***
На то, чтобы сразу же после звонка добежать до нашей квартиры, бросить там все учебники и телепортироваться на Домино, у Стеллы ушла ровно минута, и её протяжное «Блу-у-у-ум!» я услышала раньше, чем увидела её саму. Едва успев полностью материализоваться, Её Высочество на всех парах рвануло в сторону кровати с протянутыми руками, но в считаных сантиметрах от меня неожиданно замерло и принялось активно жестикулировать. — Тебя можно обнять? У тебя ничего не сломано?! — Голос её был наполнен неподдельным волнением и ещё более несдержанной радостью от встречи, и сердце моё сжалось особенно болезненно, не справляясь с накатившими на меня эмоциями. — Можно, — только и выдохнула я, и Стелла с готовностью навалилась сверху, чуть не размазав меня по кровати. Сидящая рядом Текна деликатно отодвинулась подальше, а из-за спины у Её Высочества раздался другой голос, обладательницу которого я мгновенно узнала. — Блум… — Шагнув к кровати, Флора встревоженно сложила руки у груди и устремила на меня по-родительски озабоченный взгляд. — Ты как? Хорошо себя чувствуешь? Не торопясь отстраняться, Стелла продолжала душить меня в объятиях, а потому мне пришлось изрядно постараться, чтобы выпутаться из-под копны её волос и заглянуть ей за спину. Как я и ожидала, она притащила с собой всех обитателей нашей квартиры, и, поймав мой взгляд, замершая за плечом Флоры Муза молча кивнула. — Привет, — обратилась я сразу ко всем, и губы растянулись в слабой улыбке. — Я цела. Не переживайте. — Цела?! — тут же взвилась Стелла и, наконец-то выпустив меня из своих железных объятий, вцепилась мне в плечи. — Неделя в коме — это, по-твоему, «цела»?! — Но я ведь очнулась? — Я вопросительно изогнула бровь, и Стелла одарила меня убийственным взглядом. — Ты!.. — только и выдохнула она, видимо, не сумев разом высказать мне всё, что было у неё на уме. — Невозможная! Невыносимая! Придушить бы тебя! В тот момент, когда я открыла рот, чтобы выдать так и напрашивающуюся здесь шутку про очередь, её наманикюренный палец оказался возле моих губ, и, прищурившись, Стелла прошипела: — Даже. Не. Думай. Тяжело вздохнув, я вновь сомкнула губы. Флора с Музой понимающе молчали, не спеша мешать Её Высочеству распылять меня на атомы своим праведным гневом. — Тебе полегчает, если я извинюсь? — спросила я виновато, и Стелла одарила меня возмущённым взглядом. — Сама как думаешь?! — воскликнула она и в следующую секунду просто в отчаянии замычала. Спустя ещё мгновение я вновь оказалась в тисках её объятий. — Никогда так больше не делай, слышишь? — проговорила она уже гораздо тише куда-то мне в затылок. — Ты нас до смерти напугала! Когда Авалон сказал, что нам остаётся только ждать… Я думала, мы уже никогда не увидимся. Пускай никакими извинениями ситуацию было и не исправить, в тот момент я не могла сказать ничего, кроме никчёмного «прости». Больше всего на свете я не хотела заставлять близких вот так переживать и волноваться, но в тот раз выбора у меня просто не было. Даже возьми я тогда с собой подруг, не растрать я всю магию на сражение с Лейлой и её подданными, я не уверена… что сумела бы одолеть Сиреникс своими обычными силами. Что бы я с ним тогда ни сделала. Продержав меня в заключении ещё несколько секунд, Стелла всё-таки отстранилась окончательно, и по одним её глазам я могла прочесть все её эмоции. Она больше не злилась. Да и никогда, пожалуй, по-настоящему не сердилась — лишь безумно переживала, изводясь от чувства беспомощности и сострадания. Когда она отступила в сторону, Флора наконец-то тоже получила возможность меня обнять, и сделать это она решила гораздо деликатнее, хоть и сжимала столь же крепко. — Так как ты? — вопросила она, отстранившись и взяв меня за руки. — Тебя ранили? Что там произошло? Судя по взглядам всех присутствующих, за исключением, разумеется, Текны, вопрос этот интересовал не только Флору, и только в тот момент я вдруг поняла, что ни одна живая душа, кроме меня, не знала о том, что случилось в Океане. Ни о сражении с Лейлой. Ни о Троне Императора. Ни об уничтожении Сиреникса. — Я солгала вам в тот раз, — призналась я, решив сразу раскрыть все карты, и в комнате повисла мёртвая тишина: один только Раф сопел у себя в углу и не спешил вливаться в нашу компанию. — Я почувствовала Столп. Но понимала, что бой этот станет последним, и не хотела, чтобы вы принимали в нём участие. Стелла резво опустилась на кровать возле меня, Флора так и осталась стоять чуть поодаль, а Муза привалилась плечом к стене. И я продолжила говорить: рассказывала о том, как потеряла над своей магией контроль и фактически смела все препятствия на своём пути, как гналась за Набу к Трону Императора, как столкнулась с Сирениксом лицом к лицу и поглотила его, дабы не дать ему поглотить меня. — Стоп, стоп, в каком смысле «поглотила»? — оборвала Муза мой рассказ уже ближе к его завершению, и все взгляды разом устремились на неё. Выглядела она слегка потрясённой. — Типа, буквально? Он что, теперь внутри тебя? В глубине души я, наверное, подозревала, что кто-нибудь из девчонок обязательно зацепится за эту деталь, но по спине у меня всё равно пробежал холодок. После разговора с Даркаром я так и не нашла в себе сил детально поразмыслить о произошедшем, видимо, подсознательно пытаясь защитить себя от неприятных потрясений, но, как его ни избегай, факт оставался фактом: в тот раз мы с Сирениксом столкнулись не просто лбами, а на уровне Огня Дракона. И иного объяснения случившемуся, кроме как того, что моё Пламя растворило его в себе, я просто не находила. — Я не… — «знаю», хотела сказать я, но слово это так и не удалось произнести. Я знала. По крайней мере, могла предположить и худо-бедно обосновать. Но вот принять сей факт мозг отказывался категорически: выкинутый мной финт и без того переходил все границы разумного и человеческого, и поверить в то, что я обладала могуществом запросто поглотить трансформацию — древнюю, первозданную магию, обладающую властью, которая мне никогда и не снилась, — никак не получалось. — Да нет… — всё же пробормотала я. — Это как-то слишком… — Блум, — настойчиво позвала меня Текна, и, подняв голову, я устремила на неё умоляющий взгляд. Не вняв моим мольбам, она покачала головой. — Тот импульс, что вывел тебя из комы, — напомнила она, безжалостно заставляя меня столкнуться с реальностью лицом к лицу. — Когда внезапно твой жар усилился, после чего ты пошла на поправку, помнишь? Ты не могла прийти в себя, потому что у твоего организма не осталось собственных сил на восстановление. И то, что в тебе вдруг вновь проснулась магия, может быть объяснено только поглощением Сиреникса. Поняв, что не справляется сам, Огонь Дракона… грубо говоря, использовал его жизненную силу, чтобы поддержать свою. Всё сходится. — То есть в конечном итоге Сиреникс спас Блум жизнь? — ляпнула удивлённая Стелла, неосознанно точь-в-точь повторив мой тупой вопрос. — Весьма условно, — быстро остудила её пыл Текна и бросила на меня быстрый взгляд. — Разумеется, это не было его собственной инициативой. Огонь Дракона просто использовал его по своему усмотрению. Выпучив глаза, я так и уставилась в пол. Все попытки объяснить случившееся зарождали во мне лишь больше вопросов и