Темное пророчество

Sigrid - Everybody Knows 1998г, год назад Специальный сигнал будильника на наручных часах оповестил о полуночи: начало среды, когда Драко позволял себе… побыть собой. Аппарировав сразу в библиотеку Малфой-Мэнора, он прошел к дальнему стеллажу с книгами, на ходу расстегивая запонки на рукавах и закатывая их до локтя. Не глядя, толкнул одну из ничем не примечательных книг по истории и рядом стоящий стеллаж отъехал в сторону, открывая тайную комнату, в которой Драко держал омут памяти и свои сокровенные мысли, раскрытием которых нельзя было рисковать. Малфой преуспел в окклюменции, тренируясь ежедневно в течение года, но все равно был максимально осторожен, будучи часто на виду у Лорда. Поэтому всего раз в неделю – всего одну ночь, ослаблял контроль над эмоциями и разумом, позволяя себе вернуть все воспоминания и структурировать мысли в голове, а затем – просто выдохнуть. Ему необязательно было спать. Но он продолжал делать это из раза в раз, упорно оставляя за собой человеческую привычку. Одну из тех, какую еще мог себе позволить, в отличие от принятия твердой человеческой пищи. Благо, организм хотя бы жидкость принимал любую. Постоянная окклюменция высасывала много сил и энергии, и только начав поддерживать ее на постоянной основе, Драко чертовски хорошо стал понимать Снейпа: почему у того всегда непроницаемая безэмоциональная маска на лице. Эмоции расходуют энергию, а ее, как ресурс, приходилось распределять рационально. Парень пробовал не ослаблять контроль разума, пребывая в постоянном защитном состоянии, но тогда его голод усиливался и становился безумным. Пройдя жуткие этапы перерождения собственного организма год назад он сильно настрадался. Возненавидел себя, темного Лорда, вампиров, что сделали с ним – Драко натворил таких дел, что, когда оклемался и смог взять себя под контроль, сразу же избавился от воспоминаний тех кровавых событий, виной которым был он сам. Иначе чувство жалости, презрения и отвращения к себе ломало все его стратегические планы, которые они со Снейпом взращивали в течение долгого времени. И оставлял он только то, что формировало в нем верного последователя великого темного Лорда. Лишь одна мысль – безобидная для стороннего наблюдателя, но значимая для него – всегда оставалась при нем: «есть цель жизни и служения». Драко подошел к дальней стене, у которой находился железный шкафчик со стеклянными дверцами. На полках стояли небольшие флаконы одинакового размера с пробкой вместо крышки, а в них – тонкие белесые нити его мыслей и воспоминаний, извивающиеся словно змея в замкнутом пространстве. Флаконов было много, и в некоторых из них по несколько нитей сразу. Малфой расставил их по релевантности: самые необходимые, требующие обдумывания его плана – вперед; эмоции прошлого – назад. Глубоко вздохнув и выдохнув через нос, открыл дверцу и стал доставать по одному флакону, открывая и палочкой возвращая себе воспоминания. Каждая нить отдавала легким болезненным толчком в груди, ведь с каждым воспоминанием он ощущал себя чуть более живым, чем был на самом деле. Казнь отца… Первое убийство на Астрономической башне… Чертова метка на материнской руке… Хруст собственных шейных позвонков, а затем его второе рождение… Он ненавидел это воспоминание. Открыв глаза, первое, что он увидел была насмешливая, кривая ухмылка главы ковена Киллиана. Его светлые глаза были прищурены и излучали почти веселье, в то время как Драко был потерян и дьявольски напуган. – С днем рождения, мистер Драко Малфой, – из-за плеча Киллиана Драко увидел Сирин. Она стояла все в том же своем темно-синем платье, сложив руки вместе перед собой. В ее глазах не было усмешки, она говорила это серьезно, и даже с каким-то беспокойством. Значит, он в отключке был недолго. Драко