Темное пророчество

Он зол. Он был чертовски зол. Она напала на него! Какого черта?! Драко подозревал, что Гермиона здесь не просто так. С тех пор как она, будучи Амандой, вела себя как выскочка на лекции, его не покидало ощущение, что что-то с этой Селвин не так. Особенно, когда она пресекла его попытку легилименции. Но ему и мысли в голову не приходило, что это может быть Гермиона под Оборотным! Пока он не попробовал ее кровь… Чертовка. Разве мог он забыть этот вкус? Ее кровь сладка и маняща, как и сама Гермиона для него. Драко все не мог понять, что побудило его попробовать кровь Аманды. Это было… Это было похоже на необъяснимое предчувствие, сменившееся озарением. И куда, черт возьми, пропал Маникус? Драко сказали, его видели выходящим из замка, но куда? Он так и не вернулся. В этом была замешана Гермиона — Драко был уверен. Он узнает обо всем сразу же, как разделается с крестражами. Малфой присматривал за ней. Но следила за ним именно Гермиона. Это и умиляло парня, и настораживало одновременно. Он хотел знать зачем она здесь, и узнать это самостоятельно. Но она лишь ходила на лекции, при этом вела себя максимально прилежно. Тогда Драко сделал ставку на провокацию. Но их негласная игра на балу… Он просто не смог отказать себе в том, чтобы не подыграть ей. Она вела себя так нетипично для себя, что на мгновение Драко даже засомневался, не ошибся ли он? Но стоило заглянуть в ее глаза, полные бушующих эмоций… Даже сквозь чужую оболочку он увидел ее, и сердце его затрепетало, как всегда бывало рядом с ней. Как она игриво хлопала ресницами, лукаво облизывала губки. Да она соблазняла его! Дразнила, сама же провоцировала. Вопрос, кто был ведущим в их игре, являлся спорным. В Драко взыграл азарт, какой появлялся только с ней, и интерес: насколько далеко она зайдет. А потом… Потом он заигрался сам. Когда уже он перестанет терять голову рядом с ней? Ее присутствие выбивает из колеи, заставляет растворяться в эмоциях и чувствах, что вызывала лишь она. В душе всколыхнулось забытое чувство разочарования и огорчения от того, что они не смогли быть вместе. Что она ушла, оставив его и не дав возможности им объясниться. Гермиона всегда была себе на уме, и даже сейчас он не знает, что она задумала. Специально прибыла в Хогвартс, рисковала быть разоблачённой, подобралась к нему ближе… Зачем это все? Драко глубоко вздохнул, подавляя щемящее в груди чувство, вызывая злость и гнев на ту, что пыталась обмануть его. Что вообще произошло там, в башне? Испугал ли ее медальон? Но Драко не пытался использовать против нее ничего. Знает ли она о крестражах? Хотела ли она этот медальон выкрасть? Но зачем? С какой целью? Что вообще у этой чертовки на уме? Остановившись у глухой стены в коридоре, Драко раскрыл ладонь и пристально вгляделся в горящий зеленым светом медальон. Он пульсировал и магнитом манил его сюда, к этой стене. Как бы он хотел вернуться в башню и выбить из этой строптивой, взбалмошной девчонки все ответы на его вопросы. Сама ушла от него, чтобы потом преследовать? Но он не мог проигнорировать активацию медальона. Немыслимым образом он загорелся в момент их единого оргазма. Как невовремя… И вдруг, словно вспышка в голове, озарение пронзило Драко. Между ним и Гермионой разве что искры не летят от взаимно испытываемых чувств. А оргазм — сильнейший выброс энергии, тем более двойной. Невероятно. Драко голову сломал как активировать медальон, а ему, оказывается, не хватало энергии. Но только ли энергии? Было ли дело в обычном количестве энергии, а не только в качестве? Драко не мог ответить на этот вопрос. Медальон засветился так неожиданно, что он, еще не отойдя от затуманивающего разум оргазма, с трудом сообразил, что произошло. Ему неприятно осознавать, но Гермиона первая среагировала. Только вампирская реакция позволила ему опередить девушку… Сучка. Вновь нахлынула обида за то, что даже в такой момент она готова была бороться против него. В момент, когда им было так хорошо вместе. Играла ли она с ним с самого начала? А может, он надумал себе и не было у Гермионы к нему чувств? Все фальшь, игра, мишура, показуха. Хмыкнув своим мыслям, Драко покачал головой и отмел причиняющие боль догадки. Из нее никудышная актриса. Ее глаза выдают все эмоции и чувства подчистую, и это то, от чего Драко был зависим. Он с нескрываемым осознанием признавал ее власть над собой. Но сейчас Драко стоял у стены и не мог сосредоточиться на медальоне, потому что все его мысли занимала та, что он оставил у себя в башне. Быстрее бы разобраться с крестражем и вернуться к Гермионе. Он рассчитывал не только выбить из нее ответы, но и кое-что еще. Малфой огляделся. Коридор был пуст. Все веселились в Большом зале, вечеринка в самом разгаре, и ему это только на руку. Подойдя к стене вплотную, он ощупал шершавую поверхность каменной кладки, раздумывая, куда манит медальон. Драко прошелся пятерней по волосам и чуть не чертыхнулся. Грейнджер совсем ему разум затуманила. Выручай-комната прямо за стеной! Парень закрыл глаза и попытался представить помещение, в котором ему необходимо найти что-то, наполненное темной магией. Что-то, что отзывается на пульсирующую в его руке темную магию. Раз, два, три… Парень открыл глаза и перед его взором предстала большая, массивная дверь. Победоносно улыбнувшись, Драко схватился за ручку и, больше не оглядываясь, вошел в комнату. — Воу, — не сдержал удивлённый возглас Драко. Перед ним предстала огромная комната с высочайшими потолками, наглухо забитая разного рода хламом: от валяющихся мелких безделушек до сломанных шкафов и стульев, сваленных в кучу. И