Пламенная химэ

      Ребят, постараюсь главу не задерживать, но пока не знаю, когда именно она выйдет, ведь я готовлюсь к экзамену по вождению и теории в ГИБДД. Так что я очень надеюсь на ваше понимание. Также я надеюсь, что вам понравится эта глава и что я вас не разочарую.       Приятного чтения)

***

      Вдох-выдох.       Дыхание перехватывает, а внизу живота нарастает неприятная, но не слишком сильная боль. Сейчас боль постепенно будет увеличиваться, пока не станет практически нестерпимой, а потом схлынет, давая небольшую передышку. Неприятно, но не смертельно. К тому же, эта боль не идет ни в какие сравнения с тем, что Тсунаеши не единожды уже испытывала. Это просто мелочь, которую нужно перетерпеть.       Вдох-выдох.       Главное в этом деле правильно дышать и стараться не отвлекаться на посторонние мысли, которые упрямо лезут в голову.       Например, какого это хрена дядюшка Кавахиро с поистине отцовской снисходительной улыбкой наблюдает за самим процессом. Врезать ему хочется нестерпимо сильно, но, видимо, не судьба. По крайней мере, пока. Видимо, именно поэтому Шахматноголовый рискнул показаться, даже несмотря на то, что получил от испугавшейся Инъин тазиком с водичкой. Это было поистине удовлетворяющим мстительность зрелищем, хотя Шаману определенно хотелось врезать гораздо сильнее.       Желательно так, чтобы он не смог собрать своих костей.       Даже жаль, что регенерация у древнего Тумана настолько огромна, что ему даже голову отрубить нельзя — та непременно прирастет на место.       Ну, не то чтобы Савада собиралась заниматься этим, и все же…       Для собственного успокоения хотелось хотя бы врезать. — Хочешь, я подержу тебя за ручку? — вопросительно спросил Кавахиро, невинно похлопав глазами. Шатенке осталось только зарычать от ярости и возмущения, потому что какого хрена Судьба вообще опрокинула на нее вот это вот все?! Нет, разумеется, она знала, что Вонгольцы в прямом смысле этого слова равно неприятности и приключения, но должны же быть хоть какие-то происходящего ограничения, верно?       Впрочем, если честно, в этом всем она откровенно сомневалась.       Как бы то ни было…       Самое удивительно, что на сами роды Тсунаеши понадобилось меньше, чем двадцать минут. Конечно, до этого почти целый час длились сами схватки, но ее роды продлились гораздо меньше, чем она могла даже надеяться. Серьезно, все это произошло быстро и гладко, даже несмотря на то, что в этом мире не было никаких технологий.       Впрочем, оборудование и лекарства Тсуне не нужны были в принципе — их с лихвой могли заменить и Рехей, и Луссурия, и даже Реборн, который по какому-то пинку судьбы (ну, или своих тараканов) решил присоединиться, чтобы помочь своей лучшей ученице с родами. Правда, по большей степени он лишь отвешивал уничижительные комментарии, но, учитывая, как хорошо знала его Савада, она прекрасно понимала, что бывший Аркобалено Солнца за нее волновался. В своей манере, правда, но волновался же.       А еще именно брюнет лучше всего знал, как максимально быстро и эффективно успокоить ее — именно поэтому он выпускал свою язвительность, хотя в некотором роде мстительность тоже присутствовала. Уже давно (лет тридцать девять как) прошло то время, когда девушка шарахалась от своего горе-репетитора и отчаянно ненавидела его за порушенную жизнь.       Только после того, как она познакомилась с миром мафии поближе, шатенка поняла, что Реборн на самом деле делал все, чтобы она смогла выжить в любой ситуации, ведь прекрасно понимал, что с ее силой Пламени Неба девушку никто и никуда отпускать не собирался.       Плюс настойчивое маячание дядюшки Кавахиро в поле зрения…       В общем, роды у Тсунаеши прошли быстро и гладко. Даже лучше, чем она могла надеяться в самых счастливых своих мечтах. Разумеется, это не значит, что боли не было — она была, и Тсуна испытала ее с лихвой, но у Савады всегда был очень высокий болевой порог, так что роды были только на сто семидесятом месте в списке по уровню боли из ста девяносто двух. Серьезно, за всю свою жизнь девушка испытывала вещи гораздо хуже, так что на боль можно было внимания не обращать. Особенно если учитывать, какой именно результат ее ждет в итоге. К тому же, у нее было внутреннее Пламя, которое всегда максимально сильно упрощало своему владельцу жизнь.       