Regina Spektor — Hero
Взмах, взмах. Гриммджоу поморщился — опять одежду испортила чужая кровь. Своей он готов был это простить. Поставил ногу на грудь и поджал губы — раздавил бы, как букашку. Собственно, это и была букашка — одно из звеньев в длинной цепи передачи информации. Наводку дал Заэль. Предложил Улькиорре сходить в Лес Меносов до заката и поговорить с арранкаром по кличке Глю. Мол, что-то интересное. «Будто убрал ненужного свидетеля. Сейчас и узнаем о роли Заэля.» — Что вы рассказали Куросаки? — О… б-болезни господина Гина… — Как узнали? — Прачка… Рин. «Фу ты, черт, только об одежде думал. Ладно», — ногу убрал и вместо нее воткнул дзампакто. — Гха! — Я не умею благодарить и извиняться, да и никогда не хочу. Что поделать! Считай за честь, что я так откровенен, — он оскалился и вогнав глубже, лишил слабого арранкара второй жизни. — Улькиорра, — позвал Гриммджоу и стряхнув кровь, вернул дзампакто в ножны. — Да, Гриммджоу? — Расскажи Айзену, пускай порадуется, что и среди состава слуг появилась крыса. — Имя? — Рин. Рин, Гин, черт, что за нелепица, — он брезгливо поморщился и поднялся прыжком, оставив расцветать пепельные цветы без присмотра.***
«Гриммджоу…» Он услышал свое имя. Понял, что это оно, но не интонацию. Боль или удовольствие? Две крайности, которые пришли на ум первыми. Он бы просто перевернулся на другой бок, хмурясь (а ведь во сне хмуриться прекращал, вроде как боролся с морщинками), если бы не… «Гриммджоу!» Чей голос, он наконец понял. Поэтому подорвался с восклицанием. — Иноуэ! — О, какая милота. Наш Котик нашел себе хозяйку, — Гриммджоу проснулся мгновенно, таким был контраст между сладким голосом Нойтры и родным Иноуэ. Ударил левой в челюсть. И довольно профессионально — Нойтра, не ожидавший быстрой реакции, качнулся. Но почти сразу приставил к шее Гриммджоу косу. Тот приподнял голову, взглянул зло через нависшие светло-голубые пряди волос. Свел губы в нить. — Тебе сильно повезло, Котик, — последнее слово Нойтра выделил голосом и поднес лезвие ближе к кадыку Гриммджоу, — что тебя на допрос ждёт господин. «Почему не называет по именам? Мне будто в развлечение отгадывать, кого он имеет ввиду», — особенность Нойтры — не называть командиров по именам — скорее не раздражала Гриммджоу, а приводила в недоумение. Но разозлиться, как всегда, было на что. — Это тебе повезло. Ещё раз пизданешь что ни попадя, перегрызу глотку. — Ну-ну, — не очень благоразумно бросил Нойтра, не двигаясь с места, — угомони таланты. Я могу немного не рассчитать и голову снести. Гриммджоу заволокла холодная ярость. Если взвинченный Айзен ждёт, то драка откладывается, а пар выпустить ох как захотелось. Нойтра прищурился, но коса отошла в сторону. — Следил бы за языком, не получил бы, — он скинул одеяло и слез с кровати. — Могу сказать то же самое, — сахарно проговорил Нойтра и опёрся на стену, усмехнулся. — Симпатичная комнатка. Почти чулан. Гриммджоу пропустил мимо ушей и, пригладив волосы к затылку, подошёл к шкафу, стоящему у противоположной стены, слева от пары полок. Совсем недавно там стояла картинка Соры, смиренно взирая на Гриммджоу. Он, однако, как чувствуя предстоящие визиты кого-то вроде Нойтры, спрятал в книгу. А ее, вместе с другими, хранил в коробке под кроватью. Средняя по площади, комната вполне удовлетворяла запросы Гриммджоу. Правда, иногда казалось, что за ним наблюдает прежний жилец. «Айзен или Гин ладно, хотя, сука, у меня должно быть личное пространство! Айзен и за Привароном так следил?» Кто-то, живший в комнате до Гриммджоу, больше любил лишние движения — шкаф раньше стоял ближе к двери. Гриммджоу передвинул. Благо, Айзен не требовал одинакового оформления комнат. «Вот тебе и личное пространство…» Мысль навела на другую — белые стены напоминали пустыню Уэко-Мундо. «Лаконичная», — ввернул Гриммджоу слово, взятое у Иноуэ. И ведь устраивали такие стены. Они не раздражали, а если полуприкрыть глаза и отпустить придирчивость, можно представить свободу. Мгновенно развившаяся ситуация притупила восприятие. Открывал дверцу и созерцал одинаковые комплекты одежды он как на автомате. И только-только додумался, как нелепо выглядело восклицание. «Звала на помощь? Или я совсем двинулся?» Достав рубашку, Гриммджоу продел