Сумерки

Джесс вела машину быстрее, чем Чарли, и к четырем мы уже приехали в Порт-Анжелес. Я давно никуда не выбиралась с подругами и почти забыла, как это бывает. Мы с Анжелой слушали рок, а Джессика сплетничала о парнях из нашей компании. Ужин с Майком прошел отлично; подруга надеялась, что к субботе дело дойдет до первого поцелуя. Я тайком улыбалась, радуясь, что Майка удалось пристроить в хорошие руки. Анжела тоже радовалась танцам, хотя Эрик ее особо не интересовал. Джесс допытывалась, какой тип мужчин ей нравится, но тут вмешалась я, спросив, что конкретно они собираются купить. Анжела посмотрела на меня с огромной благодарностью. Порт-Анжелес был настоящей Меккой для туристов, гораздо красивее и изящнее, чем Форкс. Джессика и Анжела отлично ориентировались в городе и не стали тратить время на осмотр живописных деревянных пандусов в бухте или сувенирных лавочек. Джесс сразу подъехала к большому магазину буквально в двух шагах от бухты. Если верить пригласительным билетам, то на танцы следовало являться в полуформальных туалетах. Что это может означать, никто из нас не знал. Джессика с Анжелой отказывались верить, что я ни разу не была на танцах. — Неужели у тебя никогда не было парня? — изумленно спросила Джессика, когда мы входили в магазин. — Или девушки? — Так и есть, — попыталась я убедить ее. Не рассказывать же, что я не умею танцевать! — Я никогда ни с кем не встречалась и, кажется, была только на половинчатых свиданиях. — Что еще за половинчатые свидания? — с любопытством спросила Анжела. — Это когда на двух девушек один парень. Мы так и не поняли, кто из нас ему нравится, — рассмеялась я, вспоминая, как мы с Лесли ходили в кино с Дэвидом Фоллетом. — А почему ты больше не ходишь на свидания? — продолжала допытываться Джессика. — Никто не зовет, — честно ответила я. Однако мою подругу не проведешь! — Здесь тебя приглашали, но ты отказала. Мы были в секции молодежной одежды, исследуя полки в поисках вечерних платьев. — Всем, кроме Тайлера, — спокойно поправила Анжела. — О чем это ты? — испуганно спросила я. — Тайлер всем рассказывает, что на выпускной идет вместе с тобой, — подозрительно глядя на меня, объяснила Джессика. — Тайлер так сказал? — Он врет, говорила же тебе, — прошипела Анжела. Я молчала, чувствуя, как на смену изумлению приходит гнев. Наконец-то мы нашли кронштейн с платьями, значит, пришло время поговорить о другом. — Поэтому Лорен тебя и не любит, — захихикала Джессика, осторожно касаясь шелкового подола. — Слушай, если боднуть его пикапом, Тайлер поймет, что мы квиты? — Наверное, — усмехнулась Джесс. Платьев оказалось не так много, но каждая из подруг захватила в примерочную пять или шесть. Устроившись в мягком кресле среди зеркал, я пыталась хоть немного умерить свой гнев. Джесс выбрала сразу два платья: длинное черное без бретелей и ярко-голубое до колен с глубоким вырезом на груди. Я посоветовала голубое — почему бы не подчеркнуть цвет глаз? Анжеле понравилось кремовое с драпировкой на талии: цвет густых сливок выгодно оттенял ее светло-каштановые волосы. Поздравив подруг с удачным выбором, я помогла отнести остальные платья на место. Определившись с платьями, мы направились за обувью и аксессуарами. Подруги мерили туфли, а я только смотрела и критиковала, самой ничего покупать не хотелось, хотя новая обувь мне бы не помешала. Все из-за Тайлера: хорошее настроение испортилось, уступив место зеленой тоске. — Анжела, — нерешительно обратилась я, наблюдая, как подруга примеряет розовые босоножки на высоком каблуке. Эрик был довольно высок, и девушка радовалась, что может надеть