И делало ее и без того высокий болевой порог еще выше.       В принципе, все действительно было просто замечательно. Вот только произошло то, что она никак не ожидала! Вообще никто не ожидал! Хотя, если учитывать многозначительную улыбку и восторг Мукуро, именно он все прекрасно чувствовал. Но это не отменяло, что дальше будет тотальный пиздец, потому что…       У шатенки родились тройняшки! Когда первый раз раздался крик младенца, она думала, что на этом все, но потом схватки начались снова… А потом… В итоге у нее на руках сразу три ребенка.       Замечательные маленькие пухлощекие младенцы с бархатной кожей. Два мальчика и одна девочка. У мальчиков были медово-карие глаза и черный пушок волос с небольшими кудряшками, а у девочки волосы были светло-каштановые, больше похожие на жидкий мед, а глаза — разноцветные. Один глаз был ярко-голубым, как у Цинцю (хотя некоторая схожесть была и с Иемицу), а второй — ярко-красным, как у биологического отца. Девочка была самой младшей и самой маленькой. Впрочем, они все были маленькими и хрупкими, но даже так Тсунаеши совершенно не представляла, как они все поместились в ней, учитывая, что ее живот был не слишком большим.       По крайней мере, не настолько, чтобы они могли свободно уместиться там. Неудивительно, что они так сильно пинались. — Они такие очаровательные! — радостно пропищала Нин, которая носила воду и полотенца. — Такие красивые! Очень! Милашки…       Инъин всхлипнула и разрыдалась, уткнувшись в грудь Гокудеры, который с весьма ошеломленным и сложным лицом поглаживал ее по плечам, явно не до конца понимая, как именно ему нужно реагировать на все это. — Ты хорошо постаралась, зверек. — одобрительно бросил Хибари, наклоняясь и аккуратно тыкая малышку в щеку. Та недовольно сморщилась и приоткрыла глаза, но не заплакала. Если бы у младенцев было какое-то осмысленное выражение лица, то сейчас оно наверняка бы вещало что-то типа «слышь, мужик, тебе че вообще надо?!». — Не обижай ее! — недовольно фыркнул Мукуро, повиснув на руке Кеи. Тот лишь приподнял бровь, без малейшего труда удерживая ее в одном положении (честное слово, его рука даже не дрожала!), но все-таки подхватил ойкнувшего Рокудо на руки (вернее, взвалил на плечо, как мешок картошки) и направился к двери. — Я позову остальных.       Тсунаеши кивнула, будучи все еще ошеломленной происходящим. Она уже постепенно начинала оправляться от родов — все-таки, она Пламенник, а не просто погулять вышла, но даже ей пока было трудно шевелиться нормально. А еще она как-то морально не была готова к трем малышам одновременно. Ее немного пугало будущее, хотя она и знала, что все будет хорошо. Но как она справится? И как на вот это вот все отреагирует Шэнь? Разумеется, он не бросит ее — слишком сильно любит — но и он явно не был готов к такому количеству детей…       А еще у нее нервно подергивается бровь, потому что Шахматноголовый буквально воркует и щебечет над ее дочерью, ласково укачивая ее в руках. За это ему вдвойне сильно хочется врезать, вот только жаль, что пока у нее нет на это сил. — Сделай лицо попроще, Тсуна. — бросает древний Туман, кося на нее серебристо-серым глазом. Тсунаеши кажется, что ему бы офигенно сильно пошли бы фингалы и ссадины, вот только жаль, что его просто так нельзя тронуть. — Не волнуйся, Тсу-чан, все будет хорошо… — Нана нежно погладила дочь по щеке, вспархивая с места, чтобы засуетиться над внуками. Тсуна попыталась встать, чтобы помочь матери, но все-таки не смогла нормально это сделать и упала обратно. Кажется, ей точно нужно куда больше времени, чем те полчаса, которые у нее были. — А они симпатичные, мелкая. Ты хорошо постаралась. — раздался над ухом грубоватый баритон, и Савада закатила глаза. Ну как она могла подумать, что все обойдется без Занзаса? Учитывая, как сильно тот стал опекать ее после того, как она познакомилась с ним, совершенно неудивительно