резко подскочил с дивана, высматривая свой пиджак, чтобы достать палочку. Странное, необычное состояние накрыло его: легкость во всем теле сопровождалась каким-то будоражащим чувством голода… Но также он чувствовал себя беззащитным и потерянным в компании этих вампиров, особенно после того, что произошло. А что именно произошло, Драко с трудом мог припомнить, и единственное, что ему хотелось сейчас, это убраться отсюда. – Что произошло? Что вы со мной сделали?! – воскликнул он, прерывисто и шумно дыша от перевозбуждения. Киллиан тоже поднялся с дивана и манерно отряхнул рукава, затем почесал подбородок, картинно закатив глаза, ответил: – Ну, я же вроде сказал, это подарок. – Что?! Что за чушь? Я ни о чем таком не просил! – Ты просто еще не понял, какой это дар, – хмыкнул Киллиан. – Успокойся и Сирин поможет тебе с… трудностями, возникающими при перерождении. Перерождение?.. Драко быстро зыркнул на Сирин и снова перевел взгляд на Киллиана. Сердце быстро билось в грудной клетке, во рту пересохло, в голове стоял шум и ему показалось, что он никогда в жизни еще не был в таком состоянии, даже в день первого своего убийства. Но это состояние было вызвано не перевозбуждением. – Где мой пиджак? – требовательно спросил Драко. Почему-то он совсем перестал их бояться. Сирин подошла к стоящему рядом шкафу и, открыв дверцу, достала его пиджак. Драко тут же подошел к ней и, выхватив его, направился к двери, по направлению к выходу. – Я бы не рекомендовал тебе так уходить! – донеслись до него слова Киллиана. – Пошли вы все к черту, – зло прошипел Малфой и пулей вылетел из замка. И, как оказалось позже, примерно с такой скоростью он и двигался… Опустошив несколько флаконов, Драко закрыл дверцу и устало потер переносицу. Выйдя из потайной комнаты, он схватил стоящую на журнальном столике бутылку огневиски и с горла пригубил напиток. Обжигающий, но безвкусный. В который раз Драко с сожалением подумал о том, что не может как нормальный человек напиться. Вместе с бутылкой в руке он взмахнул палочкой и аппарировал прямо в дом к Нотту, который в этот вечер устраивал у себя вечеринку. Обычно присутствовали все парни из их отряда, кроме Гойла, который такие вечеринки не приветствовал. Но сегодня также не было Забини: у них с недавних пор роман со старшей Гринграсс. NBA Royal - Sex Все действие наверняка было уже в разгаре, и Малфой планировал завалиться туда, выбрать какую-нибудь девчонку – одну из многих, присутствующих на таких посиделках, и расслабиться… Появившись в холле особняка, парень услышал спокойную музыку, которую периодически разрезали стоны и хлюпающие звуки голых тел. Драко огляделся, сделал глоток и пошел по направлению в главный зал на звуки музыки. Губы парня растянулись в кривой предвкушающей ухмылке. Что ни говори, а несмотря на сложность жизни со своими мыслями в одиночестве, этот разврат был ему по нраву. Отвлекал, расслаблял, завораживал своей грязью и непристойностью. Огромная, хрустальная люстра в зале не горела, но сверкала бликами от редких настенных факелов, специально приглушенных магией, для создания интимной обстановки. Повсюду находились парни и девушки, сидящие на диванах, креслах, софах. В середине комнаты стоял большой стол, заставленный разной выпивкой, закусками, брошенными картами явно с незаконченной игрой. Большое, широкое кресло в темно-коричневых тонах, на котором сидел Нотт, плавно покачивалось в такт играющей мелодии от поступательных движений девушки, сидящей на его члене. Тот откинулся на спинку кресла, держа в руке стакан с огневиски, и хищно наблюдал за девушкой из-под опущенных ресниц. Его белая рубашка была расстегнута, а штаны приспущены. На девушке, что сидела на Нотте, был прозрачный пеньюар, который больше показывал голого