Пламенная химэ

      Честно говоря, кроме того, что у меня много других фанфиков и работала над ними, а также тупил фикбук, я очень много времени потратила на то, чтобы попытаться понять, как именно выглядел бы разговор Тсунаеши и Цинцю. Думала, думала, думала, думала, а потом решила, что я написала лучшее, что только могла.       По крайней мере, я вижу все это именно так.       Приятного чтения)

***

      Честно говоря, как реагировать на выходку своего вроде как мужа, Тсунаеши не знала совершенно. Да, она добивалась этого с четко поставленной целью поиздеваться над Бинхэ, но, честно говоря, она мало верила, что у нее так сразу получится убедить его в этом. Она уже всерьез настроилась на долгие часы (ладно, долгие минуты, если учитывать уровень интеллекта Ло-ло) уговоров, а тут все так просто оказалось…       Он был чересчур сильно взбешен тем, что так и не смог добраться до своего многострадального (еще нет) учителя? Или у него изначально что-то с головой не так было? Впрочем, если учитывать, какими именно способами демонические культивирующиеся (она надеется, что правильно назвала их) получали свои темные силы (прямо Дарт Вейдер вспоминается, по которому фанател Леонардо…), неудивительно, что с головой у них и правда было очень плохо. Расшатанная психика, галлюцинации, сильное влияние их живого оружия на мозги и постоянный дикий коктейль эмоций.       Честно говоря, когда она все это услышала от Нин, ей даже стало их жалко. Совсем чуть-чуть. Ей и Бинхэ жалко — того ребенка, которым он когда-то был. Но если какая-то человеческая часть в нем и осталась, то она так глубоко похоронена под слоями ярости, ненависти, злости и похоти - эмоций Демона, что найти ее там будет очень непросто. Правда, отдельным вопросом оставалось то, надо ли ей это вообще.       В голове дьявольски-довольно хохочет Мукуро, из раза в раз переживая то, как он периодически подпинывал сбежавших, подогревая ярость, а также тыкал в их спины и попы трезубцем. Тсуна думает, что ее Туман тот еще ребенок, несмотря на то, что ему уже больше шестидесяти, но кто она такая, чтобы осуждать его, учитывая, что она точно так же наслаждалась тем, как тот обижал этих глупых детишек?       И мстительно радовалась про себя, потому что они уже успели достать ее хуже горькой редьки.       Хм…       Неужели гормоны шалить начинают?       Савада вздыхает и подпирает голову кулаком. Инъин, когда Ло-ло свалил куда подальше вместе со своей официальной женой, перестав давить своей аурой, тут же расцвела и, как маленькая птичка, защебетала. Она тут же начала сновать кругами вокруг учителя, интересуясь его самочувствием и пытаясь скормить самые вкусные и сладкие кусочки. Будто до сих пор в дочки-матери играла. Ну, девушка не в обиде, ведь пока та отвлекает Шэня на себя, брюнетка может подумать над тем, что получается.       Тсунаеши задумчиво посмотрела вслед куда-то ускакавшему мужу, который уже довольно давно исчез в одном из коридоров. Она думала о том, что, кажется, она действительно слишком переоценила его умственные способности. По крайней мере, лично по ее мнению он находился где-то в возрасте десяти-двенадцати лет. Никак иначе нельзя объяснить столь патологическую обидчивость и желание во чтобы то ни стало доказать свою исключительность всему миру. Ведь ладно бы он обиду на одного Цинцю затаил, так зачем стер в пыль все хребты и убил всех глав этого храма (ну, или как он там зовется? Цитадель? Юйлань не знала)?       Непонятно.       Впрочем, зря она пытается отыскать логику у того, кто с этой самой логикой точно не дружит. Это в очередной раз доказывает то, с какой именно легкостью тот принял Шэня в свой гарем. Разумеется, ему тут помогли с помощью Пламени и заморочили голову, но тем не менее. Неужели тот не понимает, что гарем, вообще-то, хи-хи, должен состоять исключительно из женщин. Так что принятие его бывшего учителя просто разрушило саму его концепцию, но…       Главное, чтобы тот страдал, а как именно — уже не важно.       