Утро в Республике

Чем обычно бывают заняты люди в пять часов утра, когда еще не прогорланили голубые сойки, не взошло Солнце и счастливым обладателям летающего бизона еще не пришло время бежать его кормить? Нормальные люди видят цветные сны. В домах не горит свет, наглухо закрыты и зашторены окна, из дымоходов медленно вытекают черные струйки – напоминание о вчерашнем ужине, о съеденной лапше в соусе из вяленых помидоров и кинзы, жареной картошке и обжигающем зеленом чае, который мама хранит в большущей жестяной банке из под специй, в то время как сами специи рассортированы по плотным мешочкам и стоят вне зоны досягаемости, на самой верхней полке, прямо над плитой. В этот предрассветный час кухня, как и положено пустует - все тихо. Только со второго этажа, ну или на худой конец из соседней комнаты, сквозь полуоткрытую дверь доносится папин храп. Соседи тоже спят, хотя всегда находится какой-нибудь товарищ, которому в пять утра непременно нужно чинить забор, и с достойным восхищения упорством он начинает долбить молотком и раздражать всех в радиусе пятисот метров, пока какая-нибудь особо раздражительная мадам не гаркнет ему пару ласковых со своего балкона. Так думал и Сокка, спускаясь по скрипучей лестнице и стараясь производить как можно меньше шума. Надо сказать, лестница в доме аватара была очень и очень старой, прямо-таки ветхой и внушала не очень уверенному в своей способности поддерживать тело в вертикальном положении вождю серьезные опасения. Во первых, ступеньки были не на одинаковом расстоянии друг от друга, во вторых, этот тиенхайский бамбук, которым Аанг жутко гордился и вчера, во время их грандиозной пьянки заводил о нем разговор по меньшей мере шесть раз, весь иссохся, скукожился и начал скрипеть. В-третьих, лестница была расположена в самом темном уголке дома и спуститься по ней ночью, не пропахав носом тиенхайские ступеньки, было тем еще испытанием. Сокка взял себя в руки, по крепче перехватил перила, выдохнул и сделал первый шаг. Со стороны могло показаться, что он не по лестнице спускается, а преодолевает горный хребет, да еще и без страховки, да еще и вслепую. Хотя нельзя сказать, что в доме аватара были прямо уж высокие потолки. Сокка опустился еще на несколько ступенек и, чувствуя напряжение во всем теле согнул колени чтоб присесть с выражением жесточайшей муки на лице, словно, чтобы сделать это простое мышечное движение ему потребовалось напрячь все ресурсы головного мозга. Однако на этом сражение с лестницей не закончилось – бамбуковая ступенька предательски скрипнула, и вождь в испуге подскочил на ноги. То ли потому, что на улице было совсем еще тихо, то ли жесточайшее похмелье давало о себе знать, но любой шорох отдавался в ушах бедного Сокки как удар гонга. По итогам за пятнадцать минут и с двумя остановками перевести дух вождь южного племени воды-таки ощутил под ногами твердые доски пола. Немного постояв, Сокка нетвердой походкой, цепляясь на ходу за стены и мебель, пополз на кухню. Хотя у аватара не было никакой кухни в типичном понимании этого слова. За нее – несколько стоящих в рядочек плит самых разных сортов, когда-то полированный стол, испещренный царапинами (видимо про кухонные доски в доме Аанга никто не слышал), огромадный несессер – ящик с кучей маленьких вставных ящичков для всякой домашней мелочи, книжная полка, набитая всякими рецептиками, учетными книжками с платежами, адресник, пухлая тетрадочка, в которой аккуратным почерком Катары были выведены дни рождения всех друзей семьи (коих было многие тысячи), граммофонные пластинки (вот уж негде больше хранить), словарь афоризмов, семейный цитатник и книга со свежим типографским корешком – «Основы дифференциального счисления в приложении к вопросам инженерной механики». Учитывая, что все в этом доме было каким-то очень общим, используемым, родным, как обычно и бывает в домах, до отказа забитых всякими безделушками, то идеально белые страницы «Основ» явно простаивали нетронутыми. Все эти мелочи Сокка подмечал вчера – когда паром с типичным названием «Аватар Року» (чего только не называли в честь аватаров) высадил его на главном причале Республиканского города. Простояв на причале без малого час (обойдя его вдоль и поперек, перечитав все вывески и в конец задолбав всех таможенников расспросами, почему его не