каблуки. Джессика пошла в отдел бижутерии, так что мы остались одни. — Да? — Подруга повернулась боком, чтобы получше рассмотреть босоножки. — Отлично смотрятся, — начала я издалека. — Наверное, возьму, хотя они подойдут только к новому платью. — Конечно, бери, они же со скидкой! — воскликнула я. Анжела улыбнулась и закрыла крышкой коробку, в которой лежали гораздо более практичные белые лодочки. — Анжела… — снова начала я, — слушай, а Каллены часто пропускают занятия? Мне хотелось, чтобы вопрос прозвучал как можно безразличнее, но ничего не вышло. — Да, в хорошую погоду они часто ходят в походы всей семьей. Видимо, им нравится активный отдых, — негромко ответила подруга, рассматривая туфли. Она не задала ни единого вопроса! Вот Джессика, та бы не упустила возможности разузнать, чем вызван мой интерес. — Ясно. Больше ничего выяснить не удалось, потому что вернулась Джесс, желавшая показать нам комплект из горного хрусталя, который она собиралась купить под серебристые туфли. Первоначально мы планировали поужинать в маленьком итальянском ресторанчике на пристани, но поход в магазин занял меньше времени, чем мы думали. Джесс с Анжелой хотели отнести покупки в машину, а потом прогуляться по причалу. Решив сходить в книжный, я предложила подругам встретиться в ресторане через час. Обе вознамерились меня сопровождать, но я объяснила, что в книжном превращаюсь в полную зануду и подолгу копаюсь на стеллажах. Рассмеявшись, девушки пошли к машине, а я, памятуя указания Джесс, отправилась в ближайший книжный. Магазин я нашла быстро. Увы, он оказался совсем не тем, что нужно. На витрине красовались божки и хрустальные фигурки, талисманы и книги с заговорами и рецептами снадобий. Заходить я не стала, особенно увидев за прилавком пятидесятилетнюю женщину с длинными седыми волосами в черном балахоне. Ведьма приветливо улыбнулась, а я поспешно зашагала прочь. Должен же в этом городе быть хоть один нормальный книжный! Я брела по улицам, заполненным спешащими домой людьми, и надеялась, что двигаюсь к центру. По сторонам особо не смотрела, рассчитывая, что без труда найду дорогу к пристани. В конце концов, именно туда направляется большая часть машин. Отчаяние захлестывало черными волнами. О нем я старалась не думать, да и Анжела говорила, что… Страшно разочарованная, я старалась забыть о планах на субботу, но как только среди машин попадался серебристый «вольво», ничего не могла с собой поделать и думала, думала, думала… Чертов вампир, я схожу по ней с ума! Я шла в южном направлении к магазинам с большими витринами. Однако, подойдя поближе, поняла, что это ремонтная мастерская, а соседнее помещение и вовсе пустует. До встречи с подругами еще много времени, а мне нужно собраться с мыслями и взять себя в руки. Машинально пригладив волосы, я вздохнула полной грудью и завернула за угол. Только сейчас я поняла, что иду не туда. Машин стало меньше, почти все они двигались на север, а место магазинов заняли склады. Я решила повернуть на восток и найти улицу, которая приведет меня к пристани. Навстречу попались четверо молодых людей, одетых слишком неформально для работы в офисе, и слишком грязных, чтобы быть туристами. Парни выглядели чуть старше меня, громко смеялись и толкали друг друга в бока. Я прижалась к стене склада, чтобы мы могли разминуться, а потом быстро зашагала прочь. — Эй, ты! — крикнул один из них, проходя мимо. Вокруг больше никого не было, значит, они обращаются ко мне. Я непроизвольно подняла глаза. Двое остановились рядом, а еще двое поодаль. Ближе всех ко мне оказался крепко сбитый темноволосый парень лет