руки в рукава, закатал до локтя, обнажив черную изнанку. «Сколько рубашек я сменил за время существования здесь?» — Хотя, ты же большую часть времени у девки. Не до интерьера, правда? — Заткнись. — Также с ней разговариваешь? Господин-то одобряет? Гриммджоу послышался намек. Он взглянул на Нойтру внимательно, зацепился за последний вопрос. «Айзен, что ли?» — Ты так размяк, что правда вырывается сама собой, уж извини, — Нойтра улыбнулся, показав ряд плоских зубов. «И это у меня оскал жуткий, ага.» — Не старайся, не верю, — Гриммджоу пожалел, что у него не начищенный пол — понимал, что выглядит не блестяще. Да и чувствовал себя уставшим. И приход Нойтры, а не Тии или Улькиорры не избавил от этого ощущения. «Пока я спал, успели в тюрьму бросить, что ли?» Строго говоря, тюрьма в Лас Ночес — это выложенная камнем яма. Не клетка, но ничуть не хуже. Барраган говорил, что в этих застенках самолично замучил десятки Пустых-мятежников, но Гриммджоу в это слабо верилось. «Но проверять не хочется.» Уже в коридоре Нойтра сказал: — Радуйся, тебя допрашивают одним из последних, — Нойтра, один из немногих, кто возвышался над Гриммджоу не только в цифре, но и в росте, раздражал. «Что его на почесать языками так тянет?» — Ямми последний, — он улыбнулся, а Гриммджоу фыркнул. — У меня нет настроения, Нойтра. Завались. — Да ну ладно, у тебя его никогда нет. Скажи лучше, как по-твоему, господин имитатор или реально подыхает? Гриммджоу повторно заметил особенность Нойтры. Командиры — Гин, Канамэ и Айзен соответственно — назывались им господами. И по контексту приходилось догадываться, о ком речь. Гриммджоу много времени не понадобилось. «Гин.» Его удивило другое. Когда Нойтра, которого он по уму считал чуть выше скорпиона-Пустого, начал умнеть? — Есть разница будто, — Гриммджоу покосился на него. Слегка воспалённые голубые глаза встретились с хитрыми черными. — Да. Если господин откинется, может, кого из Эспады возьмут? — Нойтра мечтательно (и вместе с тем жутковато) улыбнулся и, зажмурившись, заложил руки за голову. — Претендуешь? — Гриммджоу, вспомнив слова Улькиорры о судьбе Трес Нелл, криво усмехнулся. «Думает выбиться. Удачи. Вот бы шею длинную свернул там же.» — Ну типа. Пока тут такая заварушка, надо брать в свои руки! — Заваруха? — Гриммджоу решил прикинуться несведущим. Возможно, неожиданное появление ума сыграет с Нойтрой шутку. Точнее, Гриммджоу сыграет. — Заварушка. Зоммари явно не выберется, Аарониро давно толкует, что пора вернуть прежний состав, а Старк предложил, как он выразился, «всю нашу шушеру распустить». А. Ну и Заэль обещает нас усилить, только, как он говорил, нужно выбрать из Эспады того, кого не жалко и, поделив, скормить. Гриммджоу расхохотался. — Может, Ямми ещё и революцию предложит? — А ты зря смеёшься. Барраган… — Гриммджоу даже немного интересно стало, как вдруг Нойтра остановился на середине коридора. — Твоя девчонка любит принимать гостей? — Что? — Гриммджоу вскинул бровь. «Куросаки?». Нойтра недолго помолчал, потом произнес. — Если это так, то ничего. — Говори. Нойтра будто замялся. — Да бьют там ее, — вздохнул он и Гриммджоу понял, откуда заминка — садист даже больше, чем он, Нойтра не хотел мешать. — Арранкарши при господине. Как их там… — Да к черту имена! Пошли, — он сделал шаг в сонидо. И не ждал, что Нойтра последует за ним. Но вот, они оба стоят перед дверью в ее комнату. Гриммджоу занёс кулак и процедил, развернувшись к Нойтре: — А не обманываешь ли? — Да зачем? — Нойтра закатил глаза. — Типа к господину тебя не пустить? Я не идиот. Гриммджоу ничего не оставалось, как открыть дверь. Если бы она открылась. — Что за… — Дай я, — Нойтра отодвинул Гриммджоу и, придирчиво глянув на дверь, сделал то же — просто толкнул. Дверь осталась на месте. Но теперь и Гриммджоу ощутил, как реяцу Иноуэ дрожит. — Ключ господина, — пробормотал Нойтра и сказал громче, типично улыбаясь, — давай, Секста, проявляй аспект! Разрушай! Гриммджоу, автор фразы «проем для королей», смерил стену справа придирчивым взглядом. — Почему не открывается? — Информация не для уха Сексты, конечно, — Нойтра вздохнул с притворным страданием, — но скажу. У господина есть ключ, которым он открывает и закрывает все двери во дворце. Когда-то этот ключ был у Баррагана, но, сам понимаешь, почему он перекочевал к господину. — Но какого черта этот ключ попал к… я, черт возьми, даже не вижу реяцу! — Арранкарши господина. Лоли и Меноли, вроде. Не видишь, потому что способностей не хватает, да и они слабые. Ломай, рассмотришь, — Нойтра улыбнулся вновь. Гриммджоу, доведенный до дернувшегося глаза, наконец выпустил серо в стену. Пробил. И получил некоторое удовольствие, которое все равно сменилось раздражением. — Гриммджоу! Нойтра! Да, можно сказать, что они красиво вошли — две сильных Эспады в темной комнате. Меноли и Лоли отвлеклись от избивания Иноуэ ещё в тот момент, когда послышался грохот разрушенной стены. — Проем для королей! — Нойтра, то ли зная фразу Гриммджоу, то ли придумавший только что, отсалютовал. — Как дела, девушки? — Без вас отлично было! — неприязненно оскалившись, процедила Лоли. — Убирайтесь! «Раздражает, просто, сука, до хруста костей» — он, не размениваясь на приветствие, пробил живот Меноли. Она просто стояла ближе. «Самонадеянность эта!» Прежде Гриммджоу пересекался только с Лоли. Соприкоснувшись, два вспыльчивых характера разошлись по разные стороны. Лоли — не только вспыльчивая, но и высокомерная, верховодила в их паре. Гриммджоу была абсолютно непонятна ведомость Меноли, но переучивать обеих и в голову не приходило. Если Айзену это нравится, то почему нет? Нельзя было забывать и о том, что Гриммджоу мог одним уровнем реяцу придавить Лоли к полу при случае. А Меноли была чуть слабее. И ни крик, ни иерро не стали помехой для него. В этот же момент Нойтра разбирался с Лоли. Та уверяла, что Иноуэ — жалкая человечишка и внимания Айзена не достойна. Снова крик. Слушать сладкие речи Нойтры Гриммджоу не стал. Развернув рукав рубашки, вытер окровавленную руку. Наконец посмотрел на Иноуэ. Красные следы от ногтей, проходящие через лицо, разбитая губа, синяк, налившийся фиолетовым и синим, да так, что левый глаз плохо открывался. Гриммджоу мысленно вздохнул. А вот расширенный от ужаса уцелевший глаз впечатлил. «Что там Нойтра такое делает?» — Гриммджоу развернулся, когда понял, что ужас вызван именно его действиями. Лоли кричала. Нойтра ломал ее пальцы. Что-то приговаривал. Ласковое. Гриммджоу, закатив глаза, вернулся к Иноуэ. Сел на корточки. — Встать можешь? — Да! Я должна… Меноли… — Гриммджоу успел поймать ее. Иноуэ вскочила, но почти сразу обмякла, морщась. — Нога сломана или вывернута, — Гриммджоу, взяв ее за талию, удержал. «А руки целы. Значит, даже не попыталась защититься.» — Я должна вылечить их! — она попробовала отстраниться, но у Гриммджоу не было никакого желания смотреть в ее полные доброты глаза. — Себя вылечи, — медленно проговорил он. А она, видимо, подумав, что отпустят, дернулась. — Потом Меноли. Хотя ведомых нужно убивать за потворство, — он наконец разозлился по-настоящему, слегка отстранился, чтобы посмотреть на Иноуэ. — Лечись. И если я услышу хоть одно слово в духе «я должна», — он, выпустив воздух через нос, закончил. «И злости моей не стоит, доброта ее. Просто черта характера. На меня тоже распространилась.» — Достаточно меня знаешь, чтобы понять с первого раза. Кивни, если это так. Как завороженная, Иноуэ кивнула, быстро опустила глаза и расслабилась. Гриммджоу, уверенный в силе своего приказного тона, отпустил и встал. Слегка пьяный от сдерживаемой злобы, подошёл к Нойтре. Тот сидел рядом с упавшей в обморок Лоли и преспокойно разглядывал косу. — Ты знаешь, Гриммджоу, — Нойтра поднял на него взгляд, — с тобой весело! — Рад, — проскрежетал он. — Подождем, пока Иноуэ вылечит себя и этих. Потом к Айзену. — Хо-хо, а не хочешь в командиры? Такой тон взял… Гриммджоу промолчал, но подарил Нойтре такой взгляд, что тот ухмыльнулся, отвёл глаза. — Вас понял. Гриммджоу рассчитал, как ни удивительно, силу удара. Возможно, помогли занятия с Иноуэ. Меноли ожила быстро. Ушла под присмотром Гриммджоу через пескису. А Лоли, как назло, не хотела приходить в себя довольно долго. Айзен заждался Гриммджоу и послал прислужника. Разыскав его в комнате Иноуэ и отметив кавардак, прислужник вернулся обратно. Айзену пришлось ждать дальше. Нойтра ждать не захотел и пошел по своим делам. Но обещался присутствовать при наказании Лоли и Меноли. Тут ему Гриммджоу