встречают салютом и красным ковролином) Сокка сообразил, что кажется забыл сообщить сестре, что по ошибке взял билет не на «Аватара Янгчен», пребывающего в девять вечера, а на «Аватара Року» - тот, что в девять утра. Немного успокоив себя мыслью, что салют вероятно заказан на вечер, Сокка схватил чемоданы и отправился искать дом Аанга. Не очень понятно, чем он руководствовался, когда выбирал направление, но пошел Сокка не куда-нибудь, а в «Буковую рощу» - элитный квартал, населенный выходцами из страны Огня, в абсолютном большинстве отпрысками баснословно богатых аристократов, которых родители пристраивали к филиалам своих предприятий в Республиканском городе и не волновались, если вдруг любимый младший сыночка напьется и разгромит пол квартиры. Происшествие никак не скажется на их собственной репутации, ведь по документам сыночка – гражданин Республики. «Роща» была начищена до блеска – высокие здания, резные крыши, натертая плитка, умывальники на улицах и ни одного указателя на всеобщем языке. Названия ресторанов, вывески ателье, реклама – все на полузабытом языке страны Огня, который девяносто пять процентов населения не помнит. Его даже Зуко не помнит, все документы составляются на всеобщем языке. Сокка слегка приуныл. В Республиканском городе он не был с момента основания, не считая мимолетных политических визитов, а город основательно разросся. Спросить у прохожих дрогу не представлялось возможным – Сокка попробовал обратиться к молодой паре и довольно вежливо спросил как выйти к центральной площади (оттуда можно доехать куда-угодно, да и указатели нормальные), но девушка, едва взглянув на него, завизжала, стала дергать своего молодого человека за рукав расшитого пиджака и оглядываться по сторонам. Сокка такого внимания не понял. Довольно аморфный с виду молодой человек стянул солнцезащитные очки с круглыми линзами, презрительно взглянул на Сокку и царским жестом бросил ему пару золотых монет. У Сокки возникло желание врезать этому петуху, но то ли девушка оттащила своего кавалера подальше, то ли он слишком обрадовался показавшемуся дирижаблю. Это значило, что где-то совсем рядом находился воздушный порт. Его Сокка помнил хорошо. Первое впечатление от Республики. Стеклянные купола с протяжными каналами для тросов дирижаблей, доски объявлений, снующие по залам ожидания служащие порта в форменной одежде, столпы пара, гудки различной протяженности, тележки с чемоданами... Много, очень много таможенных пунктов. Несколько причалов и целые отряды служащих для их проверки и обслуживания. Кажется, все это пришло с налаживанием транспортной сети Калиота – главного акционера компании дирижабельных перевозок. Сокка помнил, что тот недавно с концами перебрался в Республику. Сокка даже помнил почему он это знал. Дело было пару лет назад. Сокка где-то встречался с Лордом Огня, кажется это была какая-то дипломатическая встреча, но она как-то не отложилась в памяти. Повод был пустяковый, какой-то праздник или что-то вроде того. Как-то оно само случайно вышло, что после общих мероприятий Сокка и Зуко остались вдвоем и в фешенебельном гостиничном номере совершенно случайно обнаружился мини-бар. Все шло довольно вяло, Зуко традиционно интересовался как это Южное Племя Воды еще не ассимилировали какие-нибудь проходившие мимо цыгане, Сокка в отместку спрашивал, не загнулся ли императорский фарфор окончательно. Черт его знает, почему-то на шуточки про императорский фарфор Зуко всегда обижался. Долгожданное схождение взглядов все никак не наступало. То ли настроение было плохое, то ли очень хотелось спать, то ли Сокка опять напился и не заметил, но почему-то он намертво вцепился в эту тему фарфора. Стоял где-то под столицей маленький заводик, выпускал фирменные тарелочки с гравировкой правящей династии, тихонько пылил в окружающую среду, никого не трогал, но нет! Дернуло же его вытащить из Зуко правду. Почему это он, видите ли, тему фарфора принимает так близко к сердцу. Зуко походил по комнате, помахал бутылками, поискал рюмки, покурил, в общем, как только не уходил от ответа. А потом схватил газету и ткнул Сокку в небольшую заметку. Там было, что Лорд Калиот передал несколько образцов старинной посуды, найденных при раскопках Омашу и оказавшихся на хранении у членов его семьи, музею при своем стекольном производстве. Сокка