Месть Потомков

- Ах ты, ублюдок… - прошептал Эдисон, и его рука потянулась к автомату, висящему за спиной. – Какого хрена ты творишь? Ремонтник затряс головой. Тело его охватила судорога, заставившая вымученную улыбку на его лице смениться на кривой оскал. Руки мужчины обвисли вдоль тела, кончики пальцев с широкими облупившимися ногтями подрагивали. Сгорбившись, он стоял, не говоря ни слова, только выпученные, налитые кровью глаза с полопавшимися сосудами впились пустым взглядом в людей перед ним. - Монтана, закрой, - Томас кивнул сослуживцу в сторону табло жалюзи. Сам же привел автомат в боевую готовность и вскинул его, беря ремонтника под прицел. – А ты, ссука, только шевельнись – и я разнесу твою поехавшую башку на куски! - Не смотрите туда… - горячо шептала Мэдиссон, отворачиваясь от окна сама и заставляя отвести взгляд санитара, обхватив его руками за плечи. Биглз не сразу вышел из транса и подчинился, его лицо и шея были мокрыми от пота. Придя в себя, он затряс головой, выгоняя из нее тревожный, пронзительный шепот. Олдман, так же среагировавший достаточно быстро, накинул простыню на голову сидевшему рядом однорукому ученому, и повалил его на кушетку, закрывая глаза и жалея, что не может зажать себе и уши – человек под простыней сопротивлялся и всхлипывал, пытаясь скинуть простынь, его пришлось удерживать обеими руками. Опустив глаза в пол, рядовой Монтана брел вдоль стены, ощупывая ее руками. Когда от табло у окна его отделяло всего несколько шагов, ремонтник скосил на него левый глаз. Эдисон, не выпускавший его из-под прицела ни на мгновение, готов был поклясться, что правый глаз одержимого по-прежнему смотрел на него самого. Солдат нервно моргнул. И в этот самый момент безвольно висящая вдоль бедра рука темнокожего мужчины хлестнула воздух растопыренными пальцами, и сорвала с пояса тяжелый молоток. Солдат среагировал на движение и выпустил очередь прямо в голову штатскому, но тот успел уклониться. Инструмент с громким хрустом опустился на стекло ровно в том месте, где за ним больше всего скопилось наводящих ужас огненных лиц. Одержимый нанес удар не глядя, даже не обернувшись. Толстое оконное стекло, прошедшее многие полевые испытания, предназначенное выдержать атмосферу и непогоду недружелюбной планеты, выстрелы из огнестрельного и плазменного оружия, теперь же покрылось сетью мелких и крупных трещин всего лишь от одного тупого удара. Томас не поверил своим глазам. За его спиной закричала доктор, когда сквозь трещины со свистом и шипением начал уходить воздух. Следующие выстрелы легли ровнее, и автоматная очередь все-таки пронзила голову ремонтника, забрызгав кровью окно за его спиной. Его тяжелое тело покачнулось, но не упало, несмотря на то, что у мужчины отсутствовала большая часть головы. Левый глаз больше не смотрел на раненого десантника, который громыхнул кулаком по панели жалюзи, опуская их. Теперь оба выпученных глаза смотрели прямо на Томаса, и тот почувствовал, как на бритом затылке встает дыбом короткий ершик волос. С негромким скрипом, створки жалюзи опустились, закрывая собой весь концентрированный ужас, что столпился снаружи. В медотсеке вновь стало темно. Но Томас Эдисон продолжал ощущать на себе тяжелый взгляд мертвых глаз ремонтника. Глаз, которые теперь светились рыжим пламенем. Чудовище, бывшее когда-то человеком, хрипло зарычало и двинулось на солдата. С его губ срывались гортанные, грубые слова, которые он словно выплевывал, на языке, который поняла только Мэдиссон. - Metus… Dolor… Mors ac… Formidines… Страх. Боль. Смерть и ужас. Рита сомневалась, чтобы пожилой ремонтник прежде знал латынь. Что-то внутри Эдисона надорвалось. Он застыл, крепко сжимая автомат онемевшими пальцами, не в силах сделать ни одного выстрела. По лбу крупными каплями катился пот, на виске вздулась вена и забилась, словно подстреленная перепелка. Дышать было невозможно – грудь словно сдавило железными обручами. Такого ужаса десантник еще не испытывал никогда. Подскочивший