Рубикон

В жизни Драко Малфоя было достаточно идиотских поступков. Не отвратительных и подлых, а идиотских. Например, первым протянуть руку, или отбывать наказание в Запретном лесу с тем, кого сам же и подставил (ещё и умудриться опозориться при этом), или выбить себе место ловца, чтобы год за годом быть вторым, или не увернуться от кулака девчонки, летящего в челюсть, или... В общем, этих «или» можно было собрать целую коллекцию. Но сегодня поступок Драко побил все рекорды по идиотизму. Однозначное первое место. Драко сбежал. Позорно. Глупо. Он очнулся в руках и постели Гарри и охренел от того, что произошло. Что нужно делать, когда получил то, что боялся никогда не получить? Драко смутно подозревал, что не сбегать. Он обессиленно приложился пару раз затылком о кафельную стену своей ванной. Лучше не стало. Вода холодила кожу, смывала последствия необдуманных решений. Эмоциональная буря потихоньку утихала, оставляя после себя мерзкое послевкусие и единственный вопрос — и что дальше? Драко и так, и эдак прокручивал в голове все варианты. И каждый раз самое верное решение было самым неверным. Драко выключил воду, тщательно вытерся, растрепал полотенцем влажные волосы, стоял и изучал себя в зеркале, будто впервые видел. Бардак на голове слишком напоминал кого-то. Драко со злостью зашвырнул флакон с гелем для волос в зеркало, оставляя ветки трещин ровно в центре. «Какого чёрта ты натворил», — устало сказал он своему разбитому отражению. Драко устал маяться с самим собой и выбрал не делать ничего. Ещё одним идиотским решением сделать хуже то, что дальше некуда, сложно. Платяной шкаф ломился от чудовищного количества шмоток. Драко пялился на него и лишний раз убедился, что «ничего не делать» сейчас то, что надо, если даже выбрать нужную рубашку оказалось невыполнимым действием. *** Завтрак стоял у Гарри поперёк горла. Он стянул очки и потёр переносицу. Голова раскалывалась. От бессонной ночи изрядно штормило, но сон так и не наступал. Пришлось тащиться на кухню, готовить завтрак и закидываться обезболивающим. — Я сейчас, — Гарри десятый раз по кругу повторял слова Малфоя. — Я сейчас... Ну уж нет, вот сейчас он узнает у меня, как «я сейчас» выглядит! Сколько ещё всю эту хренотень терпеть?! Он яростно вдолбил дно кружки в столешницу. Кричер осуждающе покачал головой, щелчком пальцев склеивая осколки обратно. Мокрая лужа чая собралась в каплю и запрыгнула в кружку. Гарри поморщился и вылил серую жижу в раковину. Не заводятся с пол-оборота и не кончают в штаны с тем, к кому равнодушны, — окончательно убедил себя Гарри, натягивая джинсы и майку и швыряя летучий порох в пламя камина. Пора было делать второй первый шаг. С заморочками Малфоя по ходу разберутся. *** Дверь в его спальню была распахнута. Малфой стоял спиной, в одних брюках, и терроризировал собственный шкаф, очевидно, в поисках рубашки. Обнаженная спина, линии тугих мышц, узкие бедра, босые ступни. Гарри влип в него взглядом, застыв в дверном проёме. Драко дёрнул плечом, словно почувствовал чужой горящий взгляд, и обернулся. В глазах Гарри была буря. — Не могу рубашку выбрать, — пожаловался он. Гарри захлопнул дверь и припечатал её спиной. — Без неё лучше, — слабая улыбка тронула губы. — Считаешь? — вернул улыбку Драко и повернулся обратно к растерзанному нутру шкафа, спиной ощущая поступь тихих шагов, сбившееся дыхание в волосах и жар горячих ладоней между лопаток. — Уверен. Гарри медленно двинул рукой вниз, до самой поясницы, и вверх, запутался пальцами ещё во влажных волосах. Кулак сжал белые пряди, оголяя шею. Целовать её было одуряюще. Драко был словно вымазан каким-то наркотиком — так Гарри ещё никогда не вело. — Считаешь это хорошей идеей? — на выдохе прошептал Драко. — Уверен. Драко сбито стонал, подставлял