непонимания. Каждое слово о моей магии, каждое предположение о её возможностях и воспоминания об испытанной мной тогда мощи пугали и сбивали с толку. Я не хотела обладать такой силой. Не хотела стоять на каком-то недостижимом, космическом пьедестале. И уж точно не готова была нести ответственность за нечто, на фоне чего казалась ничтожной букашкой. Я была просто… сосудом, который Огонь Дракона готов был любым способом удержать в живых. И никогда, даже в самых безумных мечтах, не просила ни о каких божественных силах, способных перекраивать мир и его законы по своему желанию. В комнате стояла тишина, и я чувствовала, как все четыре пары глаз были направлены на меня: притихшую, сжавшуюся и по-прежнему смотрящую себе под ноги. Взгляд мой медленно переместился на раскрытые, чуть дрожащие ладони. Почему-то в то мгновение отсутствие в теле энергии ощущалось особенно сильно. — Значит, с Сирениксом покончено, — только и выдохнула я, не поднимая на подруг потухшего взгляда. — Всё, что от него осталось, я использовала в качестве запасного генератора. — Жутковатая формулировка, не находите? — как-то неловко хмыкнула Муза, и сердце моё снова кольнуло. Даже если она просто пыталась разрядить атмосферу, слова её были недалеки от истины. Всё это было… слишком. — Да вы что, хоть под конец своей жизни он послужил благой цели! — воскликнула Стелла, будто бы в самом деле не видя в произошедшем ничего выходящего за грани понимания, но за смену темы я была ей благодарна: развивать это обсуждение дальше мне не хотелось. Ни с ними. Ни с Текной. Ни даже с самой собой. — Действительно, — поддержала Её Высочество Флора и протянула ко мне руку, показывая, что, стой она чуть ближе, обязательно бы сжала мои ладони. — Главное, что ты жива и цела. А Дафна как себя чувствует? С ней всё в порядке? От того, что девчонки уже знали про её воскрешение, мне стало чуточку легче, потому что, честно говоря, я не могла даже представить, каково бы им было спрашивать, удалось ли мне её спасти, когда с одинаковой вероятностью я могла ответить как «да», так и горькое «нет». А вот было ли им известно про её амнезию, сказать было трудно, и, к сожалению, от этой части тяжёлого разговора меня не могло спасти ничто. — В порядке, — отозвалась я глухо и тут же зачем-то уточнила: — Насколько я знаю. Атмосфера в комнате вновь стала напряжённой. Муза закусила губу, в повлажневших глазах Флоры вспыхнуло сочувствие, а у Стеллы на лице большими буквами высветился дискомфорт. Они явно что-то знали — вот только что именно? — Мы виделись всего раз, — объяснила я сразу, решив не затягивать с этой неопределённостью. — Сейчас нам… сложно разговаривать. Того периода, когда она была призраком, для неё больше не существует. Флора выдохнула тихое «о, Блум», после чего в комнате повисло гробовое молчание. Судя по реакции девчонок, новости не стали для них сюрпризом, и я решила, что оно и к лучшему: с шоком все уже более-менее справились, информацию переварили, меньше будет бессмысленных разговоров и причитаний. — Мы знали об этом, — пробормотала наконец Стелла, нервно комкая юбку у себя на коленях. — Ну, в общих чертах… Я один раз пересеклась с ней в лазарете, и Текна потом внесла кое-какую ясность… — Подняв взгляд, она устремила его на меня. — Это можно как-то исправить? Заклятием или ещё чем? Несколько секунд я молчала, а затем просто помотала головой. — Пока вариантов нет. — Вообще? — уточнила Стелла, наотрез отказываясь вот так просто лишаться всякого намёка на надежду, но я не хотела тешить себя мучительными иллюзиями. — Вообще. — Блум, — одёрнула меня Текна, будто бы укоряя за то, что я забыла про наш договор непременно продолжить поиски решения, и я снова коротко качнула головой. — Пока у нас нет ничего. И этот факт ничем не приукрасить. Мрачное напряжение, заполонившее всю комнату, можно было без преувеличений резать ножом, и даже Раф в своём углу недовольно заворчал, затронутый депрессивной атмосферой. Но утопать в этом унынии я больше не собиралась — случилось и случилось, нечего убиваться по тому, что никто не в силах изменить. — Не для этого я вас позвала, кончайте хандрить, — велела я, встряхнувшись, и три непонимающих взгляда тут же нацелились на меня. Их удивление, в свою очередь, искренне удивило и меня. — Что, правда думали, что я тут коллективную терапию собираюсь устроить? Нет уж, хватит с меня. — Приглашающе похлопав по своей королевской кровати, я подтянула к себе колени и кивнула. — Давайте, делитесь, что в школе нового? Фарагонда меня там под шумок не исключила? Музе удалось сориентироваться первой, и, усмехнувшись, она отлипла от стены. — И не надейся, без тебя ей станет слишком скучно. — А вот я бы уже наверняка давно вылетела… — протянула Стелла задумчиво, и Флора деликатно подавила в себе смешок. — Ну правда! — Глаза Её Высочества округлились, и она возмущённо всплеснула руками. — В тот раз они даже разбираться не стали, всё сразу повесили на меня! Где мой законный второй шанс?! — А отец твой, кстати, не пытался оспорить их решение? — вдруг осенило меня. И ведь действительно, тему эту Стелла обычно старалась поскорее замять, и возможности узнать обо всём поподробнее мне так и не представилось. Надув губы, она обиженно опустила взгляд в пол. — Не особо. Наверное, и сам считал, что мне стоило ещё немного повзрослеть, прежде чем вливаться в общество. — Нам же лучше, — ободряюще улыбнулась я, и, подумав секунду, Стелла согласно кивнула. Не исключи её тогда, кто знает, случилась бы наша встреча на Земле? А даже если и случилась бы, квартиры у нас всё равно были бы разными, и точек для пересечения осталось бы не так много — недаром за всё это время в наших злоключениях не участвовал никто из однокурсниц. Что, впрочем, только к счастью для них. Моя попытка сменить тему завершилась успехом. Муза с Флорой присоединились к нам на кровати, заполнив собой всё оставшееся место, Стелла развалилась на подушках, подложив одну из них себе под подбородок, а я беззастенчиво откинулась на Текну и устроилась в её объятиях, отдыхая и физически, и морально. Девчонки рассказывали о том, как проходили уроки, и передавали свежие сплетни, пугали тем, сколько пропущенных зачётов мне придётся сдать, и, в свою очередь, выясняли, чем во дворце всё это время занималась я. Узнав, что я научилась фехтовать (про драку с Лейлой, кстати, я им так и не поведала, как-то не найдя для этого подходящего момента), Стелла тут же загорелась энтузиазмом тоже подержать меч в руках, а Флора была больше обеспокоена тем, удалось ли мне отоспаться за все бессонные ночи и прекратились ли мои кошмары. На первый вопрос я ответила утвердительно, а вот над ответом на второй замялась: кошмары Сиреникса, живые и реалистичные, определённо закончились, но вот от обычных, я полагала, избавиться так просто мне было не суждено. Впрочем, один способ всё же был, и в его объятиях я в тот момент и находилась. Исподтишка глянув на Текну, я по-кошачьи потёрлась виском о её предплечье, и, почувствовав прикосновение, она сжала кольцо своих рук крепче. Давно позабытое чувство безопасности разлилось внутри теплом и умиротворением, и, приобняв её в ответ, я тихо выдохнула. Когда я перевела взгляд обратно на девчонок, Флора со