Темное пророчество

Спустя несколько мгновений после того, как Драко с Гермионой на руках аппарировал из своего особняка, Нарцисса мгновенно развернулась лицом к Северусу и с воинственным выражением лица начала: — Ты просто обязан рассказать мне, что вы задумали. — Сомневаюсь, — отмахнулся от женщины бывший зельевар и развернулся в сторону выхода из комнаты, направляясь к каминной сети. Миссис Малфой изящно изогнула бровь в надменном жесте, а затем нахмурилась. — Как много знает Драко? — решила она зайти с другой стороны, крикнув ему в догонку. — Достаточно, Нарцисса. Не лезь в это дело, оставайся в стороне. У Драко все под контролем. Нарцисса поспешила вслед за Северусом и, схватив его за локоть, повисла на нем, заставляя развернуться к ней лицом. — Северус, он мой сын! Ты должен мне все рассказать! Поверить не могу, что ты планировал что-то за спиной Лорда, не рассказав мне, ведь мы… Снейп замер на миг, сверля женщину пронзительным взглядом черных глаз, и грубо прервал: — Вы уже облажались один раз, Нарцисса. Я говорил, что необходимо подходить к делу с устранения Лорда, а не его крестражей, но вы меня не послушали. За это и поплатился Люциус. — И ты теперь собираешься использовать Драко?! — ошарашенно произнесла женщина. — Я бы назвал это адекватным сотрудничеством, — вкрадчиво произнес Северус, выделив последнее слово. Нарцисса поджала губы и, умело скрыв обиду за недовольным выражением лица, спросила: — Ты уже рассказал ему о них? — Всему свое время. — То есть Драко даже не знает на что идет?! Что убийством Лорда все не закончится?! — Он уже давно взрослый мальчик, Нарцисса! — чуть повысил голос Снейп, — и не могу не отметить, что именно твое отсутствие неплохо этому поспособствовало. — Как ты смеешь… — Уезжай, Нарцисса. Пропади, спрячься где-нибудь на ближайшие несколько дней, и не попадайся Лорду на глаза. В этот раз, — Северус понизил голос до вкрадчивого шепота, — он тебя уже не пощадит. И сбросив женскую руку со своего локтя, он поспешил к камину. *** Спальная комната, погруженная во мрак ночи. Бледные блики полной луны слабо проникают сквозь забитые досками окна, создавая тонкие белые полоски во тьме. Гермиона не спеша поднимается с кровати и оглядывается по сторонам, не сосредотачивая ни на чем свой полусонный взгляд. Нехорошее предчувствие. Ощущение липкого, цепкого взгляда, проникающего под кожу, в самую суть. Будто за ней кто-то наблюдает… Тряхнув головой, Гермиона, откидывая одеяло, идет в ванную комнату и, закрыв за собой дверь, включает свет. Яркость на мгновение ослепляет, и девушка с несколько секунд жмурится, схватившись за раковину. Поднимает голову, смотря в зеркало: под глазами синяки, серый цвет лица, волосы висят патлами… Вид, будто она только что сбежала из темницы, где ее пытали несколько дней к ряду. И сердце бьется также сильно, словно она пробежала марафон, на кону которого стояла жизнь. Девушка протягивает руку к лицу, и вдруг видит в отражении, что вся рука обильно вымазана в крови. Дернувшись от испуга, Гермиона опускает взгляд на руки и видит, что обе ее руки обагрены кровью. «Это все из-за тебя…» Раздается голос в голове у Гермионы. Широко открыв глаза, она испуганно оглядывается по сторонам в поисках источника голоса, но рядом никого нет. «Мы умерли из-за тебя…» Вновь раздается голос, и Гермиону накрывает панический, сковывающий все тело ужас от осознания того, что этот голос в ее голове… Голоса умерших. Тех камикадзе, кто погиб из-за Драко, а она не смогла их спасти… — Нет… Нет! — кричит Гермиона, срываясь на крик. И вдруг просыпается, резко сев на кровати. Сердце бьется так быстро, что готово выпрыгнуть из груди. Лихорадочно вытянув перед собой трясущиеся ладони, разглядывает их, ища кровь, но ничего нет… Это был просто сон. — Гермиона… Это просто сон, — раздается ровный голос Драко. Он садится рядом и обнимает ее за тонкие плечи, притягивая к себе, без слов понимая происходящее. Даже не думая сопротивляться, девушка безропотно позволяет себя увлечь в объятия, но не может даже закрыть глаза, перед ее взором руки, обагренные кровью невинных людей. Ее соратников, тех, с кем она бок о бок боролась вот уже два года. Сковывающий тело ужас потихоньку отступает, но осознание собственной ответственности за их жизни словно набатом стучит в голове. Она смотрит в темноту, не в силах отойти ото сна. Аккуратно высвобождаясь из объятий Драко, Гермиона сползает с кровати. Сейчас ей хочется побыть одной, объективно обдумать сон и свое отношение к нему, да и ко всему происходящему вокруг. — Я… Пойду приму душ, — тихо произносит Гермиона. Но стоило ей только подняться с кровати и встать на ноги, как девушка внезапно чувствует тянущую боль между ног и сильнейший скручивающий спазм внизу живота, а следом и ощущение горячей жидкости, изливающейся из нее. — А-аа… — в недоумении вскрикивает Гермиона и опускает взгляд вниз. По ногам ее стекает темная кровь, а внизу живота скручивается очередной тугой узел, будто выдавливая что-то из ее естества. Ее неожиданно осеняет, что она напрочь забыла про женские дни, которые уже давно должны были настать, и вот сейчас… Она лихорадочно вспоминает о том, что так и не успела решить вопрос с противозачаточным зельем, и что… — Гермиона! — Драко тут же подрывается с кровати и подхватывает ее на руки. Он видит происходящее, и прекрасно понимает, что подобные процессы — норма для женщин, но ее реакция… Он словно чувствует ее удивление и боль. — Когда у тебя должны быть критические дни? Но стоило Драко задать этот вопрос, как в голове у него уже начала складываться иная картина ситуации… — Должны были быть уже давно… — удивленно отвечает Гермиона. — Я… искала противозачаточное в особняке, но его… Аа-а! — кривится от очередного сильнейшего приступа боли Гермиона. — Нет, это ненормальная боль. Я никогда подобного не испытывала. Драко быстро несет ее в ванную комнату и ставит в ванну, начинает раздевать. — Пожалуйста, оставь меня, не надо, — пытается убрать от себя его руки Гермиона, но, чувствуя слабость в ногах, садится в ванну прямо в одежде. — Нет, — резко отвечает Драко. — С тобой что-то не то. Я останусь с тобой, только сейчас принесу обезболивающее зелье. В очередном приступе боли Гермиона сильно прикусывает нижнюю губу и зажмуривается, чтобы не застонать. Такие сильные боли и поток крови были явно не типичны для ежемесячной менструации и Гермиона понимает, что это не обычные критические дни… Учитывая их с Драко близкие отношения и полное пренебрежение к контрацепции… А сейчас обильное кровотечение с сильнейшими режущими болями… Стянув с себя одежду и сев в ванну под горячий душ, Гермиона обнимает себя за ноги и кладет голову на колени. Мимолетная мысль о малыше ощущается как что-то инородное, но, как ни странно, теплое и приятное. Интересно, какого бы это было: иметь родную кровь, самого близкого человека, который любит тебя, несмотря ни на что? Нет, сейчас это совсем не к месту… Да и откуда она может знать, кто именно был бы отцом ребенка? От этой мысли Гермиону передергивает, по всему телу проходит крупная дрожь неприятного, тошнотворного ощущения грязи. Ужасно, что ей пришлось пережить такие вещи, что теперь она могла бы и не знать отца собственного ребенка. На фоне отвращения к себе из груди начинает подниматься злость, но ее снова скручивает спазм внизу живота, заглушая болью все остальные чувства, и она вскрикивает, не сумев сдержаться. — Вот, возьми, — Драко садится рядом с ванной и, приобняв ее за плечи, протягивает флакон с зельем. Он также прекрасно понял, что произошло, но его обуревают совершенно другие чувства… Драко не спешил с противозачаточным зельем потому, что сомневался в его необходимости. Разве он был бы против, чтобы у них с Гермионой появился ребенок? Тем более, когда война, наконец, вот-вот должна подойти к концу, а ему… Нужен наследник в любом случае. Драко также понимал, что