к ним рядовой Монтана, ориентируясь на тяжелое дыхание противника и зловещий шепот, согнул ногу в колене, развернул бедро и обрушил сильный удар сапога на спину ремонтника, заставив ходячего мертвеца закряхтеть и повалиться на пол. Солдат прошипел что-то невразумительное, забыв на время о раненой челюсти, и вырвал из рук онемевшего Эдисона оружие. Ремонтник взвыл и закряхтел, силясь поднять свое тяжелое, обмякшее тело с пола. Монтана выстрелил на звук, но промахнулся. Зато не промахнулся ремонтник. Его молоток со страшной силой выбил из рук солдата автомат, а кулак ударил Монтану в грудь. Парень в этот момент порадовался, что так и не успел снять броню, и она смягчила удар, защитив его ребра. Но радость сменилась паникой – пальцы живого мертвеца сжали горло военного, и тому пришлось вцепиться обеими руками в них, в попытках освободиться. Перед глазами заплясали светлые круги, и темнота в лазарете стала словно еще чернее. Мэдиссон по памяти, на ощупь добралась до медицинских шкафов и теперь громила полки, пытаясь нащупать конкретный инструмент. Что-то упало на пол и разбилось, и в воздухе поплыл узнаваемый запах сиропа от кашля. Но искомое довольно быстро нашлось. Рита схватила дрожащими пальцами фонарик, направила его туда, откуда слышались звуки борьбы и включила. Вовремя. Ремонтник уже занес над головой Монтаны молоток, собираясь раскрошить ее в кровавое месиво. Луч света отвлек его. Он обернулся, и Мэдиссон увидела, как на изувеченном лице, залитом кровью и вытекшими из страшной раны мозгами, застыла кривая улыбка, словно мускулы лица намертво свело судорогой. Свет заставил Томаса Эдисона очнуться. Десантнику хватило секунды, чтобы понять - Монтана задыхался. Его руки все еще пытались разжать пальцы ремонтника, но глаза уже закатились. Солдат увидел в паре метров от себя брошенный автомат и, не раздумывая, кинулся к нему. Бах! Бах! Прямо над ним просвистели пули и с глухим чавканьем вошли в то, что осталось от головы ожившего мертвеца. Его затылок и нижняя челюсть окончательно развалились на куски. Молоток выпал из обмякшей руки ремонтника и жалобно зазвенел где-то под шкафом. Хватка ослабла, и Монтана оттолкнул от себя уже окончательно мертвого врага. Он оперся спиной на стену и безрезультатно пытался восстановить дыхание, вырывавшееся из губ с нездоровым хрипом и всхлипами. С перебинтованного лица солдата текла кровь – швы на раненой челюсти лопнули. Мэдисон вскрикнула и кинулась к нему. Томас поднялся, морщась и потирая правое ухо. Солдат подошел к телу и пнул его носком сапога. Оно не двигалось. - Черт… - прохрипел он. – Кто стрелял? - Биглз, - коротко бросила Рита и сунула ему в руки фонарик. – Посвети. Эдисон послушался и направил фонарик на сослуживца, возле которого хлопотала доктор. - Как он? – мрачно произнес солдат. - Жить будет, - вздохнула Рита. – Помоги отвести его на кушетку. Томас взял фонарь в другую руку, и подхватил Монтану. На помощь им уже спешил санитар. Он помог уложить раненого, пока доктор готовила все необходимое для обработки его челюсти. - Его шея… - изумился Кларк, пододвигаясь поближе. – Такие черные следы от пальцев… Ох и силища у этого ублюдка. Второй ученый все еще скулил под простынью. Олдман попытался ее снять, но в ответ получил такое сопротивление, что только махнул рукой. - А, хрен с тобой. Сиди так. Замок на входной двери в лазарет, тускло мерцавший красным светом, пиликнул, и табло сменилось на зеленое. «Открыто». И дверь тут же распахнулась. В медотсек с тревожными лицами ввалились постовые Квиллер и Спаркл. Из-за их спин выглядывали два штатских в оранжевых спецовках. Освобожденные встретили их радостными возгласами. - Господи Иисусе! – воскликнул Олдман. В очередной раз забыв о раненой ноге, он вскочил с кушетки и застонал от боли. - Что тут у вас произошло? – осведомился Спаркл, хмуро оглядывая шкафчик с медикаментами, развороченный Мэдиссон, пока она искала фонарик, и труп у окна. – Мы слышали крики и стрельбу, но не