Стеллой обсуждали что-то между собой, совершенно не обращая на нас внимания, а Муза смотрела куда-то сквозь меня, то ли задумавшись о чём-то своём, то ли просто уйдя в астрал. Какое-то время я так на неё и глядела, ожидая, пока она вернётся в реальность, и когда это всё же случилось, она сфокусировалась, моргнула пару раз и, только тогда, кажется, заметив наше с Текной положение, лукаво улыбнулась. Я ответила ей тем же. После этого к разговору Флоры со Стеллой подключились уже все, и около часа мы так и провели на кровати, делясь друг с другом мыслями, воспоминаниями и мнениями. Когда все возможные темы для дискуссии оказались исчерпаны, а тело у меня, признаться честно, порядком затекло от бездействия, часы показывали три, и от Стеллы поступило заманчивое предложение сгонять в Магикс и пообедать в нашей любимой закусочной — разумеется, не своим ходом, а с помощью её чудо-скипетра. Поразмыслив немного и приняв во внимание то, что никто из подруг — даже Муза! — в этот раз не возражал, я таки согласилась, и, едва дождавшись, пока мы все поднимемся на ноги, обрадованная Стелла телепортировала нас в город, не забыв прихватить и опешившего от внезапного перемещения Рафа. Испуганно заскулив, он подскочил на лапы и завертел головой по сторонам, и я поспешила протянуть к нему ладонь. — Всё в порядке, это Магикс, — успокоила я. — Неужто не голоден? Услышав целую связку из знакомых слов, Раф быстро унял свою тревогу, оглянулся уже уверенно и призывно заскулил в сторону ступеней. — Идём, идём, — улыбнулась я и принялась подниматься на веранду следом за Стеллой, которая тут же свернула к кассе и начала бодро перечислять всевозможные блюда. Решив, что с заказом она справится и сама, я направилась к столику в самом дальнем и наименее оживлённом углу, и компания наша разделилась: Текна с Музой последовали за мной, а Флора присоединилась к Стелле, дабы поумерить её разошедшийся аппетит. Двигаться особо не хотелось. И, несмотря на радость от встречи с подругами, запас моих сил быстро иссяк, а потому и энтузиазм поддерживать разговор незаметно угас. К счастью, девочки понимали, что я ещё не до конца восстановилась, и особо ни к чему не принуждали: болтали между собой, таскали друг у друга десерты и иногда тихо посмеивались. Не обделённый вниманием Раф молча вылизывал свою тарелку, устроившись возле моих ног, а заметившая нас мадам Лодовика подошла тепло меня поприветствовать. Откинувшись на плетёную спинку стула и в прострации созерцая полупустую улицу, я прислушивалась к своим ощущениям и с горечью понимала, что состояние моё было донельзя плачевным. Занятия физкультурой были категорически заказаны ещё как минимум на пару недель — организм просто не справился бы с некогда привычной для меня нагрузкой. Голова вновь слегка кружилась от обилия городских запахов, а по телу шла едва ощутимая дрожь, сигнализирующая об отсутствии магии. Я чувствовала себя беззащитной. И отчего-то без поддержки внутреннего Огня мне было очень, очень холодно. Поёжившись, я пересела поудобнее и как бы невзначай приобняла себя руками. — Ты в порядке? — тут же отреагировала Текна, и я коротко кивнула. — Прохладно. Судя по взглядам девочек, мнение моё они не разделили, однако все комментарии решили оставить при себе и вернулись к разговору — а точнее, болтали опять только Флора со Стеллой, в то время как Муза с упоением уплетала остатки своего десерта. Текна же, как и я, сканировала взглядом раскинувшуюся перед нами улицу и, кажется, о чём-то размышляла. — Что у тебя на уме? — полюбопытствовала я наконец. Моргнув, она вынырнула из своих мыслей и сфокусировалась на мне. — Ерунда, — нетипично отмахнулась она и, когда я вопросительно приподняла брови, пояснила: — Сиреникс. Не думаю, что ты хочешь снова его обсуждать. В ответ я издала лишь красноречивый полустон, и тема сама собой закрылась. После того как с едой было покончено, пышущая энергией Стелла подскочила на ноги и предложила прогуляться по Магиксу, но Флора одёрнула её, деликатно кивнув в мою сторону. Особо скрывать отсутствие какого-либо энтузиазма я и не пыталась, а потому лишь улыбнулась и честно сказала, что на сегодня с меня хватит. — Конечно-конечно! — тут же спохватилась Стелла. — Это я так, не подумала! После этого она побежала расплачиваться за наш королевский обед, а я вновь поёжилась, с тяжёлым вздохом оперлась на ручки кресла и поднялась. — Ну ты просто бабуля, — прокомментировала сие действо Муза. Взгляд у неё был озадаченным, словно видеть меня в таком состоянии для неё было чем-то немыслимым. В иной ситуации мне и самой было бы непривычно и некомфортно, но неделя в коме как-то незаметно разделила мою жизнь на «до» и «после», и прежний бодрый ритм казался пережитками какого-то далёкого прошлого. — Гр-р, — ощетинился вступившийся за меня Раф, и, пока Муза в удивлении пучила глаза, я тихо засмеялась. — А говорят, перевелись рыцари. — Я потрепала его за ухом, и, тут же сменив гнев на милость, он спрятал клыки и очень выразительно заскулил. — Даже не знаю, у кого из вас теперь просить прощения, — опасливо протянула Муза, в ответ на что я отвесила ей шутливый реверанс. Она коротко хмыкнула. Через несколько секунд к нам присоединилась воодушевлённая Стелла, в руках которой уже сверкал готовый к работе скипетр. — Ну что, кого куда? — вопросила она бойко, поочерёдно обводя нас взглядом. Не сговариваясь, Муза с Флорой уставились на меня, и я без колебаний приняла решение. — Батарейки у меня на нуле, так что сейчас я хочу только добраться до кровати. Намёк был понят сразу, и Стелла бодро кивнула, а затем стрельнула глазами в Текну. — А с тобой что делать? — Мне нужно заскочить в Алфею, — столь же быстро отозвалась она и поймала мой взгляд. — А вечером загляну, если хочешь. Почувствовав лёгкий укол стыда от того, что в сравнении с остальными подругами Текна обладала особыми привилегиями, я смущённо опустила взгляд и кивнула. Со стороны Музы вновь послышался смешок. — Ясно всё с вами, — подвела итог Стелла и взмахнула скипетром. — Увидимся, Блум! — спохватилась Флора, поняв, что меня вот-вот у них заберут. — Береги себя! — Конечно. — Я тепло ей улыбнулась. — Спасибо вам за сегодня. Я ужасно соскучилась. Она ответила мне столь же ласковой улыбкой, и через мгновение Стелла перенесла нас с Рафом обратно на Домино. Заметив вокруг знакомые очертания своих покоев, я замерла на несколько секунд, а затем тихо и протяжно выдохнула. Пусть комната эта и не стала мне родной, но после оживлённого кафе она казалась островком спокойствия и безопасности. Здесь я могла восстановить силы и просто побыть наедине с собой. — Сильно вымоталась, да? — как-то виновато уточнила наблюдающая за мной Стелла, и я перевела взгляд на неё. — Не переживай, — ободрила я, поняв, что она собирается обвинить в чрезмерной навязчивости себя. — Это больше физическая усталость, чем моральная. — Утешить меня хочешь? — Она подозрительно прищурилась, и я выставила перед собой ладони. — Загоняться по пустякам — моя прерогатива, не забыла? Посверлив меня взглядом ещё пару секунд, Стелла лишь хмыкнула и уставилась куда-то в пол. — Обещаешь, что до завтра с тобой ничего не случится? — Честное королевское. Несколько мгновений она обдумывала, верить