никого другого он подле себя не видит, поэтому… — Оставь меня, Драко, пожалуйста, я хочу побыть одна, — говорит Гермиона, сделав глоток зелья. Ее голос, обессиленный и тихий, заставляет Драко нахмуриться. — Драко… Малфой подается вперед, обхватывает ее за подбородок и разворачивает лицом к себе. Выражение его лица так серьезно, что даже немного пугает Гермиону. Так он выглядит, когда принял непоколебимое решение. Прижавшись лбом ко лбу Гермионы и закрыв глаза, он с едва скрываемой болью в голосе произносит: — Мне жаль, что так вышло. Это все из-за проклятия. Я накажу их всех, — угрожающе, проникновенно шепчет Драко, и невозможно не верить его тихим словам. Когда он так спокоен, он становится безжалостен. Драко не собирался наказывать девушек из отряда, но сейчас, видя до чего довело проклятие, он был намерен заставить их заплатить. — Может и из-за проклятия, но так даже лучше, — немного отстраняется Гермиона, ощущая себя до омерзения грязной. — Сейчас ребенок не к месту, да и… — она высвободилась из его объятий и вновь опустила голову на колени, — кто знает, кто был бы отцом, — стойко закончила свою мысль Гермиона, с трудом проглотив комок горечи, застрявший в горле. Драко мимолетно недоуменно хмурится, а затем качает головой и коротко хмыкает, поняв ход ее мыслей. Злость переполняет его, но он сохраняет спокойствие: — Ты не могла забеременеть от Нотта, Гермиона. Девушка растерянно поднимает на Драко взгляд и нахмурившись ждет пояснений. — Нотт бесплоден, — и видя все тот же недоуменный, удивленный взгляд, Драко продолжает, — поэтому отцом ребенка… — он на мгновение замешкался, чувствуя, каким необычным, одновременно сладким и неуместным чувством отзывается мысль, плавающая в его сознании, — мог быть только я. Гермиона глубоко вздыхает и болезненно кривится, сопротивляясь боли внизу живота, утихающей благодаря зелью. Она чувствует сильнейшее облегчение от слов Драко, несмотря на трагичность, а может и удачливость, данной ситуации. Странно и необычно, как простые слова могут влиять на душевное состояние человека… *** Оказавшись на улице магического Лондона напротив дома Паркинсонов, Теодор поспешил спрятаться за углом. Утром Пэнси сказала куда поедет, выказав доверие словам юноши. Они расстались на доброй ноте. Теодор ушел от Пэнси в предвкушении новой жизни, но никак не новых проблем. Не одному и не в тени, а с ней. Чувство одиночества внезапно охватило парня. Теодор был одинок в душе. Его родной отец и единственный родитель погиб в одной из стычек с Ополчением почти два года назад, и Теодор остался единственным наследником своего рода. Но так ли это было здорово — остаться наследником чистокровного рода, не имея ни единого кровного родственника? Более того, не имея возможности даже возродить собственный род. К сожалению, его отец не отличался особыми предпринимательскими способностями, и оставил своему сыну не так много, чтобы можно было почивать на наследстве. Тео видел, как фанатично был предан Лорду его отец. В свое время его самого это восхищало: большая честь быть чистокровным, служить истинной цели, принимать участие в великом деле — борьбе за чистоту крови… И долгое время молодому человеку подобные идеи казались донельзя романтичными и великими. Вплоть до нелепой смерти отца. Погибнуть в одной из рядовых стычек от рук Ополчения, так жалко и глупо… Тогда-то и пошатнулся мир Теодора Нотта. Он понял, что в этой жизни нет важнее идеи, чем собственная жизнь и благополучие. Когда больше не о ком заботиться, кроме как о себе самом… Нотт стал жить по своим правилам, не обремененный фанатичной идеей служения Темному Лорду. И Теодор, благодаря Драко, прекрасно устроился в ведущем отряде Пожирателей Смерти, да и в жизни в целом. Его положение позволяло вести разгульный образ жизни, пользоваться всеми благами чистокровного волшебника, приближенного к свите самого Лорда. В какой-то степени Нотта даже устраивало, что не он встречался с Лордом, не он отчитывался о работе: об их результатах и неудачах. Если бы не Пэнси, а вернее, неожиданно возникшие чувства к ней, Теодору и дальше не было бы ничего интересно, кроме собственного благополучия. Он и сам не понял, когда его стало тянуть к ней. Но это чувство росло независимо от него, он даже не придавал ему значения до тех пор, пока не стали происходить ситуации, где Тео пришлось обратить внимание на испытываемые чувства. И первая эмоция, когда Тео увидел Пэнси в объятиях Драко — это ощущение неправильности. Ведь она нравилась ему. Почему Драко? Копившаяся злость от того, что все в этой жизни достается не ему, нашла выход в извращенных развлечениях с рабынями. С ними-то он как раз и чувствовал себя хозяином положения. Хозяином… Их жизней. Сладкое чувство, тягуче-приторное. Теодор утопал в нем, купался, растворялся в моменты владения над другими. Слабыми, беспомощными по сравнению с ним… Он испытывал перманентную, слепящую злость от несправедливости окружающего мира. Девушка, которую он по-настоящему желал, выбрала не его, а Драко. Окружение, в котором он находится, прислушивается не к нему, а к Драко. Вампиры даровали свою силу и способности не ему, а Драко. Темный Лорд доверяет управлением целым отрядом не ему, а Драко. И все время Драко-Драко-Драко… Теодор практиковался в темной магии, ему всегда были интересны методы подчинения, контроля, изменения сознания… Благодаря своему фанатичному усердию и острому уму, он и создал клеймо для рабынь, подавляющее их волю. Нотт гордился своим изобретением, но никому не рассказывал о нем. Это была его собственная маленькая победа над окружающим несправедливым миром. И пусть Теодор был силен в темной магии, недостаток опыта в дипломатии сыграл с ним злую шутку. Он даже не ожидал, что Темный Лорд решит вызвать Пэнси, таким образом, он сам, желая защитить девушку, подставил ее сильнее. Что же ее ждет? Что сделает Лорд, поймав Пэнси? Допросит? А будут ли у него основания казнить ее? Теодор раздраженно скривился. Разве когда-нибудь Лорду нужны были основания для Авады… От этой мысли кровь в жилах забурлила еще быстрее, и Теодор уверился в своем плане еще больше. Убедившись, что никого нет, Теодор поспешил ко входу дома, в котором находилась Пэнси, и попытался открыть дверь, но та была заперта. — Алохомора! — произнес Теодор и, не теряя времени на то, чтобы позвать хозяйку, тут же вошел. — Пэнси, ты здесь? Теодор быстрым шагом осмотрел все комнаты и, наконец, нашел ту, что искал. Она сидела за столиком и причесывалась. — Тео? Что ты здесь делаешь? — необычная мягкость звучала в ее голосе. Учитывая события прошедшей ночи, было видно, что ее отношение к парню изменилось. Она обернулась и удивленно воззрилась на гостя. — Тебе нужно уходить, — резко произнес Теодор, подходя к ней и беря за руку. — Темный Лорд хочет тебя видеть. С минуты на минуту появятся его люди. Пэнси нахмурилась и высвободила руку: — И что такого? Я схожу, мне нечего скрывать, — ответила девушка, недоуменно смотря на Теодора. — Ты не понимаешь, Пэнси, Темный Лорд вызывает тебя из-за Драко! — Он приблизился к девушке и уже громче добавил, — Драко — предатель! А ты два года была девушкой предателя! Ты первая у него под прицелом, — жестко закончил Теодор и его губы скривились в недовольстве. — И что, по-твоему, он хочет от меня? — скрестив руки на груди, спросила Паркинсон. — Мне нечего скрывать, потому что я ничего и не знаю, — пожала она плечами. Где-то далеко раздался звук открывающейся двери и оба тут же обернулись в ту сторону. — Они уже здесь, — констатировал Теодор. — Тебе лучше уйти, Тео, не думаю, что твое появление тут вызовет правильную реакцию, — добавила Паркинсон. — Нет, я останусь. — Они мне ничего не сделают, я же ни в чем не виновата, — ее голос звучал уверенно. Даже слишком уверенно, потому что уверенность самого Теодора сильно пошатнулась после недавнего визита, нанесенного Лорду. Не сталкиваясь