смысла не уловил и решил сгладить углы бородатой шуткой, что Калиот гребет деньги отовсюду. А то что-то Зуко сильно разошелся, видимо осознал, что еще пара лет и императорский фарфор будет окончательно задавлен промышленной посудой, производимой Калиот-индастрис. Вдруг, Зуко сел, закрыл лицо руками, очень долго молчал, потом закурил свою четвертую сигарету за тот вечер и не гнушаясь бранных слов красочно описал, что за птица этот Калиот. Матерился Зуко довольно долго и все это время Сокка недоумевал, когда это друг успел так проникнуться фарфором, что сейчас так поливает грязью человека, который просто лучше преуспел в этом деле. Калиот, конечно, человек неприятный, жутко богатый, занимается благотворительностью исключительно для показухи, вероятно гнусно обращается со своими горничными и не интересуется душевным миром детей, но Зуко вообще-то тоже не бедствует, чтоб так ненавидеть транспортного магната. А потом Сокка узнал, что его жена – это Леди Мэй Калиот. Зуко сам и сказал. Тут Сокка, как и подобает подвыпившему лучшем другу закричал что-то вроде «Да как она могла!», поклялся унести эту тайну в могилу (хотя какая тут тайна? Чету Калиотов в Республике знала каждая собака) и выпил за успех императорского фарфора. В голове у Сокки немного прояснилось, с чего это Зуко десять лет назад ни с того не с сего вдруг женился на какой-то малознакомой аристократке. Как подтвердилось чуть позже, дни свадеб Лорда Калиота и Лорда Огня практически совпадали. Да уж, не слишком приятная история, учитывая, что Зуко до сих пор так и не успокоился. В общем, воздушный порт был частично построен на деньги Калиота, так как его дирижабли пользовались бешеным спросом и в основном именно их в порту и обслуживали. Сокка сообразил себе наиболее короткий маршрут и, взвалив на себя свои пять чемоданов с исключительно необходимыми вещами, потрусил к порту. Чтобы оказаться под куполом потребовалось два раза пройти таможенный контроль, а для этого – стянуть с себя все свои многочисленные рубахи и туники, одетые друг на друга (такой себе шарм племени воды) и затем натянуть их обратно. Куча оберегов с зубами каких-то редких животных, которых удалось поймать на охоте в родном племени и которые теперь болтались на шее вождя немедленно спутались в сложные узлы. В общем таможней Сокка остался недоволен. Но тем дело не закончилось. Несчастный Сокка отвернулся всего на секундочку, чтобы поблагодарить девушку за стойкой, объяснившую ему расписание трамваев, и вот уже какой-то шкет прет его чемодан в неизвестном направлении. А вокруг толпа народу, орущие дети и престарелый комиссар, который проворонил возмущенные крики Сокки, растолковывая пассажирам, что в порту ну никак нельзя курить. Сокка решил полагаться на себя и, чуть было не забыв об остальных своих котомках, пустился в погоню. И почти догнал! Еще бы секунда и он дотянулся до своего чемодана, но вор, оценив ситуацию, проворно шлепнул оказавшуюся рядом даму, бросил чемодан и затерялся в толпе. А что дама? Дама подняла визг и с криками «Насильник! Насильник!» стала тыкать пальцем в обалдевшего от происходящего Сокку. Неясно на каком моменте комиссар счел это происшествие интереснее своего инструктажа по борьбе с курящей молодежью, но в следующую секунду на руках Сокки захлопнулись наручники. Он, конечно, принялся рассказывать историю про вора, и про украденный чемодан, но чемодан-то сейчас был вовсе не украден, а стоял целехонький у ног комиссара. - Это ваш чемодан? – строго спросил усатый комиссар. - Да я вам уже пятьдесят раз ответил! – взвыл Сокка. - Ваш чемодан, или нет?! - Мой! - А чего вы мне тут лапшу на ушу вешаете? – прокряхтел комиссар и черканул что-то в блокноте. - Врет он все! Врет, - загорланила дама, - в колонии бы их всех! Ты посмотри, ишь какой, средь бела дня, чужих жен лапать !... - Погодите, - прервал ее комиссар. - Женщина, я вам уже объяснил, что это не я! – вставил Сокка. - А кто?! - Вор!! - Какой вор? – снова встрял комиссар. - Который украл мой чемодан! - Это ваш чемодан? - Да вы издеваетесь?! - Так все, - замахал руками комиссар и обратился к своим подоспевшим подчиненным, - мне тут все кристально ясно, забирайте его! - Что, куда? – запротестовал Сокка, но его уже подхватили двое крепких мужчин и потащили к упряжке, - вы вообще знаете кто я?!