ли моим словам, а затем обняла на прощание ещё раз и растаяла во вспышке своего скипетра. И я наконец-то осталась одна. Призывно гавкнув, Раф одним лёгким движением запрыгнул на кровать и свернулся на ней клубочком. Устремившийся на меня взгляд горел немой просьбой упасть где-нибудь рядом с ним и просто побыть наедине друг с другом, ведь, фактически, с самого момента моего пробуждения он был вынужден делить меня с Текной и так не получил причитавшееся ему внимание в полном объёме. Поэтому я поспешила восстановить справедливость: легла рядом, перевернулась на бок и сгребла его в крепкие объятия. — Какой же ты всё-таки собственник, — пробурчала я ему в шерсть, и он потёрся об меня лбом. Хвост радостно заметался по кровати, выдавая весь объявший хозяина восторг. Так мы и лежали — понятия не имею, сколько прошло времени, но в какой-то момент Рафу приспичило сменить позу, и он улёгся прямо на меня, резко затруднив возможность сделать вдох полной грудью. Издав тихое «уф-ф», я, однако, не стала его сгонять и лишь приобняла, чтобы он перестал съезжать то в одну сторону, то в другую, что выливалось в ещё больше топтаний по моим рёбрам. — Сколько ты уже весишь, а? — задалась я риторическим вопросом, в самом деле плохо представляя, за сколько он уже перевалил. Глазомер у меня был никакущий, и определить на глаз не представлялось возможным. Наверное, следовало поискать во дворце весы. Или, на худой конец, спросить у Рокси, которая в собаках разбиралась гораздо лучше меня. Ещё какое-то время мы лежали в тишине, а затем блуждающие мысли привели меня к одному интересному вопросу. Приподняв руку, я установила ладонь напротив мохнатого бока и постаралась сконцентрироваться на клубящейся внутри него Рафа, призывая её направиться ко мне. Проходила секунда, две, три — спустя полминуты ни одна искорка так и не откликнулась на мой зов. Я не то что управлять его Огнём не могла — практически его не чувствовала. Так, лишь самые поверхностные отголоски, дающие понять, что Раф, в отличие от меня, волшебством был наполнен до самых краёв. — Вернётся ли она когда-нибудь… — пробормотала я в пустоту и, вытянув перед собой ладонь, устремила взгляд на тонкие пальцы. Быть может, в попытках вновь завести мой организм, Огонь во мне выжег себя подчистую? Тогда оставаться во дворце больше не было никаких резонов: я со спокойной совестью могла вернуться домой и наконец-то зажить нормальной, обычной жизнью. Быть рядом с родителями. Помогать маме с магазином. Только вот папе, к сожалению, на работе уже никак не могла бы подсобить. Но зато я была бы с ними — и, уверена, им обоим этого было бы более чем достаточно. На этой ноте мысли мои полностью переключились на дом. Сколько недель я уже не выходила с родителями на связь? Безусловно, к моим длительным исчезновениям они уже привыкли, но ведь всё равно безумно волновались, а я с самого пробуждения так и не удосужилась связаться с ними и дать знать, что я жива-здорова. Ну… хотя бы жива. Я скучала. Так сильно, что в груди всё болезненно сжималось, и от внезапно накатившего желания увидеть маму и уткнуться ей в объятия на глаза навернулись слёзы, но я быстро сморгнула их, шлёпнула Рафа по заднице, чтобы он спрыгнул с меня на кровать, и, кряхтя, приподнялась на локтях. Вытащив из кармана телефон, я набрала маме сообщение с одним-единственным вопросом: «Мам, ты дома?» Ответ пришёл спустя пару минут, и внутри у меня всё вновь сжалось — так, словно мне отчаянно не хватало кислорода. Раф заинтересованно тыкался мордой в экран моего телефона, к своей досаде, не имея возможности поучаствовать в переписке. — Сильно будешь недоволен, если я на часик убегу домой? — обратилась я к нему, и, будто сходу меня поняв, он предупреждающе оскалился. — Брось, — взмолилась я. — Я не хочу дёргать ради этого Стеллу, а кольцо перенести может только одного. Ответ Рафа оставался неизменным: низкое рычание и прижатые к голове уши. — Пожалуйста… — проскулила я совсем уж жалобно. — Мне очень нужно их увидеть, и я вернусь совсем скоро, честное слово. Ещё какое-то время Раф стоял на своём, но, видимо, почувствовав моё ускорившееся сердцебиение, понял, что этим спором добьётся только моих слёз, и всё-таки сдался. Обречённо улёгшись на кровать, он обиженно уткнул морду в лапы и отвернулся. — Спасибо, — поблагодарила я со всей признательностью и чмокнула его в макушку. — Обещаю, через пару часов вернусь к тебе. И, поднявшись на ноги, я спешно телепортировалась домой — потому что чувствовала, что ещё немного, и дворцовые стены окончательно меня задушат. Мама обнаружилась на кухне, и из-за моего сообщения догадалась, что, скорее всего, моего неожиданного появления стоит ожидать. Поэтому, как только я окликнула её, обернулась, даже не подпрыгнув, и тут же изменилась в лице. — Блум! — воскликнула она и бросилась ко мне с объятиями. Задохнувшись посреди вдоха, я уткнулась в её плечо и сжала так крепко, что ей наверняка стало больно. — Всё в порядке? Что случилось? Мы так давно от тебя не слышали! Как обычно, вопросы сыпались из взволнованной мамы нескончаемой чередой, но всё, что я в тот момент могла, — лишь стоять и сжимать её в объятиях, утопая в разрывающих душу чувствах. По щекам покатились слёзы, и, тихо всхлипнув, я молча кивнула. — Блум! — ещё сильнее переполошилась мама и попыталась было вывернуться, чтобы взглянуть на меня, но я не позволила ей этого сделать и отказалась разжимать руки. — В порядке, — пробормотала я глухо ей в плечо. — Просто… дай мне немного времени. Не сказать, что я по-настоящему плакала. Это было то дурацкое состояние, когда от стресса и переживаний слёзы начинают катиться из глаз сами по себе, но маме, естественно, этих тонкостей было не объяснить, и всё, что её волновало, — это что её дочка снова довела себя до нервного срыва. — Блум, ну, ну, тише, маленькая, — приговаривала она, поглаживая меня по голове. — Успокойся, всё хорошо. — Нет уж, — улыбнулась я сквозь слёзы и вновь шмыгнула носом. Мама издала удивлённое «м?» — Лучше сейчас… выплачусь… — пробормотала я, то и дело прерываясь на неконтролируемые всхлипы, — чем потом снова… на пустом месте разревусь. — Твоя правда, — смиренно отозвалась мама и уже безо всяких слов принялась просто баюкать меня в своих объятиях. Сколько мы так простояли, я не знаю. И, честно говоря, не была уверена, что не оторвала маму от готовки, но палёным пока не пахло, а потому за сохранность кухни можно было временно не волноваться. И в один момент я принялась успокаиваться. Медленно, как всегда мучительно, однако неумолимо. Всё-таки высвободившись из моей железной хватки, мама впервые взглянула мне в глаза и вытерла со щёк дорожки от слёз. — Ну и что на сей раз случилось? — вопросила она с печальным вздохом, и я тяжело моргнула. — Я соскучилась. — Блум… — Голос мамы так и говорил «сказки-то не рассказывай», но в тот момент я говорила чистую правду. — Правда. Что бы ни случилось, оно к этому не относится. Я тут потому, что безумно соскучилась. Какое-то время мама смотрела на меня с немым укором и нескрываемым подозрением, а затем вздохнула и изогнула бровь: — Но поговорить о случившемся ты всё равно хочешь? — Сама ещё не до конца уверена, — отозвалась я подавленно и наконец