тела, чем скрывал: ее темные соски ярко выделялись под прозрачной тканью, а расходящаяся ткань к промежности и вовсе открывала голый лобок. Теодор сделал глоток огневиски и протянул свободную руку к груди девушки, сжимая пальцами сосок и выкручивая его, от чего девушка заскулила, но Нотт тут же дал ей ощутимую пощечину по лицу так, что ту повело в сторону, давая понять, чтобы не произносила ни звука. Девушка всхлипнула, на мгновение перестав двигаться, но как только рука парня снова легла ей на сосок, продолжила движения, закусывая губу, чтобы не издавать звуков, потому что он не любил громких. Ему нравилось, когда девушка для него терпела. Тео сделал глоток огневиски и, намотав длинные русые волосы девушки на кулак, подтянул к себе, что-то прошептал ей на ухо, и она аккуратно слезла с его члена, опустившись перед ним на колени. Малфой оглянулся. Даже в такой обстановке его взгляд оставался жестким, колючим, резким. Откуда-то слева прозвучал выделяющийся из общей массы вздохов острый всхлип и он, обернувшись, увидел светловолосую девушку, зажатую между двумя мужскими телами. Один из мужчин придерживал ее на весу за колени лицом к себе, насадив на член, а другой резко вошел сзади. Девушка закусила губу от боли и нахлынувшего удовольствия. Конечно, ей было приятно. Такие оргии не проводились без накачки зельями для усиления возбуждения. Да и в нормальном состоянии девушки не выдерживали особых предпочтений тех, кто представлял власть в этом мире. Обычно это были магглорожденные, взятые в прислуги, но иногда и обычные магглы. Драко отвернулся и осмотрел комнату, пройдя в центр помещения. – О, Драко! – увидел его хозяин дома. – Я уже думал ты не придешь. Я для тебя кое-что приготовил, – подмигнул он Малфою, а затем посмотрел на девушку, что ему отсасывала, и оттянув за волосы, что-то ей прошептал. Та поднялась и вышла из комнаты. – Сейчас приведет, – он застегнул ширинку и подошел к гостю, закинув тому руку на плечи. – Располагайся. Губы Драко снова растянулись в кривой ухмылке: – Буду там, – кивнув Нотту, прошел к дальнему углу, вальяжно развалившись в широком кресле. Дверь в зал открылась и Драко посмотрел туда, ожидая увидеть приготовленный для него Ноттом подарок, но на пороге стоял Грегори. Который никогда не посещал подобные вечеринки. Его беспокойные глаза метались по комнате, выхватывая отдельные лица, он искал кого-то, и Малфой почувствовал, что его. – Эй, Грег! – крикнул он, поднимая руку и вставая с кресла. – Каким судьбами? – Вот ты где, наконец-то! – воскликнул Гойл, обходя обнаженные тела и стараясь на них не смотреть. – Что стряслось? – обеспокоенно спросил Драко, подойдя к тому вплотную. – Опять эти оборотни, – тихо сказал Грег с серьезным, озабоченным лицом. – В восточном районе Бостона, уже убили двух магов-подростков. Нужно что-то делать. – А что Снейп говорит по этому поводу? – Ну, темный Лорд обещал защиту всем волшебникам, у кого один из родителей чистокровный, если ты не забыл. А эта часть Бостона как раз грань между маггловским и магическим миром, там много обычных волшебников живет. Видимо они нападали на магглов и попутав, напали на магов. Нужно их приструнить. – Твою мать, – скривился Драко. Оборотни входили в его план диверсии, но еще было слишком рано и Малфой балансировал на грани внушать страх неподчинившимся оборотням, но при этом постараться вызывать их уважение, потому что в будущем он планировал их привлечь. С момента победы темного Лорда многие расы приняли его правление, но некоторые отказались подчиняться, такие, как вампиры. Более того, раса оборотней разделилась на два лагеря: те, кто подчинились и служили и те, кто отказывался кому-либо вообще подчиняться, предпочитая свободу. Именно они и создавали самую большую головную боль. Их