здесь ему предстоит найти что-то? Драко вновь раскрыл ладонь и уставился на медальон. Он продолжал ярко светить. Малфой сосредоточился на ощущении в руке, на магнетическом притяжении, что исходило из медальона, и уловил сильную пульсацию. Не теряя времени, он быстрым шагом двинулся по ощущаемому направлению. Что-то необъяснимое постоянно пыталось помешать его концентрации. Мысли путались, поток различных образов то и дело возникал перед его глазами, хоть Драко об этих вещах не вспоминал. Казалось, какая-то третья сила пыталась помешать Драко найти крестраж, стараясь сбить его с пути. Осознав присутствие чего-то противоборствующего, Малфой сконцентрировался еще сильнее. Он недовольно оскалился, выстраивая ментальные барьеры. Медальон продолжало манить вглубь комнаты, и Драко, ведомый притяжением, старался ускорить шаг, не дать чему-то другому помешать ему. Он обошел сваленные в кучу старые стулья, завернул за книжный шкаф, переступил сложенные стопкой старые ковры, и, наконец, он увидел, как издалека показалось знакомое свечение зеленого цвета. Точь-в-точь как у медальона. Воспрянув духом, Малфой, не отрывая глаз от цели, быстро переместился туда. Глаза его широко раскрылись от удивления и, отчасти, неверия, что он его нашел. Золотая чаша, стоявшая на столе в горе других безделушек, светилась ярко-зеленым светом, очевидно указывая на то, что это именно то, что ищет Драко. Когда в его руках оказалась и чаша, и медальон, они вдруг оба погасли. Он положил медальон на стол и с интересом покрутил чашу в руке. На вид — совершенно обычная, но было что-то отталкивающее в ней, что-то, почти сознательно приказывающее поставить ее на место и не трогать. Что-то угрожающее, опасное, что ощутил Драко. Но его это не пугало. Малфой сам был исчадием Тьмы не меньше этой чаши. И лишь благодаря своей сущности Драко смог почувствовать вибрации медальона и найти чашу. Уничтожить ее сейчас? Он хорошо помнил, как тяжело дается уничтожение частички души Волдеморта. В прошлый раз Драко потерял много сил. Эта дрянь не согласна на быструю смерть, бьется до последнего, изводя мучительными образами. Вытаскивает потаенные страхи и давит на душевные раны. Драко мельком оглянулся через плечо, подумав о той, что оставил в комнате. Нет, сейчас он не готов бороться с крестражем. Ему нужно вернуться к Гермионе. Взяв палочку в руку, он уменьшил чашу, положил ее в карман штанов и, схватив медальон, уже разворачивался на выход, как внезапно медальон вновь загорелся зеленым свечением. Драко замер, как вкопанный. Он лихорадочно достал чашу из кармана и уставился на оба предмета сразу, переводя взгляд с одного на другой. Чаша больше не горела. Глубоко вздохнув, он прикрыл веки и сосредоточился на ощущении медальона в руке. Вновь это манящее чувство направления, магнетического притяжения, словно ему куда-то нужно идти. Прямо сейчас. С немалой долей разочарования промелькнула мысль, что, может, попробовать позже, а сейчас — в башню? А вдруг медальон больше не сработает, и Драко потеряет единственную возможность найти последний крестраж? Что, если он сейчас упустит шанс? Нет, он не мог так безалаберно отнестись к ситуации. Драко прибыл в Хогвартс за крестражами, черт возьми. А Грейнджер подождет. Ей даже полезно будет подумать над своим поведением в ожидании его. *** Не справилась. Мерцающие блики света танцевали на высоком потолке, словно издеваясь над той, что истуканом лежала на кровати. Парализованное тело давно остыло от горячей близости, позволяя легкому холодку пробираться под кожу и покрывать тело мурашками, а в душе — неумолимое чувство разочарования злости на себя. Он знал. В скованном теле Гермиона сходила с ума от отчаяния и злости, разве что не считая секунды до момента, пока у нее получится сдвинуться с места. Она пыталась, она боролась против магии, но разве кому-то удавалось выбраться из-под такого заклинания самостоятельно? Только время способно помочь. Как давно Драко знал, что Аманда — это она? Если знал, почему молчал? В какую игру он с ней играл? Момент близости… Она забылась. Она бы помотала головой и зажмурилась, стараясь прогнать болезненные мысли, но заклинание все еще было в силе. Почему медальон загорелся? Очевидно, что он по неизвестной причине активировался, но куда так быстро направился Драко? Что он собирался делать? Что, если медальон вовсе не крестраж? Иначе как объяснить беспричинную активацию крестража. Но что тогда такое медальон? Артефакт важен для Драко настолько, что он бросил Гермиону в башне! Одно Гермиона знала точно — он планировал вернуться. Но Гермиона не согласна смиренно ждать! Она выберется и еще помешает ему! Ох, как она злилась: и на себя, и на него. Проваленная попытка оставила горький привкус от собственного бессилия, но девушка чувствовала, что еще не все потеряно. С появлением Драко в ее жизни, провалы преследовали Грейнджер один за другим. Он каждый раз доказывал свою силу и превосходство. О, она прекрасно понимала его возможности, в душе восхищалась ими, но почему, почему она всегда проигрывает?! Это сильно било по гордому самолюбию девушки. Она устала проигрывать и страдать от последствий своих неудач. Каждая его победа — боль ее и окружающих ее людей. И не только… Кончики пальцев отозвались легким покалыванием, и Гермиона, преодолев огромное сопротивление, начала ими шевелить. Тело, словно замурованное в бетон, с трудом поддавалось движению. Болезненно, напряжно. С протяжным стоном девушка преодолевала последствия заклинания, пока окончательно не освободилась от него. Резко поднявшись на кровати, она нервозно обернулась в поисках