шею, требуя что-то кроме скупых движений губ и языка. — Гарри, — на грани слышимости повторял он. Гарри рассыпался тихим смешком, теснее прижался, обхватил Драко руками и ласкал ключицы, тяжело вздымающуюся грудь, опускался ниже, по чётким линиям пресса, впадине пупка, до пояса брюк. Мозг Драко в этих руках, губах, дразнящих укусах и шумных выдохах работать отказывался. И больше всего заводило, что всё это — и губы, и руки, и укусы — принадлежат Гарри. Смуглые пальцы расправились с пуговицами, скользнули под бельё, обхватили член у самого основания. Тормоза сорвало окончательно. — Да-а... Гарри, да-а... ещё! — Драко колотило и выгибало, он даже не пытался оттянуть оргазм — плевать, что второй раз за пару часов и плевать, что подумает Гарри. Это же Поттер — с ним всё можно. Финал был на расстоянии пары движений, но рука на члене почему-то не двигалась. Драко протестующе качнул бёдрами, поймав всего одно движение — и не хватило самой малости. Сгусток стихийной магии обжёг лёгкие и вырвался на свободу, оторвав хлипкие дверцы от платяного шкафа. Грохот, казалось, прокатился по всему поместью. Гарри до боли притиснул Драко к себе, вжался в бедро крепким членом, больно куснул за шею и прошептал в самое ухо: — Не сейчас. А то ты опять сбежишь. Драко пытался протестовать: возмущался, ругался, рвано двигался, но Гарри был непреклонен. Чёртов садист. Он развернул Драко к себе лицом, сжал одной рукой сразу два запястья, легко водил по влажной спине широкой ладонью и невесомо трогал губами тёплые губы, пока обоюдное острое возбуждение не спало, оставляя после себя ноющую тяжесть в паху. — Ты садист, — пробормотал Драко куда-то в шею. — Это ты садист — бросил меня одного со стояком, — хмыкнул Гарри, перехватывая посильнее дёрнувшегося Драко. — Раз у тебя оргазм мозги отшибает, то мы сначала разберёмся с Маком, или Майком, или Майклом... или как там его, а потом я привяжу тебя к своей кровати, заставлю кончить, и мы поговорим. — Майкл. Его зовут Майкл, — на автомате поправил Драко, ошалев от перспектив. Святость Поттера оказалась дьявольской. — Отлично. Одевайся и в Министерство. *** Поттер расправлялся с министерскими чинушами так же быстро и бескомпромиссно, как с толпой дементоров. На робкие замечания «Так не положено» он отвечал тяжёлым взглядом, и всё неожиданно становилось «положенным». Драко бы поднимал имеющиеся связи, подкупал или давил, а Поттер несся напролом и требовал. Драко поймал себя на мысли, что ловит от этого кайф. Они переместились к детской больнице. Вместе. Она располагалась в обычной маггловской пятиэтажке с красными кирпичными стенами и белыми наличниками на окнах. Драко двинулся к двери, но Гарри придержал его за локоть, мягко дёрнул, разворачивая и прижимая к себе, коснулся лбом лба. — Драко, я прошу тебя, останься, — большой палец погладил гладкую щёку. Драко задохнулся от интимности этого движения. — Ты в первый раз назвал меня по имени, — невпопад ответил он. — И ещё назову, но с собой взять не могу. Прости. Всё было новым и каким-то нереальным, как в детской книжке: и эти новые прикосновения, и это новое острое беспокойство, и эта новая возможность сделать что-то в ответ. Например, тронуть губами чужие губы — пробуя, успокаивая. — Гарри, это паранойя. Нельзя из-за одного случая сходить с ума. Это не магический выброс, нам просто надо забрать ребёнка. — Я чуть не спятил в тот раз, — тихо ответил Гарри. — Не заставляй меня проходить через это ещё раз. Драко тяжело вздохнул, прикрыл глаза: — От всего не защитишь. — Я знаю. Но если могу — буду делать всё возможное. Драко оглянулся, приметил лавку возле детской площадки, кивнул на неё: — Подожду там. Гарри благодарно улыбнулся и теперь целовал сам — сильно и глубоко — снова и снова выворачивая Драко