смогли попасть к вам! Какого черта вы заперлись? - Что? – ошарашенно затрясла головой Рита. - Никто ничего не запирал, - хмуро пробормотал Эдисон. – Дверь заклинило! Я уже всячески пытался ее открыть! - Сэр, - подал голос один из ремонтников. – Дверь была заперта изнутри. Мне пришлось взламывать замок, чтобы открыть его. Подсудное это дело, но рядовые убедили нас, что у вас беда. Эдисон и доктор напряженно переглянулись. Рита схватила со стула свою медицинскую сумку и принялась сгребать в нее с полок и шкафов стерильные бинты и некоторые медикаменты. - Нужно уходить отсюда, - пояснила она. – Окна повреждены, воздух постепенно уходит. Сейчас нас защищают ставни жалюзи, но… Она боязливо оглянулась. - Все верно, уходим, - поддержал ее Эдисон и перекинул руку раненого товарища через плечо. Монтана повис на нем всей своей тяжестью, но ходить мог, и Томас повел его к выходу. Спаркл поднял на руки Олдмана и проследовал за сослуживцем. Однорукий научный сотрудник, убедившийся, что он в безопасности, засеменил за военными, все еще сжимая в кулаке простынь. Судя по виду, он был близок к нервному срыву. Закончив собирать все необходимое, Рита прихватила со стола свой автомат, перекинула его через плечо, свободной рукой подцепила шлем и вышла из медотсека вместе с Биглзом. Они стояли в коридоре, ожидая, пока ремонтники заблокируют замок и заварят дверь. Мэдиссон настояла на этом. Жалюзи не выдержат и лопнут, и тогда внутрь ворвется то, что свело с ума их друга. Человека, который сумел выжить в комплексе Альфа и пройти тяжелый путь до Беты вместе с отрядом Эдны Свонн только для того, чтобы умереть здесь. Еще недавно он сидел рядом, боялся и шутил вместе со всеми. Перед глазами Риты все еще стояло окровавленное лицо, выхваченное из тьмы светом ее фонарика. - Эй, - бросила она санитару пересохшими губами и положила тяжелый шлем к ногам. – Спасибо за меткий выстрел. Биглз улыбнулся сквозь силу. Он тоже был вымотан и держался из последних сил. - Но пистолет мой отдай обратно. Как вообще он оказался у тебя? - Нашарил на полу, под столом. Вот черт! Выронила, когда налетела на этот гребаный угол! Доктор забрала пистолет и засунула его в кобуру подмышкой. Страшный грохот потряс стены медотсека. Как и предсказывала доктор, существа, замершие снаружи, словно почуяли – добыча уходит от них, и разнесли поврежденные окна и защищавшие их толстые металлические жалюзи. Вырывающийся сквозь проломы воздух оглушительно завывал, и ему вторили высокие, истеричные вопли, наполненные ненавистью и яростью. Несколько раз что-то глухо ударилось об дверь изнутри. Щель между ней и полом наполнилась оранжевым светом. - Быстрее, ленивые ублюдки! – широко раскрыв глаза, прикрикнул Спаркл на ремонтников, заваривающих все швы. Лица людей были бледны, словно вся кровь отхлынула от них. Страх подгонял их сильнее солдатской ругани. Удары в дверь стали чаще и сильнее. И тут произошло то, чего никто не ожидал. Замок, тщательно запертый мастером, открылся. Дверь поехала было в сторону, но так и не смогла открыться полностью – ремонтники уже успели заварить больше половины. Сдвинувшись ненамного, оставив щель, в которую еле-еле можно было бы просунуть руку, створка жалобно заскрипела и замерла. Надпись на табло электронного замка сменилась на алый цвет и статус «Неисправность». Свист уходящего на поверхность Марса воздуха и вой жутких тварей стал еще сильнее, он оглушал, люди не слышали собственных криков. Около щели скопились несколько огненных лиц. Кривя порванные губы в жутком оскале, они кидались на дверь, шипя и визжа. Квиллер, не мешкая, засунул в щель дуло плазмомета и принялся отстреливаться от чудовищ. Умирали они очень быстро – каждой горящей голове хватало всего раз соприкоснуться с плазмой, чтобы расстаять в воздухе неяркой вспышкой пламени. Но когда погибало одно лицо, на его место, словно из ниоткуда, вставало новое. Уже заваренные, швы начали крошиться. Дверь дрогнула. Жалобно запищали раздвигающие