палочки, лихорадочно потирая замерзшие конечности. Она отлетела куда-то туда, Драко выбил древко из ее руки и… Да, вот она! Девушка спрыгнула с кровати и, схватив волшебную палочку, быстро натянула на себя платье, сразу же починив заклинанием. В голову нагло лезли воспоминания недавнего страстного секса, когда она текла от ощущения силы и властности Драко, когда он разрывал на ней одежду, чтобы добраться до тела. Она ощутила, как загорелось ее лицо жаром от воспоминания собственного бесстыдства… И неповторимого удовольствия. Гермиона рванула к двери. — Алохомора! Точный луч заклинания ударился в замочную скважину и рассыпался в искры, не произведя никакого эффекта. Она попробовала еще несколько отпирающих заклинаний, но ни одно не сработало. Чертов Малфой! Чем он запер ее?! Гермиона резко развернулась, оглядывая комнату в поисках чего-то, что могло ей помочь. На столе стоял металлический подсвечник. — Акцио, подсвечник! — выкрикнула Гермиона, левитируя предмет с большой скоростью. Он врезался в деревянную дверь и лишь погнутой безликой массой упал к ее ногам. — Агр… — зло прорычала Гермиона. Чувство отчаяния охватывало все сильнее, но девушка не поддавалась панике. Она просто не имеет права сдаться. Ее взор упал на окно, завешанное плотными шторами. Широким шагом преодолев расстояние до него, Гермиона распахнула шторы и резко открыла окно. Пахнуло морозным свежим воздухом. Ветер ворвался в комнату, кружа на воздушных волнах снежинки. Гермиона зло отмахнулась от раздражающих капелек, сразу же образовавшихся на ее щеках. Свесившись через раму, она взглянула вниз и тут же отошла от окна. О, Мерлин, чертовски высоко… Может, здесь есть метла? Повезет ли ей также, как в первый раз при побеге? Гермиона с маниакальной внимательностью стала оглядывать помещение, пытаясь найти то, что поможет ей спастись. Но удача скупа: счастливый случай не повторяется два раза. Остановившись в середине комнаты, Гермиона задумчиво нахмурилась. Выбраться через дверь не выйдет, через окно — только если лететь. И остается единственный вариант. — Экспекто Патронум! Белая призрачная выдра материализовалась у ног Гермионы и потерлась носом об хозяйку. — Отто, я в северной башне второй по высоте слева, с остроносым шпилем. Забери меня на метле. Захвати порт-ключ и Оборотное. Срочно! Гермиона молилась всем богам на свете, лишь бы Отто оказался в одиночестве в момент, когда его найдет патронус. Придумывать шифр и крутиться вокруг главного не было времени. Поежившись от вновь нахлынувшего порыва ветра, она взглянула в сторону шкафа с одеждой Драко. Коварно улыбнувшись, она решительно подошла к вещам и открыла двери. — Ну что, Драко, думаю, ты не будешь против, — сказала Гермиона, запустив руки в вереницу классических костюмов и рубашек в основном черного цвета, но спустя мгновение замерла. До ее обоняния донесся запах его одеколона, и она неожиданно ощутила эфемерное присутствие Драко рядом с ней. В душе что-то затрепетало, запорхало, как раскрывшая крылья бабочка. Полной грудью Гермиона вдохнула до боли родной аромат и, схватив ближайший пиджак, прижала к себе, уткнувшись носом. Мгновение слабости и мимолетного порыва. Она щекой потерлась о нежную ткань, представляя, что это плечо Драко, и почувствовала, как сердце сжалось в ком, а глазницы защипали непрошенные, неуместные для этого момента слезы. Ее движения стали плавнее, медленнее, она, словно в легком трансе, аккуратно всунула одну руку, потом другую в рукава пиджака и запахнулась потуже, словно окутанная в его объятия. За что так жизнь с ней шутит? Зачем коварно злится и играет? Она так хотела жить по совести, быть доброй и честной, помогать людям. Любить и быть любимой… Чем она так не угодила судьбе, что с единственным, кто тронул ее сердце и душу, она должна бороться во имя идеалов? Внезапно, словно нашептывающий скверные мысли, голос беса отозвался в голове: а так ли нужны эти идеалы? Что, если он — важнее всего? Он важнее всего — для нее. Эта мысль, как стрела, пущенная в сердце, пробила его насквозь. Мысль, что кто-то один может быть важнее мира во всем мире, еще никогда не посещала Гермиону. Она из тех, кто готов жертвовать собой, чтобы спасти других. Всех других. Спасти всех, кого она сможет. Сделать все, что в ее силах. Стремление к всеобщему миру, справедливости и покою. Она всегда думала о других. Но кто подумает о ней? Не был ли Драко именно этим человеком для нее? Гермиона ужаснулась насколько эгоистичным, низменным мыслям она поддалась. Ей стало стыдно перед собой за такие размышления. Именно такой позиции всегда придерживается Драко! Он не думает о других, не спрашивает мнения, заботится только о своих интересах… Она не такая. Неужели темная сторона Малфоя просочилась в нее через близость с ним? Гермиона глубоко вздохнула и, взяв палочку в руку, максимально уменьшила размер пиджака под свое тело, старательно отгоняя такие неправильные, но сладостные мысли. Она пыталась сосредоточиться на том, что делать дальше, но образы, где они с Драко могли быть вместе, норовили затмить все остальное. Вместе, не заботясь о том, что творится вокруг. Может, она даже могла бы на него повлиять? Ведь Драко откровенно признавался ей в чувствах, пусть и в своей грубой манере. Драко был искренен — с ума сойти! Тот самый Драко, что соврал ей о своих планах после смерти Лорда. О, этого она не могла простить. Как и смерть ее отряда, Ополченцев, отдавших жизнь в битве при замке Лестренджей, ни в чем неповинных берберов… Сколько еще должно погибнуть прежде, чем он остановится?! Взворошив память, Гермиона вновь ощутила поднимающуюся