часто с Волдемортом он и не придавал значения, какой он непредсказуемый и… безумный. — Пэнси! — Иду! — ответила девушка и поспешила в коридор, следом за ней вышел и Теодор. — Пэнси, как ты могла?! — воскликнул Оливер, подходя ближе к дочери. На лице его читалась смесь презрения и неверия. — И ты уже здесь? — перевел он хмурый взгляд на Тео. — Я ни о чем не знала, отец, — тут же начала оправдываться девушка, сразу понимая, о чем идет речь, — Драко не посвящал меня ни в какие планы! — Два года?! — Я вообще не знаю, сколько лет и что именно он замышлял! — громко воскликнула девушка, но несмотря на звучность, дрожь в голосе выдавала волнение. — Тебе нужно внимательнее выбирать окружение… — Куда еще аккуратнее, отец, похоже, ты забыл, что Драко всегда был на отличном счету у Повелителя, — огрызнулась Пэнси, — если Лорд хочет меня видеть — я в вашем распоряжении! Мне нечего скрывать, — задрала носик девушка и позволила связать себе руки заклинанием. Теодор молча наблюдал за происходящим. Он понимал, что позволить проверить Пэнси вариант более благоразумный, чем бежать. Ведь действительно, ни у кого из них нет воспоминаний о предательстве Драко. Но одну Пэнси он не собирался оставлять, поэтому аппарировал вместе со всеми в замок к Лорду. *** Драко сидит за кухонным столом, заваленным кучей разных писем. Он готовился. Необходимо было каждой расе-союзнику дать команду выступать в леса, находящиеся рядом с поместьем Лестренджей. В каждом письме он пишет кодовое слово, активизирующее воспоминания о том, что необходимо делать. Похоже, битву придется проводить на территории замка и это чертовски сильно усложняет задачу. Но других вариантов нет. Чертов Нотт! Драко устало откидывается на спинку кресла и, закрыв глаза, двумя пальцами потирает переносицу. Драко дал Гермионе зелье сна без сновидений, чтобы она отдохнула и набралась сил после открывшегося кровотечения, а сам спустился все обдумать. В отряде осталось пять человек… Этого явно недостаточно, но это значит лишь то, что Драко нужно выжать из себя больший максимум, чем он рассчитывал. На кону их жизни. Драко планировал взять на себя Нагайну. С ней расправиться будет несложно, вампир убедился в этом после стычки в кабинете у Лорда. А затем они вместе с Северусом атакуют Лорда. Вдвоем должны справиться… Не могут не справиться. Слишком многое поставлено на карту. — Драко? Малфой поворачивается в сторону и видит спустившуюся по лестнице Гермиону. Она все еще слаба и держится за поручни. Нагая, укутанная в одеяло и с растрепанными волосами, она выглядит так мило и невинно, словно ангел. При взгляде на нее, Драко неожиданно ловит себя на мысли, что любуется ею, и на душе вдруг становится теплее. Он даже не понял, когда расслабились желваки на его лице и смягчились черты. Парень поднимается со стула и, подойдя к ней, притягивает к себе. — Как ты? — спрашивает он, зарывшись носом в ее макушку и вдыхая ее запах. — Сносно, — тихо отвечает Гермиона, обнимая Драко за талию. Сносно в плане состояния, а с ним — особенно хорошо. — Что делаешь? — Готовлюсь. Девушка поджимает губы и глубоко вздыхает. — Уже скоро… — Вот-вот, — говорит Драко и, обняв ее за талию, проводит к дивану. — Расскажи мне план, — забравшись с ногами на диван и укутавшись в простыни, говорит Гермиона. Драко садится обратно за стол и, склонив голову на бок, окидывает Гермиону оценивающим, чуть насмешливым взглядом. — Не думаю, что в таком состоянии ты будешь участвовать. — Я пойду и это даже не обсуждается, — твердо отвечает Гермиона и смотрит на Драко чересчур твердым взглядом. Покачав головой, Драко коротко хмыкает. — Еще вернемся к этому разговору. Как ты уже знаешь, — переходит Драко к рассказу о плане, — в моем отряде у каждого своя роль, но какая именно — секрет для каждого из них до самого начала боя. Мы планировали, что Нагайну убью я — по причинам, достаточно очевидным, — криво ухмыльнулся Драко, — мне будет проще уследить за ней. Затем сам Лорд на мне и Снейпе. — Думаете вдвоем у вас точно получится? А как же вечно охраняющая его свита? Бэлла? Яксли? — А вот тут и выходит на сцену мой отряд. — Каждому члену отряда достается кто-то из свиты Лорда? — удивленно спрашивает Гермиона. — Да, и понятное дело, что опыта у моих ребят намного меньше, но тут нам на руку должен был сыграть эффект неожиданности… — Которого теперь нет. — Именно, — поджал губы Драко. — Более того, ряды моих верных соратников несколько поредели в связи с последними событиями… Я вывел из игры девушек. — Почему? — Потому что они прокляли тебя. — Пэнси… — прищурившись, выдает Гермиона, а затем на лице ее мелькает еще одна мысль, — и Гринграсс! О, Драко, ты собрал вокруг себя слишком много влюбленных в тебя змей, — с презрением отвечает Гермиона и отводит глаза в сторону. — Долгое время они были полезны. — Ты всегда окружаешь себя только полезными людьми? — Да, кроме тебя. Гермиона поджимает губы и качает головой. — Ты рушишь мою жизнь по щелчку своих тонких, прелестных пальчиков, — спокойным, тихим голосом говорит Драко и, отвернувшись к окну, некоторое время смотрит туда, задумавшись. А затем также тихо добавляет, — рушишь и наполняешь смыслом. Грейнджер, словно завороженная, смотрит на Драко. Грусть туманом заволокла его глаза. Его слова откровения — как глоток живой воды: редко, скупо, но всегда так… ёмко. В груди будто что-то щелкнуло, защемило, создавая диссонанс. Она все еще помнит, что он делал с ней, но казалось, будто это случилось в такой далекой, прошлой жизни. И отступила злость, отступила ненависть изначальная, утробная, коварная, заставляющая строить планы на мщение. Уступила место чувствам, глубоким, всепоглощающим, таким манящим. От таких чувств даже становится страшно. И как так вышло, что он, человек, ведущий двойную игру вот уже несколько лет, так откровенен в своих чувствах с ней? Она уверена, Драко искренен. Почему же она, Гермиона, так рьяно отрицает то, что чувствует к нему? И тут же в голове возникает образ ее соратников. Тех, кого убил Драко ранее, кому подписал смертный приговор, никого не спрашивая. Он ведь всегда так делает: несмотря на приспособляемость к внешним обстоятельствам, поступает так, как нужно ему. Не щадя и не заботясь ни о ком. Кроме нее… Чувство собственной уникальности в глазах Драко Малфоя греет душу, ласкает самолюбие, подкрепляет ее собственные чувства к нему. А также заставляет отрицать несправедливость подобных суждений. Ведь она ничем не лучше других. Почему она? Это внутреннее разногласие не позволяет принять окончательно собственные чувства и выбрать сторону. Сейчас она сидит рядом с ним, рассуждает о свержении Темного Лорда, но… До какого именно момента Гермиона готова оставаться на стороне Драко?.. Ответ на этот вопрос был очевиден для нее, но даже в мыслях она боялась озвучить его. Горько… Страшно… Ничего не произнеся вслух, Гермиона медленно поднимается с дивана и, не отрывая взгляда от задумчивого лица Драко, подходит к нему вплотную. Ему не нужно ничего говорить, он просто обхватывает девушку за талию и сажает к себе на колени, по-хозяйски обхватывая за подбородок и притягивая для нежного, но требовательного поцелуя. *** Пэнси Паркинсон привели в комнату ожидания аудиенции у Лорда. И привел не кто иной, как собственный отец. Несмотря на уверенность в собственной невиновности, девушке все равно до чертиков страшно. И пусть она была уверена, что перед Темным Лордом чиста, но что, если вдруг окажется, что в ее подсознании кроется такое, чего она даже и не знала? Учитывая, каким безумным в своей силе и величии может быть Лорд, ей стало очень страшно. Как бы то ни было, храня обиду на Малфоя, она готова была сама выложить все, что знала. К ее сожалению, сведений, которыми она обладала, было не так много. Но вдруг Пэнси подумала, а что, если бы она обладала какой-то информацией, компрометирующей Драко? Что было бы, если она сама бы