было то, что он явился. — Можете ли вы не шастать у меня тут, как к себе домой? — закатила она глаза, но все-таки улыбнулась. — Но я рада, что ты пришел. — Я тоже. Даже несмотря на то, что здесь прямо сейчас будет проходной двор. А еще несмотря на то, что вы разведете сырость. — он сморщился, явно недовольный тем, что скоро произойдет. — Лучше я разберусь с твоими «зваными» гостями. — Тсу-чан, у нас гости? — вскинула брови Нана, отрываясь от воркования над внуками, пока Кавахиро все еще занят малышкой. — Ты почему не сказала сразу? Я бы что-нибудь приготовила… — Они этого не заслуживают, Нана-сан, так что не утруждайтесь. — сообщил Скайрини, оскалившись. Кажется, он предвкушал хорошую драку. — Так что я пойду и сам с ними поговорю, а ты пока поговори по душам с мужем и счастливым отцом. — Ах, любовь и молодость… — тянет Шаман, хихикнув. Ему снова хочется врезать. — Только не убивай никого. — попросила девушка. Поймала скептично приподнятую бровь брюнета, который прямо-таки весь излучал недоверие и вопрос, когда она стала такой доброй и сострадательной, и поправилась. — По крайней мере, не на территории дома и сада. Я в него слишком много труда вложила. — Значит, если я оттащу их в лес, и разберусь с ними там, ты мне ни слова ни скажешь? — хищно ухмыльнулся Занзас, все прекрасно понимая. — Только без особых разрушений. — кивает шатенка, потягиваясь. — Они могут привлечь к нам лишнее внимание, а это нам уж точно не нужно.       Скайрини кивает и неспешным тяжелым шагом направляется к двери. Ему приходится отойти в сторону, когда в комнату сначала влетает Цинцю, а за ним все остальные. На несколько долгих минут становится нестерпимо шумно и весело. И именно это создает общую атмосферу уюта и семейной идиллии. Все галдят, смеются, поздравляют друг друга, переговариваются, ворчат, но при этом с такой теплотой…       А посередине на кровати сидит немного усталая, но полностью довольная Тсунаеши, которую обеими руками крепко обнимает Шэнь, прижимая к широкой груди и буквально баюкая в этих объятиях. — А как вы их назовете, Тсуна? — взволнованно спрашивает Хром, которая сменила Нану в бдении над малышами. Женщина ушла в дом, что-то прощебетав про вкусный ужин и чай, и ее никто не стал останавливать. Мать Тсуны все обожали и боготворили, ведь та действительно была очень доброй и милой женщиной, которая щедро дарила свое тепло абсолютно всем.       Савада задумалась, потому что до этого момента как-то не задумывалась над именем. Вернее, имя-то она придумала, но оно больше подходило для ее мира, а тут… К тому же, вдруг Цинцю захочет им имена дать? Она вопросительно смотрит на мужа, и тот кивает, ласково поглаживая ее по щеке. Мужчина никогда не думал, что может любить ее сильнее, чем раньше, но сейчас понимает, что любит гораздо крепче, чем когда-либо. И он уверен, что это далеко не предел. — Тогда… — он ненадолго задумался, тщательно продумывая все имена, которые могли бы подойти их малышам, после чего наконец определился. — Тогда самого старшего будут звать Веймин, что значит «приносящий величие людям», среднего — Линг, «сострадающий, понимающий», а самую младшую… Нуо, что значит «изящная». — Немного непривычно будет их так называть, но мне все равно нравится. — кивнула шатенка, которая полностью осталась довольна выбором мужа. Она была уверена, что эти имена прекрасно подойдут ее детям — в конце-то концов, не зря же Гиперинтуиция практически мурлыкает довольной кошкой, верно? — Определенно! — Я рад. — кивнул Шэнь, целуя супругу в щеку. — А я рад рождению еще одного ребенка, который в будущем вполне способен стать Шаманом! — одухотворенно щебечет Кавахиро, продолжая ворковать с малышкой. — Я тебя убью! — обещает мрачно Тсунаеши, собираясь подняться на дрожащие ноги и пойти бить морду одному бессмертному типу возрастом в четыре с чем-то миллиарда лет. Шэнь ей это не позволяет, хотя вполне позволяет себе подойти к Шаману и несколько раз стукнуть его своим сложенным веером. — Злые вы! — обиженно тянет Шахматноголовый. — Вот уйду я от вас!.. — И Слава Ками! — фыркает Тсуна, но все-таки сменяет гнев на милость. В конце-то концов, гены — страшная вещь. Глядишь, из ее дочери и впрямь Шаман получится. Конечно, желательно, чтобы все-таки нет, но… И это если не считать, что сама Савада тоже вполне способна стать таковой. — Кстати, а почему рождение еще одного?       