наизнанку. — Я быстро, — пообещал он. Гарри и правда справился быстро: Драко едва успел затушить бычок и потянуть из пачки вторую сигарету. Он вышел на крыльцо и легко сбежал по ступеням. На его руках, крепко обхватив шею, висел черноволосый мальчишка лет шести. Издалека он казался копией того Поттера, с которым Драко встретился в первый раз в магазине мадам Малкин — такой же потерянный и растрёпанный. Гарри остановился, что-то сказал мальчишке на ухо, дождался неуверенного кивка и слабой улыбки, перехватил его поудобнее и двинулся к Драко. — Бумаги кто оформлять будет? — поинтересовался Драко, рассматривая мальчишку, его карие глаза, россыпь веснушек на носу и сухие дорожки слёз на щеках. Он доверчиво жался к плечу Гарри. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: дети Поттера обожали и висли на нём, как груши. — Пусть Министерство развлекается — терпеть не могу эту рутину. Драко скептически изогнул бровь: — А оно разберётся? — Куда денется, — отмахнулся он и протянул руку: — Иди сюда. Драко оказался прижат к тёплому боку, когда пространство сузилось, сдавило, замелькало, смешивая краски, прорисовывало знакомый ослепительно-белый коридор клиники Святого Мунго. — Опять от тебя сигаретами несёт, — недовольно поморщился Гарри, неохотно разжимая объятья. — Не нюхай. — Не могу. Майкла Поттер передал в руки колдомедиков, дотошно проследив, как его устроили, чем накормили и какие игрушки выдали. Драко за это время успел смотаться в детский дом, проверить подготовку персонала и комнату. Заодно попросил Гермиону проконтролировать оформление разрешения на опеку. Он вернулся, когда мальчишка уже расслабился, объевшись мороженого, и увлёкся игрой в плюй-камни, наконец-то отлипнув от Поттера. — Я обязательно приду завтра, — в десятый раз пообещал Гарри, и Майкл, кажется, поверил. Драко всё казалось заторможенным и фантастическим. Он двигался, говорил, дышал, но всё было будто с кем-то другим. О том, что будет сейчас, — когда Поттер закрыл дверь палаты, шёл к Драко по пустому коридору, прожигал своим взглядом, обнимал, опять перемещал куда-то, — думать не получалось. Драко просто расслабился, обнимал в ответ и плавился от того, что сердце вытворяло в груди. Пусть Поттер сам сегодня решает — у него это отлично получается. Драко открыл глаза, когда зимний воздух ударил в лицо. Вечерело. Они стояли на пороге маггловского паба, и Драко только сейчас сообразил, что они давно пропустили обед. — Зайдём? — спросил Гарри, мотнув головой на дубовые двери. — У меня дома с едой как-то не очень. — Ну ещё бы, с такими-то домовиками, — фыркнул Драко. Бар был забит до отвала, но для них подозрительно нашёлся свободный столик прямо у широкой пасти камина — судя по всему, одно из лучших мест. Драко решил оставить этот факт без внимания. — Мрачноватенько тут, — заметил он, оглядывая деревянный свод потолков и разномастные тёмные бочки под ним. Декор был странным. Пара черепов на полках добавляли уютной атмосферы. — Один из старейших пабов, между прочим. Раньше Таверной Дьявола назывался, — ответил Гарри, пролистывая меню до горячих блюд. — О, тогда я не удивлён выбору, — ухмыльнулся Драко, решая, стоит ли двигаться по алкогольному маршруту. — Здесь прекрасная кухня, не язви. — Это я только начал! — И не советую продолжать, иначе я решу, что кто-то чего-то боится. Драко от неожиданности закашлялся и залился краской. Меню уверенно раскрылось на закладке «крепкий алкоголь». — Нет, нет, нет, — нагло улыбнулся Гарри, перелистывая ламинированные страницы. — Сегодня наш максимум — это вино. — Это с какой стати ты решаешь за нас обоих? — С той стати, что за нас обоих ты сегодня решил очень хреново. Так что терпи теперь. Драко открыл рот, чтобы возмутиться, но Гарри резко наклонился и накрыл его губы