отпустила её кофту, в которую вцепилась, как утопающий — в спасательный круг. — Всё внутри противится тому, чтобы я вешала свои проблемы на вас. — Но сама-то ты понимаешь, что я всегда готова тебя выслушать? — осторожно уточнила мама, и сквозь слёзы я улыбнулась ей. — Конечно. Ещё несколько слезинок резво сорвалось с ресниц, и, быстро смахнув их, я вновь заключила её в крепкие объятия. Глубоко вдохнув, она погладила меня по волосам, взяла за руку и повела в гостиную. — Пойдём. Я последовала за ней, и, усадив меня на диван, но так и не выпустив моей ладони, мама устремила призывный взгляд мне в глаза. — Рассказывай, милая. Обо всём. Набрав в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в ледяную воду, я стиснула зубы и позволила себе просто говорить — и говорить, и говорить, и говорить. — Ты помнишь Дафну? — Твою сестру? — тут же уточнила мама, и я коротко кивнула. — Помнишь, как, когда на дворец напали, она защитила меня, но сама при этом погибла? — Мама кивнула, внимательно ловя каждое моё слово. — Выяснилось… что она не совсем мертва. Что был… один тяжёлый способ ей помочь. Я готова была пойти на что угодно, и я пошла, и… цена меня особо не волновала. И мне… удалось. Удалось вернуть её к жизни, но… — Я сбилась, и с губ слетел горький смешок. — У судьбы жестокое чувство юмора. Мне было плевать на последствия, и в итоге… она… вернулась, но без каких-либо воспоминаний обо мне. — Боже мой… — только и вымолвила мама. Ещё в прошлый раз я предельно ясно дала родителям понять, как сильно за это время привязалась к Дафне, и, разумеется, мама безо всяких слов сразу догадалась, как чудовищно меня это подкосило. Я видела, что она не знала, что тут можно было сказать. Вопросы были неуместны, слова сочувствия — бессмысленны, и выражение её лица было таким же, как у девчонок: беспомощным, траурным и виноватым. — Блум… — Я не знаю, что делать, — продолжила я, облегчая ей задачу. Пускай просто слушает. Просто… будет рядом. — Это не конец света, она ведь жива, всё закончилось хорошо, я знаю, но… То, что нас связывало… казалось чем-то нерушимым. Чем-то, что было доступно только нам двоим, что поддерживало меня все эти годы. И я не знаю… как… возможно ли построить что-то похожее заново. Теперь… у неё есть не только я… И, как бы я ни старалась, я понимаю, что прошлого не вернуть. Всё будет иначе. Всё уже… иначе. Несколько секунд мама молчала. А затем осторожно поинтересовалась: — Я правильно понимаю… что вернуть эти воспоминания… невозможно? Я подняла на неё беспомощный взгляд и неуютно поёжилась. — Я не… знаю. Пока никто из всех, кого я знаю, не нашёл способа. Воспоминания просто растаяли вместе с её призрачным прошлым. — И ты уже поставила на ваших отношениях крест? — Мама вопросительно изогнула бровь. — Не крест… — Я сжалась и с силой вцепилась рукой в своё колено. — Я просто… чувствую. Точнее, перестала чувствовать то, что связывало нас раньше. — Но ведь это не значит, что у вас не получится подружиться снова? — напомнила мама полувопросительно. — Вы одна семья. Дай ей время, и вы обязательно сблизитесь. Издав полустон-полувсхлип, я устремила на неё слезящийся взгляд. — Это не то… Мне… мне нужно… необходимо то, что было между нами раньше. Это ужасно эгоистично, я знаю, но просто не могу… от этих чувств… избавиться. И с каждым днём… все вокруг твердят, что жизнь наладится… но отчаяние засасывает меня лишь сильнее. И я становлюсь противна самой себе. — Блум… — только и произнесла мама, и одно это слово вместило в себе все её эмоции. «Не надо так говорить», «не кори себя», «это вполне нормальные чувства» — ей не нужно было говорить, чтобы донести до меня свою мысль, и я снова подавленно шмыгнула носом. Я всё прекрасно понимала. Но эти чувства давили на меня, я пыталась выползти из этого болота, а в результате увязала всё глубже, и отчаянно надеялась, что если выговорюсь кому-то, это хоть немного поможет снять с плеч упавший на них груз. И пока… легче не становилось. — Чем больше упиваюсь самокопанием, тем более жалкой себя чувствую, — призналась я и поёжилась. — Не знаю… что мне делать. Вместо ответа мама лишь приблизилась ко мне и снова притянула себе в объятия. — Как бы я хотела помочь тебе… — проговорила она с болью в голосе, баюкая меня в кольце своих рук. — Только скажи как, родная. Я ничего не ответила: лишь сжала её крепче и просто закрыла глаза. Мы просидели так ещё какое-то время. Я молчала, мама молчала тоже, и поддержка её медленно укутывала меня в мягкую, тёплую иллюзию того, что всё хорошо, я в безопасности, а проблемы где-то далеко-далеко — вне зоны моей видимости. Пусть так, пусть это было лишь временным облегчением, но я была рада и такой передышке. Лишь с досадой думала о том, что многое бы отдала, чтобы хоть раз навестить родителей с улыбкой на лице и не тащить за собой груз личных проблем и переживаний. — Успокоилась? — поинтересовалась мама спустя какое-то время. — Немного, — отозвалась я, и, отпустив меня, она поднялась с дивана. — Пойдём, сделаю тебе кофе. Я покорно поплелась за ней на кухню, и следующий час мы провели за какой-то безобидной болтовнёй, не сговариваясь игнорируя тему Дафны и её амнезии. Мама как могла пыталась отвлечь меня и поднять мне настроение, рассказывала про приключения папы на работе, про своих новых поставщиков, про то, что пару раз пересекалась на улицах с Энди, который очень интересовался моими успехами, и про их с папой планы на каникулы, чтобы провести со мной как можно больше времени. Теперь, когда мой долг родному королевству был отдан в полном объёме, мне и самой отчаянно хотелось сбежать оттуда как можно дальше и по возможности не появляться там вовсе, вернувшись к стабильным перемещениям между Землёй и Алфеей, но я понимала, что, как бы того ни хотела, это было невозможно. Всё равно припашут так или иначе — даже несмотря на то, что больше я единственной наследницей не являлась, я всё равно оставалась представительницей королевской семьи, и на мне, чёрт бы его побрал, лежали непрошеные обязательства. Особо хандрить я не собиралась, но, выныривая порой из мыслей и концентрируясь на своём лице, понимала, что выражение на нём весь разговор было донельзя печальное и отстранённое. Мама на этот счёт никак не высказывалась, зная, что словами делу не поможешь, и давая мне просто пережить все эти эмоции. Я была безумно ей благодарна: за поддержку, за заботу, за то, что ни в чём не упрекала и, фактически, отпускала в свободный полёт. И отчего-то, чем яснее я понимала, что окончательно повзрослела и, фактически, упорхнула из родительского дома, тем сильнее мне хотелось туда вернуться и оставить весь мир за порогом. Но сделать этого я не могла. Пусть даже и без учёбы, на Домино меня ждал уже мой собственный мохнатый ребёнок, и я и так порядком задержалась — наверняка Раф там уже скулил на весь дворец и взгоношил всю прислугу. — Мне пора, — объявила я, отставив в сторону давно уже опустевшую кружку, которую последние двадцать минут бесцельно вертела в руках. — Спасибо, что выслушала. Мне… стало немного легче. — В любое время, милая. — Мама ласково улыбнулась. — Передавай привет Рафу и подругам. — А ты папе, — отозвалась я. Крепко обняв её на прощание, я в последний раз