***

- Вы вообще знаете кто я?! – Сокка схватился за прутья решетки в участке и пытался достучатся до оставленного с ним полицейского. - Кто? – участливо поинтересовался толстый человечек, уже полчаса натирающий свою выездную форму – два металлических наплечника. - Вам что-нибудь говорит имя Сокка? - он уселся на лавку в камере и уже готовился выдать свою максимально оскорбленную позу, но полицейский его разочаровал: - Актер, что ль? Так я оперу не люблю, ни слова разобрать не могу, да и танцуют хоть ослепни, - заговорил полицейский. Сокка слегка обиделся. Он, конечно, не ожидал, что все будут ликовать, как в день открытия воздушного порта, который в итоге перерос в День Города, но на какую-то популярность все же рассчитывал. - Нет не актер! - Хм, - он почесал затылок, - а то к нам на прошлой неделе загремел один актер, такая умора была! Они его всей труппой вызволяли! - Да-да, очень интересно, - буркнул Сокка, откинувшись на спину и генерируя план побега. - Конечно интересно! Его прямо с премьеры к нам и привезли, - хихикнул толстый человечек. Северный волк решил зайти с другой стороны. - А вы откуда? – вяло полюбопытствовал Сокка. - Ты пьяный что ли? Из Республики. - А кто основал Республику? – Сокка еще не потерял надежду ослепить полицейского своим авторитетом и стал задавать наводящие вопросы. - Как кто? Аватар! - А ещё? - Что ещё? - Кто ещё основал? - Ну…- на лицо полицейского наползла тучка – видимо он задумался, - ну жена его еще… - Так, - согласился Сокка, - а еще кто? - Да все вроде, деток у них кажись тогда еще не было, - протянул мужчина. - Были, - поправил Сокка, - но нет не они. - Ой, а ты откуда знаешь? - Я там был. - Да ну. - Зуб даю. - Да не заливай. - Ну вот ты у кого служишь? - Служу правосудию! – заорал доблестный полицейский, словно он стоял не в малюсенькой каморке, а на параде на центральной площади. - Оно-то понятно, - ответил Сокка. У которого от крика заложило уши, - но начальник твой кто? - Господин Такивара, - не очень понимая смысл вопроса ответил полицейский. - Та-ак, а кто его начальник? - Господин Окуюдаси, - задумчиво протянул мужчина. - Хорошо, а кто его начальник? - Господин О’Рэй… - Супер, а его кто? - Господин Асурей-вао-Фурен… Сокка уже стал думать, что полицейский просто прикалывается, но: - А нет, нет! Его уволили! – загорланил тот, - Господин Херошама. Сокка показал большой палец вверх и мученически положил подбородок на перекладину решеток. - Да понял, я понял! – заверил полицейский, в глазах Сокки мелькнул луч надежды, - Ты сейчас спросишь кто его начальник! Его начальник – гоподин Фу’Джан. Сокка расплылся в благодарной улыбке. - Так, давай по-другому: кто шеф полиции? - Кто-кто, - укоризненно покачал головой тот, - госпожа Бейфонг. - Та-ак, тепло! А почему слепая женщина – шеф полиции? В глазах полицейского застыло изумление. - Вот ты например? Чем не шеф полиции? Ты вон какой, - Сокка решил, что двухлетний Буми понимал ситуацию лучше, чем этот толстячок. - Какой? - Умненький, - протянул Сокка – не издеваться он уже не мог. - Да брось, - застенчиво проговорил тот и кокетливо отставил пухлую ножку. - Ты от темы-то не отходи! Тоф Бейфонг – шеф полиции, и… - И… - Почему? - почти по слогам пропел Сокка. Повисло молчание. Глазки полицейского беспорядочно метались от одного предмета к другому, словно ища подсказки. На лбу выступили капельки пота. Казалось, даже мышцы, скрытые жировой прослойкой, напряглись. Сокка смотрел в одну точку на крашеной стене и гадал, как это он за несчастные пару часов успел напугать местную аристократическую шпану, принявшую его за бомжа, потерять чемодан, вернуть чемодан, обтрогать истеричную женщину и загреметь в участок. А полицейский-таки нащупал истину. - Не-ет, - затянул он, - оно-то ясно что везде одна коррупция! Ну а кому сейчас хорошо?!… Сокка обессиленно взглянул ему в глаза и уронил голову на грудь в тяжелом кивке. Про себя он решил, что бросит попытки достучаться до своего собеседника и подождет наконец уполномоченного порыться в его вещах. И после недолгих поисков, этот славный человек (и где ж его черти носят!) найдет в чемодане его паспорт и увидит, что Сокка – привилегированный и почетный гость Республики, арестовывать которого было большой ошибкой. Он присел на деревянную скамью и принялся покорно ждать, считая пролетающих мимо мух. Вдруг хомякообразный полицейский хлопнул себя по лбу и воскликнул: - Вспомнил! Вспомнил! – он весело захохотал, - сумоист! - Чего? – не понял Сокка. - Ты – сумоист! И неважно, что по фигуре Сокка напоминал скорее двенадцатилетнюю девочку. Сокка похлопал глазами, а потом сам не зная зачем сказал: - Да, я сумоист.