двадцати, одетый в грязную футболку, затертую фланелевую рубаху и рваные джинсы. Он шагнул ко мне. — Привет! — машинально пробормотала я и быстро свернула за угол. Грубый хохот несся мне вслед. — Подожди! — снова закричал кто-то из парней, но я шла дальше, низко опустив голову. Тротуарная дорожка вела меня мимо мрачного вида складов с запертыми на ночь дверьми. На южной стороне улицы не было даже тротуара, только забор с колючей проволокой, за которым находились детали каких-то двигателей. Итак, я забрела в район Порт-Анжелеса, который вряд ли показывают туристам. Смеркалось, на западе появились облака, а на востоке — красные и оранжевые полоски. Куртка осталась в машине, и, пытаясь согреться, я скрестила руки на груди. Мимо проехал фургон, дорога опустела. Небо стало еще темнее, я испуганно оглянулась и увидела двух парней, от которых меня отделяло не более пяти метров. Парни были из той компании, что недавно попалась мне навстречу, хотя темноволосого крепыша я не разглядела. Я зашагала быстрее, чувствуя, что меня колотит нервная дрожь, и на этот раз дело было не в холоде. Сумочку я специально повесила так, чтобы не украли — ремешок на правом плече, сама сумка — на левом бедре. Газовый баллончик остался в дорожной сумке, я даже не подумала, что его неплохо бы взять. Денег с собой немного — долларов двадцать пять; мелькнула трусливая мысль: «случайно» уронить сумку на асфальт и уйти. Но что-то мне подсказывало, что этим двоим нужны вовсе не деньги. Я вся обратилась в слух — парни вели себя очень тихо, не кричали и не шумели. «Дыши глубже! — успокаивала я себя. — Может, они идут не за тобой». Я шла быстро, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать. Через несколько метров можно повернуть направо. Кажется, расстояние между мной и преследователями не сократилось. С юга на улицу выехала синяя машина и быстро пронеслась мимо. Я хотела броситься на дорогу, чтобы остановить машину и попросить водителя отвезти меня на пристань, но в последний момент передумала. А что если меня не преследуют? Дойдя до угла, я увидела, что это тупик, подъездная дорога к другому складу. Пришлось сделать вид, что меня это ничуть не удивляет. У следующего поворота улица кончалась — на одном из домов висел «кирпич», значит, по перпендикулярной дороге движение запрещено. Я прислушалась, решая, идти быстрым шагом или бежать. Судя по всему, незнакомцы немного отстали, хотя в любую минуту могли нагнать. Я боялась, что если попытаюсь идти быстрее, обязательно поскользнусь и упаду. Да, парни действительно отстали. Чтобы успокоиться окончательно, я решила оглянуться. Так, теперь между нами метров десять, я вздохнула с облегчением. Неужели я никогда не дойду до поворота? Я шла спокойно, надеясь, что с каждым шагом преследователи отстают. Наверное, они поняли, что напугали меня, и теперь об этом сожалеют. Мимо проехали две машины, и я встрепенулась — за перекрестком наверняка улица пооживленнее, и кто-нибудь обязательно подскажет, как попасть на пристань. Я радостно завернула за угол… и остановилась как вкопанная. Насколько хватало глаз, вдоль улицы тянулась высокая бетонная стена. Где-то вдали, примерно через два перекрестка, горели яркие фонари, ездили машины, гуляли прохожие. Нет, туда мне не дойти, потому что совсем неподалеку, посредине улицы стоял чернявый крепыш с дружком и криво ухмылялся. Ноги примерзли к асфальту. Тут-то я все поняла. Меня не преследовали, а гнали в ловушку. Я остановилась буквально на секунду, но она показалась мне вечностью. Резко обернувшись, я бросилась к противоположной стороне улицы, сердцем чувствуя, что