Стекло, затянутое мокрой паутиной

•_[_]_•

      Настал момент принятия важного решения для дальнейшего направления и действия. Актёр предложил проводить музыканта до его отеля, коль они остановились в разных. Только тот решил иначе — провести остаток ночи и полноценного утра в номере у Саши. Он вовсе не стал противиться, согласилие дал весьма быстро и не намеревался скрывать, что необычайно обрадовался в итоге, поскольку устроил такой перспективный расклад — возможность побыть подольше вдвоём, причём абсолютно без каких-то излишних помех, что могли возникнуть из-за внимания посторонних в общественных местах, вроде того бара. Конечно, в отеле всё равно нужно быть настороже, ведь имущество не принадлежит постояльцам, да и в любой момент могут нагрянуть горничные, портье или администраторы с проверкой, вопросами или чем-нибудь ещё. Надо себя немного сдерживать, умерить пыл, нельзя полностью поддаться своим бурным желаниям в поисках проявления свободы.       Тьма окутала и без того мрачный город, но фонари смело противостояли ей, стояли ровно, статно, неотступно, как доблестные воины выстроились в шеренги, не сдавая своих позиций. Артисты шли неспешно по улице, в полумраке укрываясь в своем укромном мире под распахнутыми полями готичного зонта, нарочно плотнее прижимаясь друг к другу плечами. Даже как-то хватались вместе за рукоять, провоцируя соприкосновения пальцами. Причем делали это не только из-за непрекращающегося дождя или ветра, скорее уж из-за неуемного желания ощутить некий особенный уровень близости. Невинная романтика витала между ними сейчас, даруя чуткое и чувственное наслаждение.       Добравшись до нынешнего местообитания, пожелали портье хорошей ночи и направились к подъемной кабине. Та приехал пустой. Наверное, можно было бы отдаться порыву прямо здесь — заключить в страстные объятия. Можно, если бы не камеры, установленые для проверки безопасности застрявших при неполадках механизма или при угрозе жизни невинных людей, исходящей от бандитов. Континенгент бывает и такой, проворачивают нелегальные делишки изредка в отелях, отличить их от обычных постояльцев не всегда возможно своевременно, чтобы предотвратить то, что могло повлечь увечья жертвам или даже принести трагедию. Но не будем о всяких бандитах долго рассуждать, а вернёмся к нашим творческим героям. В итоге они решили оградить себя на всякий случай, не становиться "гвоздями" провокационной видеозаписи, а подождать до забронированной комнаты. Поэтому ехали молча, стоя визави, лишь глядя друг на друга, когда лифт остановился на указанном этаже, то немедленно вышли, прошествовали по коридору к драгоценной цели.       В номере было слишком тихо. Саша включил телевизор, чтобы ослабить неловкое напряжение, как-то заполнить звуковое пространство. Конечно, английская речь не особо способствовала отвлечению, расслаблению, так как невольно мозг начинал работать — переводить, но какофония из различных тембров в определённом состоянии могла показаться довольно мелодичной или медитативной.       Самойлов выловил из своего кармана чуть помятую пачку, с предупреждением в виде страшноватой, но явно правдивой картинки и грозной надписи от Минздрава, оповещающей о том, что курение вредит здоровью. Открыл "засов", обнаружил, что там осталось ещё несколько "палочек". Одну достал и отправил сразу прямиком к себе в рот. Протянул остальные временному хозяину сей обители. Тот взял тоже единственную для себя, поблагодарил и протянул обратно прямоугольную маленькую коробочку. Хотя сначала засомневался о целесообразности своего выбора, так как может возникнуть отторжение, что не получится привыкнуть к новому запаху и вкусу, но решился опробовать. Глеб чиркнул зажигалкой, подставил "палочку", огонёк привёл её кончик в активное состояние. Саша подошёл поближе, но не стал пользоваться предназначенной зажигалкой, а решил распалить от кончика уже горящей сигареты Глеба. Присоединив плотно к его, подержав таким образом несколько секунд, добился необходимого результата. Процесс пошёл. Можно совершить затяжку. Поначалу было непривычно, но распробовал новые ощущения постепенно и даже начал получать некое удовольствие. Возможно, для него это был своеобразный способ единения с важным и любимым человеком, находящимся сейчас рядом с ним здесь. Придвинул пепельницу, чтобы стряхивать переработанные частички материи. Дымчатые паутинки выходили из губ и разносились по пространству, рисуя какие-то неровные узоры, которым не суждено задержаться надолго, поэтому надо успевать полюбоваться ими, пока есть шанс. Позже ведь не будет такого, что-то иное возникнет по форме.       Глеб затянулся сигаретой и стремительно потянулся поцеловать Сашу, стараясь не растерять, а передать в целостности и сохранности "паутинку". На что партнёр не высказал сопротивления. Принял и лишь немного разомлел. Тело и бойкое сердце начали требовать "продолжения банкета". За затушенными и отправленными в пепельницу окурками, последовали жаркие объятия и ласки, взаимное обнажение. Поцелуи не только в губы состоялись, но и в другие части обуреваемой страстью плоти, готовой к свершениями. Казалось, что всего было мало, хотелось чего-то ещё и ещё. Однако в какой-то момент сознание накрыла нега, словно покрывалом, и наступило насыщение. Только неизвестно на какой промежуток времени. Когда снова вернётся жажда. ___