***

- Я, значит, захожу в участок - буквально за документами на освобождение, - Тоф прервала свой бурное повествование, сопровождаемое активной жестикуляцией, чтобы глотнуть пива, - и слышу как кто-то орет! Всем, конечно, знакомо это ощущение, когда в разгаре отличнейшей пьянки кто-то берется что-то рассказывать. Какой-то процент слушателей уже сидит с глупой добродушной улыбочкой и икает. Более-менее переваривающие ситуацию кричат, перебивают друг друга, не переставая что-то добавляют, и каждая вторая реплика кончается взрывом хохота. Обязательно находится один несчастный, который либо не пьет, либо болеет, либо дома теща, который являет собой последний оплот трезвости в этом океане радости и веселья. - Ну, я спрашиваю, - продолжала Тоф, кивая сама себе, - а мне наш Фрай искренне так отвечает… - Ваш Фрай не способен ответить неискренне! У него мозга, что у помидорки, ей-Богу! – вставил Сокка, пытаясь вытащить пробку и не залить алкоголем весь ковер. - Иди ты, - отмахнулась Тоф, - зато он преданный, - она сложила руки на груди, - ну и еще он не замечает, что всем, кто работает по праздникам, полагается премия. Сокка хмыкнул. - Так вот, - снова оживилась Тоф, - мне наш Фрай с порога заявляет, мол, шеф, взяли сумоиста! – Аанг зашелся хохотом раньше времени. Тоф укоризненно на него посмотрела. Катара, попивая разбавленное вино увлеченно следила за нитью рассказа. Кая и Буми, сидящие чуть поодаль и уплетающие наскоро сделанные бутерброды с бужениной (Катара хотела поставить их на стол в качестве угощения, но как-то закрутилась и бутерброды остались незамеченными), переглянулись. Дети быстро смекнули, что отец слишком занят историей про арест дяди, чтобы замечать, что там уминают его вегетарианцы. - А я слышу, что в обезьяннике кто-то истошно орет, Аанг сидел и весь вечер обнимал за плечи Сокку, хлопая его по спине и рассказывая про свой тиенхайский бамбук. Нет, до того, как кто-то не принес к столу рисовую водку, аватар был способен поддерживать разносторонние беседы. Но когда покачивающийся на ветру Сокка, смахнув слезу, пошел паковать чемоданы, приговаривая, что ему здесь не рады, аватар решил - ничего не случится, если он выпьет стаканчик за возвращение друга. - Стаканчик, Сокка! Я серьезно, - уверял всех Аанг, пока обалдевший Сокка кричал, что штопор для слабаков. - Давай сюда, убогий! – Катара забрала у брата бутылку. - Учитель? - к аватару подошел тощий старичок в бардовых драпировках. У него был бритый лоб на манер воздушных кочевников и колючая седая щетина, - учитель… - в его голосе отчетливо слышались слезы. - А это еще кто? – не понял Сокка, продолжая сворачивать бутылке шею. Старичок даже не взглянул на него. - Это господин Ерау, - с нажимом проговорила Катара, - он сейчас живет с нами, изучает старинные тексты воздушных кочевников… Старичок переводил ненавидящий взгляд с рисовой водки на Сокку. - Учитель, - он обратился к аватару, - как же просветление? Аанг захлопал глазами, выдавливая из себя смущенную улыбку. Под взглядом пожилого фаната воздушной культуры он никак не мог придумать объяснение, почему слова «аватар» и «рисовая водка» оказались в одном предложении. - А чего он хочет-то? – шепотом спросил Сокка и тут же получил подзатыльник от Катары. - Господин Ерау, а как движется перевод трудов монахов северного монастыря? – наконец нашелся Аанг. Но старичок даже на него не взглянул. - А у вас после него ничего из дома не пропадало? – не унимался Сокка, - деньги например… - и снова стал уворачиваться от сестры. - Я буду ждать вас завтра в своей келье, если вы, конечно, еще не утратили желания познавать мудрость древнейших писаний, - холодно сказал старик, запахнув драпировки на тощей груди и затопал в мягких тапочках на выход. - А где у него, стесняюсь спросить, келья? – Сокка уже ковырял ножом металлические швы крышечки. Катара уничтожающе на него посмотрела. Аанг погрустнел. - Между прочим, он – бывший служащий министерства юстиции Ба-Синг-Се. - Он? Понятно, почему у них там все так с этим плохо… Ай! Порезался!