делаю это напрасно. Шаги зазвучали громче. — Вот вы где! — прогудел коренастый и посмотрел так, что я чуть не подпрыгнула. Оказывается, он обращается вовсе не ко мне. — Да уж, — послышался низкий голос одного из преследователей, — пришлось немного прогуляться. Расстояние между мной и идущими сзади стремительно сокращалось. Голос у меня громкий, я вдохнула, приготовившись закричать, но горло пересохло. Наверное, вместо крика получится хрип! Я быстро перевесила сумочку на плечо, чтобы отдать ее или использовать для самообороны. Тем временем темноволосый крепыш отлепился от бетонной стены и медленно, вразвалочку, пошел ко мне. — Не подходи! — закричала я. Почему-то голос прозвучал не грозно и уверенно, а эдаким мышиным писком. — Не будь несговорчивой, крошка, — просюсюкал здоровяк, а дружки мерзко заржали. Я попыталась взять себя в руки и вспомнить что-нибудь из самообороны. Так, можно ударить кулаком в нос, с силой нажать на глаза, а в идеале — выцарапать, или классический прием — пинок в промежность. Здравый смысл подсказывал, что я и с одним-то из парней не справлюсь, не говоря уже о всех четырех. «Соберись!» — приказала я себе, не желая поддаваться панике. Нет, просто так я не сдамся! Я попыталась сглотнуть, чтобы закричать как можно громче. Пронзительный визг приковал его к месту. Звук нарастал, все мы ошеломленно вскинули головы. Лучи фар вылетели из-за угла и понеслись прямо на меня. Машина пролетела всего в нескольких сантиметрах от парня с татухами, тот едва успел отпрыгнуть и со звоном врезался в сетчатый забор. Я бросилась было бежать, но автомобиль вдруг вильнул и замер на месте так, что пассажирская дверца открылась прямо передо мной, на расстоянии пары шагов. — В машину! — прошипел свирепый голос. Я нырнула в темный салон «вольво», не спрашивая, откуда она взялась; облегчение и новая волна паники захлестнули меня одновременно. А если она пострадает? Рывком захлопнув дверь, я крикнула: — Газуй, Эдит! Давай отсюда скорее! У него пистолет! Но машина не сдвинулась с места. — Пригни голову, — велела Эдит, и я услышала, как открывается дверца с ее стороны. Вслепую я потянулась на звук ее голоса и наткнулась рукой на ее тонкую холодную руку. От моего прикосновения она закаменела. Но не поддалась, хотя я судорожно вцепилась в рукав ее кожаной куртки. — Ты что? — воскликнула я. — Едем отсюда! Мои глаза постепенно приспособились к полутьме, я разглядела ее глаза с отражающимся в них светом фар. Она посмотрела на мои пальцы, сжавшиеся на ее руке, потом прищурилась и уставилась сквозь ветровое стекло на незнакомцев, которые тоже не сводили с нее оценивающих взглядов. Они могли выстрелить в любую секунду. — Дай мне минуту, Белла, — я услышала, как она скрипнула зубами. Я понимала, что она легко высвободится и уйдет, но она, похоже, ждала, когда я отпущу ее. А я даже не собиралась. — Если ты выйдешь, я выйду с тобой, — негромко заявила я. — Я не дам застрелить тебя. Еще полсекунды она неотрывно смотрела вперед, потом захлопнула дверцу, и мы развернулись на скорости под сто километров в час. — Ладно, — отрывисто выдохнула она. Задним ходом машина завернула за угол, описала широкую дугу, и вдруг оказалось, что мы мчимся вперед. — Пристегнись, — велела мне Эдит. Мне пришлось отпустить ее руку, чтобы подчиниться. Но было все-таки жаль отпускать ее. Пряжка ремня громко щелкнула в темноте. Эдит круто повернула налево и погнала машину прямо под несколько «кирпичей». Но я чувствовала себя в полной безопасности, мне абсолютно не было дела до того, куда мы едем. Я смотрела на ее лицо, озаренное только неяркой подсветкой