волну злости на Драко. Шальные мысли о том, чтобы быть вместе, растворились как утренний туман к обеду. Гермиона взглянула на часы. Как долго ждать Отто? Успеет ли он вовремя? Нужно предупредить Еву! Но ей опасно посылать патронуса. Лучше Гермиона потом найдет ее. Не находя себе места, Гермиона решила перерыть комнату Драко в поисках… Чего-нибудь. Вдруг она найдет что-то важное? Подойдя к столу, она сразу увидела несколько старых фолиантов по темной магии. Он все также за своё… Ищет способ извлечения силы из крестража? Гермиона открыла книгу, лежащую ближе всего к краю. «Темные артефакты. Создание». Артефакты? Драко искал способ создать артефакт? Зачем? С его помощью извлечь темную магию из крестража? Гермиона ощутила легкий прилив будоражащего чувства в груди. Это казалось чем-то важным, что ускользало от ее понимания, и эта книга наверняка была ключом к разгадке. Она пролистывала фолиант лист за листом, и в голове лихорадочно возникали одна мысль за другой. Темный артефакт, создание, поиск, темная магия… И вдруг сердце Гермионы сделало маленький кульбит, на мгновение замерло, а затем стало биться с удвоенной скоростью: медальон — это артефакт для нахождения крестража! Драко также не знал, где находятся крестражи, и он создал этот артефакт, чтобы найти их! Едва не вскрикнув от вывода, Гермиона закусила губу. Медальон активировался во время их близости, и это также поразило Драко! Переступая с ноги на ногу, она в нетерпении поглядывала на окно. Малфой сейчас отправился на поиски крестражей, а она здесь, заперта, с полным осознанием происходящего и не в силах что-либо сделать! Быстро развернувшись в сторону двери, она выкрикнула: — Бомбарда! Экспульсо! Но дверь не поддалась ни одному заклинанию. — Ррр… Нет, — в порыве злости Гермиона топнула ногой, а затем развернулась, и стала один за другим открывать ящики в столе, обыскивая на предмет чего-либо компрометирующего. — Эй, если занята, я залечу позже, — раздался голос Отто со стороны открытого окна. Гермиона резко подняла голову. — Отто! Наконец-то! — облегченно выдохнула она, подбегая к парню. Отто уже перебрался через раму и залез в комнату. — Некогда ждать, летим! Медальон — не крестраж! Это артефакт, чтобы отыскать их, и Драко как раз сейчас на пути к ним. Лицо Отто тут же приобрело каменное выражение. Его проницательные, как взгляд коршуна, глаза быстро пробежались по растрепанной Гермионе, мужскому пиджаку на ней и смятым простыням. — Какие специфические методы добычи информации, — недовольно хмыкнул он, отводя взгляд и скрывая неприятные чувства, отразившиеся на лице. Гермиона затравленно зыркнула на него: — Желаешь поучить меня, как правильно жить, шпион? — дерзко вскинула подбородок она. — Ты принес Оборотное? Мне нужно вернуться в замок и найти Драко! Отто молча протянул ей флакон с зельем, а сам подошел к столу, на котором лежала книга по артефактам. Быстро пробежавшись по строчкам, Отто сказал: — Малфой действительно не дурак. — Если бы он им был, он не стал бы Лордом, Отто, — поморщившись от мерзкого вкуса зелья, ответила Гермиона. — Быстрее, спусти меня вниз! Мне нужно обыскать замок. — Я с тобой. — Вот так? — смерила его взглядом Гермиона. — Замок сейчас пуст, все на празднике. — Но есть патрулирующие, это опасно. — По-твоему то, что Малфой сейчас найдет все крестражи, менее опасно, чем какие-то патрулирующие?! — горячо воскликнул Отто. Он быстро подошел к ней и положил руки на плечи девушке. Его недовольство словно ветром сдуло. — Ты понимаешь, Гермиона, что сейчас настал тот самый момент, который решает ВСЕ?! — он быстро забегал глазами по ее лицу, что уже превратилось в Аманду. Гермиона аккуратно стряхнула его руки с себя и спокойно ответила. — Понимаю и поэтому надо спешить. Но как бы не вышло сейчас, мы все равно не сдадимся. Я переживаю, что если тебя застанут сейчас, мы потеряем своего человека в Министерстве. Но может ты и прав. Сейчас стоит рискнуть. Гермиона подошла к окну и протянула Отто метлу. Глаза парня горели предвкушающим огнем. Он был так взбудоражен и возбужден, что резко выхватил у нее метлу и быстро ее оседлал. Грейнджер, приподняв платье, села сзади и обхватила парня за талию. — Готова? Глубоко вздохнув, Гермиона сказала: — Да. Спустя мгновение они оторвались от пола и Отто направил метлу навстречу морозному воздуху. Гермиона крепко зажмурилась, пытаясь справиться с закручивающимся в узел страхом в животе. Отто сделал крутой поворот в сторону, разворачивая метлу по направлению к главному входу замка. Высоко в воздухе было холодно и ветрено, но широкая спина Отто хорошо спасала от крутых порывов. Она и хотела бы расслабиться, попытаться получить удовольствие от полета, какое обычно получали волшебники, но все внутри противилось этому скручивающему ощущению невесомости. В очередной поворот Гермиона, решив смело посмотреть своему страху в глаза — а именно, высоте — распахнула веки и неожиданно увидела темную фигуру со светлыми, как снег, волосами, выходящую из центральных ворот. — Это Драко! Нельзя к воротам, спустись за углом замка! — выкрикнула Гермиона, преодолевая сопротивление ветра. Отто снова набрал высоту и направил метлу в сторону от центральных дверей. Спустя несколько секунд они аккуратно приземлились. Гермиона слезла с метлы и обернулась в сторону, куда направился Драко. — Что, если он уже нашел один крестраж?! — воскликнула она, в ужасе распахнув глаза. — Даже если нашел, он еще ничего не успел бы с ним сделать: извлечь силу из крестража — дело энергозатратное, — сосредоточенно ответил Отто. — Уверен, он только отправился за крестражем. Но