было много, они были кровожадны и свободолюбивы. И понимали только силу. К тому же, они практически всегда находились в своем животном обличии, больше не имея нужды в «среднем» состоянии, ведь рожденные уже оборотнями были больше животными, чем людьми, все больше деградируя. Но в связи с непрекращающейся борьбой с ополченцами, было принято решение не выставлять напоказ войну с частью оборотней, заявляя главным противникам, что оборотни под их началом. Тем более что Сивый часто появлялся со своей сворой на стычках с ополченцами. – Известно сколько их? – Точно неизвестно, где-то до пяти. – Ладно, идем, – Драко сделал два больших глотка из бутылки и подошел к Нотту. – Эй, Тео! Дело есть, идем. – О, черт, – скривился тот. – Это до утра не ждет? Я только начал… – Прекрати ныть, Нотт, даже Грег более собранный, чем ты. Заправляй свой член в штаны и двигаем, – немного раздраженно ответил Малфой. – Ладно-ладно, – поднимая руки в защитном жесте, ответил Нотт и, достав палочку из кармана, быстро привел себя в порядок. – Грег, ты знаешь место? – Да. *** Hearing Damage - Radiohead Свет ущербной луны тускло освещал местность, но в целях безопасности нельзя было воспользоваться люмосом, поэтому небольшой отряд ополченцев медленно пробирался через полуразрушенную англиканскую церковь Святого Гутлака в западной части Бостона с поднятыми палочками наготове. Осматривая разломленные и разбросанные каменные плиты надгробий, местами опороченные захоронения, ощущая яркий тошнотворный запах начинающей гнить плоти, Гермиона прикрыла нос рукавом свитера и цепким взглядом высматривала тех, кто нарушил покой маггловского кладбища. Она и еще четверо ополченцев: Ханна Эббот, Дин Томас, Джинни и Невилл – отправились сюда изгнать разгулявшихся оборотней, от которых пострадало уже много магглов. Часть из них считались без вести пропавшими, а часть находили по кускам, оставшимся от их тел, которые даже сложно было опознать. Жуткие истории о существовании ужасного хищного животного в этой части города ходили между магглами, заставляя их трепетать от ужаса и избегать нелюдимых мест. В Ополчение поступил доклад о том, что в западной части Бостона произошли массовые убийства магглов и Гермиона вызвалась со своим отрядом проверить происходящее. Ею двигало желание защитить всех и каждого, а особенно магглов, вообще не имеющих отношение к волшебному миру и их войне. Она считала, невинные люди не заслуживали беспричинной смерти, и пусть в фанатичном преследовании магглорожденных был хоть какой-то абсурдный, но смысл – в истреблении магглов его не было совсем. Ступая по мягкой почве, заросшей зеленой травой, отряд двигался молча, не издавая лишних звуков. Они дошли до здания небольшой церквушки и зашли в тень, стараясь ступать вдоль стены. Вдруг Гермиона споткнулась обо что-то и, если бы не Дин, поддержавший ее за локоть, она бы упала прямо носом в землю. Поежившись от пронизывающего ночного ветра, девушка отступила и опустив глаза на землю, увидела расчлененные останки человеческого тела: обглоданные кости с остатками разорванной плоти, об которые она споткнулась. – О, черт! – шепотом выругался Дин, закрывая нос пальцами, почуяв сладковато-гнилостный запах разложения человеческой плоти. – К вашему сведению, трупный запах въедается в одежду и волосы за считанные минуты, – стараясь дышать в воротник высокого свитера, произнесла Ханна Эббот. – Похоже, мы опоздали, может уйдем отсюда? – Нет, – повернулась к ним Гермиона. – Мы опоздали, но… Нужно прибрать, закопать их в землю. По их религии человеческая душа не упокоится, если ее тело не будет погребено должным образом. За каменной стеной, внутри здания маггловской церкви послышался приглушенный звук: то ли каблуков от обуви, то ли кто-то чем-то стучал по стенам