запечатлела в памяти её образ и, скрепя сердце, телепортировалась обратно на Домино. В то же мгновение я была встречена глухим «вуф!», и случайным образом оказавшийся прямо напротив меня Раф тут же навалился на меня всем своим весом, возложив лапы мне на грудь. Пошатнувшись, я едва успела развернуться спиной к кровати и так на неё и рухнула, придавленная им сверху. — Убьёшь, убьёшь ведь, — запричитала я, чувствуя, как по телу разливается неприятная тяжесть. — Сказала же, что скоро вернусь. Смилуйся. Раф ответил мне недовольным рыком, но всё же смилостивился и одним прыжком вернулся в четвероногое положение. — Дуться не будешь? — уточнила я с опаской, не вполне понимая, как трактовать застывшее на его морде выражение, и он совсем по-человечески прищурился — будто обдумывал, как себя вести дальше. — Ну и? — надавила я, так и не дождавшись ответа. — Мир? Помучив меня ещё несколько секунд, Раф таки утвердительно гавкнул и ткнулся носом мне в живот. Я улыбнулась. Время постепенно клонилось к вечеру, и я понимала, что неумолимо приближался тот момент, когда мне всё-таки придётся выйти из комнаты и… насчёт дальнейшего развития событий я, сказать по правде, не вполне была уверена. Казалось, пока я пребывала во дворце, тем более сейчас, когда Дафна вернулась, а мы с ней толком и не виделись ни разу, кроме той короткой встречи в королевских покоях, я не могла просто затворничать и тайком, как какая-то преступница, таскать с кухни еду, но и дружного сидения за одним столом я искренне не представляла. Как себя следовало вести? О чём бы мы говорили? Мне и с одними родителями в прошлый раз было до смешного неловко, а теперь, когда рядом с ними будет восседать Дафна, я и вовсе боялась, что окажусь там третьей — четвёртой, технически — лишней: ничего не знаю о дворцовой жизни, не имею с ними совместного прошлого, лишь настроение всем порчу своей кислой миной и ставлю счастливое семейство в неприглядное положение. И я решила принять последнее эгоистичное решение. Смысл был мучить себя ещё больше, идя туда, где пока я находиться не хотела? Не то чтобы… избегала их, или их компания была мне неприятна… просто пока не была готова. Мне нужно было ещё немного времени: собраться с мыслями и подготовить себя к тому, что, пускай Дафна и выглядела знакомо, нам с ней лишь предстояло снова друг друга узнать. Поэтому, бесцельно просидев в комнате ещё около часа, я набрала в грудь побольше воздуха и в компании Рафа направилась на кухню. Повара и кухарки встречали меня знакомо: сначала раскланялись, потом осторожно поинтересовались, не собираюсь ли я отужинать вместе с семьёй, но уже были готовы к тому, что я с куда большей охотой предпочту быстро перекусить прямо на кухне и снова скрыться в неизвестном направлении. Я не знала, доложат ли они об этом родителям. Не знала, обидятся ли они и придут ли ко мне это обсудить, но больше не хотела чувствовать себя виноватой из-за любой мелочи. В конце концов, если я сама не позабочусь о своих чувствах, кто ещё будет это делать? Операция под кодовым названием «жрать охота» прошла успешно, и обратно в покои я вернулась не замеченной никем из родственников. Настроение у меня после этого ещё немного поднялось, и на радостях я даже недолго погонялась за Рафом по комнате — минуту, не более, потому что от одного из резких поворотов голова у меня закружилась, и мне снова пришлось бросить себя на постель, валяться на которой уже порядком осточертело. Я начинала скучать по былой свободе движений. Не бояться, что в любой момент энергия может закончиться, что в глазах потемнеет, а мышцы вдруг откажутся поддерживать тело и предадут в самый ответственный момент. Подхватив сотовый, я взглянула на экран и так и не отразила, какое там было время. Мысли унеслись к Алфее: сказать по правде, я уже забыла, когда последний раз ходила на занятия, а теперь, когда с силами моими происходило непонятно что, и не представляла, когда снова там окажусь. Да и окажусь ли? С учётом всех моих пропусков, до исключения было рукой подать, и на месте Фарагонды я бы давно уже передала меня на попечение родной планеты, чтобы я наконец перестала быть её личной головной болью. За этими мыслями меня и застало неожиданное появление Текны. Безо всякого предупреждения, она вдруг просто материализовалась посреди комнаты и уверенным движением превратила скипетр Стеллы обратно в кольцо. Самой Стеллы при этом нигде поблизости не наблюдалось. — Ну ты напугала! — выдохнула я, расслабив неосознанно напрягшееся тело, и кивнула в сторону кольца. — Что за неожиданная смена владельца? — Завтра утром я вернусь на учёбу, так что для простоты перемещений Стелла его временно одолжила, — объяснила Текна, направляясь к кровати, и присела рядом со мной. Её сцепленные в замок руки легли на колени. — Чем занималась? Опустив взгляд, я устремила его на королевское кольцо. — Маму навестила. Поговорила с ней… обо всём. Теперь они хотя бы знают, что со мной всё в порядке. — А обратную сторону истории? — Текна многозначительно изогнула бровь, и я замялась, не совсем поняв, какой из моих многочисленных секретов она имела в виду. — Я не… вдавалась в особые подробности. Но про Дафну она знает. Собственно, об этом и хотела с ней поговорить. — Полегчало? — проницательно поинтересовалась Текна, и я пожала плечами. — Немного. — Уже что-то. Спорить я не стала. Вместо этого качнулась вбок и устало опустила голову ей на плечо. Текна замешкалась на секунду, но всё же расцепила руки и, найдя мою ладонь, ободряюще её сжала. — Рада, что ты вернулась, — призналась я негромко. — Я ещё не готова… остаться одна. Текна молчала, и тогда я подняла голову, пытаясь поймать её взгляд. Стоило только мне с ним пересечься, она склонилась и поцеловала меня: мягко и неспешно, безо всяких слов говоря, что никуда от меня и не собирается. Тихо выдохнув, я просто закрыла глаза.***
Остаток того дня прошёл спокойно: Текна провела мне несколько мини-лекций, прихватив с собой из Алфеи материалы всех пропущенных мной занятий, а уже в сумерках мы отправились выгуливать Рафа перед сном и так и не встретили в коридорах никого, кроме многочисленных служанок, которые при виде меня тут же пытались припасть как можно ближе к земле. Вновь заснув в объятиях Текны, проснулась я, к своему огорчению, уже одна: как и обещала, с утра пораньше она отправилась в Алфею, а потому как минимум до трёх я была предоставлена самой себе. И размеренный ритм моей жизни стремительно подошёл к концу. Возвращаясь с утренней прогулки с Рафом, ещё издали я заметила у дверей чертовски знакомый силуэт: Дафна, с простой косой и в лёгком зелёном платье, явно ждала меня, но, несмотря на открытые покои, почему-то не спешила зайти и встретить меня уже внутри. — Привет, — поздоровалась она первой, растянув губы в быстрой улыбке. — Доброе утро, точнее, — последовало спешное уточнение, словно она сама не знала, нужно ли было соблюдать со мной привычный этикет. Неловкая улыбка вновь озарила её лицо. — Извини, я немного нервничаю. Я замерла. Должно быть, в реальности моё промедление заняло лишь несколько секунд, но для меня они растянулись на целую вечность: я смотрела, смотрела, смотрела на неё и совершенно не узнавала. Никогда… никогда раньше