если ты окажешься права, и у него уже есть крестраж, нам понадобится помощь в том, чтобы одолеть Малфоя… — он сильно нахмурился и потер подбородок. — Проследи за ним и не дай захватить крестраж, а я отправлюсь за одним артефактом, который поможет нам задержать его и перехватить крестражи. — Да, хорошо. Даже если они уже у Малфоя, мы должны попытаться их перехватить, — твердо ответила Гермиона, и, сильнее запахнувшись в пиджак Драко, направилась следом за Малфоем. — Гермиона! — окликнул ее Отто. Та обернулась через плечо. — Будь осторожна и… Помни о том, что на самом деле важно и является главным, — сказал парень, закусив нижнюю губу. На его лице отразилась неловкость, которую он тщательно пытался скрыть, но вышло слабо. Он сказал завуалировано, но оба поняли, о чем речь. Он знал, что Гермиона испытывала к Драко. Знал об их чувствах друг к другу. Вполне закономерно, что он сомневается в ее способности противостоять Драко Малфою, но это все равно задело девушку. — Я всегда помню о том, что является главным, Отто, — несколько резко ответила она. — Именно поэтому я здесь, а не по правую руку Драко! Бросив последнее слово, она развернулась и зашагала к озеру. Ноги в туфлях невероятно мерзли, хоть она и трансфигурировала их в балетки без каблука. Ветер с каждой минутой усиливался, снег кружил в воздухе, намереваясь превратиться в бурю. Словно мир специально ставит ей палки в колеса. Далекой черной точкой Драко виднелся на фоне белоснежного полотна. Он уверенно шел к Черному озеру. *** Черное озеро? Драко резко остановился у берега темных вод, всматриваясь вдаль. Поверхность воды была покрыта легкой рябью, совершенно неестественно контрастируя с усилившимся ветром. Сама природа не властна над этими водами, а значит в их глубине скрыта своя, особая магия. Он поднял руку, в которой был зажат медальон. Зеленое свечение усилилось, мягко пульсируя в руке, побуждая идти дальше, в воду. Сколько ему понадобится находиться под водой? Он не рассчитывал останавливать свое сердце, а для сердца важен кислород… Больше не раздумывая, Драко скинул с себя обувь, пиджак, рубашку и, наколдовав заклинание головного пузыря, вступил в воду. Мокрый холод, сразу окутавший тело, пронзал до костей, но спасал от неприятных порывов ветра. Крепче сжав медальон в руке, Драко нырнул в глубину. Черное озеро всегда было также опасно, как и Запретный лес. Студентам запрещалось купаться в нем. Драко догадывался, что не напрасно, раз сам Волдеморт решил скрыть часть своей души на его дне, но ему казалось, что он был готов ко всему. Сосредоточившись на манящем ощущении в руке, Драко спускался все глубже и глубже. Становилось все темнее, но Малфой все видел. В глубине виднелись колыхающиеся на потоках циркулирующих вод водоросли. То тут, то там виднелась мелкая рыба, быстро ускользающая от его взора. Промелькнула мысль, что, может не напрасно его обратили в вампира и, возможно, весь смысл его жизни и сводился к тому, чтобы отыскать крестражи и уничтожить их? Внезапно Драко ощутил сильные колебания воды со стороны, будто кто-то проплыл рядом, и он, замерев, огляделся. Никого не было, но Драко чувствовал, что за ним наблюдают. Он знал, что здесь жил морской народ, враждебно настроенный к волшебникам. Ему всего лишь нужна диадема, он не собирался с ними воевать. Но если придется — вопроса не встанет. Подняв палочку, он вновь продолжил спускаться все глубже и глубже, пока где-то вдалеке не заметил зеленоватый луч, точь-в-точь того же цвета, что и медальон в руке. Взволнованно сверкнув глазами, Драко постарался ускориться и поплыл прямо в сторону свечения. Song of the Sirens Он сосредоточенно плыл на зеленый свет, стараясь не отвлекаться на постоянные ощущения присутствия кого-то рядом, пока не услышал приглушенные, женские голоса. Он нахмурился, но проигнорировал. Не переставая плыть, он оглядывался. Голоса становились все громче, отчетливее, соединяясь в тонкую, плавную, ласкающую слух мелодию. Прекрасное женское пение проникло в его разум, и Драко ощутил, что ему оно безумно нравится. Его движения стали замедляться, он закрутил головой, пытаясь найти источник прекрасного пения, пока не завис в глубине озера, сосредоточившись на нем. Пение обволакивало в приятный кокон, а кружащие вокруг него русалки — откуда они появились? — нежно, почти невесомо, гладили его по голым плечам, рельефному торсу, обнимали со спины, прижимаясь голой грудью, соблазняя, касались его кожи длинными, мягкими волосами. Драко стало так легко на душе, так приятно, словно он попал домой. Здесь его ждали, о нем позаботятся. Исчезли все мысли и проблемы, что приносили боль и страдания. Перед его взором возникла красивейшая девушка с длинными распущенными волосами и голой грудью. На ее голове приятным, зеленым светом переливалась диадема. Девушка приблизилась к нему, и все остальные русалки исчезли, не прекращая своего прекрасного пения, обволакивающего его разум в вакуум. Сирена протянула руку и провела ею по щеке Драко, затем спустилась ниже, к шее. Провела рукой по плечу на предплечье, пока не коснулась кисти, на которую была намотана цепочка со светящимся медальоном. Нежным, аккуратным движением, не отводя взгляда от затянутых мороком глаз Драко, она один за другим разжала его пальцы. Медальон выскользнул из рук Драко, устремившись вглубь дна озера. *** Гермиона подбежала к берегу озера. Увидев вещи Драко, не раздумывая бросила его пиджак сверху, и вошла в воду. Платье путалось в ногах, сковывая движения, и она заклинанием укоротила длину. Поежившись от холода, девушка наколдовала на себя согревающие чары и