***
Буми запахнул халат, нахлобучил генеральскую треуголку, подлил (под беззвучную молитву Тензина) загадочную жидкость янтарного цвета из фляги в чашку чая и принялся усердно изображать просветленного оракула. - Тот злополучный день не задался с самого утра. Я это понял сразу же, как только открыл глаза. Вообще говоря, я всегда был очень организованным, - заметил Буми, - день у меня был расписан по минутам, не то, что у этой ослихи, - Кая закатила глаза и в n-ый раз запульнула в брата декоративную подушечку. Буми словил ее прямо у себя перед носом и победно показал сестре язык. - Мазила! Кая разочарованно оглядела свой диванчик. Стратегический запас подушек был исчерпан. Ну если только не снимать обшивку или кидать в Буми мягкие табуретки. По идее перспектива получить деревянной ножкой по башке выглядела более устрашающей, но Тензин (вот зануда!) вряд ли оценит. Он и так уже качается на корточках, надо пожалеть его шаткие нервишки. - Я царь горы! – веселился отставной генерал, заталкивая новоприбывшую подушку себе под пятую точку – он действительно восседал на куче валиков, пуфов и мягких нашивок, прилетевших от Каи. Буми - очень приятно - пятьдесят годиков. - Ну да продолжим, - генерал активно вертел рукой у виска, как будто подгоняя просившуюся мысль, - встать, значится покурить…а нет! Я же тогда еще не курил! Вот времена-то были… Тогда эм, насладиться рассветом… - Ты вставал в лучшем случае к полудню, - хмыкнула Кая. - Молчи, женщина. Можно подумать ты у нас прям жаворонок. - Да нет, я голубь, - вполне серьезно отозвалась Кая. - Прости, но ты максимум пингвин. - Да ну тебя. У меня, между прочим, сон зависит от циклов, - обиделась Кая, - черт, как их там…ме-мета…ну эти, про обмен веществ… - Менструальных? – подсказал Буми. - Буми! - Ой, можно подумать ты не со мной по ночам обсуждала свои эти женские штучки, - он отхлебнул из чашки алко-чайка, - можете себе представить? – генерал вспомнил про молодого журналиста, - ложусь я себе спокойненько спать, готовлюсь досматривать очередной эпизод своего многосерийного сна – по сюжету я там случайно попадаю в мир, где много разных планеток, все ходят в дырявых халатах, бьют друг друга горящими палками и всем эти рулит зеленая ушастая черепашка, а еще там есть какая-то иноземная фигня, не помню как они ее называют, типо нашего духа, и у крутых пацанов к ней есть антитела или что-то вроде того, во-от, а потом там появляется пацаненок у которого прям до черта этих антител и его куда-то увозят, чтоб он спас мир от альянса продавцов, я, кстати, так и не понял, что этот альянс всем такого сделал, что его так ненавидят, ну да неважно. Вот. А этот пацаненок, он, во-первых, вырос, а во-вторых, оказался плохим. У него там антитела взбесились, и он пошел все крушить, а у него как раз завелась беременная королева, - Буми перевел дыхание, - и они поругались, а вокруг была лава, и он стал драться со своим сенсеем, а в конце ему отрубили ноги… Кая переглянулась с Тензином и покрутила пальцем у виска. - Во-от, - настаивал Буми, - там как раз была бы самая развязка, и тут, на самом интересном месте, врывается Кая, начинает трясти меня за плечо, а я что? А я, исключительно для самозащиты, как дал ей в зубы! – восторженно вещал генерал, - А она даже не заметила. Все пищит про какой-то корабль, протечку, вареных раков, гостей там откуда-то… я только с пятого раза понял, что это…ОНО, - тактично, как ему показалось, выкрутился Буми, уворачиваясь от водного кнута – Кая пустила в ход чай. - Слушай, может тебе заткнуться? – как бы невзначай предложила Кая. - С каких пор ты стала меня стесняться? - С таких, когда с нами сидит наш впечатлительный Тензин и малознакомый юноша. Буми повернулся к