поверил. Нойтра бы такое не пропустил. Гриммджоу, наблюдая за действиями Иноуэ, спросил достаточно спокойно. Все же ее присутствие, уже здоровой, действовало. — Я, между прочим, учил тебя. Эти дуры били руками, что тебе стоило применить то, чему я обучил? — Я… я была шокирована обвинениями Лоли, брюнетки. Она… — Иноуэ, увидев, что Лоли все ещё не двигается, развернула купол шире, обхватив все ее тело. Желто-оранжевое сияние стало ярче. — Это не ответ на мой вопрос, — льдинисто произнес он и припомнил, что этот тон использовал давненько. Иноуэ смотрела в пол. — Я привыкла к вам. К тому, как вы сражаетесь. А Лоли и Меноли, они… подавили меня психологически. — Как-как? — Ну, морально, — она чуть приободрилась, будто вернулась в родную стихию: объяснение, — мол, ты, Иноуэ Орихиме, шваль. Гриммджоу понял, что его злость переходит в холодную. «Запятнанная честь… Разве это не разозлило бы?» — И? Разве это не разозлило тебя? И с чего вдруг шваль? Иноуэ энергично помотала головой. — Все равно, что они думают обо мне. Знаете, когда ты чуть ли не единственная рыжая в школе, привыкаешь к необоснованным обвинениям в демонической сущности и прочее, но меня… остановило другое. Мне показалось, что Лоли и Меноли пришли наказать меня за то, что … — Иноуэ замолчала, сглотнула подступившие слезы. Гриммджоу, предчувствуя дурное, дал ей минуту. «Айзен что, черт возьми, в постель ее позвал?» Крепко задумался. «Девчонка, силы средние. Расправится с подручными Айзена, это, конечно, сильно. И гуляет, и тренируется. Скорее всего, после расправы лишилась бы этого», — он сощурился. «Вот поэтому я раньше бил, а потом думал. Перспективы такие себе рисуются, когда продумываешь.» — Помните, ко мне приходил господин Айзен? — Ну? — Гриммджоу внимательно, несмотря на пофигизм в тоне, посмотрел глаза в глаза. — Я рассказала не все. «Да как пить дать звал.» — Почему? — Я в страшном сне представить не могу, что вы захотели бы сделать, — и Иноуэ зачастила. — Господин Айзен… вел себя странно. Он… — она ненадолго замолчала, тихо вдохнула и выдохнула, — сказал, мол, Иноуэ Орихиме, ты очень красива, добра и умна. Может, подумаешь над тем, чтобы помочь мне в управлении Уэко-Мундо, а потом и Сообществом Душ? <Сказать, что у Гриммджоу полезли глаза на лоб, это значит не сказать ничего. — Упивается положением, — Гриммджоу оскалился так, что свело губы. — Ну-ну, ну-ну, — не услышав ее реплику, поднялся и сжав кулаки, прошёлся по комнате. Это уже входило в привычку. «Хоть пальцем к ней прикоснется, я все сделаю, но выпотрошу. Камня на камне не оставлю от этого чертового дворца, но Иноуэ…» — мысль оборвалась. Его заинтересовало другое. В момент это было важнее прочего. — Что ты ответила? — Иноуэ молчала полсекунды и Гриммджоу разозлился уже и на это. — Что ты сказала ему?! — зло выкрикнул он. Краем сознания он зацепил, что такой вспышкой ярости может раздробить Лоли. Но, видимо, лечащий щит сработал и как, собственно, щит. А Иноуэ сжалась. Свет купола ожидаемо померк. Гриммджоу запоздало понял, что направляет ярость не на того. Тело, напряжённое до предела, слегка заболело. — Повторю — я отказала. — А бить идиоток не стала потому, что испугалась реакции Айзена? — к нему вернулось самообладание. Иноуэ кивнула. — А вылечить решила потому, что не хотела, чтобы мне прилетело? — он криво улыбнулся. Вновь кивок. — Так, для справки: спасать меня каждый раз не надо. Я и так по вторую смерть тебе обязан той же рукой. Долг растет, а я не знаю, как отплатить, — такие слова он обычно оставлял в голове. Но в тот момент понял: необходимо показать, что он слышит ее и что ценит откровенность. Со слезами она справится быстро, а вот рана, которая могла остаться после его бессердечности, не поддалась бы даже ее невероятному лечению. «Что ещё скажешь и подумаешь? Нашелся герой. Я не Куросаки, так зачем речи? Зачем полез спасать ее? И при этом сам знаю, что при желании она справилась бы. Что, ждала повода, чтобы я пожалел? Так я не умею», — мысль была не радостной, но Гриммджоу вывел из нее новую: «Не герой, потому что отрицаю дурость вроде доброты, и к пафосу не склонен. Не герой, потому что втолковывал Иноуэ, что она должна быть решительнее. Не герой, потому что добрые, распрекрасные