приборной доски, и была безмерно благодарна не только за свое счастливое спасение. Она здесь. И это не сон. Лишь через несколько минут я заметила, что ее совершенное лицо пылает убийственной яростью. — Ты злишься? — спросила я, удивившись своему осипшему голосу. — Нет, — отрезала она. Я молча ждала, изучая ее лицо с горящими глазами, взгляд которых был направлен вперед. Вдруг машина остановилась, взвизгнув тормозами. Я огляделась по сторонам, но было так темно, что я различила лишь смутные силуэты деревьев у обочины. Мы уже выехали из города. — Ты не пострадала, Белла? — резким тоном спросила она. — Нет, — мой голос по-прежнему был слегка охрипшем. Я попыталась осторожно прокашляться. — А ты? С раздраженным удивлением она повернулась ко мне. — Разумеется, нет. — Хорошо, — ответила я. — Эм-м… можно узнать, почему ты так злишься? Я сделала что-то не так? Она тяжело вздохнула. — Не болтай чепухи, Белла. — Извини. Она еще раз посмотрела на меня, будто не верила своим глазам, и покачала головой. — Слушай, ничего, если я оставлю тебя здесь, в машине, всего на несколько?... Договорить она не успела: я схватила ее за руку. В ответ она снова замерла, но руку не отдернула. Я впервые прикоснулась к ее коже — на этот раз не случайно и не на долю секунды. Как я и ожидала, ее рука была холодна, как лед, но прикосновение к ней обожгло мои пальцы. Кожа казалась удивительно гладкой. — Без меня ты никуда не пойдешь. Она не сводила с меня глаз, словно ждала, что я сама отпущу ее, хотя могла легко выдернуть руку и уйти. Спустя минуту она закрыла глаза. — Ладно, — снова сказала она. — Подожди минутку. Это меня устраивало. Я по-прежнему прикрывала ладонью ее руку и, пользуясь тем, что она закрыла глаза, без стеснения разглядывала ее. Постепенно черты ее лица смягчились, ее выражение стало бесстрастным, как у статуи. Прекрасной статуи, созданной гениальным скульптором. Возможно, Афродиты. Кажется, это она считалась богиней красоты? В машине чувствовался слабый аромат — неопределенный, неуловимый, который я никак не могла узнать. Наконец Эдит открыла глаза и многозначительно посмотрела на мою руку. — Хочешь… чтобы я убрала ее? — спросила я. Ее голос прозвучал настороженно. — Думаю, так будет лучше. — А ты никуда не уйдешь? — на всякий случай уточнила я. — Если ты против — нет. Я нехотя убрала руку. Она стала холодной, словно я подержала в ней пригоршню кубиков льда. — Полегчало? — спросила я. Она сделала глубокий вздох. — Не совсем. — В чем дело, Эдит? Что не так? Она почти улыбнулась, но глаза оставались серьезными. — Ты, наверное, удивишься, но я немного вспыльчива. Порой мне трудно прощать тех, кто… оскорбил меня. — Неужели я?.. — Прекрати, Белла, — она не дала мне договорить. — Речь не о тебе, — она уставилась на меня широко открытыми глазами. — Ты хоть понимаешь, что они в самом деле собирались сделать? — Ну да, вроде как сообразила. — Но это же полнейшая глупость! — Кажется, она снова завелась. — Откуда взялась вооруженная банда в таком тихом скучном городке, как Порт-Анджелес? Что с тобой такое, Белла? Почему опасности всегда грозят не кому-нибудь, а тебе? Я заморгала. — Я… не знаю, что сказать. Она сердито уставилась в лобовое стекло. — Значит, мне нельзя поучить этих бандитов хорошим манерам? — Н-нет. Пожалуйста, не надо. Она медленно вздохнула и снова закрыла глаза. — Очень жаль. Некоторое время мы сидели молча, я пыталась подобрать слова, чтобы загладить вину, извиниться за то, что… наверное, разочаровала ее? Именно так это и выглядело: она расстроилась, поскольку я не позволила ей разобраться с целой толпой