***
Квартира, снятая Чонгуком, вообще-то, просто замечательная. Нет, не так, она идеальная. Даже родители, когда впервые увидели будущее жилье их уже такого самостоятельного сына, слегка утихомирили свой пыл и желание оставить Чонгука у себя под боком и охотно выделили финансовую помощь. Квартира находится недалеко от центра и художественного колледжа, она довольно просторная и уютная, с полюбившимся Чону-младшему минималистичным дизайном. Светлые тона и высокие потолки визуально увеличивают пространство, большие окна пропускают много солнечного света. Не квартира, а сказка. Даже сообщение ее хозяина о том, что немного позже сюда подселится еще один квартирант, абсолютно не расстроило Чонгука: места хватит им обоим, так что переживать было не о чем. Казалось бы, что могло пойти не так?***
Выпорхнув, наконец, из-под крыла любимых родителей и уютного семейного гнездышка, в котором нынче оставлено целых девятнадцать лет жизни, еле оперившийся птенчик Чонгук обосновался в новой квартире. Первую неделю он ходил по дому и, как умалишенный, давил лыбу во весь рот, водя кончиками пальцев по ровным, чуть шершавым стенам и глазея из окон на открывающуюся сине-зеленую панораму Пусана. И-де-аль-но. Наплыв вдохновения накрыл парня с головой. Новые идеи для рисунков и проектов рождались в голове с космической скоростью, и почти с такой же Чонгук успевал воплощать их в жизнь. Неделю спустя все прелести самостоятельной жизни больно ударили Чонгука ногой по лицу. Таланта к готовке, в отличие от рисования, у него не было от слова совсем. К уборке и стирке, как оказалось, тоже. Но даже дававшаяся тяжело ежедневная рутина не смогла заставить его пожалеть о принятом решении. С горем пополам и чуть взволнованным голосом мамы в телефонной трубке, зажатой между щекой и плечом, Чонгук безуспешно пытался сварить куриный суп, потому что желудок в последнее время начинал как-то подозрительно часто болезненно сигналить. Чонгук загрузил в кипящую в небольшой кастрюле воду мелко, крупно, кубиками и соломкой нарезанный картофель (если бы его жизнь можно было описать в двух словах, Чонгук бы без раздумий произнес «абы как»), когда входная дверь внезапно хлопнула, а на пороге оказался хозяин сей расчудесной квартиры и какой-то парень с двумя сумками наперевес. Чонгук удивленно разинул рот и распахнул и без того огромные глаза. — Мам, я перезвоню. Из динамика телефона слышался голос переживающей матери: — Не забудь сделать меньше огонь! И выключи через двадцать ми... — Хорошо-хорошо, спасибо, я понял, — торопливо отмахнулся Чонгук, нервно размахивая поварешкой в руке, расплескивая по кухне маленькие горячие капли того, что, предположительно, должно быть супом, и положил трубку. Парень заторможенно выплыл в коридор, вытирая влажные то ли от воды, а может, от волнения, руки о фартук, и низко поклонился двум вошедшим людям. — Здравствуй, Чонгук-и, — хозяин квартиры, до безумия вежливый и приветливый мужчина средних лет, тепло улыбнулся, глядя на растрепанную макушку парня. — Здравствуйте, господин Чхве. А вы?.. — поинтересовался Чонгук, поворачиваясь в сторону второго человека, пытаясь удержать норовящую свалиться на пол челюсть. Чонгук не удивится, если парень представится Аполлоном. Его темные кучерявые волосы, словно виноградные лозы, обрамляют виски и лоб и спадают на невероятной красоты глаза, отбрасывая легкую тень. Чонгуку подумалось, что на его голове замечательно бы смотрелся лавровый венок. У него были грубоватые, но чувственные черты лица и мощная шея. Смуглая кожа, словно подсвеченная золотом изнутри, красиво контрастировала с оттенками дизайна квартиры, сильные плечи и руки с невообразимо прекрасными длинными пальцами окутала тонкая шелковая рубашка, заправленная в широкие кюлоты, что являли миру тонкие, даже изящные щиколотки. У Чонгука зачесались руки от неконтролируемого желания нарисовать незнакомца. — Я Ким Тэхен, здравствуйте, — глубокий низкий голос ударил по сознанию. Пожав руку незнакомца, которая, к слову, оказалась мягкой и бархатистой на ощупь, Чонгук старался удержать равновесие и не упасть на колени прямо перед этим греческим божеством. Не то чтобы он был против поползать перед ним на коленях, но стоящий рядом господин Чхве вряд ли одобрит такое поведение. — З-здравствуйте, Тэхен, — голос предательски дрожал, и Чонгук старался не выдать еще и противной дрожи в конечностях. Он так бессилен перед красотой. — Это тот второй квартирант, о котором я тебя предупреждал, — господин Чхве, до этого настороженно наблюдавший за взаимодействием двух новоиспеченных соседей, обратился к Чонгуку. — Что ж, надеюсь, вы подружитесь, и эта квартира не пострадает. Тэхен смеется, Чонгук нервно подхватывает. — Все будет хорошо, дядя Минсок, не переживай, — ого, они что, родственники? Господин Чхве ослепительно улыбнулся племяннику и застывшему с маской удивления и легкого непонимания на лице Чонгуку и ретировался из помещения. Молодые люди, оставшиеся в квартире, пару секунд изучали друг друга взглядами. Чонгук — заинтересованным, Тэхен — безразличным. Тэхен, вскинув бровь, указал носом в сторону кухни: — У тебя там что-то выкипает. Чонгук, отмерев, внезапно спохватился и, спотыкаясь о ровный пол, понесся на кухню. Выкипают, кажется, его нервы.***