механизмы. - Скорее! – кричала доктор мастерам, но ее заглушила какофония шумов и свистов. Эдисон, санитар Биглз и Спаркл, оставив раненых на металлических креслах, стоящих вдоль стен почти по всему коридору, бросились к двери медотсека. Ухватившись за нее ладонями и крепко упершись ногами в пол, десантники навалились всеми телами на створку, мешая ей раздвинуться. Мэдиссон последовала их примеру. Металл под ладонями нагрелся изнутри, и женщина охнула, но не отстранилась. Вторые сутки на ногах вымотали солдат. Человеческий организм имеет свои пределы. Квиллер пропустил момент, когда вместо того, чтобы погибнуть, одна из тварей уклонилась в сторону, спрятавшись за косяк, а потом вцепилась зубами в ствол плазмомета сбоку, сбивая прицел и не давая отстреливаться. Парень оторопел и попытался освободить оружие, но огненная голова рванула его на себя, затаскивая в щель вместе с рукой. Узкий приклад плазмомета прошел легко, а вот мускулистую плоть военного ободрало до крови с такой силой, что ее затянуло до самого плеча, и Квиллер с размаху влетел головой в дверь. Хрустнул нос, по лицу потекла кровь. Солдат закричал, уперся свободной рукой в косяк, и стал неистово вырываться. Он разжал пальцы, бросив оружие, но это не помогло – острые, обжигающе-горячие зубы впились в него по ту сторону двери, крепко, как капкан. Квиллер почувствовал запах паленой плоти. Своей собственной плоти. Эдисон бросил удерживать дверь. Он обхватил сослуживца за торс и, напрягая все мускулы, тяжело дыша и отдуваясь, потянул его на себя, пытаясь вытащить из западни. Хватка чудовищ была настолько крепка, что солдат забуксовал ногами по полу, ставшему мокрым от крови Квиллера, обильно текущей с его израненной руки. Спаркл хрипел от ярости и надрыва. Удерживать дверь, когда ее оставил Эдисон, стало еще тяжелее. Заваренные швы лопались, и мастера не успевали вновь пройтись по ним инструментами. Дверь шаталась, ее обшивка обжигала руки. Рядом пыхтела раскрасневшаяся Мэдиссон, изо всех сил пытаясь помочь. В коридоре стало душно, пахло озоном. Воздух постепенно уходил наружу, через разбитое окно медотсека. Дышать становилось все труднее. Дверь необходимо было закрыть как можно скорее. Кто-то подбежал из-за спины Томаса, и тоже вцепился в Квиллера обеими руками. Рядовой Монтана, молодой солдат-латинос ,с перебинтованной окровавленными бинтами головой, переживший за последние часы столько, что должен был бы уже валяться в отключке на кресле вместе с другими ранеными, не стал оставаться в стороне. Где-то неподалеку прогремел взрыв такой силы, что затрясся пол под ногами. Освещение несколько раз мигнуло, но восстановилось уже спустя пару секунд. Однорукий ученый завизжал от ужаса, вскочил с кресел и быстро, шатаясь и налетая на стены, скрылся за поворотом. Олдман рванулся было за ним, но куда там – раненая нога ученого онемела и совершенно не двигалась. Кроме него, никто не обратил внимания на сбежавшего научного сотрудника. Квиллер захлебывался от боли. Его голову вдавило в щель с такой силой, что череп начал трещать. Он задыхался. Легкие словно резало ножом, а лоб будто обхватило раскаленным железным обручем. На губах вспенилась слюна, смешиваясь со струйками рвоты. Солдат чувствовал, что вот-вот отключится. Рука, которой он ухватился за косяк, обмякла и повисла. - Держись, брат! Черт, мы вытащим тебя! Вытащим! – кричал Эдисон, раскрасневшийся и мокрый от натуги. Его руки были в крови товарища и соскальзывали с брони. То, что держало Квиллера по ту сторону двери, в очередной раз рвануло его на себя. Со страшным хрустом голова парня вдавилась в щель. Череп лопнул и деформировался. С невероятной силой тело десантника встряхнуло, отбрасывая на пол сослуживцев, все еще держащихся за него. Они налетели друг на друга и растянулись навзничь, жалобно зазвенели металлические вставки бронежилетов. Теперь уже ничто не мешало тварям забрать свою добычу. Со следующим рывком голова Квиллера превратилась в кашу из мозгов и осколков