поцелуем — быстрым, горячим. Спорить сразу расхотелось. Хотелось придвинуться ближе — что Драко и сделал, неожиданно почувствовав на своём бедре чужую ладонь. Мерлин, как хорошо, что у лавок были высокие спинки, а в зале приглушен свет. Теперь Драко понимал, что люди находят в подобных заведениях. Просто он не с теми в них бывал. Драко не помнил, что заказал для них двоих Поттер. Что-то вкусное. И бокал обещанного вина. Что он рассказывал — Драко тоже не помнил. Да и кто бы помнил, когда все мысли и чувства вернулись в это утро, крутились в голове, повторяя, как на колдографиях, раз за разом: жаркий выдох «Тебя…», одуряющий поцелуй, и прикосновения сильных пальцев. Драко очнулся, когда понял, что чужие руки были не только в воспоминаниях, но и здесь и сейчас. Ладонь Гарри недвусмысленно лежала на его ширинке, а в глазах была обскурная чернота. — Ну и о чём ты думаешь? — его пальцы усилили нажим, и Драко чуть не испортил вторые штаны за этот невозможный день. — Догадайся, — скрыть дрожь в голосе не получилось. — Доел? Драко кивнул. — Ну, тогда идём. Деньги упали на столик, не дождавшись счёта. *** В доме Блэков было тихо и темно. Гарри всучил Драко полотенце и стопку чистых вещей, направил его в ванную, а сам смылся в неизвестном направлении. Вещи оказались обычной белой футболкой и обычными домашними штанами, которые Драко отродясь не носил. Оказалось велико, некрасиво, но очень удобно. Драко вдруг обнаружил, что страшно устал. В гостиной мирно и знакомо трещал огонь в камине, а Кричер не отказал в ещё одном бокале вина. На полках стояли книги в разномастных переплётах, и Драко вытянул одну наугад. Он не был уверен, что поймёт сейчас хоть строчку, но ожидание убивало. Таким его и встретил Гарри — на диване, с книгой в одной руке и бокалом в другой. Выпитое вино окрасило его щёки румянцем. Гарри подошёл, сел рядом, забирая из почему-то одеревеневших пальцев книгу, потом, подумав, забрал вино и выпил одним глотком, поставил пустой бокал на спинку стула. — Любишь детективы? — спросил Гарри, разглядывая обложку. — Пока не понял. Я дочитал до изобретения реактива, способного распознать кровь, а это 1878 год, между прочим. К этому моменту маги это умели делать уже несколько столетий. — Не занудствуй. Драко не ответил, только неопределённо пожал плечами. Он внимательно смотрел на Гарри и понял, что тот напряжён. Его уверенностью можно было сегодня прошибать стены, а сейчас всё куда-то испарилось. И тогда он решился сам — несмело накрыл своей ладонью чужие пальцы. И Гарри отмер, жар от прикосновения остро прошёлся по нервам, а нос тронул тот же запах — холодной свежести — запах Драко. Гарри был сейчас такой открытый, что Драко неотвратимо ощущал, как его затягивает в чужие мысли и эмоции. Иногда жизнь проворачивала с ним такую штуку, после бесконтрольного увлечения легилименцией. От обжигающего, голодного чувства, хлеставшего из Гарри, крыло, размазывало и выворачивало наизнанку. — Драко, я… — Молчи, — перебил он и коснулся тёплыми пальцами горячих губ. Гарри закрыл глаза, ловя несмелую ласку. Пальцы поднялись вверх, тронули скулу, стянули очки, отложили их в сторону и снова начали исследовать лицо: смуглый лоб, тонкую линию шрама, чёрные брови, дрожащие ресницы, щёки, чуть покрытые щетиной. Гарри шумно вздохнул и застонал, когда рука переместилась на затылок и запуталась в растрёпанных волосах. Ему до одури хотелось коснуться губами чужих губ — и рука на затылке немедленно притянула голову, горячее дыхание опалило кожу, а пьянящий запах вина кружил голову. Гарри не выдержал, сам потянулся и ткнулся губами в уголок губ Драко, обхватил руками его шею и поцеловал — сначала нежно, почти касаясь, наслаждаясь ответным поцелуем, потом скользнул языком глубже, то терзая, то лаская