Тэхен оказался хорошим соседом, чего не скажешь о Чонгуке. Нет, правда, Тэхен аккуратный и чистоплотный, всегда моет за собой посуду, поправляет съехавший с дивана плед, даже вытирает случайно разлитую Чонгуком на паркет воду, когда тот нес баночку с кистями к себе в комнату. Тэхен уходит на работу рано утром и приходит в шесть вечера, постоянно сам себе готовит, из-за чего в квартире стоит просто невообразимо вкусный запах приготавливаемой им пищи, а Чонгуков желудок откликается жалостливыми сигналами голода. Только вот незадача: с Чонгуком Тэхен не контактирует от слова совсем. Вернее, контактирует, но обычно их разговор и заканчивается на единственной брошенной Тэхеном фразе, по типу: — Ты в курсе, что яйца после закипания только варить начинают, а не выключают сразу же? Или: — Можешь, пожалуйста, не оставлять свои скетчбуки и альбомы в туалете? Мне приходится через них перешагивать, чтобы просто отлить. Ну или каждую субботу: — Ты что, серьезно сейчас вылил всю бутылку моющего в ведро с водой, чтобы просто помыть пол? На такие вопросы Чонгук лишь молча кивает, находя постыдным на них отвечать. Позволяет Тэхену все исправить, ну, или кое-как пытается исправить самостоятельно, что не всегда выходит по плану. Чонгук видит Тэхена каждый божий день, но до сих пор не знает, с кем он живет. Конечно, Тэхен совсем не обязан знакомиться с ним ближе и сразу же проникаться к нему, но немного обидно. Вот чуть-чуть. Чонгук — он же сам по себе существо социальное и очень общительное, водит знакомства с половиной колледжа, очаровывая людей своей открытостью и простотой. А Тэхен в жизни пока еще не состоявшегося художника словно белое пятно на карте: неизведанное, пока не изученное место, куда нога Чонгука не ступала и ступать, очевидно, боится. Не то чтобы Чонгук шарахался своего соседа. Он относится к Тэхену с глубоким уважением и неким благоговением, старается лишний раз не вдыхать воздух в его присутствии и ни в коем случае парня не касается. В общем да, Чонгук шарахается своего соседа. А Тэхену хоть бы хны. Он не игнорирует Чонгука, но и ближе к себе не подпускает. Все попытки младшего подружиться обрубает на корню, тем самым убивая у того всю мотивацию. И его нельзя за это судить. Чонгук, почему-то, чувствует себя слишком навязчивым.***
В один из дней, когда погода на улице совершенно не задалась, а воздух был сухим и наэлектризованным, предвещая скорую грозу, Чонгук уютно уселся на диване в гостиной, укрывшись пледом, и с головой нырнул в свой мирок, чиркая остро заточенным карандашом в скетчбуке. Учеба в колледже для него с самого начала года не была проблемой, так что парень легко мог выкроить время для занятий по интересам, которые, в общем-то, снова ограничивались рисованием. Очаровательно насупившись, так, что между бровей залегла складка, Чонгук выводит плавные линии на бумаге, изображая волосы, затеняет отдельные участки нарисованного лица, добавляет больше деталей, которые уже успел изучить за месяц проживания с соседом. Чонгук старательный и очень трудолюбивый, когда дело касается рисования. В эту самую секунду он посвящает всего себя лишь выведению изгибов лица и шеи, разреза глаз и крыльев носа. До того момента, пока не слышит низкий голос где-то на уровне своей головы: — Ты рисуешь меня? Чонгук резко спохватился, захлопнув блокнот, и повернул голову назад, почти сталкиваясь носом с нагнувшимся и оперевшимся о спинку дивана Тэхеном. — А? — нервно сглатывает младший. — Да... Но ничего особенного. «Господиблять» бегущей строкой в голове. — Почему же? Дашь посмотреть? —почему-то не отстает сосед. Тэхену абсолютно необязательно знать, что почти весь скетчбук Чонгука, что лежит у того на коленях, заполнен изображениями старшего. Он осторожно открывает ту самую страницу, где красуется незаконченный портрет. — Эм, д-да, конечно. Вот, — и чуть подрагивающей рукой протягивает Тэхену скетчбук. Тэхен внимательно изучает нарисованного себя, кончиками пальцев проводя по грифельному изображению, едва касаясь. Чонгук абсолютно не умеет читать людей и их эмоции, но он уверен, что на лице у Тэхена проскользнуло... одобрение? — Вау. Многозначительно. — Может, скажешь еще что-нибудь? — дорвался, называется, Чонгук. Комментарий Тэхена немного разочаровал своей неоднозначностью, младшему хотелось услышать от соседа хотя бы одно развернутое предложение. И он услышал: — Хочу сказать, что ты неплох. У тебя большое будущее, Чонгук, — на этих словах сердце младшего сделало кульбит и сальто, сорвавшись в сторону пяток. Тэхен еще пару минут под пристальным взглядом Чонгука листал скетчбук без какого-либо выражения на лице, задерживаясь на отдельных страницах и кивая в одобрении. Затем, молча отдав Чонгуку его блокнот, так же без слов покинул помещение. Сидящий на диване и немного подвисший Чонгук пытается уловить ту самую тонкую ниточку связи с реальностью, с надеждой удержаться в сознании и не растечься лужицей по светлому паркету, и у него это даже почти получается, пока... Тэхен что, посмотрел весь скетчбук? — Блять... — обреченно промычал Чонгук в подушку.