Древний Туман стоит, внимательно смотрит на них, а потом улыбается, растягивая губы в широкой и крайне довольной улыбке: — Ты, малышка Нуо, твои Хранители, если смогут найти себе подходящее тело, возможно твои сыновья, малышка Юни и Бьякуран. — О, они тут? — мгновенно воодушевилась девушка, думая про то, что Шаман очень много делал для того, чтобы Небеса Три-ни-сетт снова собрались в полном составе. Правда, куда сильнее, без сомнений, ее интересовала именно Юни — все-таки, самая лучшая подруга на все времена. Вот только жаль, что та так и не смогла дожить даже до тридцати пяти — лейкемия, которую уже было поздно лечить. — Конечно. — кивнул тот, чуть улыбаясь. — На данный момент она является моей… сестрой. Приемной. — Хм? — У нее слишком рано умерли родители, поэтому я стал ее старшим братом, чтобы она не осталась сиротой. Она помнит свою прошлую жизнь, и сейчас по моей просьбе играет одну… роль, чтобы все пришло к тому результату, к которому должно прийти. Но она носит иллюзию, не волнуйся, так что все ее принимают за мальчика. — Хм. — Да, я тоже играю определенную роль. Это плата за то, чтобы мир не разрушился из-за того, что мы появились здесь. Три-ни-сетт пока не имеет здесь такого влияния, так что… — Мгм. — Да, у нас другие имена и псевдонимы. И я прекрасно понимаю, что тебе это не нравится. — Почему я так уверена, что это обещает еще большие неприятности? — обреченно спрашивает шатенка. — Как вас теперь зовут, чуды-юды? — Ну… также. Но для посторонних я — Ши Уду, а она — Ши Цинсюань. — Бог Воды и Богиня (Бог) Ветра? Серьезно?! — протянули ребята в один голос, офигевая. Это же, получается, сколько у них теперь знакомств! — Я почему-то даже не удивлена. Для тебя все остальное было бы слишком мелко, а ты у нас рыба крупная. — припечатала Тсунаеши, фыркая. — Не смей подвергать Юни опасности. — О, ни за что на свете! — спокойно кивнул Кавахиро, все еще качая на руках малышку Нуо. — К тому же, сейчас есть еще один заинтересованный в ее безопасности, который очень пристально следит за ней. Конечно, он пока не осознает свои чувства, но тем не менее… — Санта-Барбара какая-то… — ошеломленно протянула Тсуна. — Босс, Санта-Барбара — это когда изо всех углов неучтенные родственнички лезут, так что это не наш вариант. — тихо протянула Хром. Савада сосредоточенно кивнула, соглашаясь, хотя могла сказать, что помимо неучтенных родственников еще непременно должны быть всякие другие любовные повороты. — Как скажешь. — вздохнул та, откидываясь на грудь мужа. — Тсу-чан, к тебе гости! — пропела Нана, распахивая дверь и пропуская… Бинхэ, Ша Хуалин и высокий красивый демон с длинными волосами, невозмутимо осматривающий собравшуюся компанию. Тут же все его внимание сосредоточилось на детях. — Кто вы? — нахмурилась девушка, вскидывая брови. — Я бы хотел посмотреть на своих внуков. — говорит… видимо, Тяньлан Цзюнь. — Хром, что ты там про Санта-Барбару говорила? — вскинула брови шатенка, напряженно рассматривая собравшуюся компанию. Кажется, она теперь точно знает, как все эти люди попали к ним внутрь защитного барьера. Нана всегда была святой простотой, которая видела в людях (и не только людях) лучшее, даже если там этой самой доброты отродясь не было… — У вас нет внуков. Это мои дети! — Наши. — поправил ее Шэнь, ободряюще сжимая ее руку в своей. Тсунаеши согласно кивнула, внимательно рассматривая уж точно незваных и неприятных гостей. — И, тем не менее, я хочу посмотреть на них. — сообщил Тяньлан Цзюнь. По нему видно было, что он с удовольствием пустил бы свою силу в ход, чтобы заставить их силой. Вот только Нана, которая маячила рядом и щебетала над Веймином, светясь восторгом, его явно сдерживала.       Тсуне осталось только вскинуть в замешательстве брови, пытаясь понять, когда ее очаровательная мама успела произвести на этого демона такое сильное впечатление.