согласилась ему помочь, пусть даже в предательстве Лорда? Пэнси знала, если такой вариант и существовал, она поступила бы так не раздумывая. Потому что… Кто такой Лорд для нее по сравнению с Драко? Несмотря на злость, обиду, даже ненависть к Малфою за то, что он променял ее на грязнокровную шлюху, за то, как избил ее, она все еще чувствовала притяжение к нему… Проклятое чувство, если б можно было его выжечь ритуалом, она бы это сделала. — Будь честна с Лордом и открыта, Пэнси! — услышала девушка строгий голос отца и слегка поморщилась в недовольстве. С отцом она никогда особо не ладила, а после восхождения Волдеморта на трон они вообще практически перестали видеться, чему девушка была несказанно рада, потому что чувствовала: будь она хоть на толику в чем-либо виновата перед Лордом, отец был бы в числе первых, кто донес бы на нее своему Правителю и привел бы ее на эшафот, если бы понадобилось. — Повторяю, мне нечего скрывать, — дернула плечом девушка и несколько нервно поправила рукава платья. — Я пойду с ней, — тут же заявил Теодор, вставая рядом. — Не навлекай на себя и на нас гнев Повелителя, Теодор, — грубо произнес один из Пожирателей, остановив парня за плечо. — Мне плевать, но ты явно нарываешься на Круцио. — Он прав, Тео, — мягко сказала Пэнси, — со мной все будет в порядке. Я скоро вернусь. И глубоко вздохнув, она шагнула в открытую дверь кабинета, а Теодор, будучи в взбудораженном состоянии, взглядом проводил девушку, словно провожал ее на казнь. Драко все же продуманный чертов хитрец. Как же он себя обезопасил, скрыв воспоминания детально планируемого предательства! Но все же Тео не мог не отметить, что в данный момент предусмотрительность Малфоя спасала жизнь и Пэнси… Минуты ожидания тянулись так долго, словно дни в заточении. Кошмарно, мучительно, невыносимо долго. Теодор мерил шагами комнату, скрещивая руки то за спиной, то на груди. Выламывал пальцы, взъерошивал волосы. Он даже не пытался скрыть своего беспокойства — потому что ему больше ни до кого не было дела. Он думал. Не сильно ли он просчитался, придя к Лорду со сведениями о Драко? Да, его ищут, но смогут ли найти? И чем это грозит? Тео понимал, что подорвал план Драко по устранению Лорда, но считать Малфоя глупцом, будто он один собирался восстать против Лорда — слишком наивно. Да и одного отряда бы ему не хватило. Сколько у Повелителя последователей, верных псов, готовых отдать жизнь за него? И жалкий отряд из нескольких человек-недоучек? Вряд ли… Малфой наверняка планировал что-то еще… Размышления его прервал скрип открывающейся двери, и в проеме показалась Пэнси. Голова ее была опущена, она шатающейся походкой прошла в комнату, где Тео тут же ее подхватил. — Пэнси! Он поднял ее голову и от открывшегося вида его лицо исказила гримаса сожаления, сочувствия и негодования. У нее носом шла кровь, а сама она была белее белого. — Все в порядке, просто… Легилименция… — тихо объяснила Пэнси. — Я в порядке. Теодора прошиб холодный пот, но вместе с ним и легкое облегчение. Легилименция Лорда всегда агрессивна и болезненна. Многие даже теряют сознание, так что девушка отделалась еще очень легко. — Оливер! — раздался голос из-за двери, и отец Пэнси, мельком взглянув на дочь, поспешил к Повелителю. — Все в порядке? Точно? Ты вне подозрений? — уточнил Теодор. — Да, вполне. Он… Повелитель хочет видеть нас на поле боя подле себя. Ополченцы уже рядом с замком, — сказала Пэнси, доверяясь рукам Теодора, который аккуратно усадил ее на диван. — Это честь, — тихо хмыкнула Пэнси, про себя думая о том, как же она ненавидит все эти полевые стычки, в которых всегда участвовала только ради Драко. — Я знаю, Пэнси. Он обязательно наградит нас за преданность, — ответил Тео, поглаживая девушку по волосам в то время, как она рукавом платья вытирала кровь, текущую из носа. — Не сомневаюсь, — ответила Паркинсон, хотя голос ее был полон скептицизма. *** Глубокая ночь. Драко лежит в кровати и наблюдает за извивающейся змеей в черепе на предплечье левой руки. Кожа под меткой горит, словно пытается выжечь мясо до кости, но это лишь мерзкие ощущения. На самом деле она даже не поменяла цвет. Но боль — адская. Она изнуряет, ослабляет, заставляет желать быстрее отозваться, чтобы избавиться от этой агонии. Призыв. Лорд в срочном порядке вызывает всех своих преданных последователей на защиту замка, на грядущую бойню, на которой не обойдется без сотен, а может и тысяч жертв. Несколько часов назад прилетела сова от Снейпа, сообщающая, что Ополченцы уже начали пробивать защитный барьер на территории замка и Лорд собирает всех Пожирателей. Ополченцев много и требуется подкрепление. Пожиратели небольшими отрядами нападают на атакующих, но больших потерь не наносят, лишь немного задерживают Ополчение. Лорд недоумевает, каким образом им удалось отыскать замок, ведь он приказал своим последователям укрепить защитные заклинания. За которые был ответственен Снейп… Теперь ему тоже нельзя откликаться на призыв. Как только он получил послание от Снейпа, то тут же отправил Блейзу сову с указаниями куда им нужно прибыть в определенное время. Нельзя появляться раньше срока, сейчас счет шел на минуты и секунды. Их стратегический план мог спасти только удачный момент. В голове мелькнули картинки предстоящих событий: поле, повсюду враги, раздающиеся боевые заклинания, расы-союзники… Все это нужно будет контролировать, но он обязательно найдет минутку насладиться вкусом свежей крови. Его передернуло. Он презирал себя за подобные животные желания. Вампирские желания. Не принимал свою суть. Но как сладко было даже об этом думать, не говоря о том, как сладко упиваться убийством на поле боя, когда адреналин разгоняет в теле свежую кровь врагов. Малфой на мгновение прикрыл глаза и повернул голову в сторону сладко спящей девушки рядом. Она так и не окрепла окончательно после проклятия, несмотря на то, что воинственный нрав уже вернулся к ней. Но на нем далеко не уедешь, поэтому Драко принял решение оставить ее дома. Но Гермиона, словно почувствовав пристальный взгляд, ласкающий ее, проснулась и взглянула на Драко. — Не похоже, чтобы ты спал. — Я и не спал. — Почему? — Гермиона потянулась к Драко и положила руку ему на оголенный торс, пальчиком проведя до подбородка и слегка погладив чувственный контур губ. Он вытянул левую руку, показывая девушке. Сквозь дощечки на окнах проскальзывали бледные блики ущербной луны, позволяя неплохо видеть метающуюся в черепе змею. — Он зовет. Гермиона мгновенно застыла и резко подняла глаза на Драко. Дремота тут же отступила, уступив место беспокойству и озабоченности. — Значит нам нужно собираться! — она села в кровати, прикрыв нагую грудь одеялом, и тряхнула головой. — Нет, ты слишком слаба, ты не идешь. — Я тебя не спрашивала, Малфой, — огрызнулась Гермиона, уже будучи мыслями вся на поле боя. — То есть, — она поджала губы, поняв, что была слишком резка, — прости, я уже переживаю. Гермиона подалась в сторону, обняв его и дыша ему в шею. Он молчал. Лишь плотно сжатые губы выдавали недовольство. Но когда он молчал ей всегда становилось не по себе, и такого состояния она боялась больше, чем когда Драко ей отвечал. — Мне нужно там быть, и ты прекрасно знаешь, что если попытаешься меня остановить — только все усугубишь, — попыталась Гермиона высказаться мягче, но все равно получился неудачный ультиматум. Драко устало изогнул бровь в красноречивом жесте. Он заметил, как она сразу ожила, узнав о том, что скоро нужно выступать в бой, и готов был принять тот факт, что они идут вместе, но не мог упустить возможности ее повоспитывать. — Попробуй еще раз, — снисходительно дал он ей шанс. — Попроси нормально. Гермиона глубоко вздохнула, чувствуя нарастающее раздражение. Насколько с ним прекрасно, настолько же невыносимо. Он ломал ее не меньше, чем ломала его она. — Драко, — Гермиона выдала максимально мягкий голос, на который