журналисту. - Вы главное не бойтесь. Эта похотливая старушка, - тут он указал на Каю, - со всеми так заигрывает, но, понимаете ли, годы берут свое, варикоз, все дела – бегает она так себе. Так что у вас все шансы не попасть под ее чары… - Это у меня варикоз?! – взъелась Кая, - а ну-ка иди сюда, ипохондрик престарелый… - Кая, Буми, умоляю вас! – вскричал Тензин, потоком воздуха рассаживая по углам готовых вцепиться друг в друга родственников, - успокойтесь и давайте, наконец, продолжим! - Ну я то-лично спокоен, - обиделся Буми, - а кто не хочет – тот пусть не слушает. И вообще, вы мне мешаете. Знаете, как трудно рассказывать? - Нее, ну вы слышали? – не вытерпела Кая. - Буми, ближе к делу. Подробности вроде того, что тебе приснилось можно опустить. - Хочешь сказать тебе неинтересно слушать как с помощью всеохватывающего непонятно чего можно притягивать предметы? Это же почти магия воздуха. Тензин одарил брата скептическим взглядом. - Фу, какой ты скучный, - протянул Буми. - Так что же со школой? – подал голос журналист. Все взгляды мгновенно обратились на него. - Школу хотите…? – вкрадчиво поинтересовался Буми лукаво поглаживая свою бороду. Юноша улыбнулся. - Что ж, - генерал размял руки, стараясь при этом как можно громче хрустеть пальцами, - будет вам школа. - Ну, началось, - закатила глаза Кая, потому что все действительно «началось», - Буми, стой, зачем тебе очки? Оставь в покое хиджаб! Буми, он женский. Буми! Положи свечи! Нет, тебе не нужна атмосфера хамама. Почему нельзя рассказать про школу, не спалив при этом дом?! Буми!!!***
- Вам известно, что такое орден эболитов? – Буми кое-как, но все-таки напялил хиджаб, - неизвестно? Что ж, вам крупно повезло. У вас была счастливая жизнь и она подошла к концу, ибо сейчас я вам расскажу. Даю последний шанс – у вас еще есть время отказаться. - Да роди уже! Буми окинул своих слушателей многозначительным взглядом. - Если коротко, то эболиты – это группка шизонутых религиозных фанатиков из страны Огня, которые примерно в то время все дружно переехали в Республику, понастроили своих пагод и сделали половину коренного населения нетрудоспособным – все потому, что их два дохрениллиона и они не требуют, чтобы им много платили, ибо деньги – это вредно для кармы. - Буми – в двух словах об официальной религии страны Огня, - хохотнула Кая. - Ради Бога, не включайте в книгу это, - Тензин обратился к журналисту, всем своим видом излучавшему недюжинный интерес. - Нет, ну а что? Между прочим, мое определение в тыщу раз точнее, чем в этой вашей Мировой Энциклопедии. «Популярное религиозное движение с множеством ответвлений» – это конечно хорошо, ничего не имею против, я и сам-то член как минимум двенадцати духовно-культурных партий, среди которых есть и «анонимный клуб почитателей чучвары», но я отвечаю, эболиты поехавшие. - Изуми, хозяйка огня, если ты забыл, эболитка, ее отец эболит, ее сын эболит. Три четверти страны Огня эболиты. Ты сейчас оскорбил почти десять миллионов человек, - напомнил Тензин. - Они не настоящие эболиты, - уверенно вещал знаток западной культуры, - это так, несерьезно, покланяются раз в год общим духам и все. Или вообще, был у меня один товарищ, мы с ним раз вместе загремели на учения, и он рассказывал, что эболитам просто платят надбавку за, так сказать, сохранение древних традиций, вот все в религию и подались. Тензин нейтрально хмыкнул. - А я говорю про настоящих, - продолжал Буми, - не про официальных. Нет, там тоже есть приличные люди…может быть, но, я не знаю ни одного, клянусь, ни одного эболита без диагноза. - Ой, а ты прям много знаешь, - отмахнулась Кая. - Вообще-то мы знаем одних и тех же, моя дражайшая жертва старческого склероза, - протянул