Единственная причина жить

      Вечерело, дождь барабанил в окна штаба Варии. Такая погода придавала особняку ещё более устрашающий вид… Но внутри всё было весьма безмятежным и даже уютным. Скуало вместе с боссом предпочли провести время в гостиной у тёплого камина.       Занзас заплетал свою маленькую милую дочурку. Именно сейчас грозный босс Варии выглядел таким мягким и спокойным, как никогда раньше. После смерти любимой жены, Нолы, у Занзаса осталась лишь Мэри. Девочка была слабой из-за проблем с сердцем, часто глаза её выражали безжизненность и тоскливость. Она была до ужаса худой, казалось даже, что она совсем ничего не ест и является живым скелетиком, обтянутым бледной, как снег, кожей. Малышка переняла лишь малую толику маминой внешности – белые кудрявые волосы. С момента смерти матери Мэри почти не улыбалась, только изредка на её губах можно было заметить дрожащую улыбку, которая хоть немного, но грела отца. Занзас так и не оправился от потери любимой. Часто приезжал к ней на могилу и просил прощение. Просто... За всё. От горечи и бессилия босс Варии пристрастился к алкоголю, который несильно притуплял внутреннюю боль. Нола - милая девушка, которую впервые Занзас встретил одиннадцать лет назад, когда она устроилась в Варию секретарём. Она показалась ему такой воздушной, лёгкой, счастливой… Это определённо была любовь с первого взгляда. С первого и до последнего. Роман закрутился так быстро, что уже на третий месяц знакомства, пара сыграла свадьбу. Плодом их любви была маленькая девочка… Казалось, счастье будет вечным, но…       Мэри сидела на своём стуле и терпеливо дожидалась, когда отец наконец-то заплетёт её непослушные волосы. Она немного безжизненно разглядывала пол, а в голове мелькали приятные воспоминания о матери. Из-за волнения состояние малышки каждый день ухудшалось. -Милая… - Занзас мягко положил ладони на худенькие плечи девочки, закончив заплетать и заметив мрачность дочери. –Может… Ты хочешь куда-нибудь поехать, когда потеплеет? Например, за город… Помнишь, как мы ездили с ма… -он тут же умолк, от одного только воспоминания в горле появился неприятный комок, и слова выходили плохо. –То есть… Ты очень любила ездить на природу… Услышав упоминание мамы, девочка отвела грустный взгляд, а на глазах засверкали слёзки, но она тут же слегка повертела головой, чтобы прогнать грустные мысли и выдавила слабое подобие улыбки. -Д…да… П…помню… За городом.... Оч…очень красиво... Д…давай съездим вместе? – голосок был тихим и немного хриплым от комка в горле, поэтому выговаривать слова было трудно. В душе Занзаса каждый раз что-то сжималось, когда девочка плакала или пыталась говорить в такие моменты, поэтому он обнял дочку аккуратно и нежно, будто боясь сломать. -Хорошо, солнышко... Обязательно съездим, когда погода улучшится. Мужчина нежно поцеловал дочку в лоб, усадив себе на колени и обняв уже более уверенно и спокойно, а затем предался своим мыслям и воспоминаниям о жене. Колесо обозрения, парк, озеро… Теперь вспомнилась ещё и красивая поляна, где они часто отдыхали. Неожиданно Занзас услышал всхлипывания, опустил голову и, придя в себя, начал успокаивать малышку, которая плакала, вспоминая дорогую детскому сердечку маму. Парень старательно вытер рукавом свои слёзы, прикрыв слегка красные от усталости глаза. –Тише… - он нежно гладил дочь по голове, пока на коленках девочка прижималась к отцу, обнимая его так, будто боялась, что ещё несколько секунд и он исчезнет.       Вдруг малышка вздрогнула, почувствовав боль в грудной клетке, прекрасно слыша тяжёлые удары сердца. Неожиданно она начала сильно кашлять кровью. -Вот же ж… Мэри, ты как? – Занзас заметил состояние дочери, пересадил её на диван, взволнованно смотря в глаза девочки. Только через мгновение он увидел кровь. -Чёрт! Патлатый! Беги быстрее за лекарствами! – мужчина очень испугался за Мэри, даже голос стал более грозный. -Да иду я, иду! – быстро среагировал Скуало, принеся небольшую аптечку. Он сам принялся лечить малышку, отодвинув Занзаса подальше, чтобы тот не мешался. –Потерпи немного, скоро всё пройдёт… Мэри кивнула слабо капитану, чуть опираясь на отца. Она смотрела через щёлку полуоткрытых век, стараясь не потерять сознание от сильной боли. Девочка сжимала ручками платьице, терпя всё, потому что когда-то пообещала маме, что всегда будет с папой и поддержит его, поэтому только иногда хрипло шептала: «Больно». Через некоторое время лекарства подействовали, и Мэри смогла уснуть в объятиях отца, который немного укачивал её, перенеся в комнату. Мужчина нежно перебирал волосы девочки, смотря на неё хмуро, но в то же время любяще. В свою очередь Мэри дрожащими руками обнимала отца. Даже в такие моменты, она грела Занзаса, напоминая Нолу.