была способна, — я уже достаточно окрепла и могу за себя постоять. Ты знаешь, я не могу остаться в стороне… — Обещаешь делать, что я скажу? — фраза, полная заботы, звучала как строгий выговор. — Да. Драко улыбнулся. Мягкой, почти мальчишеской улыбкой, и улыбка эта тронула не только его губы, но и глаза. В них отразилась теплота и нежность, казалось, совершенно не свойственная этому холодному и расчетливому мужчине. Он протянул руку к ее щеке и нежно провел большим пальцем от скулы до нижней губы. — Хорошая девочка. Драко подался вперед и, не дотрагиваясь до губ Гермионы, очертил их контур тугим, горячим языком, смотря прямо в глаза. Горячее дыхание обожгло ее рот, а внизу живота стало приятно потягивать от внезапно изменившегося настроения Драко. Неужели он возбуждается от того, когда Гермиона его слушается? С ума сойти. Но его состояние моментально передалось и ей, и девушка, прерывисто вздохнув, подалась вперед, обнимая Драко за шею и притягивая к себе ближе. Легкая улыбка от предвкушения заиграла на ее губах. Как он мог думать о сексе, когда предстоит такое важное событие? Но это лишь вдохновило ее. Гермиона почувствовала прикосновение его ладони на своем бедре и осознала, как сильно соскучилась по близости с ним. Драко обхватил ее за талию и повалил на спину, придавливая своим телом к кровати. — И все же, прости, Гермиона, — шепотом произнес Драко, приставляя палочку к ее голове. — Легилименс. И вдруг Гермиона очутилась на поле боя. Повсюду размытые силуэты мельтешащих людей, а она одна стоит на поляне, выискивая кого-то. Затем срывается на бег и спешит к человеку в форме Ополченца. Также неожиданно как Гермиона очутилась в своих представлениях и мыслях, ее выкинуло, и она вновь увидела перед собой прищуренный, недовольный взгляд серых глаз. Малфой сделал тяжелый, глубокий вздох. Желваки на его скулах дернулись, выдавая зарождающуюся злость мужчины. Спустя мгновение оцепенение отпустило девушку, и она уперлась кулачками ему в грудь, пытаясь скинуть с себя, но это было бесполезно. Проще сдвинуть ледяную глыбу. — Слезь с меня! — Объяснись, — голос, полный еле сдерживаемой злости. — Как ты вообще посмел залезть ко мне в голову?! Драко одним движением перехватил запястья Гермионы и поднял высоко над головой, припечатав к кровати. — Позволил себе усомниться в твоем обещании, и, как оказалось, не зря. Ты не собиралась находиться подле меня и слушаться, верно?! И кто из нас еще посмел поступить хуже: ты, соврав мне, или я, проверив тебя? Гермиона поджала губы и, взяв себя в руки, ответила: — Я не врала тебе. Я буду держаться рядом и слушаться. Но если появится возможность, я помогу тем, кого ты обрекаешь на смерть! Драко чуть прищурился, склонив голову на бок. Он рассматривал ее: пылающий негодованием взгляд, растрепавшиеся волосы, что придавали ей только большее очарование, горячее и частое дыхание… Ну неужели он никогда не справится с этой девушкой? Не приручит? Может, просто не взять ее? Она не простит, Драко был уверен… А очередной ужас угнетающих отношений между ними он не готов выносить. На любого другого человека он бы забил, но с ней… Просто не мог. Понимал, что не готов рисковать тем хрупким мостом, что между ними возник. Малфой хмыкнул. — Тебе так дороги люди, которых ты даже не знаешь? Дороже меня — того, ради которого ты пошла против всех? — Мне важно спасти невинные жизни, — Гермиона закусила нижнюю губу, продолжая хмуро смотреть на Драко. Он подался максимально близко, почти коснувшись губами ее губ, и сказал: — Сделай, наконец, выбор, — голос Драко поплыл, приобретая тягучую мягкость велюра. Он прикусил ее нижнюю губу, оттянув и пососав, а затем углубил требовательный поцелуй, одновременно свободной рукой забираясь на внутреннюю сторону бедра. Немедля, отодвинул в сторону трусики и провел вдоль половых губ пальцами, ловя рваный стон, срывающийся с ее губ. Гермиона же не стала ничего отвечать, полностью отдавшись захлестывающим чувствам. Драко ослабил хватку на ее запястьях и девушка обняла его за шею, притягивая к себе. Огонь желания поглотил их обоих. Очередная ссора, предвкушение предстоящей битвы, в которой они могут потерять друг друга и не выжить, лишь придало остроты ощущений их единению в близости. Требовательный поцелуй превратился в жадный, неистово алчный. Они ласкали друг друга руками, исследуя каждый сантиметр тел, словно пытаясь запомнить навсегда, что бы ни случилось. Дыхание прерывистое, быстро бьющиеся сердца, одновременно сбивающие ритм, плавные движения, переходящие в нетерпеливые и требовательные. Драко откинул в сторону одеяло и, стянув с себя остатки одежды, устроился между ног Гермионы и вошел в нее одним движением, сразу набирая темп. Их тела сплелись воедино. Взгляд глаза в глаза, одно дыхание на двоих. Казалось — время для них потеряло свою ценность. Единение в резонансе — то, во что ни один из них не верил еще несколькими неделями ранее. И не поверили бы, если б это случилось не с ними. *** Это место было пропитано удушающей, расплавленной свинцовой тяжестью. Казалось, плотность пространства настолько вязкая, что если поднять руку, ее можно прорезать, оставив тянущийся след, который спустя несколько секунд затягивался вновь. Защитный барьер вокруг территории замка Лестренджей. В нем сложно дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить или колдовать. Благодаря Снейпу, Драко имел возможность попасть на территорию замка даже после обвинения в измене: доступ ему не закрыли. Драко вместе с Гермионой прибыли на поляну в самую чащу леса — условленное место встречи отряда. Драко, как лидер, прибыл первый. Он предельно сосредоточен, выкрутив свои животные инстинкты на максимум. На фоне колышущихся от ветра крон деревьев, треска валежника, звуков сверчков и другой ночной живности, с запада и востока также доносились боевые заклинания членов Ополчения, пробивающих барьер. Гермиона стояла рядом и была максимально сконцентрирована. Драко вернул ей палочку, и она крепко держала в руках оружие, готовая вступить в бой в любой момент. Они молча перекинулись взглядами. Плотность пространства, словно живая материя — все слышит, передавая информацию создателям этого защитного поля. Но также это самое удачное место для того, чтобы спрятаться от обеих сторон: пограничная зона, место встречи и дальнейшего ожидания. Гермиона все время оглядывалась. Стояла глубокая ночь, светать должно начать не менее, чем через пару часов. В отличие от Драко, она не слышала ничего, кроме звуков ночи, но была крайне сосредоточена. Глаза уже привыкли к ночной темноте, и она с трудом, но различала окружавшие их силуэты деревьев и кустарников. Адреналин уже блуждал в крови, заставляя сердце стучать быстрее и сокращать время реакции. Откуда-то слева донесся шелест листьев и звук трескающегося валежника, оповещающий о том, что члены их отряда прибыли. Из-за деревьев показались Тони, Малькольм, Крэбб во главе с Блейзом. Все были одеты в черные классические костюмы, как и сам Драко. Лица их напряжены и сосредоточены. Гермиона мельком осмотрела всех, ощутив на себе особено пристальный взгляд Крэбба и несколько недоуменно нахмурилась. Коротко кивнув прибывшим в знак приветствия, Драко руками указал каждому куда идти и ждать сигнала. Все тут же послушались приказа и разбрелись по своим местам в пределах пограничного пространства. Все происходило молча. Драко навострился и прислушивался. Вдруг он услышал нетипичный для человеческой походки звуки: грузный, тяжелый шаг, ломающиеся ветви деревьев… Драко удовлетворенно про себя отметил, что великаны уже здесь. Легкие, свистящие звуки, похожие на легкий ветер, гуляющий сквозь кроны деревьев, но нет — это лесные тролли. Быстрые, семенящие шаги на уровне кустарников — гномы также прибыли. Он ожидал еще две расы, чью помощь он планировал во второй части своего замысла. Драко удовлетворенно слушал, как его негласная