Кто бы знал, что этого вполне достаточно, чтобы попасть в гарем…       То ли тому на своих жен плевать. То ли «месть» Цинцю для него важнее. То ли он реально придурок. То ли был слишком сильно восприимчив к Пламени. Судя по довольному хохоту Рокудо и ободряющим перешептываниям остальных, ее Туман и здесь постарался. И Тсуна даже знать не хотела, что именно тот сломал в мозгах местного Темного Властелина. Как бы хуже от этого не стало.       Ну, честно говоря, хуже уже некуда, но тем не менее. Савада вздыхает, думая, что ее Хранители, кажется, слишком близко приняли к сердцу то, что она шестисотая жена из шестисот скольких-то. По крайней мере, ничем другим их довольство не объяснишь. Нет, она им правда очень-очень благодарна за вмешательство, ведь они во много раз облегчили ей работу, но, все-таки, она уже большая девочка, и вполне может сама разобраться.       Только те, видимо, так не думают, раз уж так фанатично оберегают ее. Ну, это мило, конечно, но не тогда, когда ты одним ударом можешь уничтожить полпланеты. После этого начинаешь сомневаться в адекватности своих друзей. Впрочем, учитывая, что они — ее Хранители, особенно странного здесь ничего не было, но тем не менее. Просто сама девушка искренне считала, что это не ее надо защищать от окружающих, а скорее окружающих — от нее. Но Хранители считали ее своей принцессой (второй по защищаемости после робкой, хрупкой и тихой Хром), так что…       Брюнетка в очередной раз вздыхает.       Мда…       Она услышала вежливое покашливание и тут же посмотрела на Шэня, который очень внимательно рассматривал ее в ответ. Нин уже успела задремать, свернувшись клубком и устроив голову у него на коленях. Впрочем, учитывая, как двигались его руки и какая сила шла от него, тот специально усыпил ее. Тсунаеши тут же распахнула глаза, преданно посмотрела на него и захлопала ресничками. Судя по скептическому взгляду, выставить себя дурочкой у нее не получилось.       Ну, в принципе, не особенно-то и хотелось.       Тсуне вообще никогда не давалась такая роль. — Прошу прощения за то, что вы увидели. — она виновато улыбается, аккуратно присаживаясь на расстоянии от него на колени и складывая перед собой веер. Спокойная и расслабленная поза, не несущая агрессии. Савада действительно хочет, чтобы тот видел, что она не собирается вредить ему или делать что-то неправильное, так что они теперь почти в равных условиях. Разве что ее сила не заблокирована, а на его запястьях, она уверена, есть блокирующие местную силу кандалы. — Это было… неожиданно. — подобрал нейтральное определение Цинцю, точно также складывая веер и опуская руки на колени. Он величаво качнул головой, чем девушка не могла не восхититься: с первого взгляда видно, кто тут аристократ, даже если он закован в кандалы и обессилен.       Бинхэ может примерить на себя сколь угодно громкие и пафосные титулы и заковать себя и весь свой гарем хоть в тысячу золотых, парчовых и шелковых тканей, а также навесить тонны золота и драгоценных камней, но от этого аристократом он не станет. Разумеется, он действительно красив, но в столь богатой одежде выглядит просто-напросто глупо. Словно крестьянин, напяливший на себя королевские одежды.       Наряд, может, и красив, и богат, но содержимое от этого не изменится.       Так что со стороны это выглядело максимально глупо и нелепо.       Разумеется, простому обывателю это не было бы заметно. Они готовы были чествовать даже свиней, если бы те давали им жемчуга, золото и драгоценности. Впрочем, их достаточно пленить и подчинить своей воле, чтобы они плясали под дудку своего кукловода. Лишь дерни за ниточки, а они уже сделают для тебя все, что угодно.       