заклинание головного пузыря, следом нырнув в воду. Куда плыть? Оглядевшись, она поплыла вперед и вниз. Своими силами было сложно преодолевать большое расстояние под водой, и она, напрягшись, вспомнила заклинание, что использовал Гарри на Турнире Трех Волшебников, чтобы выскочить из озера. Все тогда с упоением рассказывали, как эффектно вышло. Гермиона с щемящим чувством в душе вспомнила друга. Произнеся заклинание, она быстро переместилась вперед на несколько метров. Нужно спускаться вниз. Если бы она что-то прятала, это обязательно должно лежать на самом дне! Гермиона стала плыть, но чем глубже она погружалась, тем темнее становилось. Люмос зажигать было опасно, но как иначе что-либо увидеть? Остановившись, она огляделась по сторонам, и заметила где-то очень далеко ярко-зеленое свечение, точно такое, как было у медальона. Медальон, конечно! Гермиона заклинанием рванула в ту сторону, пока не оказалась на достаточном расстоянии, чтобы увидеть Драко. Он завис в невесомости, расставив руки в стороны, а вокруг него кружила русалка, на голове которой как раз и было то самое свечение, что привлекло внимание девушки. Дернувшись, Гермиона быстро оценила ситуацию. Если медальон являлся артефактом для поиска крестражей, то украшение, что на голове у русалки — именно он и есть. Драко нашел его! Но отчего-то не пытался забрать. Может, он пытается отвлечь внимание русалки, чтобы внезапно стянуть с ее головы украшение? Хитрый ход, в стиле Малфоя! Зачем вступать в бой с водным народом, когда можно без потерь украсть? Но Гермиона будет первой. На ее стороне эффект неожиданности. Он думает, что Гермиона заперта в башне, а русалки заняты Малфоем. Решив, что это ее шанс, Гермиона заклинанием быстро перемещается к русалке, кружащей над Драко, и, схватив диадему в руки с ее головы, также заклинанием поднимается на поверхность. Выскочив над водой, Гермиона сделала глубокий вдох кислорода. Не позволяя себе расслабиться и отдаться чувству триумфа, она оглянулась. До берега, где она оставила одежду, далеко, но ближе всего к ней небольшой причал. Только она нацелилась, чтобы произнести заклинание, с помощью которого сможет быстро переплыть, как что-то схватило ее за ногу и потянуло под воду. Успев набрать воздуха в легкие, она ушла под озерную гладь и встретилась лицом к лицу со страшной мордой одной из русалок. Ее выпученные глаза сошлись в злом прищуре, и она оскалилась, наставив на Гермиону трезубец. — Импедимента! — неожиданно выкрикнула Гермиона, попав точно в цель, и, развернувшись, поплыла к причалу, помогая себе заклинанием. Она не оглядывалась, боясь потерять драгоценные мгновения до того, как Драко или русалки рванут за ней. Наконец, добравшись до причала, она едва забралась на него, крепко сжимая в руке все еще светящуюся ярко-зеленым светом диадему. Гермиона начала откашливаться, чувствуя, что все равно хватанула воду в легкие. В груди распирает чувство жжения, а мороз и порывистый ветер заставил зубы стучать друг об друга. — Что, этот мерзкий кровосос не сумел устоять против магии русалок? — внезапно услышала Гермиона до боли знакомый, самоуверенный голос. Не может быть… Гермиона резко подняла голову, откидывая каштановые волосы назад, и широко открыла глаза, не веря собственным чувствам. — Нотт?! — ошарашенно воскликнула Гермиона, сразу же наставив на него палочку. Она поспешила встать на ноги и выпрямиться. — Не может быть, ты же сдох! — зло воскликнула она, скривившись. Она видела перед собой его, того самого насильника, что оставил ей, и многим другим девушкам, травмы, но все равно не могла поверить в то, что он жив. — Как знать-как знать, — ухмыльнулся Тео одной из своих самых, по мнению Гермионы, мерзких улыбок. — Пока мы тут с тобой мило болтаем, позволь рассказать тебе о русалках, обитающих на дне этого озера. На девушек их чары не действуют, чего нельзя сказать о парнях. Представляю, как тяжело сейчас бедному Драко, который остался там, на дне, наедине с этими тварями, что затуманили его разум… Мм, мне интересно, а вампиры могут выжить под водой? — он поднял палочку к виску и закатил глаза, наигранно делая вид, что задумался. — Проверим? — обратился он к Гермионе, маниакально сверкнув глазами и дернув бровями. Гермиона застыла, вдвойне ошарашенная не только его внезапным появлением, но и его словами. Черт побери, Драко! Как она сразу не догадалась?! Охваченная собственной с ним борьбой, сосредоточенная на крестражах и победе… Она смотрела на Нотта, не зная, что делать: бороться с ним за сохранение крестража, или бросаться за Драко в озеро. Спрятав диадему за спину, она выставила палочку. Но Нотт лишил ее мук выбора. Взмахнув древком, он навел ее за озеро, и выкрикнул: — Айсендиус! Гермиона проследила за лучом заклинания и увидела, что водная гладь быстро покрывается слоем льда, с каждой секундой становясь все толще. — Нет! Фините Инкантатем! Депульсо! — выкрикнула Гермиона, понимая, чем грозит такое заклинание Драко. Но лучи ее контрзаклинаний рассеялись, разбившись об толщу льда. — Бомбарда! Дефодио! — ничего не срабатывало, и она в отчаянии обернулась к Нотту. — Что это за заклинание?! — О, рад, что ты спросила, — ухмыльнулся Нотт. — Мое собственное изобретение, толерантное к большинству деактивирующих заклинаний, — видя на лице Гермионы неподдельный ужас, он заливисто рассмеялся. — Тик-так, тик-так, у малыша Драко кончается время. Даже его сил не хватит на то, чтобы сбежать из-под чар этих созданий, а уж выбраться сквозь толщу льда и подавно. Но, — он сделал паузу, раскрыв шире глаза, — я готов отменить это заклинание в обмен на ту самую