герои стоят на месте. А я меняюсь и не только я это заметил. И ещё много не. Черт возьми, сам к себе бы чувства заимел, да Иноуэ есть. Добрая, нежная, спокойная. В общем, все, что так бесит меня, но не в ней», — Гриммджоу вспомнил, что как будто переродился после тоски по Иноуэ в тот момент, когда она лежала без сознания. Вот и теперь появились силы. «Я признаюсь. Вывернусь наизнанку, но докажу, что стал лучше для нее! Гораздо лучше Айзена или Куросаки», — он оскалился. — С таким отношением Айзена к тебе Меноли и Лоли вряд ли выйдут живыми после моего рассказа, — и увидев страх в ее глазах, добавил, раздраженный на свое умение подбирать слова. «Она ж так печется о реакции Айзена, я в приступе пафоса и забыл.» — Не смотри так, я попробую притянуть, что они слегка не в себе от обожания к Айзену. Он такое любит, — Гриммджоу поднялся с дивана. — Я не думаю, что он послал бы расправиться с тобой в комнате. Ты что, такое событие, надо ведь показать… — он замер на полуслове, не договорил — «показать Куросаки, который во дворце ошивается». «Иноуэ нельзя это знать.» — Такие, как Айзен, просто не понимают отказа, — он сжал переносицу щепотью. Зачем он давит на больное, Гриммджоу не понимал. Возможно, так проявлял участие. И одновременно не договаривал ей важное. «Просто не говорю все, это не обман. Надо и Улькиорру попросить, чтобы не сболтнул.» — Вы думаете, он снова попробует? — ее голос прозвучал затравленно, и Гриммджоу подумал, что Айзен что-то успел сделать. — Он только предлагал? И все? — Да-да, не более, — Иноуэ продолжила смотреть в глаза, и Гриммджоу чуть выдохнул. — Он редко доводит дела до конца. Я же до сих пор здесь, — он усмехнулся, попробовал приободрить ее. И когда не вышло, помолчал. Начал нехотя. — Знаешь что, — глаза Иноуэ стали только больше, но купол работал без перебоев, — я… зря накричал. Изви… — Иноуэ, испуганная, вскочила и, приподнявшись на носках, коснулась пальцем его губ, затыкая. — Господин Гриммджоу! Слишком много потрясений! Если вы ещё и скажете это слово, мне кажется, небеса упадут! — и для пущего эффекта помотала головой. «Я пробовал себя в роли пай-мальчика, ещё есть роль героя-любовника. Кажется, на фоне моей обычной грубости и уверенности в себе смотрится эффектно.» Гриммджоу слегка улыбнулся и взяв ее руку, коснулся своей левой щеки, потерся. Добил. — Как скажешь. Иноуэ вспыхнула до корней волос и отняла руку. — В-вы…точно господин?! — Точно, — он игриво показал ей кончик языка. «Только для тебя такой. Цени.» Иноуэ, кажется, была готова сгореть, но вовремя проснулась Лоли. Села, огляделась по сторонам. И увидев усмешку Гриммджоу и красную Иноуэ, упала обратно. — О Смерть, где этих арранкарш набирают-то? — Наконец ваше ворчание. А то я подумала, что с ума сошла. — Этот ключ, — Гриммджоу показал его собравшимся Меноли, Лоли, Улькиорре, Нойтре и, конечно, Айзену, — отдала мне Лоли. — Вот как, — Айзен, как показалось Гриммджоу, даже рад разбирательству. «Скучал по трону, падаль», — он не забыл, что Айзен предлагал Иноуэ. Это будоражило кровь, но вселяло уверенность — Айзен не скрывал стремления использовать или Гриммджоу, или Куросаки в своих целях. Если не скрывал, значит, развязка близка. «Я не верю, что у него что-то настоящее к Иноуэ. Просто новый способ показать власть.» — Он пропал сегодня утром. Я бы и не заметил, если бы им не запирались подземные лаборатории. Гриммджоу нахмурился сильнее, чем до этого. «Так эти идиотки взяли его не для того, чтобы отпереть дверь в комнату Иноуэ? Надо было сразу подумать об этом, Нойтра же сказал, что им отпирают и запирают все двери!» — Улькиорра. — Да, господин Айзен? — Что ты предложишь сделать с ними? Улькиорра сказал, не раздумывая: — Убить. Кража. Самонадеянность. Избитая пленница. Неуважительное обращение к членам Эспады. — Нойтра? — Солидарен с Улькиоррой, — Нойтра любовно погладил рукоять косы. — Господин достоин лучших помощниц. — Гриммджоу? — ему показалось, что на него направлен наиболее пристальный взгляд. Может, потому, что одновременно посмотрели все. — Я думаю, разумным будет бросить их в темницу, сохранив вторую жизнь. — Как… любопытно, — Айзен немного подался вперёд. — Объясни. — Убить — это очень просто. И я считаю, раз ни я, ни Нойтра