Буми. - Например? - Рик, например. - Да ну, - скривилась Кая, - Рик не эболит. - Эболит, они все эболиты, - настаивал Буми, - а этот прям первосортный. Он может и в храме-то никогда не был и вообще не знает, каким духам должен покланяться, но по менталитету он эболит до мозга костей. Буми подождал, пока Джинора, что-то недовольно бурча себе под нос, поставила на стол новую порцию миндального печенья – видать от сердца оторвала. - Ну, в общем, когда мне было одиннадцать лет этот лихой народец еще не захватил пол экономики и вроде как терпел кой-какие трудности. А кто спешит на помощь, когда у кого-то трудности? – с напускной веселостью воскликнул Буми, - правильно! Аватар. Видимо звезды там как-нибудь не так встали или еще чего, потому что я просто не верю, что у родителей не было варианта избавиться от нас погуманнее. Первой нашей школой стал приют доблестного ордена эболитов.***
- Кая, это жопа. Девочка, не поворачивая головы, кивнула. Заветный день настал. Кая и Буми были предупреждены, а значит и вооружены. Да, у них была всего ночь, на то, чтобы обдумать стратегию захвата новой школы (вернее – целое утро, потому как минувшим вечером Буми решил серьезно обидеться на отца и в знак протеста игнорировал перспективу оказаться в столь страшном общественном заведении, как школа). Вооружились они, надо сказать, не по-детски. Катаре так и не удалось убедить Буми оставить мачете дома. Примерные сценарии развития событий тоже были набросаны. Кая с Буми решили, что главное – пережить момент, когда, вне всякого сомнения, злобный учитель будет представлять их классу. Далее – игнорировать посторонних и держаться вместе. Помнить – кругом враги. Не в коем случае не делиться стилусами, бумагой и главное ластиком (ластики никто никогда не возвращает), в школе каждый сам за себя. На учителя не смотреть – обязательно спросит или напакостит как-нибудь еще, в окна тоже не смотреть – скажут, что отвлекаются. В общем держать ухо востро. Но то, с чем они столкнулись на самом деле превзошло все их ожидания. Это была даже не школа. Это был приют. Или притон. Кто уж тут разберет… Буми весь день был уверен, что родители их с Каей ненавидят. Он просто не находил другого объяснения, почему в этот прекрасный летний день они не собирают модели трансатлантического крейсера, не пускают воздушного змея, не гуляют, в конце концов, а сидят на замасленном коврике и…молятся. Точнее, делают вид, что молятся. Серьезно. Уже второй час пошел, как лысый, дрябловатый, смешной старичок открыл карманную книжечку и принялся чего-то себе бубнить. Как только он вошел (вошел – слишком сильный глагол, потому что входить, строго говоря, было не куда. Аанг не шутил, когда говорил, что уроки проходят на открытом воздухе. Но это не потому, что в условиях с повышенной концентрацией кислорода мозг работает лучше. Просто хозяин всего этого бедлама – господин Байвин – проиграл сарайчик, в котором раньше размещалась «школа для детей любых национальностей и способностей» в карты своему соседу. Вместе со школой он проиграл свою раскладушку, матрас, скромненький капиталец, который ему все же удалось содрать с родителей своих учеников, верного пса и самое дорогое – малюсенький пузырек с духами от Элен Швиг. Жизнь потеряла для него всякий смысл недели на две. Потом он вспомнил, что он не просто скромный учитель из страны Огня, а еще и эболит, написал длинную речь как им тяжело живется вдали от родины и пошел заливать ее в уши аватару. Рассчитывал на помощь и поддержку. В идеале было бы перекантоваться прямо в доме Аанга месяц, другой – многое в Республике знали о гостеприимстве аватара, но тот истолковал его просьбу иначе. В итоге вместо уютной комнаты за бесплатно господин Байвин