со странным шипением. – Дин, пойдем проверим что там. Невилл, Джинни, – осмотрите периметр кладбища. Ханна, прибери останки, левитируй их в яму и присыпь как положено землей. – Фу, почему я? – возмутилась та, что так боялась провоняться запахом расчлененных тел. Грейнджер хмыкнула и зыркнула на девушку: – Ты лучше всех знаешь, насколько въедливый этот запах, быстрее справишься. Дин прыснул в кулак, а Ханна, недовольно вздохнув, направила палочку на обглоданные останки. Гермиона быстрым шагом прошла в сторону входной деревянной двери в церковь, которая была немного приоткрыта. Переглянувшись с Дином и понимающе друг другу кивнув, девушка аккуратно толкнула рукой дверь и ступила в узкий коридорчик с низким потолком и каменными стенами, окрашенными в блевотно-бежевый цвет. Двое напряглись, вслушиваясь в звуки, исходившие от главного помещения церкви. Какой-то глухой рык или шипение заставило сердце сжаться в комок, а затем застучать, словно сорвавшись с цепи, но Гермиона твердо сжала челюсти и решительно нахмурила брови. Ей уже приходилось сталкиваться с оборотнями и каждый раз адреналин выплескивался в кровь в нереальном количестве, заставляя усилием воли подавлять шум, стоящий в ушах. – Давай я, – тронув девушку за плечо, прошептал Дин и аккуратно отодвинул ее за себя. Выглянув из-за косяка следующей деревянной двери, он увидел лежащий в центре помещения на полу труп священника с перегрызанной глоткой, из которой изливалось огромное количество крови, практически топя ее обладателя. А над ним склонился оборотень, пожирающий плоть священнослужителя. Дин презрительно выдохнул через нос и, набрав воздуха в легкие и подняв высоко палочку, выкрикнул: – Остолбеней! – Дин, нет! – закричала Гермиона, увидев стоящую в тени арки слева другую неизвестную, но массивную фигуру, которую не заметил Томас. Но заклинание уже вылетело и попало прямо в ничего не замечающего оборотня, отбросив того к пьедесталу, а фигура слева рванулась к Дину с немыслимой скоростью, и глаза девушки в ужасе широко распахнулись. – Остолбеней! – выкрикнула Гермиона, но он умудрился увернуться от заклинания и схватил одной лапищей голову парня, а другой за плечо. Он открыл его шею и с чудовищным хрустом треснувшей живой ткани разгрыз горло в районе сонной артерии, превращая живого парня в бездыханный труп и откинул тело вправо как сломанную игрушку. – О, нет, Дин! Эверте статум! – попыталась она откинуть оборотня от себя, но тот увернулся. – Локомотор Мортис! – она попала, но обездвиженные ноги не остановили зверя. Красные, узкие, как щелки, глаза излучали жгучую ненависть и жажду крови, которая жила в сердцах оборотней безо всякой на то причины. Искривив полупасть-полурот в жутком оскале, он подался вперед и ухватил Гермиону лапой за плечо, оставив глубокий порез от твердых и острых когтей. When I lie (remix) - Lil Peep feat. Ty Dolla $ign Он замахнулся снова, но та попятилась назад с целью выскочить из помещения через дверь, но та вдруг хлопнула, и девушка почувствовала спиной что-то мягкое, как кто-то сзади схватил ее, молниеносно перенеся на другой конец помещения, за пьедестал, оставив у стены. Чувствуя головокружение от резкого перемещения, обхватив правое истекающее кровью плечо, она скривилась от боли и застонала. – Какого хрена?! – услышала Гермиона недовольный, надменный голос. – Вам было позволено жрать магглов, а не магов, идиоты! Звук удара и протяжный жалкий скулёж. Гермиона даже поверить не могла в то, что приходило в голову: кто-то заставил скулить… того ужасного огромного зверя? Там происходили какие-то разборки и прибывший явно не из Ополчения. Но кто? Она постаралась привстать вдоль стены, и переместилась за колонну, чтобы хоть что-то увидеть. – Сколько вас здесь шавок? – голос стал