не убили их сразу, такова воля Смерти. «Я верю в то, что говорю. И пускай задвигаю дебилам дебилизм. Ладно. Мы с Улькиоррой все понимаем.» — Но господин Джилга сломал мне пальцы и ногу! — вклинилась Лоли. — А Гри…господин Гриммджоу чуть не убил Меноли! — Помолчи. Гриммджоу, ещё что-то? — Улькиорра посмотрел пристально. Гриммджоу коротко облизнулся, опустил взгляд. «Мне было бы проще соображать, если бы не давление.» — Лоли сказала мне, что она нашла ключ. Лоли выпучила глаза, но Меноли удержала ее. — Она хотела вернуть его, но поддалась эмоциям и пошла к девчонке. Избиение — те же эмоции. Девчонка не стала защищаться и разозлила только сильнее. Но я думаю, что Лоли смогла бы остановиться или сама, или послушав Меноли. Во всяком случае, сама девчонка вылечила их, да и с собой справилась. «Они знали, что ключ отпирает все двери или просто спёрли, а потом открыли дверь в комнату Иноуэ? Кажется, тут необходим нормальный допрос», — он сдержал оскал. «Тогда нужно убедить Айзена сохранить им шкуры. Возьмусь за Меноли, она чуть более адекватная…» — он представил, как проводил бы допрос вместе с Иноуэ и понял, что это лишнее. Гриммджоу не знал о тактике «хороший и плохой полицейский», но при желании сумел бы воплотить в себе обоих. С перевесом в какую сторону вопрос риторический. — Нойтра, что скажешь? — Я этого не слышал. Но зачем ему врать, — Нойтра поднял бровь, словно в последние слова не очень и верил. «Хоть так. Пришел, подтвердил. Хоть так», — мысли Гриммджоу то замедлялись, то ускорялись. Он не смог понять, волнуется ли по поводу предстоящего допроса Айзена и текущего собрания. — Переломать руки надо было, — услышал он шипение Лоли. — Лоли, прошу тебя, тише, — Меноли коснулась плеча подруги. «Так легко попасться с ключом, который отпирает все двери. Сказочный долбоебизм.» Гриммджоу наградил обеих взглядом, полным презрения. Если Меноли сжалась, то Лоли скривилась. Айзен сложил руки замком. — Спасибо за то, что пришел, Нойтра. Ступай, — как только двери за ним закрылись, Айзен продолжил. — Гриммджоу, ты в оппозиции, то есть, выступил против мнения большинства. Одновременно… похоже и не похоже на тебя, — темно-карие глаза прямо-таки вперились, ища страх. На лице Гриммджоу не дрогнуло и мускула. — Если я сохраню жизни этим девушкам, ты поручишься за них? «С хера ли, сказал бы я несколько лун назад. А вот, отвечу я нынешний», — и вспомнил свое давнее страдание по Иноуэ: зачем появилась в его существовании, зачем заполнила мысли. «Иноуэ, твое расположение обходится мне тяжело.» — Да. — Если они повторят проступок, ты согласен ответить? — Да. — Может, согласишься принять их как фрассионов? Лицо Лоли вытянулось. — Г-господин Айзен… Он поднял ладонь, затыкая. Она испуганно посмотрела на Айзена, потом на Гриммджоу. — Нет. Я чувствую себя прекрасно и без них. — Пожалуй, я смогу, господин Айзен, — Улькиорра склонил голову. — С вашего позволения. Айзен приподнял брови. — Немного не то, что подошло бы тебе, Улькиорра, но раз ты хочешь, а Гриммджоу не против… Пожалуйста. Отпускаю вас. Гриммджоу видел, как плохо сдерживаемая ярость Лоли застилает ей глаза. Однако благодаря Меноли они втроём вышли спокойно. Он взглянул на Айзена исподлобья, ожидая.***
Ben Howard - The Wolves
— Улькиорра взял их в фрассионы, — Гриммджоу обогнул ящерицу-Пустого, пробегавшую мимо. «Нахера? Вот не знаю. Зато я теперь вновь гуляю с Иноуэ. Пока он строит целых двух фрассионов», — он, наученный горьким опытом, понимал, что два подчинённых — ещё терпимо. Мысленно он убегал от воспоминания разговора с Айзеном. Ничего существенного, но одна деталь волновала Гриммджоу — Айзен, расследующий случай с другом, был эмоционально возбужден. «Может, хогёку? Туда бы Иноуэ с чтением мыслей… Но сунется ли она после того предложения?» — Это, наверное, большая честь? — Иноуэ шла позади. — Они от Айзена перешли к Улькиорре. Не честь. Улькиорра с самого начала ходил без фрассионов. Странно, что решился. Слушай, — Гриммджоу, антипод слову деликатность, слегка замялся, — ты читаешь только мысли тех, кого лечила, верно? «Меноли и Лоли. Их мысли…» — Да, пока не развила в себе полезный навык читать всех, — или Иноуэ догадалась, что он хочет предложить, или просто вредничала. — Скорее