всё, до чего мог дотянуться. Драко охнул, вцепился пальцами в широкие плечи, попытался удобнее сесть, но не смог и завалился на диван, увлекая за собой Гарри. Забытый бокал свалился со спинки дивана и с жалобным звоном разлетелся по полу, но на него уже никто не обратил внимание. Поцелуи — и пьянящие, и сладкие, и дерзкие, и необыкновенно нежные сменяли друг друга, как картинки в калейдоскопе. Страх и неловкость слизала волна возбуждения, и Драко опять затянуло в омут мыслей Гарри, в котором кипела буря — и тогда последние крупицы сомнений испарились, а разум решил позорно сбежать. Ладони Гарри, сухие и горячие, забрались под футболку и водили по гладкой спине — от лопаток до резинки штанов, туда-сюда, вырывая из горла Драко череду чуть слышных стонов. На краю сознания пронесся образ Панси — её тонкие пальцы, и карие глаза, и тёмные ресницы. Её руки на его спине чертили разнообразные узоры, вызывая тягучее возбуждение в паху. Но в те разы всё было совсем по-другому — тогда не рвало так крышу. Когда пальцы Гарри сжали член, Драко запаниковал и опять коснулся его сознания — и захлебнулся в потоке уверенности и острого желания. С трудом вернув себя обратно, он, в который раз за сегодня, решил больше ни о чём не думать — и будь что будет. Гарри выдернул Драко из штанов. Футболка полетела на пол. Малфой откинулся на диван, предоставляя всего себя настойчивым рукам, которые обжигали тело, сводили с ума и вырывали сбивчивые стоны. Руки были везде — на бёдрах, животе, груди, плечах, и снова на бёдрах. Гладили член через тонкую ткань белья. — Гарри, — всхлипнул Драко, когда, казалось, держаться уже было невозможно. На щеках Гарри горели алые пятна, в глазах плескалась бездна. — Да, да, знаю, — шептал он, ни на секунду не останавливаясь. Наконец он стянул трусы с Драко и обхватил рукой перевозбуждённый член. Драко выгнулся и громко застонал, сжав до побелевших костяшек диванную подушку. А потом рука задвигалась — уверенно и настойчиво — от головки до основания, а потом вторая рука начала нежно ласкать живот, опустилась ниже, прочерчивая линию по узкой дорожке светлых волос, и тело поглотило бешеное наслаждение, начинаясь там, где горячие руки слились с его кожей, и разливаясь жаром до кончиков пальцев. Что-то хрустнуло и зазвенело, когда тугой комок магии выплеснулся вместе с семенем. По телу Драко разлилась тягучая, как горячая карамель, истома. Он рвано дышал и тонул в полубезумных зелёных глазах напротив. Возбуждение Гарри било, врывалось в сознание Драко — и он не мог закрыться, и не был уверен, что хочет. Подгоняемый уже непонятно чьим желанием, Драко опрокинул Гарри на спину, сорвал одежду и накрыл влажными губами перевитый вздувшимися венами член. Всё было слишком быстро и до одури горячо, как у дорвавшихся подростков. Драко не был уверен, что всё делает правильно, но Гарри метался, что-то бессвязно стонал, всё глубже затягивая их обоих в свой экстаз — и было уже невозможно разобрать, где и чьи чувства, жажда и возбуждение. Дрожал горячий воздух, старые картины на стенах захлёбывались растёкшимися красками, в выбитые окна рвался морозный ночной ветер, оглушительно трещало, стучало, кричало всё, что только могло. Вихрь магии слепяще взорвался в центре гостиной вместе с накрывшей тела опустошающей волной — одной на двоих. Драко почувствовал, но не понял — зачем, его притянули, обняли, затянули в воронку аппарации и переместили куда-то, где было очень темно. Он упал в мягкое и пахнущее пронзительно свежим. Сон выключил сознание, оставляя только одну мысль, что сильные руки Гарри так и не отпустили. *** Гарри вырвал из сна писк охранных чар. Он вздрогнул, мотнул головой, скидывая липкую дрёму, и уткнулся взглядом в светлый затылок. Драко что-то невнятное пробормотал, с головой