Лимерентность

Азкабан – не самое приятное место, но не такое ужасное, как Том себе представлял. Охранники – дементоры – всё время находились рядом. Том знал, потому что крики, вопли и мольбы других заключённых никогда не стихали. Он сидел в своей камере и всё прекрасно слышал. Дементоры почти никогда не трогали Тома. Он полагал, дело в том, что их не сильно привлекала его душа. Точнее то, что от неё осталось. Но в тюремной камере не было ничего: ни развлечений, ни компании, ничего, что помогло бы скоротать время. Даже еды приносили совсем чуть-чуть. Хватало только на поддержание существования, о получении сил и энергии не стоило и упоминать. Поэтому, несмотря на все усилия, Том проводил дни, размышляя о ней. Он засыпал и просыпался с мыслями о ней. Том представлял её глаза, боль, желание, прикосновения и запах. Том думал о ней всё время. Попав в Азкабан, он быстро понял, где допустил ошибку. Она поклялась не рассказывать только о Уоррен, но не о Уизли. Мисс Грейнджер могла спокойно предоставить Дамблдору доступ к воспоминаниям, но показать только то, что касалось Уизли. Глупо. Как же глупо. Хитрая, коварная, изворотливая мисс Грейнджер. Она оказалась даже большей змеёй, чем он предполагал. И словно мышь, искушённая спелой ягодой, Том попался прямо в её ловушку. Мисс Грейнджер обвинила его в убийстве. Она знала, знала ведь, что, если попросит подтверждения, Том выложит всё. Его не пришлось бы убеждать. Но ей оказалось мало. Умной, гениальной мисс Грейнджер оказалось мало просто упечь его за решётку, поэтому вдобавок она заклеймила его сексуальным маньяком. Она обвинила Тома в отношениях со студентом, а он, словно марионетка, плясал под её дудку. Дамблдор и авроры видели его руки под её рубашкой. Вот так мисс Грейнджер обеспечила ему сразу два – два! – пункта обвинения. Достаточно, чтобы убедиться, что её угрозы – не пустой звук, и теперь Том навсегда запомнится детоубийцей и насильником всея Хогвартса. Но всё равно, лёжа на холодном и влажном каменном полу, размышляя о случившемся, Том не смог сдержать смех. Он рассмеялся, потому что это просто глупо и нелепо. Его приговорили к пожизненному заключению в стенах Азкабана. Целая жизнь взаперти. Его ждало бесконечное голодание, слабость и медленное разложение. А всё из-за кого? Из-за чёртовой школьницы. Но после всего случившегося он хотел её даже больше, чем раньше.

***

Годы шли, а Том всё не переставал думать о мисс Грейнджер.

***

В какой-то момент, между седьмым и восьмым годом пребывания в Азкабане, Том потерял счёт времени. Он не понимал, сколько находился в этом месте. Дни слились в один, а из-за чёрных стен камеры не получалось отличить день от ночи. За всё время он не получил ни одного письма. К Тому никто не приходил: ни Розье, ни Долохов, он не видел вообще никого, только какой-нибудь дементор порой забредал в его камеру. Его единственной компанией был он сам. Кроме стремительного роста волос и ногтей ничего не свидетельствовало о том, сколько времени он провёл в тюрьме. Том считал, что в этом и состояла истинная пытка Азкабана. Дементоры оставили его, а время – нет. Именно оно – настоящее чудовище, дементоры и в подмётки не годились времени.

***

Том зачах. Он медленно, но верно разлагался, влача жалкое существование в мрачной камере. Время от времени Том размышлял, не проще ли будет заключить остаток души в крестраж. Наверное, такое существование всяко лучше, особенно по сравнению с тем, что происходило сейчас. В перерывах между мыслями о мисс Грейнджер Том задавался вопросом, сможет ли снова увидеть её? Размышлял, получится ли. Том задумывался, что разбить голову о холодный камень и умереть – намного ужаснее и мучительнее, чем неторопливое течение времени, верно? Том не сомневался, но всё равно не мог совершить задуманное. Потому что стоило подумать об этом, как в голове сразу всплывал её образ. Её слёзы, боль, желание, прикосновения и запах. Том продолжал спрашивать себя, метаться и мучиться, пока однажды его не озарила идея. Простая, несложная, настолько незамысловатая, что будь мисс Грейнджер заточена в Азкабане, она бы уже давным-давно додумалась до этого. Идея совсем простая, но Том решил, что он, наконец, нашёл выход.

***

Дементоры не обращали на него внимания. Ни во время патрулей, ни днём, ни ночью, а самое главное, они не замечали его во время кормёжки. Однажды днём, может, ночью – Том утратил возможность определять время суток– охранники Азкабана наведались в его камеру с подносом недожаренной рыбы, а Том просто… вышел из клетки. Он незаметно выскользнул наружу, обогнув кормившего его дементора. То же самое проделал с охранником в коридоре и, спускаясь по винтовой лестнице, прошёл мимо трёх дементоров внизу. Они не замечали его. Том спокойно вышел наружу, словно дементоры ослепли, казалось, будто им всё равно, что происходило вокруг. Том коротко подумал, заметят ли когда-нибудь его отсутствие. Возможно, у него осталась всего четверть души, но он уверен, что она вполне различима. Но, подумав об этом, Том решил, что теперь уже неважно. Ему не нужна вечная свобода. Достаточно хотя бы ненадолго покинуть камеру, чтобы найти её. Беспощадная, хитрая, выдающаяся мисс Грейнджер. Возможно, тогда она не хотела его, но сейчас точно захочет. Том не сомневался. Ведь она мучилась, страдала и металась так много лет. Как там говорят? Чем дальше от глаз, тем ближе к сердцу. Мисс Грейнджер захочет его. Захочет, или Том заставит её.