получил двух новых бездарей, как он именовал своих учеников, и общественный авторитет – мол ни каждому аватар доверит своих детей.) Учебники, которые у г-на Байвина когда-то имелись, были все до одного проданы или хуже того сожжены в попытке согреться холодными республиканскими ночами и все его имущество составляли ровно восемнадцать замызганных ковриков и маленькая книжечка – сборник молитв родного ордена. Вот он и прививал ученикам духовную нравственность, совершенно игнорируя тот факт, что больше половины его учеников эболитами не были. Школа располагалась почти что на рынке – по крайней мере под одним из обширных навесов, призванных закрывать от дождя и солнца всяческие специи и все в этом роде. Это была то ли старая торговая лавка, то ли склад, во всяком случае он пустовал и поэтому, г-н Байвин намеревался коротать дни там, пока его не выгонят в очередной раз. Вместе с новичками учеников было шестнадцать. Счастливое число эболитов. Как и все остальные, вообще-то. Самому младшему ученику было пять, старшему – семнадцать. Младший был одним из девяти детей в своей семье, а когда у тебя девять детей, тебе в общем-то не очень важно, где шатается кудрявая пятилетняя сопелька. Одним больше, одним меньше, поэтому если родители пятилетнего Тумка и были в курсе, где он проводит десять часов семь дней в неделю, они явно были не против. Со старшим все было сложнее. Вот уже год со своего совершеннолетия он успешно косил под одиннадцатилетнего и усердно посещал школу г-на Байвина, чтобы у его отца не отняли пособие на ребенка. За сорок лет работы учителем г-н Байвин понял одну простую вещь: он ненавидит детей. А семнадцатилетнего Эбори он ненавидит больше всех остальных. Вот уже десять лет, десять лет, как этот парень каждый день приходит, садится на свой персональный коврик (на второй год своего знакомства с приютом эболитов он уронил на него пельмешку – Эбори захотелось подкрепиться прямо во время урока – и на коврике остался жирный след. А г-н Байвин не из тех, кто перестанет тыкать человека лицом в жирный след, который тот оставил восемь лет назад) и слушает, слушает, слушает… Сам Байвин бы не вытерпел такую дозу своих же проповедей. А Эбори каждый год приходил и заново слушал с позволения сказать курс, который уже отслушал в прошлом году, и в позапрошлом и в позапозапрошлом тоже. Был и еще один образец. Пит Хофри. Любимчик г-на Байвина. Оказывается, что даже у таких как он есть любимчики. Все дело в том, что Пит Хофри был (ах!) тоже эболитом. Забавно, что почти круглый год г-ну Байвина было явственно плевать на свой орден, но то, что у среди его бездарей значился такой же эболит пробуждали в нем какие-никакие патриотические чувства. Пит, как Кая и Буми вскоре выяснили, была фигура заносчивая, обидчивая, надменная, но в целом слишком ленивая, чтобы сильно радоваться или не радоваться такому вниманию учителя. В терминологии Буми эболитом он был не настоящим. Подпевалы за ним не бегали, но в целом Пит не вызывал отторжения у одноклассников. Еще была Джейл Лоуренс. Дочка Джембела Лоуренса, хорошего друга аватара. Он один из первых придумал запустить в Республике масштабную сеть дешевых ресторанов, но на первых порах дела шли плохо. Настолько плохо, что его дочка училась в приюте для эболитов - это хуже, чем плохо. С Джейл дети Аанга были мельком знакомы. Немного медлительная, задумчивая, вечно где-то витающая и о-очень высокая Джейл заслужила у Буми прозвище «Каланча» и ноль интереса. С Каей они общались чуточку лучше, но вообще-то застать Каю без Буми – невиданная роскошь, поэтому назвать их подругами тоже было нельзя. К тому же люди с шестью братьями и сестрами обычно не жалуются на одиночество, так что Джейл и