Пламенная химэ

      Тсунаеши смотрит в зеркало, кривя губы. Нин что-то легкомысленно щебечет, возясь с ее волосами. К ее словам можно не прислушиваться, но иногда все-таки стоит кивать и что-то говорить, чтобы Инъин знала, что ее все-таки слушают. Тсуна скептически смотрит на очередную сложную прическу, от которой у нее будет болеть голова и волосы. Длина волос просто кошмарна, ведь она всегда предпочитала ходить с коротким ежиком волос, чтобы те не мешались ей в битвах и враги не могли ее за них дернуть.       Так ее однажды постриг Реборн в шестнадцать. Сначала она обижалась, а потом привыкла и признала удобство подобного. С короткими волосами действительно удобнее, да и сушить их куда быстрее и легче. Не то что это черное и блестящее богатство почти до колен, с которым она уже намучилась так, что просто руки чешутся схватиться за ножницы.       Только Нин расстраивать не хочется, так что приходится терпеть и покорно изображать куклу.       С происходящим Саваду немного мирило только то, что внизу, внутри водяной тюрьмы дворца Хуань Хуа, которая с водой связана была только тем, что там была жидкость, представляющая собой очень едкую и опасную кислоту, дико бесились Ло Бинхэ и молодая госпожа этого самого дворца (кажется, ее все так и звали, потому что ее имени даже Нин не знала), скача козликами вокруг немного удивленного и злорадствующего спокойного Цинцю, который с явным интересом наблюдал за происходящим. Достать они его все никак не могли.       И все их фейлы и реакции заботливо своему Небу передавал невидимый и неосязаемый Мукуро прямо в голову, сопровождая уничижительными комментариями и гнусным хохотом.       Иногда, когда Рокудо становилось совсем скучно наблюдать за бесполезными попытками этих двоих, он накладывал на них легкую иллюзию того, что барьер им поддается. Ну, или просто отвешивал легкого пинка, от чего возня начиналась с новой силой.       Цинцю пусть и многое не понимал, но что-то уловить смог, так что сейчас совершенно не опасался за свою жизнь и наслаждался представлением. Разумеется, делал он это не один, а в компании всех невидимых Хранителей Савады и самой девушки, которая видела все это в своей голове, почти из первых рядов, злорадно хихикая. Инъин, которая возилась с ее волосами, списывала это на смех от ее шуток.       За этим цирком все они следили уже пару часов, как только Шэня привели в эту тюрьму и заключили там. Он пробыл в одиночестве очень короткое время, после чего явилась его бывшая и очень «оскорбленная» невеста, сразу попытавшаяся огреть своим знаменитым хлыстом (брюнетка вздыхает, потому что даже Дино в приступах своей неуклюжести и то лучше со своим оружием обращался, так что та походила всего лишь на пародию — ну, или корову на льду). Щит из Пламени удар отразил, но со стороны это было незаметно. В итоге та подумала, что промахнулась, и очень удивилась. Она снова попыталась его ударить. Снова мимо.       И снова.       И снова.       И снова.       Если бы она успокоилась и перестала делать это, поняв, что это бесполезно, то все было хорошо.       Но она была слишком зла из-за происходящего.       Когда Пламени надоела эта деятельность совершенно непонятной левой девицы против охраняемого объекта, то оно просто отразило удар хлыста так, что свою же «пилюлю» получила сама молодая госпожа дворца Хуань Хуа. Знали бы как она верещала, подняв крик и вой, когда хлыст, украшенный металлом, огрел ее по нежной коже руки (пусть скажет спасибо, что не по лицу). Боль от удара подстегнула ее ярость, а не дала возможность одуматься, так что та снова взмахнула хлыстом. По Шэню не попала, зато сама отхватила от своего же оружия.       На ее очередные крики от боли и ярости прискакал пришел Ло Бинхэ, которому та и нажаловалась, обставив все так, будто это Цинцю все это с ней сделал. И тогда именно Бинхэ стал пытаться навредить Шэню. Опять-таки безуспешно, потому что Пламя стойко держало оборону. Тоже пришел в ярость, когда понял, что не может добраться до ненавистного учителя. Ему даже его знаменитый Синь Мо не помог совершенно, зато им он получил подзатыльник (это Мукуро постарался, ехидно посмеиваясь, так как недолюбливал этого типа из-за своего Неба).       В общем, то, что они не могли достичь желаемого результата (навредить Цинцю), приводило их в дикую ярость, так что они отчаянно пытались любыми способами пробить защиту, даже не думая отступать. Вот так и получилось, что эти двое скачут уже два с чем-то часа вокруг Шэня Цинцю (его защиты) бодрыми козликами, хоть как-то пытаясь пробить ее и навредить.       И вот уже два с чем-то часа совершенно безуспешно.       