тише, но презрения больше. – Исчезни отсюда. Еще раз увижу, сам тебе глотку перегрызу, – злой, низкий шепот. Гермиону пронзила дрожь при звуках этого ужасающего голоса, а уверенность, с какой он звучал, не оставляла сомнений – именно так говоривший и поступит. Девушка вытянулась вдоль стены, стараясь скрыться за колонной. Она перевела взгляд на центр помещения и увидела высокий силуэт парня в классических черных штанах и белой рубашке с белой, платиновой макушкой. Его короткие волосы были аккуратно зачесаны назад. Он повернулся чуть в бок и Гермиона увидела, что короткая челка упала на лоб, выбившись из прически… Сердце сжалось от осознания того, что это был сам Драко Малфой. Он повернулся к лежавшему трупу священника, подойдя к нему, присел на корточки, и медленно окунул палец в лужу крови, разлившуюся под телом. Он делал это завороженно, будто уйдя в себя, совсем забыв о той, что минутой назад спас… Гермиона, смятенная увиденным, стараясь не издавать звуков, стала двигаться вдоль стены к задней двери. Сейчас не важно было, почему он ее спас, но оставаться рядом с ним было не менее опасно, чем наедине с оборотнями. И тут она услышала другой мужской голос. – Драко, смотри кого нашел! – веселые нотки в голосе при такой страшной ситуации заставляли сомневаться в адекватности говорившего. – Еще одна девка? Твою мать… Эббот? – скривился Драко, узнав девушку, с которой учился в Хогвартсе. – Она же из Ополчения. Сколько вас здесь? – его голос звучал устало и недовольно. Будто его совсем не пугала происходящая ситуация, была в порядке вещей, но просто надоело. Гермиона увидела, что Нотт скрутил руки за спиной Ханне и крепко держал, а та пыталась вырываться, всхлипывая. – Отпустите, пожалуйста! – взмолилась та. – Сколько ваших здесь, я спрашиваю? – не обращая внимание на ее всхлипы, повторил Драко. – Никого нет, я одна здесь… Ах! – застонала она, когда державший ее Пожиратель обхватил одной рукой горло, сдавив так, что той стало сложно дышать, а другой смял грудь девушки, специально причиняя сильную боль. Быстро краснея и хватая ртом воздух, она поспешила ответить, – пятеро… нас… Драко резко развернул голову в сторону, где находилась Гермиона в тени колонны, и она почувствовала, что он видел ее. Мгновение. И он отвернулся. – Уходим. – Отлично, я как раз с трофеем… – Тебе шлюх мало, Тео? – вскинул бровь Малфой, посмотрев на Нотта. – Новенькая, свежая, я поделюсь, – игриво подмигнул Тео. Не в силах совладать со своей натурой, даже понимая, что она, скорее всего, против них одна не потянет, Гермиона выпрямилась во весь рост и, выйдя из тени и направив палочку на Тео, произнесла: – Черта с два, ублюдок! Остолбеней! – луч заклятия полетел прямо в Пожирателя, но Малфой с такой легкостью отбил его и, развернувшись, посмотрел прямо ей в глаза. Взгляд пронзительный, холодный и предостерегающий. – Петрификус тоталус! – продолжила Гермиона, сведя брови на переносице, но Драко снова отбил, при этом не посылая заклятий в ответ. – О, да тут еще цыпа, – удивленно произнес Тео, услышав женский голос, – Грейнджер?.. – Я разберусь, – не поворачиваясь к тому, сказал Малфой, продолжая сверлить Грейнджер взглядом, – позови Грега и возвращайся в особняк со своей новой игрушкой. – Драко, но она стреляла в меня! – Тео, – Малфой повернулся к нему, – иди. Красивое лицо Теодора исказилось в недовольстве, но спустя мгновение, бросив прищуренный недобрый взгляд на Гермиону, он сказал: – Я запомнил тебя, малышка, – и аппарировал вместе со своей добычей. Взгляд глаза в глаза на расстоянии нескольких метров. Сердце колотилось как бешеное, в ожидании, что Малфой вот-вот набросится на нее или также резко проклянет. А может и вовсе вырубит физически. Но она не двигалась, будто примерзла под его холодным, пронзительным