сама-то не слишком нуждалась в общении. Остальную часть класса составляли приходящие и уходящие дети и подростки, которые, увидев школу г-на Байвина, выбирали сразу пойти работать. - А почему он молчит? – невинно поинтересовалась Кая, глядя как учитель склонился к молитвеннику и затих. Вопрос был адресован Буми, но инициативу перехватил Эбори. - Да заснул он, ясно-дело, - хохотнул самый преданный ученик г-на Байвина, - этот старый хрен постоянно дрыхнет, это сегодня он еще долго продержался – обычно его вырубает еще на седьмом опусе, а тут гляди-ка! До одиннадцатого дотянул – для вас, видать, старается, утомил, силов нет! – Эбори широко зевнул, не утруждаясь прикрыть рот, - все, братва, расходимся! – крикнул он всему классу. Байвин даже не шелохнулся. Класс засобирался. Через пять минут половину учеников уже сдуло на все четыре стороны. Осталась Джейл Лоуренс, которой, кажется, было глубоко безразлично, где читать свои романы, толстый парень, который захрапел лицом в коврик еще на десятой минуте урока, притихшие Кая и Буми, да царь и бог местной шпаны – переросток Эбори. - Ну что? – спросил Буми, - отступаем? – впечатление от школы было сравнимо с ударом тока. Кая промычала что-то неразборчиво-утвердительное и, поклявшись себе учить магию воды, последовала на лестницу за братом. Но тут Эбори снова подал голос. Скрипучий, немного писклявый… Противный, если коротко. - Стоять, мажоры, - Кая и Буми замерли на месте, - право уходить в мою смену надо заслужить. Ребята переглянулись. - Да что вы трясетесь как кролики?! – зашелся Эбори. - Мы не трясемся, - холодно ответила Кая. - Умная что ли? - Поумнее некоторых, - добавил Буми. - Вы начинаете меня бесить, - проскрипел Эбори, - но поскольку это наша первая встреча, я буду гостеприимен, - он расплылся в улыбке, обнажая кривые, желтоватые зубы, - бесплатный совет: лучше меня не бесить. Он пристально оглядел их своими глазками-бусинками. Весь угловатый, костлявый, словно наспех обтянутый кожей он был до крайности неприятен. - Ну! Что вы застыли? – он ни с того, ни с сего расхохотался, - буду звать вас «умницей» и «лопухом»! - Да отстань ты от них! – подала голос Джейл. Эбори круто развернулся. - А ты вообще заткнись, амебам слова не давали! - Пошли, у него явно не все дома, - только и шепнул Буми, беря сестру за руку и направляясь на выход. - Э-э-э! Лопух, я не понял, куда собрался?! К папочке небось намылились? Эбори встал – он напоминал деревянный каркас какой-нибудь сложной машины – и загородил собой выход. - Полы мыть умеете? Кая вскинула бровь. - Ну, чего молчим? Научим, раз не умеете, пошли, - он махнул рукой, веля ребятам следовать за ним. - Отойди, - сказал Буми, с легкостью проскакивая под угловатым локтем. - Лучше иди за ним, - шепнула Джейл, подходя к Буми, - он не отстанет. - Что, амеба, с нами, хочешь? Прошлого раза не хватило? – осклабился Эбори. - Отойди, - повторил Буми. - Нет, ну ты тупой или прикидываешься?! – рассвирепел Эбори, - а ты, дрянь, чего там шепчешь?! А ну иди сюда, – он схватил Джейл за ворот платья и со всей дури приложил затылком о дверной косяк, - будешь думать, прежде чем раскрывать рот!!! Джейл от неожиданности не успела ничего сделать. Она просто стояла на старой обшарпанной лестнице, прижимая ладонь к затылку и безотрывно смотрела на Эбори. Взгляд был совершенно бесцветный. У нее шла кровь. - Пошли, я сказал! – рявкнул Эбори и подтолкнул ошарашенных ребят вниз, на улицу. На этот раз Буми и Кая не стали упираться. Они только с опаской озирались друг на друга и на Джейл, которая, так ни слова и не сказав, безропотно последовала за этим сумасшедшим. "Вот вам и завести друзей..." - вспомнил Буми слова матери, сворачивая в какую-то подворотню.