кости, броня на спине и груди смялась, будто из фольги, и тело солдата, изувеченное, переломанное во многих местах, затянуло в щель. Прошло оно не сразу – слишком мало было отверстие. Но демонов это не остановило. Еще две попытки – и труп исчез в недрах медотсека, окатив брызгами крови Спаркла, Биглза и Мэдиссон, оставив на косяке двери обрывки камуфляжной ткани брюк, ошметки мяса и большой кусок содранной с предплечья кожи. Из последних сил солдаты, ремонтники и доктор навалились на дверь и захлопнули ее. Огненные головы шумели и визжали в лазарете, временно отвлеченные добычей, и прекратили попытки добраться до выживших. Этого хватило, чтобы заново запереть и заварить дверь медотсека. Свист уходящего наружу воздуха прекратился. Сектор вновь был герметичен. - Блядь… Блядь, блядь… - шептал Спаркл. Он оперся о стену спиной и сам не заметил, как съехал по ней вниз. Его лицо и грудь были в крови. Крови его товарища. В паре метров от него согнулся Эдисон. Его вырвало. Он поднял руки к глазам, расширенные зрачки которых напоминали темные блюдца. Пальцы дрожали. Всего пару мгновений назад они еще удерживали Квиллера, и парень никак не мог понять, почему эти пальцы посмели его отпустить. - Я ведь держал его… - голос рядового сорвался в шепот. – Я же ведь держал… В углу между двумя креслами, обняв медицинскую сумку, рыдала Рита Мэдиссон. - Откуда он их, блядь, берет? - капрал Кунц сжал зубы с такой силой, что они жалобно заскрипели. Речь шла о боеприпасах, которые непонятно откуда доставал огромный слоноподобный монстр, без устали обстреливая рельсотроны из ракетниц, вживленных ему в руки. Времени на перезарядку монстр тоже не тратил. - Словно они у него прямо внутри… - недоверчиво пробормотал один из связистов, и вздохнул. – Гребаные чудовища. - Али, долбани по нему из наших ПВО, - скомандовал капрал. Тонкие пальцы Хасима пробежались по клавиатуре. Поворотные механизмы отозвались негромким скрипом, медленно разворачивая дуло каждой из двух гигантских пушек к земле. Абрахам Ивлетс, внимательно наблюдавший за мониторами из-за стола мастер-сержанта, неодобрительно хмыкнул. - Глупости. Все равно, что из катапульты палить по пчеле. - Есть другие предложения? – глаза Кунца нехорошо сверкнули. – Может, вы желаете лично выйти наружу с плазмометом и пристрелить этого засранца? Ивлетс разлепил пересохшие губы, чтобы возразить, но капрал перебил его: - Это рельсовые, мать их, пушки. Нам достаточно всего один раз попасть в ублюдка. Всего раз, чтобы его кишки разметало по Марсу. - Вот именно. Попасть. Пока эти громадные дуры развернутся, он… - А он тоже далеко не балерина, - криво усмехнулся Дин, не оставив без внимания тот факт, что на его веку Абрахам Ивлетс впервые позволил себе грубое словцо. Он отвернулся от заместителя главного администратора и вернулся к Хасиму. - Цель взята под прицел, - доложил араб, внимательно наблюдая в мониторы за тем, как зашевелились механизмы подачи патронов, загоняя в длинные стволы рельсотронов болванки с плазмой. – Готовы откры… Очередной грохот от попадания ракет монстра в обе зенитки перебил его. Зеленые знаки на мониторах сменились красными и замерцали. - Твою мать… - тихо выругался Али. – Он сбил прицел. Система автонаведения выдает ошибки. - Те, кто строили эти колымаги явно не рассчитывали, что в них будут стрелять из ракетниц, - покачал головой один из связистов и снова вздохнул. – Гребаные недоделанные прототипы. - Сразу по обеим шмаляет, сука, - сплюнул капрал. – Хасим, есть у этих ПВО ручной режим? - Есть, сэр, но нужен высокий уровень доступа. Кпк мастер-сержанта Свонн сейчас бы пригодился. - Блядь, - капрал с силой ударил ладонями по столешнице. Сидящий рядом Ивлетс нервно дернулся. Ему нездоровилось. Лекарств из заветного ящика его кабинета, прихваченных с собой, оказалось недостаточно. В любое другое время он израсходовал бы куда меньше таблеток. Но в нынешней ситуации препарат был необходим ему все чаще. Сейчас Абрахам корил самого себя за такую