взглядом, загипнотизированная. Даже не знала, была ли она в готовности или наоборот, замерла как истукан. – Тебе жить надоело, Грейнджер? – странное сочетание ленивой интонации и холодного, внушающего угрозу, голоса. – Куда он ее забрал?! – воскликнула Гермиона, вздернув подбородок и наставляя палочку на Малфоя. Она чувствовала себя слабее его, почему это так явно ощущалось – она не знала. Но старалась не поддаваться собственному страху. Он хмыкнул: – Тебе лучше этого не знать. – Гермиона! – послышались голоса спешащих в здание Невилла и Джинни. Она и Малфой резко повернули головы в сторону входа, но не успели появиться на пороге ее друзья, как Драко превратился в черную дымку и вылетел через окно. – Черт! Дин, нет! – воскликнул Невилл, увидев труп друга. Он присел над ним, тяжело вздыхая и качая головой. – Гермиона! Как ты? – воскликнула Джинни, бросив взгляд на труп Томаса и подбежала к Грейнджер, видя, что та истекает кровью. – Что тут произошло?! – Оборотни были здесь… И Пожиратели тоже. Они забрали Ханну. *** I'm aquarius - Metronomy Вылетев черной дымкой из церкви, Драко увидел Грегори и направился к нему, давая знак следовать за собой. Они переместились в Мэнор, вернувшись в телесную форму уже на подходе к зданию. Драко быстрым шагом шел по направлению к входной двери, Гойл еле за ним поспевал. – Что там случилось, Драко? Вы их нашли? – спросил Грегори прерывающимся от одышки голосом. – Нашли. – сухо ответил Драко, входя в замок. Малфой был зол. Чертовски зол на себя. На то, что испытал и чему поддался. Ворвавшись в маггловскую церковь, он думал, что спасает одну из подростков–магов, которые случайно попались в лапы оборотней, но потом, когда увидел, кто на самом деле это был… Сейчас он не понимал, почему не убил ее, увидев еще в тени. Ему не было дела до Грейнджер. Ему вообще не должно было быть дела до них всех, у него было слишком много своих заморочек и проблем. Но она выглядела такой… беззащитной. Хрупкой. Раненой. Обычной девушкой, на которых Драко не обращал внимания, если бы не блеск в глазах: откровенный страх и храбрость – дурная такая – но почему-то вызвавшая в Драко уважение и… восхищение? Немыслимо. Но ее искренность, смелый порыв защитить Эббот чем-то тронул его душу. Под воздействием своих воспоминаний, что-то произошло в нем на уровне чувств. Как он пытался защитить свою мать, когда ее заставили принять метку… Как он пытался оправдать отца, когда темный Лорд вынес тому смертный приговор… Надлом контроля эмоций и он почувствовал… Уважение и желание… Помочь? Помочь, как ему в свое время не помогли. Поддержать? Он не понимал. Абсурд. Драко прошел прямо в библиотеку, поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж. Тео вернулся к себе домой с новой игрушкой, а у Драко совершенно пропало желание отвлекаться… Остался только дикий, усилившийся голод, который парень игнорировал уже несколько дней. Смятенный собственными чувствами он выпил залпом полбутылки огневиски. В голове путалось. Его истинные воспоминания и эмоции не принесли должного облегчения от снятия контроля, а случившаяся ситуация только внесла смуту в его и так постоянно мечущуюся на грани душу. – Драко, что с тобой? – вошедший в библиотеку Грег тяжело дышал, его грузный вес не позволял также быстро передвигаться, как делал это Малфой. Драко устало потер лоб, собираясь с мыслями. Тяжелый вздох. – Уже среда, Грег. Коротко. Ёмко. И Гойл все понял. Понял, что Драко сейчас был самим собой со всеми своими воспоминаниями, а значит – душевными ранами. Его самый близкий друг, который был его моральной опорой и поддержкой во всех жизненных ситуациях. Он знал обо всем: о его превращении, о темном пророчестве, о тайных планах, о его душевных терзаниях, отвращении к себе и