***

      Луссурия взволнованно метался по комнате из угла в угол... Мысли беспорядочно метались вместе с ним. Лусс думал о семье. О сыне... и о муже, которого он хотел увидеть, но не мог. Пока что не мог.       Он вспоминал прошлое... молодость, первое знакомство... о, оно было таким нелепым! Таким наивным и глупым... но для Луссурии не было ничего роднее этого первого знакомства с Шином. Шин был для солнца Варии… всем. И отношения их развивались так динамично, что вскоре парни даже сыграли скромную свадьбу. У них были прекрасные планы на долгую и счастливую жизнь... А сейчас Луссурии тридцать пять. Он по горло завален работой и постоянно беспокоится из-за болезни мужа, который не встаёт с больничной койки. Прекрасные планы рухнули. От них не осталось ничего... Только бессмысленные надежды.       Размышления прервал робкий стук в дверь. Мужчина быстро встал, открыв ее, тут же осел на колени, когда заметил двенадцатилетнего мальчика с белыми волосами и красными глазами... Луссурия обнял сына так, будто не видел его много лет и не увидит больше, хотя с последней встречи прошло не так уж много времени. -Нобу... как ты? Нормально доехал? Как Шин? - Лусс лепетал заботливо и негромко, вместе с этим обеспокоенно. -Я в порядке, но папа... - Нобу замолк на мгновение, не зная, как передать плохие новости. -Ему стало хуже. И я слышал, как врачи говорили, что он, скорее всего, не поправится... В комнате повисла тишина. Еще никогда Луссурия не был так подавлен. -Ясно... я... поеду к нему в больницу... вместе с тобой. Хорошо? - мужчина слабо попытался улыбнуться сыну. И он улыбнулся… как человек, тщательно скрывающий душевную боль. Ему хотелось верить, что всё наладиться, так хотелось… -Правда? Но... тебя отпустят с работы? -Отпустят... а если нет, поеду без разрешения. Я должен быть рядом с ним... должен. -Хорошо... - Нобу грустно улыбнулся в ответ. - Папа... уже давно хотел тебя увидеть. Он очень соскучился… -Прости... если бы я мог что-то исправить...       Мальчик сразу заметил чувство вины, которое терзало его отца. Оно отражалось в словах, поведении… в выражении лица. Он обнял папу успокаивающе, тот в свою очередь удивленно и трепетно погладил сына по мягким волосам. Нобу был почти копией Шина внешностью и характером... такой добрый и искренний... он всегда знал, как поддержать того, кто нуждался в этом. Луссурии и правда стало чуть легче. -Ты ни в чём не виноват... -Возможно ты и прав... тебе нужно отдохнуть, милый. Ты наверняка устал с дороги... Лусс отпустил мальчика, отстранившись, смахнул грусть со своего лица, хоть это и далось с трудом. Мужчина не хотел, чтобы эти дни безрадостно и тоскливо тянулись. Не хотел, чтобы его сын терял веру в то, что Шин ещё может поправиться.       Нобу послушно принялся готовиться ко сну, затем лег в кровать. Мальчик еще долго размышлял после того, как отец укрыл его, выключил свет и вышел из комнаты. Раскаты грома не смолкали всю ночь.