несвойственную ему халатность, понимая, что начать экономить лекарство следовало бы куда раньше. Рука так и тянулась к карману брюк, где лежала початая упаковка, и он мысленно одергивал себя. Не сейчас. Еще можно терпеть. Покинуть в такое время штаб десанта и вернуться в кабинеты администрации он счел невозможным. - Мастер-сержанта здесь нет, - устало поморщился капрал, когда очередная ракета ударила по подножию правой зенитки. – Сколько понадобится времени на взлом систем? - Тут стоит довольно сложная защита, сэр, - отозвался Али. – Я сделаю все возможное. - Надеюсь, это произойдет раньше, чем мы останемся без ПВО, - пробормотал Ивлетс, поджимая губы. Капрал бросил на него тяжелый взгляд, но все ругательства, адресованные заместителю главного администратора, остались невысказанными. Худое, покрытое пластырями и ссадинами лицо штатского, на котором от плохого освещения легли черные угловатые тени, выглядело больным и измотанным. Где-то глубоко в груди Кунц ощутил острый укол жалости. Нет, собачиться больше нельзя. Нет теперь разделения на администрацию и штаб десанта, на «наших» и «ваших». Теперь все они в одной лодке. Большой гребаной тонущей лодке. В животе ощутимо забурчало. Когда они все что-то ели в последний раз? Раньше капрал не обращал внимания на то, как же он голоден. Не было на это времени тогда. По сути, нет и сейчас. Мысли о еде вылетели из головы сразу, как только связные позвали капрала: - Мы получили донесение от ангаров, сэр! Неприятель уничтожен, третий взвод уцелел, ангары не тронуты! - Молодцы! Передайте эту новость всем! Дин Кунц проследил взглядом за солдатом, который выскользнул из штаба, выполняя приказ, и выглянул в окно. Бледная туша монстра продолжала атаковать зенитки. Подножие левой пушки сильно пострадало – защитное покрытие местами отвалилось, обнажив внутренний каркас. - Ничего, ничего, - Кунц был настроен решительно. – Погоди немного, совсем немного… Мы надрали жопы твоим дружкам, и твое сало на очереди. Словно услышав его, чудовище ненадолго прекратило стрельбу. Оно повернуло маленькую голову на короткой, практически незаметной из-под складок плоти, шее. Темные глаза с поволокой, обрамленные набухшими мешками кожи, уставились в окно штаба. Взгляды двух непримиримых врагов – человека и демона – пересеклись. Капрал с удивлением осознал, что не видит в этих глазах ни ненависти, ни гнева. Они были полны равнодушия и бесконечной усталости. Чудовище атаковало без кровожадности, без яростных воплей, как делали это все демоны, встреченные Кунцом ранее. Монстр выполнял приказ. Он тоже был солдатом. Кунца передернуло. Эта тварь пугала его намного больше остальных. Он поспешил отойти от окна и опустить жалюзи. - Сэр! Система ПВО переведена в ручной режим! - Отлично! Хасим, выводи их на цель. - Есть, сэр! Кунц недооценил противника. Несмотря на огромный вес чудовища, его короткие ноги и гигантское брюхо, обвисшее до земли, оно умело при необходимости двигаться весьма быстро. Попав в прицелы рельсотронов, монстр прекратил стрельбу. Длинные толстые руки, с вживленными в них по самые локти массивными ракетницами неизвестного образца, уперлись дулами в рыжий марсианский песок. Словно горилла, демон, используя вместо ног руки, успел отскочить в сторону, когда дула пушек с громким грохотом извергли из себя два голубоватых луча. Хасим в бешенстве вскочил с места. - Да как такое возможно! Он щедро приправил свою речь крепкими арабскими ругательствами. - Откат - две минуты, сэр, - хмуро сообщил связист. - Быстрее никак? – Кунц вперился глазами в мониторы. - Никак нет, сэр. Задействованы системы охлаждения стволов. Каждый выстрел заставляет их перегреваться. Система несовершенна, поэтому до сих пор в стадии прототипов. Оглушительный грохот сотряс стены штаба. На этот раз тварь атаковала уже их. Абрахам Ивлетс устало откинулся на спинку стула. Осталось надеяться на две вещи. Что им удастся пережить эти две минуты. И что в следующий раз Хасим не промахнется.