армия собирается вокруг пограничного пространства, и его волнение нарастало соизмеримо тому, как нарастала его концентрация. Он был сгруппирован и максимально собран. Нервы, словно натянутая на гитару струна, были напряжены до предела. Казалось, настал момент, которого он так долго ждал. Готовился к нему. Драко не был уверен в победе. Впрочем, как и во всем остальном. Но драться он собирался с максимальной отдачей, тем более что подкрепления было немало. Лорд не ожидает полномасштабного вторжения со стороны Ополчения, поэтому точно не стал созывать на защиту замка другие расы. Взглянув на взволнованную Гермиону, Драко нащупал в левом кармане брюк монетку, завернутую в платок. Затем мысленно про себя повторил сложное темномагическое заклинание, которое планировал осуществить в открытом противостоянии с Лордом. Внезапно с востока послышались громогласные крики и четко-выраженные боевые заклинания, а вместе с ними и стоны первых раненых. Малфой вновь взглянул на девушку, стоящую рядом и, обняв за талию, притянул к себе. По ее широко раскрытым глазам было понятно, что она тоже это услышала. Теперь, когда барьер был пробит, в этом пространстве можно было колдовать и говорить — тягучая плотность рассеивалась. — Идем! — он схватил ее за руку, и они стали протискиваться сквозь барьер внутрь, на территорию самого замка. Задача Драко — отыскать Лорда, но сначала необходимо убить Нагайну. Снейп ставил особый акцент на змее, говоря, что она не менее опасна самого Лорда. Драко считал, что все из-за того, что она сильна и Волдеморт может ею управлять, поэтому его необходимо для начала лишить такого мощного оружия. Этот замок Драко знал как свои пять пальцев, учитывая, сколько времени он проводил в нем, поэтому, выбрав самый короткий путь к намеченному месту, они быстро передвигались по полю, на котором уже шло сражение. Гермиона бежала за ним, оглядываясь по сторонам. В ночи было плохо видно для обычного человеческого взора, но повсюду мерцали вспышки заклинаний, а также люмос, поэтому в общих чертах ожесточенный бой было видно. Она высматривала членов Ополчения в надежде увидеть знакомые лица, но в темноте их было не разглядеть. Она гадала, успеет ли спасти тех, кого Драко запрограммировал на смерть? Она должна была, в этом Гермиона видела свою миссию такой же важной, как и устранение самого Лорда. Выбежав на свободную территорию, они наколдовали на себя маскирующие чары, а затем Драко подставил палочку к горлу и произнес: — Сонорус! — и следом его голос, громкий, четкий, повелительный, озвучил слово, которое не понял никто, кроме тех, кому оно предназначалось, — Impetere! За спиной, в лесу, послышались отдаленные звуки приближающегося топота и низкого, глухого, протяжного воинственного крика. Казалось, будто земля под ногами затряслась, содрогнулась, а приближающийся звук был похож на раскаты грома. Гермиона в ужасе обернулась и увидела, как громоздкие ветви деревьев, а также сами тонкие стволы молодых елей, словно тряпичные куклы, летели в разные стороны и на их месте появлялись темные силуэты великанов. Девушка посмотрела на Малфоя и увидела удовлетворенное выражение на его лице. Он следом выкрикнул следующее слово: — Dicere! Что именно должно было произойти с озвучиванием этого слова Гермиона увидеть не смогла, но судя по Драко, все шло по плану. Он схватил ее за руку, и они бросились бежать по направлению в сторону замка. — Авада Кедавра! Экспеллиармус! Авада Кедавра! Повсюду раздавались боевые заклинания, мерцали вспышки проклятий, но чаще всего ее взор улавливал именно зеленый луч. Сегодня ночью смертельное заклинание было в особенном почете у обеих сторон. Они бежали что было мочи, беспрерывно отбиваясь от летящих в них заклинаний: какие-то целенаправленно, какие-то случайно рикошетом. Казалось, умереть здесь было проще, чем успеть выкрикнуть хоть одно слово. Несколько раз Драко резко дергал ее на себя, уворачиваясь вместе с ней от Авады, тут же отвечая встречно брошенным смертельным. Внезапно на их пути появились два Пожирателя, одного из которых знала и сама Гермиона. Рой. — Апарекинум! — произнес он обнаруживающее заклинание, и маскирующие чары моментально спали с Драко и Гермионы. — Так-так, Малфой… — протянул Бладбери. — Твоих рук дело, да, предатель?! Авада Кедавра! — бросил он, не растягивая монолог. Он прекрасно знал, кто такой Драко и что с ним не так просто будет совладать. Драко оттолкнул Гермиону в сторону, а сам отскочил в другую, бросая в бывшего соратника встречное смертельное: — Авада Кедавра! Но Рой увернулся, а его напарник нацелил палочку на Гермиону: — Инкарцеро! Гермиона с легкостью отбила заклинание и, перекатившись кувырком вперед, отправила в него сразу два заклинания: — Авис! — стая птичек тут же кинулась на Пожирателя, он от неожиданности растерялся и стал неуклюже отмахиваться. Гермиона улучила момент и выкрикнула следом, — Брахиам Эмендо! — руки противника обмякли и он, словно культями, в панике стал дергать ими. Гермиона обернулась в поисках Драко и увидела, что его противник лежал с неестественно вывернутой шеей на земле перед парнем. — Бежим, скорее, — поторопил Драко, схватив девушку за руку и потянув за собой, по пути наложив маскировочные чары. Но их надолго не хватало, так как повсюду использовались обнаруживающие чары: и Пожиратели, и Ополченцы не забывали использовать их как можно чаще. Добежав до правой части замка и спрятавшись в тени плюща, Драко прижал Гермиону к себе и застыл. Сначала она обняла его, но следом возникла мысль: чего они здесь ждут, пока там гибнут люди, и не только они? — Драко, почему мы здесь? Нужно помочь… — Нет. Ждем. Он должен выйти. Нельзя заходить в замок — там мы точно не победим. На нашей стороне суматоха боя. — Тогда пойдем поможем тем, кто сражается. Чем меньше останется Пожирателей, тем лучше! — На тех, кого важно уничтожить, уже идет охота, поверь. Остальные не так важны. Беллатрису должен убить Блейз. Джагсона — Тони. Долохова — Малькольм. Яксли, Мальсибера, Эйвери они распределят между собой. — Подожди… Разве ты им не поможешь? — удивленно переспросила Гермиона. — Но ведь они сильнейшие волшебники! Твои ребята очень рискуют выступать против них в открытом бою! — А кто сказал, что бой обязательно должен быть открытым? — Драко хмыкнул. — Главное победа. Любой ценой, — акцент на таком слове не понравился Грейнджер, но она промолчала. В конце концов, это все спланировал Драко и он наверняка знал, что делал… Гермиона нахмурилась. Она стояла в тени плюща, обволакивающего каменную стену, рядом с Драко и смиренно наблюдала за тем, как на поле боя умирают люди. Крики боевых заклинаний, вспышки красного и зеленого цвета, Инсендио создало локальные пожары, от которых все ярче проявлялись картины падающих замертво волшебников. Ночной ветер разносил тошнотворно-приторный запах паленой плоти… Несмотря на ночную прохладу становилось душно и жарко. Или от волнения ее просто охватила горячая лихорадка? Грейнджер в ужасе продолжала вглядываться в побоище. Лоб Гермионы покрылся испариной. Капельки пота образовались в области линии роста волос на лбу, и она стерла их тыльной стороной ладони. Помимо сражающихся волшебников, на поле боя выступили великаны, они топтали всех без разбора и это ввело Гермиону в недоумение. — Драко, великаны! — воскликнула она. — Они топчут ополченцев тоже! — Да. — Что? — опешила Гермиона от такого короткого ответа. Она подняла на него глаза и увидела спокойствие, словно так все и должно было быть. — Что? Нет-нет! — воскликнула Гермиона, резко отпрянув от Драко. — Ты должен остановить их! — Я должен остановить только Лорда. И если я… — Авада Кедавра! Драко тут же резко обернулся на знакомый шипящий звук голоса, полный несдерживаемой злости, следом за ним и Гермиона. Сам Волдеморт вышел на поле боя. Даже из их укрытия чувствовалась могущественная аура всепоглощающей