***

Голова трещала неимоверно. Просторная зала ходила ходуном, все кружилось, сворачивалось в причудливые узлы, проносясь перед несосредоточенным взором. Проснулся Сокка, как не странно от запаха. Из окна, которое минувшей ночью Катара, притащившая брата в его маленькую спаленку, оставила открытым, доносился отчетливый запах рыбы. Если подумать, то дом аватара стоял на небольшом возвышении не далеко от реки и поближе к горам, окруженный такими же старыми домами. Дом был довольно большой, но какой-то нелепый. Аанг с семьей и толпой аколитов жил в одном из самых старых и не очень благополучных районов Республики. Не то, что бы там было много бандитов, или чего-то такого, просто в отличие от остальных частей города, здесь люди не стремились приобщаться к технологическим достижениям современности. Не было тут никаких небоскребов, широких улиц, системы трамвайного сообщения, гостиниц, сетевых ресторанов (хотя Калиот и компания не теряли надежду захватить Республику целиком). Не было больниц, частных школ, электричества, зато был газ, но только в общественных месах. Большинство населения кормилось рекой: рыбачили, торговали, стирали, промывали руды. Практически у всех жителей были свои маленькие лодочки, на которых они с утра до вечера ходили к удивительному местному явлению - водному рынку. Рынок представлял собой не что иное, как просто громадное скопление мелких лодок и больших барж, на которых были установлены шатры, прилавки, сколочены хижинки, установлены крепления к обрывистой суше. Чем только не торговали! Продукты, ткани, предсказания, книги, красители. Кто-то жил прямо в своих лодках, кто-то ежедневно спускался на воду из домишек, простаивающих наверху. Помимо людей тут и там сновали обезьяны, лемуры, всякие птицы... В это удивительное, немного пугающее место еще не пробралась цивилизация. Жилище аватара, в общем-то, было таким же колоритным, как и весь район. Дом был большой, многоэтажный. Определить, к какому стилю он относился было невозможно. Тут и низенькие бамбуковые заборчики, и тростниковые стены, напоминающие скорее ширмы, и покатая крыша, уложенная черепицей с одной стороны и деревом с другой. С балконов и дверных проемов свисали грязно-белые полотнища с приглашениями войти или какими-то древними значками. Тут и там болтались разноцветные фонарики, не убранные с зимних праздников. С одного из балконов свисал громадный ковер. Кое-какие двери и окна были отделаны цветным стеклом, другие же испещрены причудливой резьбой и инкрустациями. Весь дом был нагромождение лестниц, перил, ступенек и перекрытий. Внутри он тоже был странным. Куча разноразмерных комнат, некоторые из которых были заняты аколитами. На первом и втором этажах - обширные общие пространства, чем-то напоминающие залы во дворце Зуко. Но эти комнаты были настолько забиты всяким хламом, что при пристальном рассмотрении были больше похожи на атриумы вокзалов. Неимоверное число всяких шкафчиков, тумбочек, подушек, раскладушек, ковров, ширм, порой кроватей, стоявших прямо за лестницей, книг (лежавших высокими стопками прямо на полу) создавали впечатление студенческого общежития. Хотя огромное множество деталей, несомненно вносило свою атмосферу уюта. Здесь были разносортные торшеры и подсвечники, декоративные вазочки, сумки, пуфы, какие-то народные инструменты, в самых неожиданных местах стены покрывала узорчатая плитка... Проходы отделялись занавесками, по углам были растасканы печи и цветочные кадки. В центре одной из комнат стояла огромная клетка для раненых птичек. Педанты назвали бы это хаосом, но хозяев нисколько не смущала рассованная по всему дому посуда. Для Аанга и Катары было совершенно нормально спускаться по лестнице и видеть на стене напротив абстрактную картину Эйвельга (был такой художник) и тут же - коллекцию досок для разделывания рыбы, которую им на свадьбу подарили соседи. В общем, проснулся Сокка от запаха рыбы. Сразу захотелось пить, однако вставать так резко, было определенно ошибкой. Только он оторвался от подушки, как к горлу подкатил неприятный и вполне ощутимый ком. Сокка