Только человек с чистым и открытым разумом, такой поднаторевший в интригах и богатстве, как Донна Вонгола, с первого взгляда мог определить, кто есть кто. Так что на площади Ло-ло хоть и сверкал своим богатством и властью и активно упражнялся в красноречие, но на самом деле его с лихвой затмил Шень Цинцю в своем строгом и скромном белом наряде, не произнесший за все время там ни единого слова.       Просто потому, что не имеет смысла пытаться что-то доказать марионеткам.       Ими ведь все равно вертит кукловод.       А у кукловода серьезные проблемы с головой, так что ему все равно ничего не доказать. Только зря разоряться станешь, но тот все равно ничего не поймет. А если и поймет, то просто не примет. Так что лучше молчать. — Да. Прошу прощения. — Тсунаеши виновато вздыхает и улыбается. — Я предложила это по большей степени в шутку. Не ожидала, что он так охотно и быстро согласится на подобное…       Цинцю очень внимательно смотрит на нее, а потом говорит: — Это же ты защитила меня? — склоняет голову набок. — Зачем? — Ну… Вы ведь не виноваты, а Ло Бинхэ меня немного… раздражает. Я просто захотела ему насолить. Да и, если честно, с вами будет проще сбежать. — Сбежать? — взгляд стал острее и внимательнее. Он быстро рассмотрел ее, красиво выгибая бровь. — Ты же его жена. — Наложница. — поправила Тсуна, потому что это было куда ближе. — Если быть совсем точной, то шестисотая по счету.       Судя по его взгляду, ему ее реально было жалко. Савада реально умилилась этому человеку. Вот вроде уже пятьдесят с лишним лет ему, а до сих пор в добро и справедливость верит. Ну серьезно, не умилиться просто не получается. Шэнь еще раз обводит ее внимательным взглядом и задумчиво говорит: — Теперь я понимаю, почему ты сбежать хочешь. — правда, потом подозрительно прищуривается. — А как так получилось, что ты не под действием его… — Волшебной кровушки? — подсказала девушка, когда тот запнулся. — Вы же чувствуете по моей силе, что она на меня просто не сможет воздействовать, так как я легко смогу ее выжечь. Да и внушать мне что-то просто бесполезно.       Ага, особенно когда в голове целый букет из ее Хранителей. Кстати, что-то они подозрительно замолчали, перестав устраивать разборки. — А ты… — тут он запинается, внимательно смотрит на нее, моргает и вопросительно смотрит. — Это то, о чем я думаю? — Ага. — кивает она, не собираясь открещиваться от своей беременности. Этот ребенок только ее, а не Бинхэ. У него вон сколько женщин, пускай и обеспечивают детским садом. — Теперь мне еще понятнее, почему ты решила сбежать. — он вздыхает, думает некоторое время, а потом спрашивает. — И каков план?       Тсунаеши недоуменно смотрит, хлопает ресницами и весело улыбается: — Даже не будете сомневаться во мне?       Цинцю и правда такой интересный, как она себе и представляла. — Нет, не буду. — мотает головой. — Если бы ты не хотела, ты бы не стала меня защищать. К тому же, я готов на все, что угодно, чтобы оказаться на свободе подальше от моего бывшего… — тут по его лицу пробегает тень и брезгливая жалость. — Подальше от того, во что превратился мой бывший ученик. — А как же вернуть отбившегося барашка на путь истинный? — вопросительно вскидывает брови брюнетка. — На то он и баран, чтобы твердо пробиваться по выбранному пути, никуда не сворачивая. — вздыхает Шэнь. — Боюсь, тут я полностью бессилен.       Тсуна задумывается, а потом кивает: — И не поспоришь ведь… — особенно, если учитывать упрямство Демонов.       Цинцю расправляет веер и закрывает нижнюю часть лица, пряча за ним улыбку: — Ну так что, каков план? — спрашивает, смотря выжидательно.       Савада широко улыбается в ответ: — Сразу бы так.       Она думает, что они чересчур быстро нашли общий язык.       Впрочем, учитывая, как именно они оба недолюбливают Ло Бинхэ, от которого пострадали, это было неудивительно.       Интересно, икается ли тому сейчас, пока они его вспоминают не слишком добрым словом?