штуку, — он показал палочкой на диадему, — что ты держишь в руке. Гермиона обернулась на диадему и вновь посмотрела на Нотта. Взглянула через плечо на озеро, покрыто толстым слоем льда. Были ли у нее шансы справиться самой? Против авторского заклинания? И зачем Нотту крестраж? Неужели он хочет возродить Волдеморта? Или он хочет поступить как Драко — вытащить из него силу? Гермиона разрывалась от количества вопросов и противоречий, что съедали ее душу. Холодный разум и принципы жестко противились отдавать крестраж этому ублюдку. Но сердце ее рвалось на части и требовало нырять в озеро, спасти Драко, неважно, что ему нужны были крестражи и для чего. Главное, чтобы он оставался жив. Борьба, что происходила внутри нее, казалось, отражалась на лице. Нотт терпеливо ждал, постукивая палочкой себе по бедру. Его лицо выражало само спокойствие, будто он уже знал исход ситуации. Что ей делать? Как она может отдать самый опасный артефакт, существующий на земле, больному ублюдку? Но Драко… От одного его имени щемило сердце, болезненно ныло, скручиваясь узлами конфликта. Злостно нахмурившись, Гермиона сделала два шага вперед и протянула диадему Нотту. Тот, самодовольно ухмыльнувшись, резко схватился за крестраж и, не отнимая руки от нее, приблизился. — Вы оба постоянно выбираете друг друга. И в этом ваша слабость, — прошипел Нотт с нескрываемой злостью в голосе. Он резко выхватил у нее диадему и развернулся уходить. — Стой! Ты обещал разморозить озеро, у нас был уговор! — в отчаянии воскликнула Гермиона, метнувшись за ним и схватив за рукав. — Когда же ты поумнеешь, Грейнджер, — резко развернулся Теодор, схватив ее за предплечье. — Такая наивная, глупая... Как же просто обвести тебя вокруг пальца, — он мерзко скривился и небрежно толкнул Гермиону с причала прямо на лед. С громким вскриком она упала на спину и сразу попыталась забраться обратно на причал. Схватившись рукой на выступающий край, она наставила палочку на Нотта и выкрикнула: — Экспульсо! Теодор развернулся в последний момент, когда искры от заклинания уже почти достигли его лица, но он играючи отбил ее заклинание и двинулся дальше. Гермиона внезапно услышала третий голос. — Чертов ты ублюдок, Нотт! Петрификус Тоталус! — выкрикнул Забини, подходя ближе. Теодор легко отбил заклинание, и тут же ответил ему. — Остолбеней! Ты, вечно шавкой носишься за этим Малфоем! — Предатель! Экспульсо! Между бывшими друзьями и соратниками завязалась жестокая дуэль. Гермиона не заметила, когда Забини появился на берегу озера, но сейчас ей было не до них. Она сползла обратно на лед, спрятавшись за причалом, и пыталась пробить лед всеми приходящими ей в голову заклинаниями. Ничего не срабатывало, и она уже почти отчаялась! Лихорадочно думая, что может помочь, если не помогает магия, она поймала себя на мысли, что ее мозг настолько напряжен, что не пропускает ни одной мысли. Что бы сделал Драко? Как бороться, если не работает магия? Не работает магия… Постой, если не работает магия, то надо бороться немагическими способами. Словно окрыленная догадкой, она быстро подползла к берегу и взглядом нашла небольшой валун. — Акцио, валун! — выкрикнула Гермиона и с высокой скоростью левитировала его прямо на лед. То, что не поддавалось заклинаниям, поддалось обычной, грубой силе. Во льду образовалась большая дыра. Гермиона, не задумываясь, тут же нырнула в воду, наколдовав пузырь и люмос. Пока она добиралась до места, где видела Драко, она молилась всем богам, которых знала, чтобы он еще был жив. Даже не задумываясь о том, как сильно привлекает к себе внимание водного народа, она держала палочку со светом впереди себя и плыла что было мочи. Было темно, совершенно непроглядная темень. Больше не было времени осторожничать. — Люмос максима! — послала Гермиона светлый луч в глубину и увидела где-то вдалеке на дне озера смазанный силуэт. Она очень надеялась, что это Драко. Надеялась, что это не игры ее разума, и она не видит то, что желает видеть. С помощью заклинания она быстро перенеслась туда, и по мере приближения Гермиона поняла, что это он. Драко окутали крепкие водоросли, а заклинание головного пузыря спало. Подплыв к нему, заклинанием разрезала водоросли и, наколдовав ему головной пузырь, обхватила его за талию. Оттолкнувшись от дна, она поплыла в сторону, где сделала дыру во льду. На их пути тут же появились русалки. Они окружили пару, шипели и тыкали в них трезубцами, на что Гермиона зашипела на них точь-в-точь, как они и, наставив палочку, громко пригрозила: — Пошли вон, или я не побрезгую даже непростительными, если вы хотя бы притронетесь ко мне или к нему! Ну! Кто хочет испробовать Авады?! — кричала она в пузырь. Ее охватило безудержное отчаяние. Момент, когда она боялась смерти, отступил, оставив место только отчаянной смелости. Ей больше нечего было терять. Либо она погибнет здесь, вместе с Драко, либо никак. Она не знала, понимали ли русалки ее. Но по ее решительному лицу вполне можно было понять настрой. Одна из русалок двинулась навстречу им, и Гермиона, немедля, выкрикнула: — Остолбеней! Русалка камнем пошла на дно, и на них двинулись остальные русалки. — У меня нет времени, чертовы вы лупоглазые твари! От безвыходной ситуации Гермиона чувствовала небывалую злость. Наверное, такой злой она не чувствовала себя никогда. Драгоценное время уходит, в легких Драко наверняка собралась вода и у нее считанные минуты спасти его. Отчаяние всегда придавало сил и решительности, и сейчас, будучи на грани, оно достигло небывалых высот. — Петрификус Тоталус! Остолбеней! Депульсо! — выкрикивала Гермиона, атакуя русалок одну за