ненависти, исходящая от Повелителя Пожирателей. И Гермиона на миг подумала о том, что их затея может с легкостью провалиться на фоне могущества этого темного волшебника. Малфой лихорадочно осматривал поле боя. Он выискивал Нагайну. Снейп сказал, что сначала она… Не прошло и нескольких мгновений, как он увидел ползучую тварь, пожирающую какого-то человека из Ополчения. Из груди Драко вырвался то ли рык, то ли стон. Что ж, Волдеморт любил побаловать свою змею свежей человечиной, но этот ужин станет для нее последним. Вампир хищно оскалился, вены под кожей на его шее забугрились змеями, и он почувствовал возбуждающую лихорадку, разливающуюся по всему телу, в предвкушении боя. Он рванул с места и в прыжке навалился сверху на шею змее. Та, словно почуяв нападение, в последний момент развернулась, но поскольку ее рот был все еще занят волшебником, Драко улучил момент и вонзился клыками прямо в шею скользкой твари, пальцами выдавливая ей глаза. Пронзительный шипящий крик-стон раздался на поле боя, слившись воедино с остальными звуками. В голове у Драко пронеслась мысль о том, как важен удачно выбранный момент. Он решает всё. — Не-е-ет! — донесся разъяренный голос хозяина убитой твари. Глаза Волдеморта налились кровью, лицо его исказила гримаса жгучей ненависти. — Авада Кедавра! Чудом Драко успел закрыться обмякшим телом змеи от летящего в него с дикой скоростью зеленого луча смерти, а затем мгновенно ретироваться с места. — Эверте Статум! — выкрикнула Гермиона, целясь в Лорда. Перед ее глазами стоял лишь тот, чье существование уничтожило жизни тысяч волшебников, и все разногласия с Драко отошли на второй план. Как бы то ни было, она верила, что вместе у них есть шанс. И если Драко плевать на Ополченцев — не плевать ей, она спасет их сама. — Депульсо! Но Лорд с завидной легкостью отбивал заклинания молодой волшебницы. Ощущалось несравнимое превосходство и когда Волдеморт обернулся к Гермионе, нацелив на нее палочку, ей показалось, что это мгновение — последнее в ее жизни. Она развернулась и побежала в сторону, осознавая, что не сумеет убежать от Авады. — Сектусемпра! — раздался знакомый, холодный, но громкий и четкий голос с другой стороны. Голос, который Гермиона, как и многие другие ученики Хогвартса, ненавидела долгие годы. Но сейчас она была ему несказанно рада, ведь он перетянул огонь на себя. — Ты?! — удивленно, но от того не менее устрашающе прозвучал голос Лорда, обратившегося к Северусу Снейпу. — Предатели… Повсюду предатели, — шипел он сквозь скривленные в презрении губы. — Авада Кедавра! Но Снейп непостижимым образом умудрился избежать страшного зеленого луча смерти. Гермиона заметила, что Темный Лорд мельком осмотрелся, то ли изучая окружавших его врагов, то ли в поисках его верных ПСов. Как оказалось, нигде даже близко не было никого из его приближенных. — Короля делает свита, — парировал бывший зельевар. — А это лишь доказывает, что ты, Риддл, не самый лучший правитель. Подобный укор для эгоистичного, искренне верующего в собственное величие и превосходство, человека — словно красная тряпка для быка. И он незамедлительно нападает, вновь атакуя смертельными заклинаниями. — Экспеллиармус! — выкрикнул Драко, но оно было легко отбито Лордом, как и следующие, которые бросала Гермиона. От них он отбивался, словно от назойливых мух, все свое внимание сосредоточив на Снейпе. — Нужно было казнить тебя вместе с твоим отцом, — прошипел Лорд, взглянув на Драко, и вновь бросил все силы на зельевара. Тот отбивался с завидной стойкостью и удивительной собранностью. Время замедлилось, казалось, мгновения их боя растянулись на долгие минуты, возможно и часы. *** При вступлении на защиту замка и самого Лорда всех Пожирателей разделили на их отряды, но поскольку Теодор и Пэнси не имели в данный момент своего командира, их распределили в разные отряды случайным образом и отправили воевать на разные фланги на всей территории замка. Теодор не стремился воевать в полную силу. Он еще с самого начала заварушки понял, что их, словно пушечное мясо, отправили на передовую, защищать собственными телами жизнь их Повелителя. Но у Нотта были свои планы. Отыскать Пэнси и сделать это как можно скорее. Он целенаправленно шел по полю боя, лишь отбивая прилетающие заклинания и отправляя в ответ смертельные. Он выискивал хрупкую фигурку девушки, чтобы забрать ее из этого ужаса. Забрать и начать ту жизнь, которой достойны и она, и он. Шли минуты, но ее все так и не было видно. Тео начал уже понемногу паниковать и невзначай стал заглядывать уже на лежащие трупы случайно похожих девушек… Слава Мерлину, пока до такого не дошло. Он даже себе не хотел признаваться в том, что, возможно, она может оказаться где-то среди павших. *** — Ты потерял хватку, Лорд, — громко выкрикнул Драко, выпрямляясь. Адреналин бушевал в его крови, заставляя голос крепчать. — Тебе больше не место на вершине правления. — Как ты смеешь, отребье, так со мной разговаривать?! — зло ответил Лорд, оборачиваясь к Драко, и Малфой тут же сморщился от сильнейшей головной боли, которую Волдеморт вызвал у него невербально. — Эверте Статум! — выкрикнула Гермиона и с удивлением заметила, что Лорд чуть ли не пропустил это ничтожное заклинание. Он отбил его буквально в метре от себя. Она также отметила, что никто из Пожирателей, а также сам Лорд не пользуется аппарацией черной метки. Видимо, Снейп позаботился и об антиаппарационном барьере. — Ты остался один, Том, — вновь сказал Снейп, сохраняя хладнокровность. Только подергивающаяся бровь выдавала в нем сильнейшее напряжение. — Экспульсо! — Экспеллиармус! — выкрикнула тут же Гермиона. Лорд отбил заклинание Снейпа, послал в него ответное, не достигшее цели, отбил заклинание девушки, но тут, неожиданно, он повернулся лицом к Драко, и по его действиям было очевидно, что он планировал бросить заклинание в Малфоя, но рука с палочкой была нацелена на девушку, и невербальным заклинанием из его палочки вылетел сноб красных искр, ударивших прямо в живот Гермионе. Она, не успев ничего осознать, отлетела на несколько метров назад, сильно ударившись головой об землю. — Нет, Гермиона, — прошептал Драко, став белее белого. Он быстрым движением вытащил из кармана брюк завернутый в платок порт-ключ. — Вингардиум Левиоса! — и монетка быстро полетела до девушки, упав прямо в ее руку. Секунда, и Гермионы больше не было на поле боя. *** Великаны? Тролли? Откуда они здесь? За кого они? Теодор бежал по полю боя, трава которого уже изрядно обагрилась кровью, и недоумевал, что происходит. Как быстро все произошло. Он уже вовсю корил себя, что не встретился с Ханной, чтобы разузнать о планах Ополчения. Тео так был поглощен собственной драмой, что совсем выпал из реалий военных действий. Неужели Ополчение склонило на свою сторону другие расы, помимо берберов? Значит, правда, что режиму Лорда пришел конец. Но где же Пэнси? Остановившись на мгновение и осмотревшись по сторонам, Теодор увидел Темного Лорда, воюющего со Снейпом, Малфоем и Грейнджер… Невероятно. Неожиданный тандем. Тео коротко хмыкнул и вновь отвернулся. Его не волнуют их разборки. Пэнси! Его взгляд блуждал по силуэтам снующих волшебников, великанов, троллей, берберов, и он тут же продолжил двигаться, пробираться сквозь сумбурно летящие заклинания. И, наконец, он увидел ее. — Пэнси! — крикнул Теодор, и с досадой понял, что она вряд ли его услышит. Девушка сражалась с каким-то волшебником в коричневой мантии… Бербер. Нотт рванул в ее сторону. — Пэнси! Авада Кедавра! — выкрикнул Тео и бербер, не услышавший нападения сзади, пал замертво. Паркинсон, вся растрепанная, запыхавшаяся, увидела Теодора, и легкая улыбка расцвела на ее лице. Она уже собиралась побежать ему навстречу, как сзади ее за шиворот схватил бербер в медвежьем обличии и, резко подняв над головой, бросил хрупкое тело юной волшебницы на грубую твердую землю головой вниз. *** — Ах