затратный. Э… Меноли и Лоли. Ты бы смогла их прочесть? Иноуэ неопределенно покачала головой. — Мне им предварительно врезать, чтобы потом ты вылечила и далее? — Н-не сто́ит. Правда. — И в чем проблема тогда? — Наверное, господин Улькиорра согласился бы, но. Что скажет господин Айзен? Допустим, он захотел бы узнать, что случилось в моей комнате, — она мелко вздрогнула. — Допустим, я… попробую с Меноли. Она должна быть в сознании. Стирать память мы не умеем. Моя тайна раскроется. — Если ещё не, — пробормотал Гриммджоу себе под нос. — Ещё не, потому что я рассказала вам после того, как господин Гин слег. — Продуманно, — усмехнулся он, потёр подбородок. «Слишком продуманно.» Иноуэ неопределенно покачала головой. — Может, просто обсудим ваши версии? «Может, и обсудим.» Иноуэ, как Гриммджоу понял, обладала качеством, которого ему не хватало — умением расположить к себе и удержать. Ее спокойные глаза и доброе выражение лица не раз и не два заставляли самого Гриммджоу почти рассказать секрет. «Только я помню, что ты снимаешь заколки при мне. И что однажды я почти вытянул из тебя признание.» — Никаких новых версий. Но... Куросаки во дворце, — Гриммджоу понял, что скрывать такое от Иноуэ — бесчестный трюк, раз он решил исходить из ее мнения. Если пойдет с Куросаки — ее выбор. «Я не стал бы удерживать ее силой...» Иноуэ сморгнула. — Я знаю. — Откуда?! — Ну, я говорила, что хорошо чувствую его реяцу даже на большом расстоянии. Я знала, — Иноуэ коснулась его руки, заглянула в глаза. Приподняла уголки губ, — но я очень рада, что вы не стали скрывать! «Скрывал какое-то время. Да вот, не то совесть, не то ещё какая чертовщина замучила», — Гриммджоу поморщился. — У меня от твоих нежностей зубы сводит. — Тогда ладно, - Иноуэ миролюбиво подняла руки, — к делу. Может, господин Гин хотел украсть хогеку? — огорошила она версией и опустила взгляд, размышляя. — Или украл. И спрятал. А сам решил отлежаться, чтобы вызвать меньше подозрений… И дать нам время. А вам хотел сказать расположение хогёку… — Ключ, — у Гриммджоу пересохло в горле. Он остановился, повернулся к ней. «Он потерял ключ? Или Лоли и Меноли выкрали его? А потом решили показать Айзену и обличить Гина. Черт, я обязан поговорить с ним!» — надо заметить, что Гриммджоу попробовал не далее, как час назад. Но получил от ворот поворот, мол, господин слишком слаб. «И все же. Айзен слишком расслаблен для того, кто потерял настолько сильный предмет. Гин заменил его на что-то? Взял часть? Идея за идеей, но доказательств нет.» — Господин Гриммджоу, вы в порядке? Он понял, что серьезно завис. И сделав шаг, а потом второй, более уверенный, наконец сказал: — Цел пока. — О каком ключе вы сказали? — Неважно, — Иноуэ нахмурилась, но Гриммджоу сделал вид, что не заметил. — Твоя версия достойная, но почему Гин не мог передать мне ту же записку? Своей бабе ведь отправил. — Не называйте ее так. Это… странно, но в духе господина Гина. Обещание Рангику он ценит больше, кажется. «Но проблема двойных агентов в том, что до последнего момента неясно, какой стороне они отдают предпочтение», — Гриммджоу энергично помотал головой. — Я никогда ее имя не запомню, но фигура что надо, — он оскалился и коротко облизнулся. — Естественно, что он за ней увязался. — Почему вы все сводите к внешнему и какому-то… животному? — Тебе не нравится, что я ее фигуру обсуждаю, а? — с усмешкой спросил он и рассмеялся, увидев ее рассерженное лицо. — Я твою никогда вниманием не обхожу, рост, все дела, но обычно делаю это молча, — Иноуэ, совершенно не очарованная его наглой ухмылкой, чуть не задохнулась от возмущения. — Но если ты настаиваешь… — Вы невыносимы! — воскликнула она и покраснела, от чего он лишь сильнее развеселился. — Да ну, чем плох мой комплимент? — От вас я всегда ожидаю большего, — фыркнула она и скрестила руки на груди. — Я гениален в своей искренней простоте. — И самоиронии… — Смотри, — он, пропустив мимо ушей тонкое замечание, махнул рукой в сторону запада. Сквозь белый песок выступала четверть башни на расстоянии пяти сотен метров от них. — Ого! Они ведь из того же камня, что и Лас Ночес, да? — Иноуэ, отвлеченная, обошла его, взглянула. — Не знаю. С виду, — он прищурился, — да. — Господин Улькиорра показывал