всерьез подумал, что он умирает. Минут через пять наваждение прошло, и вождь сумел-таки разлепить веки. Было еще темно. И хотелось пить. И болела голова. Очень болела голова. И живот. И вообще, вождь чувствовал себя так, будто на него случайно сел Аппа. Наверно вчерашними пирожками отравился. Сокка полежал немного, посмотрел в потолок, выругал жужжавшую у него под ухом муху. Удивительно, что ему еще не отказал слух. Чуть попозже, Сокка осознал, что разговаривал с мухой и решил, что нужно бросать пить. Он попытался перевернуться на бок, но только он заворочался, как по голове словно молотком ударили. "Нужно выпить". Вставая с кровати, Сокка напрягся так сильно, что у него, наверное даже появились кубики на прессе. Ну или ему так показалось. Неровным шагом, вождь осторожно потопал по направлению к двери. Дверь то он нашел, а вот как еще открыть? Закрыта "до щелчка", а ручки нет. Нет, ну Катара конечно молодец! "А если я ночью в туалет захочу, мне что, тут сидеть?! Заперла, вот тебе и раз!" Сокка еще раз обшарил ладонью все полотнище, но ручки так и не нашел. Тут Сокка прямо рассвирепел. Кем Катара себя возомнила? Мало того, что вчера весь вечер забирала у него бутылку и обзывала алкоголиком, так еще взяла и как нашкодившего школьника закрыла в комнате! Сокка аж покраснел от злости. Он ей все выскажет! Хотя... мужик он, или не мужик! А какой мужик голыми руками дверь не вышибет?! Если Катара думает, что человек, победивший режим Озая, не справится с дверными петлями, то она глубоко ошибается. Сокка отошел подальше, зачем-то закатал рукава и без того короткой туники и с размаху как долбанул дверь! Примерно с такой же силой аристократы из "Буковой рощи" нажимают кнопки в лифтах. Сокка не понял, как так вышло так, что его кулак пробил дыру в хлипеньком полотне двери. Полотно оказалось чуть не тоньше бумаги. Северный волк недоуменно оглядел дыру и неровные ошметки по краям. И тут до него дошло. Дверь раздвижная! Сокка в который раз ощутил себя полным идиотом и воровато выглянул в коридор. Никого. Он, с видом, как будто случайно проходил мимо, пригладил неровные оборванные края и выскользнул из комнаты.

***

"Хух! Добрался!" - выдохнул вождь, наконец преодолев лестницу. Главное сейчас - сообразить, где у них кухня. То, что кухня - это стоящие в рядочек несколько плит (дровяная, немного напоминающая камин - традиционная для магов воды, печка-обогреватель на углях - незаменимая грелка холодными республиканскими ночами и современная газовая - какое-то там новшество из страны Огня), Сокка понял не сразу. Благо вчерашняя рисовая водка, с которой так понесло Аанга, стояла все там же - скромненько, за диванчиком. Но где, простите, стаканы?! "Катара!!!!" Это что за хозяйка, у которой на кухне вместо раковины граммофон?! В пазах, где все нормальные люди хранят бокалы, Сокка обнаружил гнездо местной летучей мышки. Шкаф, в котором он рылся находился недалеко от террасы, выходящей во двор, и видимо предусмотрительная животинка решила организовать себе ночлежку прямо на кухне аватара. На прутьях, предназначенных для широких стеклянных ножек, хвостами вверх болталось новое поколение летучих мышей. "Мда..." Как ни странно, но глубокий низкий стакан все же обнаружился. Он стоял на неказистой табуреточке, когда-то выкрашенной бирюзовой краской, окруженный какими-то немытыми мисочками. Видимо Катаре вчера лень было мыть посуду и она решила оставить ее прямо тут. "Тоже мне, маг воды называется!" Вообщем, Сокке было уже откровенно плевать, грязный там этот стакан или нет - все равно из него пил либо, Аанг, либо он сам, так что нестрашно. Он, счастливый как младенец, движением дирижера откупорил бутылку и поставил стакан на стол. Решив, что только алкоголики пьют без закуски, Сокка полез в кухонные ящики (предварительно стукнувшись лбом о створки) чтобы быстренько сообразить себе колбаски с лимончиком. Сейчас-то ему конечно плохо, но через пару секундочек колбаска будей ой как комильфо... - Доброе утро! - Сокка чуть не уронил колбасу на пол, услышав старческий женский голос. Он медленно обернулся и увидел