В конце-то концов, Тсунаеши точно знала, что именно делала, когда давала тому благословение, тем самым защищая.       Разумеется, это было очень забавно, но Тсуна в упор не понимала, почему именно те продолжают себя вести подобным образом, если понимают, что ничего не добьются. Впрочем, Ло Бинхэ — тот еще упрямый баран в человеческом теле (видимо, так кровь демона сказывается) — если что-то решит, то вообще ничего не остановит, а госпожа дворца (принцессой ее, что ли, звать для удобства?) была просто марионеткой в его руках. Впрочем, вполне возможно, что тут Ло не воздействовал на нее, а та присоединилась добровольно, потому что существенную роль здесь играла ее ярость из-за побега Цинцю.       Насколько поняла Савада, основная претензия этой девушки заключалась в том, что Шэнь Цинцю, тогда еще вроде как Сяо Цзю — раб, не умеющий даже толком говорить, был спасен ее семьей. Потом купался в заботе и богатстве, после чего через несколько лет перебил абсолютно всех из ее семьи, кроме нее самой, и сбежал. Однако, больше всего ярости у девушки вызывал даже не сам факт убийства ее семьи, а то что парень, с которым она была обручена, просто сбежал. Сбежал и бросил ее одну.       Причем ее не останавливало ни то, что почти все было откровенной ложью, ни то, что она сама не верила в это, ни то, что она почти открыто заявила об этом на весь город. Потрясающее следование своим мечтам и амбициям. Ну, хоть не потребовала женить Шэня на ней в качестве компенсации (а зачем, если у нее целый Лорд есть?), и то хлеб. Пусть Ло Бинхэ окучивает, так как с ним они точно идеальная пара (один упрям, как баран, до глупости, а вторая мечтательна, мстительна и амбициозна до той же глупости). Брюнетка в очередной раз убеждается в том, что у местных девушек что-то не совсем в порядке с головой. Ну, или она так и не смогла понять местный менталитет.       Мда…       И это нечто — первая жена (и даже официальная) Ло Бинхэ…       Вот уж точно два сапога пара.       Нет, от этого долбанутого на голову зоопарка точно нужно валить.

***

— Младшая сестра Вэй, ты уверена, что мы можем так сделать? — боязливо спрашивает Нин, цепляясь за руку Тсунаеши и идя за ней хвостиком. Тсуна закатывает глаза. Она предлагала той остаться в комнате, но Инъин заявила, что так ей будет еще страшнее. Пришлось взять с собой.       Нет, Нин — лапочка, солнышко и иже с ним, но в некоторых ситуациях Саваде хочется сделать фейспалм.       И это чудо-юдо когда-то обучалось на Совершенствующуюся, которая ничего не должна бояться? Размякла, что ли? С другой стороны, она ее вроде как понимает, потому что вызвать гнев Ло Бинхэ, не дай Ками, не хочется совершенно. Повезет, если не размажет. Не ее с ее Пламенем, конечно, но другой был бы мертв. Так что она вполне понимала опасение остальных. К своим женщинам этот недо-Лорд может и добр, но злить его явно не стоит.       Разумеется, пошла она в водную тюрьму не сразу. Выждала четыре часа, дав им возможность выдохнуться, подхватила под руку Нин, взяла немного питья и фруктов, после чего направилась вниз. Мукуро говорил, что эти упрямцы уже достаточно сильно устали, но все равно не собирались оставлять Шэня не на минуту. Ну, а вдруг он сбежит? К тому же, они все еще не оставили надежду его выковырять из этой защиты.       Держались скорее на остатках упрямства и гордости, а еще нежелании проигрывать страшному врагу, который за все это время, пока они скакали вокруг него, даже слова уничижительного не произнес (лишь смотрел с замешательством и брезгливо вскинутой брови). В этой ситуации Цинцю, даже если бы действительно был повинен во всех тех преступлениях, в которых его обвиняли, вызывал куда больше симпатии, чем Ло Бинхэ или его первая женушка с хлыстом наперевес.       Тсунаеши думает, что местные девушки — слепые курицы, которые не смогли разглядеть в миске плевел золотого зернышка. Он не в ее вкусе, конечно, но уважение определенно вызывает. — Не бойся, старшая сестра Нин. — ободряюще говорит она, ведя ее за собой. — Все будет нормально. Тем более, ты имеешь вполне законное право посетить своего учителя, верно? — Верно. — та кивнула, но не удержалась от вопроса. — Но разве А-Ло не будет против?.. — Думаю, не будет. — брюнетка энергично качнула головой, решая не комментировать ехидно, что ему не до этого, и замечая стелющуюся вокруг них синюю дымку Тумана. Мукуро позаботился о том, чтобы скрыть свое Небо от посторонних недоброжелательных глаз. Особенно во дворце, где в нем находится разом аж шестьсот с лишним любопытных жен. И если кто-то здесь был даже нормальным, то некоторые экземпляры…       В общем, береженого Ками бережет.       Лучше не рисковать понапрасну.       