я не видела её настолько растерянной и неуверенной, практически таким же ребёнком, каким была я сама. И это, наверное, и делало её в моих глазах настолько отличной от себя прежней. Лишившись воспоминаний о долгих годах заточения, она вновь стала девчонкой, которая никогда не взрослела, не переживала боли и утрат, не выковывала свой характер в тысячах часов одиночества, страданий и печали. Она стала такой, какой её знали родители, но при этом совсем не знала я сама. И это… казалось чем-то сюрреалистичным. — Привет, — всё-таки отозвалась я, вновь вернув времени прежний ход, и незаметно для неё и себя самой сжала кулаки, пытаясь придать себе хоть немного уверенности. Как продолжить разговор, я не знала, но Дафна не позволила неловкой паузе повиснуть в воздухе и быстро нашла тему: — А это Раф, да? — полюбопытствовала она, с интересом глядя на замершего возле меня товарища. Ну конечно, Дафна ведь всю жизнь любила собак. Как могла она обойти его вниманием? — Ага, — промычала я и скосила на него взгляд. — Он не очень жалует других людей, но автоматом любит всех, кто связан с Огнём Дракона. — О…— только и произнесла Дафна, и на лице её на мгновение промелькнуло опечаленное выражение. Я нахмурилась, однако больше она ничего не сказала: чуть склонилась и осторожно вытянула ладонь. — Привет? — поздоровалась она полувопросительно. — Будем друзьями? Подняв голову, Раф внимательно взглянул сначала на меня, потом на неё, а затем сделал неуверенный шаг вперёд и внимательно принюхался. Присмотрелся. Проанализировал. Шагнул ещё раз, негромко фыркнул и едва заметно склонил голову, давая немое позволение себя коснуться. Лицо Дафны озарилось по-детски счастливой улыбкой. — Вот так, умница, — проговорила она необычайно высоким голосом и с восторгом потрепала его по макушке. — Какой же ты красавец, тебе говорили? Словно поняв её слова, Раф фыркнул в мою сторону и раздражённо вильнул хвостом. — Я бы попросила, — отозвалась я оскорблённо и, наконец сойдя с места, тоже приблизилась. Пока Дафна продолжала его наглаживать, я нажала на дверную ручку и, приоткрыв дверь, повернулась к ней. — Зайдёшь?.. — Если ты не против, — тут же откликнулась она и, пропустив Рафа вперёд, осторожно прошла следом за нами. Так она и замерла, отойдя от порога едва ли на метр: руки сложены на подоле платья, на лице — ни тени былой улыбки, взгляд тревожен и неуверен. Что ж, по крайней мере, это состояние было хорошо знакомо и мне. Мы обе чертовски волновались перед первым разговором. — Я… — подала наконец голос Дафна и так и оборвалась. Стоя напротив неё прямо в центре комнаты, я чувствовала себя донельзя нелепо, но тоже не знала, куда себя деть и что говорить. — Я чувствую себя такой глупой, — призналась наконец Дафна и коротко усмехнулась. — Хотела узнать тебя поближе, но совсем не знаю, о чём спрашивать. — На мгновение она задумалась, а потом неуверенно предложила: — Может… если ты хочешь… расскажешь о своей учёбе? — И тут же глаза её просияли, словно она наконец-то нашла спасительную соломинку, за которую можно было зацепиться. — Ты ведь жила на Земле, верно? Как ты узнала о нашем мире? С чего всё началось? К моему удивлению, в тот момент облегчение почувствовала и я. Пожалуй, отвечать на вопросы и рассказывать о своём далёком прошлом было самым простым и безобидным, что можно было сделать в данной ситуации. Оно ни к чему не обязывало. Не поднимало болезненные темы. Просто… уносило в воспоминания о минувших днях. И, опустившись на кровать и пригласив её присесть рядом, я начала рассказывать. О том, как волею судьбы столкнулась со Стеллой, открыла в себе силы и приняла решение отправиться с ней в Алфею, что в дальнейшем перевернуло мою жизнь с ног на голову. Я говорила о первых днях в школе, о знакомстве с однокурсницами и соседками, о Красном Фонтане, о трудностях в освоении сил и том, как впоследствии они открыто восстали против меня. О своём отражении и помощи профессоров, о судебном процессе в Совете, о решении нацепить на меня ошейник, о запертом Пламени и… на этом я оборвалась. Дальше шло появление в моей жизни Даркара, и Дафна, сидевшая сейчас передо мной, ничего не знала о его истинной личности и косвенном участии в падении Домино. Теперь, когда в её глазах он вновь был обычным, верным Короне стражником… я не могла окунуть её в кошмары прошлого и разрушить эту хрупкую иллюзию. И я солгала. Наплела чушь про то, что в той битве Даркару удалось спастись, и что после решения Совета он нашёл меня и помог сломить сдерживающее Пламя заклинание. Что, фактически, спас мою жизнь — пусть на самом деле и провернул всё это лишь для того, чтобы в конце собственноручно убить. Ей больше не нужно было об этом знать. Я видела, как во время моего рассказа изменилось лицо Дафны. Свои эмоции ей и раньше едва ли удавалось от меня скрыть, а сейчас они и вовсе были написаны у неё на лице крупными буквами, и, закончив говорить, я деликатно откашлялась. — Я знаю про… — с языка у меня чуть не слетело «ваши», но я вовремя себя остановила, — твои чувства. Можешь не стесняться. Мы уже неоднократно это обсуждали. Лицо Дафны в этот момент вытянулось ещё сильнее: она была одновременно удивлена, смущена и взволнована, и это было настолько непохоже на неё прошлую, что грудь мне снова окатило холодной волной печали. В тот момент как никогда отчётливо она казалась моей ровесницей, такой же неопытной девчонкой, как я сама, и я отчаянно скучала по своей старшей сестре. — Это так странно… — пробормотала она и опустила взгляд. Руки её нервно комкали подол платья. — Совсем не помнить того, что когда-то сам же и говорил. Словно ты знаешь меня лучше, чем я сама. — Вряд ли, — улыбнулась я печально. — Ты рассказывала мне далеко не обо всём. И очень старалась избегать темы собственных чувств, пытаясь оградить меня от негативных эмоций. — Дафна подняла на меня удивлённый взгляд, и я доверительно сообщила: — Над скрытностью тебе стоит поработать, я все эти уловки видела сразу. Мгновение Дафна так и продолжала на меня смотреть, а затем с губ её сорвался смешок, и она покачала головой. — Да уж, и правда. Не думаю, что тебя так легко провести. — Не скажи, — возразила я. — Вокруг пальца меня обводили частенько. — А затем задумалась и хмыкнула. — Хотя, скорее, я обманывалась сама. Видела только то, что хотела видеть, не просчитывая последствия наперёд. — Ты… намекаешь на что-то? — осторожно поинтересовалась Дафна, но я честно мотнула головой: — Да нет, просто рассуждаю. Давненько я не вспоминала о прошлом. — Надеюсь, я тебя не принуждаю? — обеспокоилась она, и я заверила: — Нисколько. И только открыла было рот, чтобы продолжить, как тут же подавилась собственными словами. От одной неприятной части рассказа я переместилась точнёхонько к другой — ещё более тяжёлой и травмирующей. Валтор. Сразу после Даркара я столкнулась с Валтором, который в своё время открыто пытался убить Дафну. Так и не закрыв рот, я судорожно прокручивала в голове варианты того, как об этом можно было рассказать. И вообще… стоило ли? Для Дафны эти воспоминания были свежи и болезненны. Она росла с ним бок о бок, многие годы считала его вернейшим другом отца, а затем буквально получила от него нож в спину. И даже с течением