закутался в одеяло и бессовестно продолжил дрыхнуть дальше. Темпус показал девять утра. В такую рань в выходной день могла нарисоваться только Гермиона. Гарри скатился с кровати, натянул штаны и майку, отыскал на полу палочку. Очки отозвались на «акцио», вынырнув из-под двери. Он тихо выскользнул из комнаты и, перепрыгивая через ступеньки, босой помчался в гостиную. Всё время терзало чувство, что что-то не так. Это самое «не так» показало себя во всём великолепии, когда Гарри открыл дверь гостиной (или того, что от неё осталось). Целым остался только диван. Тот самый. Щепки мебели вперемешку с осколками стёкол прекрасно исполняли роль ковра, стены щеголяли разводами красок и сетками трещин, на потолке болталось оплавленное нечто, судя по всему когда-то бывшее люстрой. Довершал картину ветер, гоняющий по комнате серые листы обрывков бумаг. Ад на выезде — не иначе. Посреди апокалипсического безумия стояла ошарашенная Гермиона. В её пальцах мелко дрожала палочка. Она резко обернулась на скрип открывшейся двери, рванула к Гарри и мёртвой хваткой вцепилась в его плечи. — Господи, что случилось?! Нападение? Ты не пострадал? Гарри, да не молчи же! Гарри положил ладони поверх отчаянно стиснутых пальцев, и медленно, по слогам, словно для пятилетней, произнёс: — Всё хо-ро-шо. Гарри представил выражение лица Гермионы, если он скажет, что это они так с Малфоем трахнулись, и заржал. — Слушай, — наконец выдавил он, отсмеявшись, — я понимаю, как это может выглядеть, но поверь мне, это не нападение и не дуэль. Это… в общем, так вышло. Никто не пострадал. Гермиона разжала пальцы, обернулась, прошлась по разгромленной гостиной, тормознула взглядом на целом диване. Гарри проследил за её взглядом и залился краской. — Это выброс стихийной магии, — неуверенно произнесла она, — у Рона был. Не в таких масштабах, конечно. Мы тогда с ним… — она осеклась, неловко оступившись, наклонилась и что-то подобрала с пола. Гермиона подняла взгляд на застывшего Гарри — в её пальцах блеснула зажигалка. Серебряная, с витиеватыми буквами Д и М на боку. Теперь была очередь Гермионы заливаться краской. — Я… прости… Я не вовремя. — Немного. — Прости ещё раз. — Не говори Рону. — Не буду. Гермиона тяжело вздохнула. Улыбнулась. — Я догадывалась. — Ты же была лучшей на выпуске, — пожал плечами Гарри. Гермиона деловито открыла сумку, достала папку и сунула в руки Гарри. Её выдержке стоило позавидовать. — Передай Малфою, он просил. Гарри просмотрел бумаги — на последней странице краснела печать под разрешением опеки Майкла. — Спасибо! — Не за что, — отозвалась она, зачерпывая летучий порох. — Я знаю контакты неплохой фирмы, ремонтом занимаются, пришлю с совой, — подмигнула она и деликатно растворилась в зелёном пламени. Гарри рухнул на диван. Дурацкая улыбка никак не хотела сходить с губ. К улыбке добавился отчаянный стук сердца, когда дверь скрипнула и раздался протяжный голос: — Кто приходил? — Гермиона. — Как объяснял? — Никак. Сама догадалась. — О-о… — Драко походил по комнате, попинал носками туфель мусор. — Когда ждать разозлённое Уизли? — Расслабься. Если Рон узнает, то только не от Гермионы. Это, кстати, тебе. — Гарри протянул кипу бумаг. Драко пролистнул страницы, задумчиво прикусив губу. — Прекрасно, вот этим сейчас и займусь. Гарри притянул его к себе, выдернув из пальцев и отбрасывая на диван бумаги, и долго и вдумчиво целовал. Драко плавился и задыхался в его руках. — Чёрт, — пробормотал он, оторвавшись от губ и уткнувшись лбом в плечо Гарри, — это теперь всегда так будет? — он неопределённо махнул рукой, пытаясь обозначить творившийся хаос. — Мы что-нибудь придумаем, — фыркнул Гарри. — Но сначала в душ. Вместе. Потом завтрак. А потом всё остальное. Он умел убеждать так, что Драко не мог отказаться.