низенькую, тощенькую старушку, с головы до ног замотанную в рыжую драпировку. - Здрасьте, - Сокка сглотнул. Бабуля широко улыбнулась, видимо еще одна помешанная на позитиве ученица Аанга. В любом нормальном доме такая нежданная встреча бы немедленно завершилась - бабушка бы пошла, куда собиралась, дав Сокке спокойно... ну вы поняли. Но нет, мы же за дружбу народов, да Аанг?! Сокка тоже выдавил из себя придурковатую улыбочку. Они так улыбались друг другу минут пять, ей-Богу! - А вы, тут, простите, куда...? - начал было Сокка. Бабушка, кажется, даже не поняла, что он к ней обратился. Точнее поняла, но с задержкой секунд так в десять. - А? - она заорала как на митинге и снова заулыбалась. Сокка снова сглотнул. - Говорю, вы тут чего...того самого...? - он лихорадочно смотрел по сторонам, ища как бы вежливо (и негромко) спровадить бабушку восвояси. - А? - снова ор. Сокка аж замахал руками, не зная что и делать. Бабуля была туга на оба уха. - Ах! - она закивала и улыбнулась еще добродушнее, хотя говорила все также громко, - вы решили покормить Монику! Излишне говорить, что ни о какой Монике Сокка знать не знал, но, чтобы угомонить бабушку он усиленно закивал. Себе он представил какую-нибудь девочку, дочку местных нахлебников-аколитов, которую в пять утра необходимо кормить. - Давайте ее поищем! - проорала бабуля, - я поищу в саду! Сокка отчетливо представил, как бабуля, улыбаясь, зовет местную чумазую, как все дети, девочку и успокоился. Пара минут у него точно есть. Забыв про колбасу, Сокка с чем был, налил водку в стакан и поспешно опустил бутылку под стол. В голове прояснилось после первого же глотка. Картинка перед глазами стала четче, мысли яснее, жизнь прекрасней. Полностью отдавшись порыву, Сокка не услышал торопливых шагов на лестнице. В следующую секунду появилась Катара со спутанными волосами, в домашних тапочках и наскоро накинутым халатом. - Сокка? - она вопросительно изогнула бровь. - Катара? - воскликнул Сокка так, словно увидеть сестру в ее же доме - полная неожиданность. - Кто кричал? - да уж, наверное, бабулю в Ба-Синг-Се услышали, странно, что проснулась только Катара. - Да так, - Сокка, когда врал или волновался всегда дергал свой хвост, - ваша местная ненормальная, какая-то бабушка. Видимо Катара поняла о ком речь. Во всяком случае она немного успокоилась и, чуть постояв, направила энергию в нужное русло. - А ты что здесь делаешь? - "Катара! Но почему ты не даешь людям спокойно отдохнуть!" - Я? Да так...ничего... - Сокка так и не научился не отводить взгляд, - рассвет встречаю... - Да? А там что? - Катара указала на заветный тайничок и направилась к нему. Сокка подскочил. - Там? Ничего! - лучшая оборона - это наступление, как гласит народная мудрость. - А если... - А вообще-то я кормлю Монику! - гордо рапортовал Сокка и, судя по реакции, кажется, не прогадал. - Ты? - Я! А что, думаешь я не справлюсь?! Вот вечно ты так, Катара, - Сокка стал мастерски изображать обиженного. - Да нет, просто обычно я это делаю... - А-а, - выдохнул Сокка. На деле он не имел не малейшего представления, что там едят дети, но это сейчас было второстепенно, - ты, говоришь, обычно... Да ты иди, отдыхай Катара. Ты же вчера больше всех устала с нами-то пьяницами... - Сокка заулыбался. Да, когда он в настроении, обдурить Катару проще простого. - Ну ладно, - просто согласилась она, хоть все это и было очень подозрительно, и вроде как отправилась наверх. - А нахлебники эти ваши совсем обнаглели! – добавил Сокка, чтоб уж совсем раздобрить сестру, - Кормили бы родители сами свою эту Монику… А то тебя заставляют…. Катара остановилась и медленно повернулась к брату. "Язык твой - враг твой" - Сокка? Бедный Сокка не знал куда себя деть. - Да Катара? Ее глаза метали молнии. Катара решительно прошла на кухню и моментально вычислила чем Сокка там на самом деле занимался. Бутылка полетела в мусорное ведро, в то время как ее содержимое тонкой струйкой вылилось в раковину. Затем разъяренная Катара зачем-то залезла под диван и Бог знает откуда вытащила огромного орущего белого кошака. - Вот Моника!!!