А то все веселье испортят. — Тогда ладно. — Нин кивнула и заметно приободрилась, начав снова щебетать, пусть и в пол голоса. Иногда Тсуна поражалась ее умению переключаться, хотя, конечно, учитывая опасность происходящего вокруг это скорее минус, чем плюс. Но по крайней мере она понимала, почему ей так сильно хочется заботиться об этой забавной девушке. Она так своим непосредственным поведением напоминает ей о Ламбо и Розабелле. Эх…       Когда они оказались в тюрьме, зрелище было… довольно жалкое. Даже обычно сильный и выносливый Бинхэ бессильно уселся на пол, мрачным и ненавидящим взглядом мозоля невозмутимого Цинцю, прячущего лицо за веером (ей кажется, или это злорадная улыбка?). А девушка с хлыстом и вовсе валялась неподалеку, кажется, в отключке. Судя по тому, что через все ее лицо пролегала длинная тонкая красная кровоточащая полоса, то Пламя окончательно достало. — Эээ… — тихо пробормотала Нин, прячась за Тсунаеши. Та лишь весело хмыкнула. Цинцю резко посмотрел в ее сторону, видимо, почувствовав всплеск знакомой силы. Она улыбнулась ему и ободряюще кивнула, а потом… — Господин, разве пристало великому Лорду сидеть на полу? — спрашивает вроде бы с заботой, но решая уколоть. Активно воздействует на него Пламенем Дождя и Неба, потому что ей не нужно тут полубезумного монстра в состоянии аффекта. — Что ты… — тот вздрагивает и остро смотрит на нее. Потом на Инъин. Выглядит отупело, будто по голове его кто-то огрел. Ну, по сути, Тсуна и огрела его своим Пламенем. — Что вы тут делаете? — Решили принести вам перекусить, господин. — тихо говорит, делая аккуратный шаг и уважительно кланяясь, чтобы протянуть воду и фрукты. Там немного успокоительного, настоянного на Пламени Солнца и Дождя (спасибо, Такеши, Луссурия, Рехей). Ей нужен относительно вменяемый собеседник. Тот машинально проверяет и фрукты, и воду, но ничего не замечает, после чего с видимым облегчением делая глоток. Савада ждет, пока тот не допьет, после чего подталкивает Нин в сторону Шэня, прикрыв ее Пламенем Тумана, а сама забалтывает. — Можно ли спросить, чем так недоволен господин?       Это и правда действует, как тряпка на быка, после чего Бинхэ начинает разоряться на проклятия, угрозы и крики. Даже пытается подняться и схватиться за Синь Мо, но он слишком устал. Девушка бросает недовольный взгляд в сторону меча — тот ей не нравится совершенно, но ничего не говорит. — Тогда… — делает вид, что задумывается, а сама усиливает воздействие Пламенем. Инъин тем временем тихо рыдает на руках у учителя, протягивая ему фрукты и хлеб. Ах, Пламя Тумана так удобно… — Вы ведь сами говорили, что этот змей подколодный не хочет иметь с вами ничего общего, я же верно поняла, господин? — Да. — Ло Бинхэ отупело кивнул. Он все еще чувствовал невероятную ненависть, ярость и злость, но все было приглушенно. Да и Синь Мо на него не воздействовал так сильно, как обычно.       Нин удивленно уставилась на подругу, а Цинцю — подозрительно. — Тогда сделайте его частью своего гарема! — совершенно непосредственно, чем заставила Шэня и Инъин поперхнуться воздухом. Ло долго смотрел на нее, а потом медленно сказал: — Хорошая идея, но… Он же мужчина.       «Очередную красотку подавай, да?» — та мысленно закатила глаза, чувствуя одобрение Хранителей. — «Кобель!». — Так вам и не нужно с ним проводить ночи, господин. — та встряхнула волосами. — Просто разве это не сделает вашего врага, господин, несчастным, что он теперь принадлежит вам, кого так яро презирает.       Словесное кружево ее учили плести абсолютно все, но особо ярое умение дали, разумеется, Рокудо, Маммон, Бьякуран и Кавахиро. Она уж точно училась у лучших. У Ло Бинхэ не было даже шанса, особенно если на него воздействовать Пламенем, приглушая чувства и эмоции. — Ты права! — тот аж загорелся нужной идеей, а Мукуро ему чуть помог. Совсем капельку, но этого, похоже, с лихвой хватило. Он вскочил на ноги, ткнул пальцем в Шэня: — Учитель, вы теперь принадлежите мне! Страдайте от этого! — по злодейски захохотал, также быстро успокоившись (тут брюнетка стала думать о том, что проблемы с психикой больше, чем она предполагала). Потом подхватил женушку с хлыстом и умчался куда-то, прихватив меч. Нин, Цинцю и Тсунаеши остались сидеть в ошеломлении и смотреть им вслед.       Удивленно переглянулись. — Эээ… Ну, это было проще, чем я думала. — с каплей над головой пробормотала Тсуна, ошалело хлопая ресницами. Возможно, ее муж еще глупее, чем она думала. По крайней мере, с голосом разума тот точно не дружит.       Ну, или он слишком сильно верит в свою силу и исключительность.       Однако, что бы это ни было, это все равно слишком тупо.