времени, после всего, через что я с ним прошла, она относилась к нему настороженно и недоверчиво — так какой реакции следовало ожидать сейчас, когда преподнести ей всё это я могла лишь на словах, а сама война закончилась для неё не более чем неделю назад? «Забудь, что он предал вас и практически убил. Он так-то неплохой парень, просто тогда обстоятельства были такие, с кем не бывает». Нет уж, об этой части истории ей было лучше и вовсе не знать. И, проглотив всё, что хотела сказать, я перешла прямо к столкновению с магами Чёрного Круга: рассказывала о своих приключениях на Земле, знакомстве с Рокси и земными феями, о том, как неожиданно ситуация кардинально поменялась и маги стали нашими невольными союзниками. Ну и концовку, естественно, попыталась обрисовать лишь в самых общих чертах: да, подралась с Небулой, да, удалось уговорить её передумать. Так, ерунда. Двигаемся дальше. Постепенно рассказ мой подходил к концу. Я добралась до Сиреникса, о котором, уверена, родители и так рассказали ей во всех подробностях — по крайней мере, тех, что были известны им самим. И посвящать Дафну в ещё более тонкие детали я не хотела. Главное — что всё закончилось хорошо. Она была жива, Сиреникс канул в небытие, а войны удалось избежать. Все счастливы. Особенно я. Ведь так? — Блум… — произнесла Дафна по окончании моего рассказа, и руки её вновь неосознанно сжали подол платья. — Я правда… не знаю, как тебя благодарить. То, на что ты ради меня пошла… — Ерунда, ты бы поступила так же, — заверила я, и в груди у меня вдруг так больно кольнуло, что я невольно дёрнулась. Сказать по правде… я не была в этом уверена. Дафна любила меня, готова была без раздумий пожертвовать ради меня своей жизнью, но подставлять Домино… Я правда… не могла утверждать наверняка, что в такой же ситуации она плюнула бы на всё и подвела своё королевство на порог войны. Просто потому, что была связана обязательствами и чувством долга куда сильнее меня. Но озвучивать это я не стала. Мы просто были разными, и это не делало кого-то из нас лучше или хуже. Когда я закончила повествовать, на какое-то время мы остались в тишине, и я принялась механически поглаживать подошедшего Рафа по морде. Дафна обдумывала услышанное и складывала из моего рассказа картину нового мира, а я витала мыслями где-то далеко-далеко — настолько, что ни одну из них так и не смогла ухватить за хвост. — Надо бы навестить госпожу Фарагонду, — подала вдруг голос Дафна. Я подняла на неё взгляд. — У нас с ней были очень хорошие отношения, — объяснила она так, словно для меня это было какой-то новостью. — Да и родители были с ней близки. — Команда Света, — кивнула я. — Да, знаю. — От меня или?.. — полюбопытствовала Дафна, и я нахмурилась. Сказать по правде, я и сама не помнила, от кого впервые о них услышала. Была ли то Дафна? Текна? Или, может, сама Фарагонда? — Без понятия, — отозвалась я честно. — Давно это было. Дафна коротко улыбнулась и опустила взгляд в пол. — Интересно, изменилась ли она за это время? — пробормотала она тихо, и я вгляделась в выражение на её лице: задумчивое и печальное, тоскующее по пережиткам далёкого прошлого. — Моим однокурсницам уже за сорок… И подруги давно стали взрослыми женщинами… — Извини, — выпалила я, даже не поняв толком, за что просила прощения, и Дафна тут же вскинулась: — Что ты, Блум, ты тут ни при чём! Если бы не ты, мы бы и вовсе никогда не смогли увидеться! В ответ я промычала лишь глухое «угу»: и сама прекрасно это понимала, но всё равно не могла не чувствовать себя ответственной, ведь именно я привела их в этот мир, прервав магический двадцатилетний сон. Остались бы они во льду — никогда бы не узнали боли от возвращения в незнакомую, новую реальность, где все друзья давно состарились и умерли, а некоторые порядки изменились до неузнаваемости. — Кажется, мы снова портим себе настроение, — констатировала Дафна, быстро уловив потяжелевшую атмосферу, и встряхнулась. — Я, вообще-то, искала тебя для того, чтобы рассказать о готовящемся бале. — Каком таком бале? — тут же напряглась я, и на мгновение, готова поклясться, Дафна показалась удивлённой. — В честь моего воскрешения, — объяснила она, как что-то само собой разумеющееся. Ну конечно. Она ведь с рождения жила в этой атмосфере, наверняка считает все эти церемонии чем-то абсолютно естественным и нормальным. — Андрос… тоже приглашён, но пока ответа от них мы не получили. — А… — Я открыла было рот и тут же замялась, но всё-таки решила договорить. — А Эраклион? В прошлый раз его не было. — Эраклион… — с сожалением повторила Дафна, и взгляд её расфокусировался, устремившись в неприятные события далёкого прошлого. — Боюсь, нет, — ответила она наконец. — Папа… Всё ещё не готов простить их предательство. Не знаю, наладятся ли когда-нибудь наши отношения. — А сама ты хотела бы этого? — полюбопытствовала я. Она на мгновение задумалась. — С политической и экономической точки зрения… Безусловно, они были очень важным союзником. В военном плане с нами они не сравнятся. Вот только… боюсь, боевая мощь — это всё, что у нас осталось. Наше производство в упадке. Большинство былых партнёрств утеряно. Домино больше не обладает тем влиянием и авторитетом, что были у него раньше. Все просто… вычеркнули нас из игры. Только когда она замолчала, я поняла, что слушала её, затаив дыхание. Родители никогда не говорили со мной о ситуации в королевстве, ограничиваясь обычно какими-то общими ответами, и сама я тоже этим особо не интересовалась. Понимала, конечно, что всё далеко не радужно, однако никогда не думала о подробностях и тонкостях. И слова Дафны, к моему собственному удивлению, вызвали во мне отклик. Я была… раздражена. Злилась, практически, из-за того, что другие планеты вполне обоснованно не горели желанием вновь делать Домино своим предводителем. Была ли та злость заслугой Огня, который всеми силами стремился установить своё абсолютное господство? Или же я сама, познав вкус истинной, первозданной магии, уверилась в том, что мы стояли выше всех остальных? В чём бы ни крылась причина, от мыслей этих по спине у меня побежал холодок, и мне стало так тошно, что я отвернулась и крепко зажмурилась. Это была не я. Я никогда не хотела ничего подобного. Не знала, что и почему со мной сейчас происходило. Мне было очень страшно. — Блум? — донёсся до меня зов Дафны, и, собравшись, я вынырнула из своих мыслей. Кажется, она обращалась ко мне уже не первый раз. Постаравшись сделать как можно более невинное выражение лица, я глупо спросила: — Да? — Так что? Ты придёшь? — Эм… — вырвалось из меня раньше всяких мыслей. Очередной бал? Да уж, именно то, о чём я мечтала. Учитывая вопрос Дафны, складывалось впечатление, что присутствие моё являлось добровольным, но все мы прекрасно понимали, что на деле — добровольно-принудительным. Больше ничего не зависело от моего «хочу-не хочу». Я была представителем всего королевства, и одно моё отсутствие на каком-либо мероприятии уже могло поставить Оритела с Марион в затруднительное положение. Тем более, на празднике, который без моего участия бы просто не случился. — Когда? — спросила я обречённо. — Завтра, — заметно обрадовавшись, отозвалась Дафна. — В шесть. Я тяжело вздохнула. — Конечно. Я приду.