сожалениях, что невозможно все изменить… Грегори подошел ближе и положил руку на плечо другу: – Что такого там случилось, что выбило тебя из колеи? Снова тяжелый вздох и Драко выпил еще огневиски. Горло обжигало, но чертово пойло не приносило ни облегчения, ни удовольствия… Из всего, что попадало ему в организм, теперь приносила удовольствие только кровь. Треклятая, ненавистная, единственно желанная. – Там были ополченцы. Я отпустил одну девку, – Драко сел в кресло, сложив руки на ногах. Грегори поджал губы. Малфой действительно так никогда не делал: ополченцев либо убивали на месте, либо брали в плен, как опасных, угрожающих строю власти личностей. И если бы кто узнал о том, что Драко кого-то отпустил, ему бы это так просто с рук не сошло. Казнью вряд ли бы грозило – он стал уже важной персоной, но тень на репутацию бросило. – Ты знаешь ее? – аккуратно спросил Гойл. – Грейнджер. Глаза Гойла расширились. Да, Грейнджер была не из тех, кого стоило бы оставлять в живых. Но он слишком давно знал Драко, и он был ему как брат, чтобы осуждать или порицать. Он понимал его. Они вместе шли к цели, просто немного разными линиями поведения. Гойл не наслаждался властью, он был в тени Малфоя, и обоих это устраивало. Зато Грегори мог всегда положиться на Драко, а Драко – на него. – Тео ее видел? – Да. А вот это было уже очень хреново. Грегори тяжело вздохнул и выхватил бутылку из рук Драко, и, сделав большой глоток, поморщился. Несмотря на то, что Теодор находился в группе доверенных лиц, он был хитрым. Темной лошадкой. Драко копался у того в голове и Нотт явно давал понять, что на стороне Малфоя, и был посвящен в план будущей диверсии. Но Тео отличался особой жестокостью и извращенными нравами, которые с удовольствием реализовывал в условиях нынешнего правительства. А уж что происходило с личными «игрушками» Нотта – никто не хотел даже думать… Драко понимал предпочтения одного из своих подчиненных, которого считал другом, поэтому позволял ему проявляться как тому вздумается. Малфою не было дела до таких мелочей, когда он жил только глобальным планом. Да и Тео ни разу еще не подвел: всегда был в эпицентре стычек, был смелым, бесстрашным и в целом, вполне качественной боевой единицей. Но что-то настораживало в нем Грегори, и он относился к нему с тайным подозрением. О чем не раз делился с Драко, но тот лишь отмахивался. – Я убрался оттуда раньше, чем прибыли еще ополченцы. Проблема в том, что я мог положить их всех, но ничего не сделал. – В этом не было смысла, Драко, мы там были из-за оборотней, а не из-за ополченцев. Драко издал короткий смешок: – Ты звучишь как чертов философ. Грегори тоже гоготнул. – Серьезно, Драко. Знаешь, я думаю, тебе пора научиться жить со своими воспоминаниями. Ты уже хорошо владеешь окклюменцией и можешь скрыть свои мысли, ты сам говорил… – Я не уверен в своих силах, Грег. Не уверен, что выдержу перед Лордом. – Хорошо, не перед Лордом, но хотя бы так, оставляй свои воспоминания и учись жить вместе с ними. Ты год бежал от болезненного прошлого, от себя… – Я чувствую себя гребанной тряпкой под воздействием прошлого. То, какой я сейчас… – он развел руки в стороны и брезгливо поморщился. – Эй-эй! – найдя взгляд Драко, Грегори продолжил, – ты все тот же, поверь мне. Малфой откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Да разве он такой же? Черта с два он такой же… Он уже год, как кровопийца. – Жрать хочу. Гойл снова беззлобно гоготнул: – Это намек? – Конечно нет, придурок, – скривился Драко, тоже издав короткий смешок. – Я пошел. Не могу больше. Малфой поднялся с кресла и выхватив бутылку у друга, допил остатки. – Можешь остаться тут, ты знаешь, твоя комната в Мэноре всегда за тобой. – Спасибо, друг. Драко отсалютовал бутылкой и черной дымкой испарился.