ты, мерзкий… кровосос, — прошипел Волдеморт, — Авада Кедавра! — воскликнул темный волшебник, но Драко быстро отскочил в сторону и зеленый луч ударил в землю, оставив черное пятно на сожженной траве. — Секрусемпра! — послал режущее заклинание в Темного Лорда Снейп, но оно также было легко отбито. — Драко, давай! Малфой, услышав крестного, тут же начал осматриваться. Для темномагического ритуала необходима была жертва. Он увидел неподалеку сражающегося ополченца и рванул к нему. Остановившись прямо перед молодым парнем, чьи щеки еще даже не покрылись щетиной, и обнажил клыки. — Прости, дружище, ты послужишь великой цели, — и вонзил клыки в шею молодого парня, позволяя крови бить фонтаном из пробитой артерии. *** — Что?!.. НЕТ! НЕТ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! Гермиона очутилась в холле их убежища. Отчаяние, овладевшее ею, не знало границ. Как он мог отправить ее с поля боя именно тогда, когда они встретились в открытом бою с Темным Лордом?! Ведь она могла помочь, он не справится даже с помощью Снейпа! Гермиона видела, как опасен и ужасающе силен Волдеморт… Зачем он так поступил? Чтобы защитить ее? Гермиона попыталась аппарировать, но у нее не получилось — стоял барьер. Она снова заперта! Наравне с волнением в душе зародилось негодование. Нет, она не может так просто сидеть здесь… Гермиона лихорадочно размышляла о произошедшем, меряя комнату от стены до стены, как вдруг взгляд ее упал на кухонный стол, на котором лежала записка. «У меня все под контролем. Это для твоей же безопасности. Ты сможешь аппарировать на территорию замка только в случае удачного стечения обстоятельств» *** Схватив убитого парня за шиворот, Драко быстро поволок его в сторону Снейпа и Лорда. Бросив невинную жертву на землю, Малфой достал из внутреннего кармана пиджака небольшой черный мешочек и, засунув туда руку, набрал порошка, окунул его в кровь убитого парня. Быстро преодолев расстояние до Лорда, он бросил ему под ноги черный порошок, который тут же замерцал разными светящимися песчинками. Они стали подниматься вверх, обволакивая темного волшебника. Темный Лорд взмахнул палочкой, пытаясь очистить пространство перед собой, но у него ничего не вышло: частицы продолжали подниматься вверх, а затем вместе с воздухом проникать через нос в организм Темного Лорда. Драко наставил палочку на Лорда и стал читать длинное заклинание на латыни. Глаза его заволокло темной пеленой так, что зрачки слились в один черный цвет с когда-то светло-серой радужкой. Заклинание требовало всех сил, что у него имелись. Этот волшебный порошок, добытый из костей отца Тома Риддла и заколдованный на расщепление его организма, проникал через дыхательные пути, ослабляя и разлагая его изнутри. — Сектусемпра! — направил на Темного Лорда режущее заклинание Снейп, но Волдеморт продолжал отбиваться. Драко не переставал читать заклятие, когда Риддл наставил на него палочку, желая убить предателя, но вместо вербального заклинания у него изо рта вышла сдавленная, скомканная несуразица. Он широко открыл глаза, осознавая, что с ним начинает происходить. От нехватки кислорода он стал задыхаться, рвано хватая воздух. Его серая кожа полностью покрылась кровавой сеткой из вздутых сосудов, усиливая бледность и серость облика. Он схватился за горло, и, казалось, Лорд сдался, но, наоборот, его лицо исказила гримаса ненависти и он, направив палочку на Драко, взмахнул ею и послал невербальное заклинание. Драко заметил наставленное на себя оружие и вовремя метнулся в сторону, продолжая читать заклинание. Силы покидали его, голод вампира стал проявляться все ярче, но Драко выжимал из себя все до последней капли. И результат оправдал себя. Темный Лорд согнулся пополам, схватившись за живот и упав на колени. Изо рта его пузырилась кровь, вперемешку с алой пеной. Глаза закатились, а сам он побагровел от удушающего темногомагического проклятия, созданного из костей его родного отца. То, что возродило Темного Лорда, его же и убило. Темный Лорд пал. Повсюду продолжался ожесточенный бой и лишь на небольшом участке, где происходил самый важный бой, было ощущение, словно остановилось время. Пожиратели, находившиеся рядом и видевшие смерть своего Повелителя, не переставали драться, но теперь они боролись отчаянно, осознавая, что поддержки больше не будет. — Повелитель! Нет! — воскликнул кто-то со стороны, и Драко, все еще не пришедший в себя окончательно после проклятия, увидел только лишь прилетевший в спину Северуса красный луч боевого заклинания. — Северус! — воскликнул Драко, тут же пытаясь быстро подойти к крестному, но сил практически не было. Регенерация требовала крови, а он и так слишком ослаб. Превозмогая слабость, Драко подошел к лежащему на земле крестному. — Северус! Драко перевернул мужчину на спину и увидел, что тот еще дышал, но выживет ли он — большой вопрос. — Драко… — простонал Снейп. — Северус, держись. Ты справишься. Мы сделали это, все позади. Сейчас пойдем в замок, там тебе дадут заживляющее… — Драко… — ему с трудом давались слова. Он понимал, что ему остались считанные секунды. — Второй шкаф… «Крестраж». Драко напряженно сжимал в руках слабеющее с каждой секундой тело своего крестного, чувствуя, как теряет его. Осознание этого отдается колющей болью в груди, что даже для самого Драко казалось неожиданным. Он вдруг осознал, насколько сильно был привязан к своего крестному… Не просто к крестному. К наставнику, соратнику, верному и преданному другу. Человеку, заменившему отца. Глаза зельевара закрылись, тело в руках парня обмякло, и Драко понял, что больше не слышит сердцебиение Северуса Снейпа. Малфой сильно зажмурился и громко выдохнул. Он обязательно похоронит его со всеми почестями. Малфой резко развернулся в сторону, с которой прилетел смертельный луч, убивший одного из тех немного важных людей в жизни Драко, но убийца уже ретировался. Аккуратно опустив тело на землю, Драко выпрямился. *** Все время находясь в убежище, Гермиона места себе не находила. Каждые тридцать секунд она пыталась аппарировать из дома. Пыталась пробить бомбардой окна и двери, но на них стояло усиливающее заклинание от подобных действий. Драко продумал всё. И вот в очередную попытку ей удалось, наконец, активировать аппарацию! Значит… Все закончилось? Оказавшись на поле боя она рванула в то место, где сражались Драко, Лорд и Снейп. Уже издалека она пыталась разглядеть знакомые силуэты, но ничего даже близкого не видела. Только когда она оказалась максимально близко к тому месту, ее взор, наконец, упал на полуразложившееся тело Темного Лорда, а в пяти метрах от него лежало бездыханное тело Снейпа. На мгновение сердце Гермионы замерло. Она не могла поверить в то, что все закончилось. Эйфория от радости победы охватила девушку, и злость на Драко, что она испытывала буквально пару минут назад в убежище, мгновенно прошла. Она быстро огляделась в поисках самого Драко и наконец увидела его. Черный классический костюм был небрежно заляпан багровыми пятнами крови и земли, местами порван. Нижняя челюсть также была в пятнах крови, а рука, темно-бордового цвета, словно он искупал ее в крови, держала палочку прямо у самого горла. Он жив. Неконтролируемая, широкая улыбка озарила лицо Гермионы. Она тут же направилась к Драко, и он, заметив свою возлюбленную, посмотрел прямо в упор на Гермиону. Начинало светать. Первые лучи восходящего солнца озарили кровавую землю. Пылающие костры Инсендио смешивались с мерцающими бликами утреннего светила. Красивый рассвет, что должен принести радость нового дня и эйфорию от победы, принес кровавые ужасы войны, имевшей место в последние часы. Драко мельком огляделся и вновь вернул взгляд на Гермиону. Крепче сжав палочку в кровавой руке, Драко набрал побольше воздуха в легкие и, глубоко вздохнув, сказал: — Сонорус: ЛОРД ВОЛДЕМОРТ ПАЛ. ЕГО УБИЛ Я, ДРАКО МАЛФОЙ, И Я ОБЪЯВЛЯЮ СЕБЯ ВАШИМ ЛОРДОМ. ПОДЧИНИТЕСЬ ИЛИ УМРИТЕ!