мне и другие руины. Особенно красивым был фонтан! И пещеры. Хотя это уже не совсем руины, собственно… — Ты раньше не рассказывала. — Да никак к слову не приходилось… «Ну-ну. Думала, что я ревновать стану.» — Стой, он что, водил тебя в Лес Меносов? «Совсем немного. Просто потому, что обидно как…» — Гриммджоу не смог подобрать сравнение. Но это не помешало ему понять, что для Иноуэ он — проводник в мир Уэко-Мундо, а она для него — в мир людей. Делить с кем-то звание не захотелось. «Наверно, Иноуэ бы тоже не понравилось, если бы я, допустим, припахал подружку Улькиорры для изучения, допустим, чтения. Хотя, я с ней до сих пор не знаком.» — М, нет. Это пещера под одной из развалин, может, раньше это была комната. Господин Улькиорра говорил название, но я… Ой, как же… «Скрытый грот»? — Да, — он чуть улыбнулся, — замечательное место. — От вас такую оценку я слышу впервые. Но там атмосферно. — Холодный ключ, камни из потолка, свет от них все ещё там? — он улыбнулся шире. — Да! Вы были там, но давно? — Угу. Ещё адьюкасом. Даже видел, как Пустые женятся, — желание похвастаться редким ритуалом среди Пустых вытеснило осторожность. «Спросит ведь.» — Пустые… женятся? «Ну да, спросила. Как бы вывернуть…» — О, скорпион, — Гриммджоу прищурился и понял, что это совсем не он — лишь камешек. — Где? — Иноуэ храбрилась и посмотрела во все стороны, но почему-то не под ноги. Встала ближе к Гриммджоу, который уже придумал план. — Да вот ж, справа от твоей ноги, — и чуть пнул камушек. Иноуэ запрыгнула на него с проворством дикой кошки. Покраснела, пробормотала: — Господин Гриммджоу, п-простите, что я так, но… но… — Я не сержусь, — ответил тихо. Гриммджоу осторожно, но крепко перехватил ее, добавил. — Ты смотри, совсем уровня реяцу не смущается. Жуткое создание. — А они к-кусаются? — Конечно. И жалят в место укуса. Яд проникает в тело, отравляет сознание и жертва засыпает, чтобы пришедшая целая стая Пустых-скорпионов не оставила от нее и кусочка… — голос Гриммджоу был тише и тише. Если бы не знал, как бесстыдно врёт, сам себе бы поверил. А Иноуэ и подавно поддалась. Задрожала. — Пустите! — Ты хочешь, чтобы он тебя укусил? — Гриммджоу взглянул себе под ноги, деланно-внимательно высматривая насекомое. — Нет, но я же могу раздавить его, — Гриммджоу услышал нотки боязливости и тихо зашипел, ухмыляясь уголком губ. — Эй-й! — пропищала Иноуэ и вцепилась в него крепче. — П-почему оно шипит? — Ты ему не нравишься. — Обоюдно. П-прогоните его! «Ага, счас. Мне и тут неплохо.» — Ты знаешь, у меня есть пара затаенных обид… — Господин Гриммджоу, — в ее голосе смешался страх и возмущение, — я вам ухо откушу. Не смейтесь, меня трясет! «Такая красивая и так близко. Чувствую дыхание осколком.» — Вот, помнится, ты так рядом Ра му-учила-а, — его ухмылка стала совсем широкой, а Иноуэ, что лицом к лицу была ещё миловиднее, чем в мыслях, вздрогнув, прикрыла глаза и сказала упавшим голосом. — Бросайте. Я с вами достаточно намучалась… — Точно? — Точно. Гриммджоу аккуратно вернул на землю. Иноуэ открыла глаза не сразу, а он едва удерживался от смеха. — Ам… А где скорпион? Гриммджоу с улыбкой прошипел Иноуэ на ухо, склонившись. Не ожидавшая, она вздрогнула и почти подпрыгнула. Гриммджоу предвкушал. — Вы…самоуверенный… — Не забудь, что я ещё петь не умею. — Непробиваемый… — В принципе, математика мне так и не далась. Запиши: не умеет считать, — Гриммджоу взглянул на небо со смирением кающегося в сделанных и в не сделанных делах грешника. — Каверзный… — И с письмом туговато. Иноуэ остановилась, чуть приподняла уголки губ. — Я могла и не продолжать? — Ты могла и не продолжать. — Можно было и остановиться на первом пункте? — Иноуэ улыбалась все шире. — Можно было и остановиться, — Гриммджоу вернул улыбку. — Если вы думаете, что я забыла ваши слова про женитьбу Пустых, то нет. Ещё спрошу. «Черт», — он мысленно цокнул языком, но на лицо остался спокоен. — А я думал, ты меня только азбуками мучить будешь. — У меня несколько идей есть. Например, пощекочу однажды, когда устану вконец. Вот чувствую, что щекотки вы боитесь. — Сделаешь что? — Ой, скорпион! — Ты думаешь, я поверю, Иноуэ? — Он такой большой и страшный, ой-й, господин Гриммджоу! — И все не про меня… Да тут я, тут, не бойся…