другой. — Пошли вон! Внезапно подплыла та самая русалка, с головы которой Гермиона украла диадему, а все остальные перед ней расступились. Гермиона приготовилась к очередной схватке, но она не выглядела враждебно. Казалось, она даже пыталась успокоить Гермиону. Подплыв к девушке на расстояние пары метров, она вытянула руку и… Послала Гермионе видение. «Темноволосый молодой человек приносит в дар царице Черного озера диадему в знак почета и уважения. В воспоминаниях — это та самая предводительница русалок. Она принимает подарок, но картинка тут же меняется, и Гермиона больше не видит образы, она чувствует. Чувствует, как из мирного населения водных глубин русалки постепенно превращаются во враждебных тварей, наполненных непомерной злобой ко всему живому. А затем она чувствует, как тяжесть венца, что носила на себе предводительница сирен, больше не тяготит ее. В душе у русалки становится легче, и она первая осознает, что причина злобы ее народа была в том необычном подарке от темноволосого волшебника». Предводительница сирен расставила руки в стороны, приказывая своему народу отступить, и коротко кивнула Гермионе. Обычно сирены не отпускают захваченных в плен мужчин, но Гермиона, сама того не ведая, помогла русалкам освободиться от темной магии, что самым пагубным образом влияла на их сущность. И сирена ей благодарна. Гермиона это чувствует. Коротко кивнув в ответ, она крепче перехватила Драко и поплыла к поверхности. Расстояние до поверхности казалось бесконечным. Ее ноги занемели от холода, руки, словно деревянные, крепко держали Драко и палочку. Воздуха в магическом пузыре уже не хватало. Дыхание сбилось, она старалась дышать размеренно, но выплывать в таком холоде, да еще с таким весом, было непомерно сложно. Но она справится. Только сила духа и упорство заставляли ее продолжать двигаться. Даже если она сдастся сейчас, пока еще не отказали конечности, к чему это приведет? Ни к чему. А пока она двигается — еще есть шанс. Выход казался все ближе и ближе… И, наконец, она вынырнула на поверхность, сразу хапнув в легкие морозный воздух. Легкие зажглись огнем, и она стала кашлять. Вытолкнув Драко на поверхность заклинанием, она вылезла следом и бросила взгляд на причал. Нотта уже не было, но между берегом и причалом лежал неподвижный Забини. Убил ли Нотт Блейза? Гермиона не сказала бы, что стала сильно скучать. — Гермиона, скорее! — подлетел на метле Отто, всматриваясь в неподвижного Драко. — Не стану сейчас расспрашивать, что произошло, хватайся за руку, уходим в лагерь! — Нет, подожди, — прошептала она, не услышав собственного голоса. Дрожащими руками она склонилась над Драко и прошептала заклинание, очищающее легкие от воды. Ее губы тряслись от холода, а ног она почти не чувствовала. Положив руку ему на грудь, она пыталась услышать биение его сердца, но ее так трясло, что Гермиона не могла понять, чей именно это стук: его или ее. — Гермиона, идем скорее! Забини почти труп, скоро сюда сбежится весь замок, нам нельзя показываться! — возмущенно воскликнул Отто, хватая Гермиону за локоть и оттаскивая от Драко. Она попыталась выдернуть руку и злобно зыркнула на Отто. Все еще не отойдя от перепалки под водой, она испытывала целый коктейль эмоций: от отчаянного напряжения до лихорадочной надежды. — Я должна знать, что он жив! — прошипела она, вновь склонившись. И сердце ее затрепетало от охватившей радости, когда она увидела, как высоко поднялась его грудь при первом глубоком вдохе. Гермиона не увидела, как Отто поджал губы. Она обернулась к нему с улыбкой облегчения и протянула руку. Парень схватил девушку за кисть и, развернув платок с монетой-порталом, дотронулся до нее. Спустя мгновение их там уже не было. *** Драко чувствовал, как невообразимо сильно затрещала голова. Как от знатного похмелья, которого он не испытывал уже много лет. Воспоминания, одно за другим, стали проникать в его голову, и он, резко открыв глаза, поднялся. Парень огляделся. Черное озеро. Последнее, что он помнил — это глубина темного озера и… голос Гермионы. Гермиона… Крестражи! Резко сунув руку в карман, он нащупал маленькую позолоченную чашу. Чувство облегчения охватило его, что один крестраж все же у него. Но что со вторым? Почему он не добрался до него? Кто или что помешало ему?! Он помнил, что спустился под озеро за крестражем, а дальше — провал. Но откуда в его голове так отчетливо помнится голос Гермионы? — Драко… — услышал он тихий голос, едва уловимый в порывах ветра. Драко обернулся и глаза его расширились от удивления. Забини лежал на земле с кровоточащей раной в плече. — Блейз! — воскликнул он, подбежав к другу. — Что произошло?! — Не поверишь. Нотт… Здесь был Нотт… И Грейнджер… — и захаркал кровью, не сумев договорить. — О, черт, стоп, Блейз, молчи. Сначала тебе нужна помощь. Ты можешь встать? — Драко был невероятно озадачен словами друга, но понимал, что его регенерация не справится без колдомедика. Помимо раненного плеча было что-то еще, что травмировало органы Забини. Он попытался подхватить друга под руку, но тот поморщился от боли. — Ладно, лежи смирно. Я приведу помощь, только держись, ладно? — Драко, Грейнджер… — Гермиона была здесь? Ты уверен? И Теодор Нотт? Ты бредишь от потери крови, Блейз, — недоверчиво сказал Драко, выпрямившись. Он обернулся в сторону, где лежали его вещи. Подойдя к ним, он увидел, что на снегу лежали два его пиджака, один из которых сильно уменьшен. Он точно помнил, что оставил ее запечатанной в башне… Но это же Гермиона. И если в ее присутствие здесь он еще мог поверить, то… — Грейнджер, Драко… Она… отдала ублюдку-Нотту диадему.