вооруженных гангстеров, которые… оскорбили ее, угрожая мне. Маловато смысла, а если учесть, что она просила меня остаться в машине, — еще меньше. Она собиралась вернуться к ним пешком? Но мы уже отъехали на несколько километров. Впервые с тех пор, как я увидел сегодня Эдит, мне вспомнилась Джулс. Ее глаза открылись в тот же миг — неужели она догадалась, о чем я думаю? Но она лишь взглянула на часы и снова вздохнула. — Твои друзья будут беспокоиться, — напомнила она. И правда, уже половина седьмого. Эдит права. Не сказав ни слова, она завела машину, плавно развернулась и погнала к городу. Вскоре мы уже мчались под уличными фонарями и с той же быстротой лавировали между машинами на набережной. Эдит припарковалась у бордюра: мне казалось, ее «вольво» ни за что не втиснется в это пространство, но она ухитрилась поставить его на место с первой же попытки. В окно я увидел ярко освещенный навес у кинотеатра. Джессика и Анжела как раз вышли оттуда и пошли вниз по улице. — Как ты узнала, где?.. — начал я, но осекся и только покачал головой. — Останови их, пока мне не пришлось идти по их следу. Боюсь не сдержаться, если наткнусь на твоих новых приятелей. Удивительно, как грозно может звучать ее мелодичный голос. — Джесс! Анжела! — закричала я и помахала рукой. Девушки бросились ко мне. Когда они увидели, кто стоит рядом со мной, облегчение на их лицах уступило место шоку. Обе застыли в полуметре от нас с Эдит. — Где ты была? — бросилась в атаку Джессика. — Заблудилась, — нерешительно ответила я, — а потом встретила Эдит. — Не возражаете, если я к вам присоединюсь? — мягким вкрадчивым голосом спросила Эдит. По ошеломленным лицам подруг я поняла, что они никогда раньше не испытывали на себе силу ее чар. — Да, конечно, — пролепетала Джессика. — Вообще-то мы поели, пока ждали тебя, Белла, — призналась Анжела. — Прости! — Все в порядке, я не голодна, — пожала я плечами. — Думаю, тебе стоит поесть, — тихо, но настойчиво сказала Эдит. Взглянув на Джессику, она заговорила чуть громче: — Не возражаешь, если я сама отвезу Беллу домой? Тогда вам с Анжелой не придется ждать. — Наверное, так будет лучше… — закусила губу подруга, пытаясь по выражению моего лица понять, возражаю я или нет. Больше всего на свете мне хотелось остаться наедине с той, кто уже не в первый раз спас мою жизнь, и я украдкой подмигнула Джессике. Нужно задать Эдит столько вопросов, а при девчонках это невозможно. — Ну, ладно, — первой нашлась тактичная Анжела. — Увидимся завтра, ребята! Она схватила Джессику за руку и потащила к машине, которая виднелась в некотором отдалении. Я смотрела им вслед, чтобы убедиться, что подруги благополучно сядут в «форд». Джесс помахала на прощание — представляю, как она сгорает от любопытства. Машина скрылась за поворотом, и только тогда я решилась повернуться к Эдит. — Мне честно не хочется есть, — сказала я, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Если тебе лучше сразу домой… — Нет-нет! — слишком быстро перебила я. — Могу и поужинать. Просто это не обязательно. В общем, как скажешь. Она улыбнулась и остановила машину перед итальянским рестораном. В ресторане было немноголюдно, в городе продолжался мертвый сезон. — Чем могу помочь? — спросил хозяин заведения, выпрямляясь и смотря только на Эдит. — Столик на двоих, пожалуйста. Только теперь хозяин соизволил обратить на меня внимание, удостоил быстрым пренебрежительным взглядом и снова перевел взгляд на Эдит. И я его прекрасно понимала. — Конечно, э-э… — он схватил две кожаные папки и жестом предложил следовать за ним. Он подвел нас к столику на четверых в самой многолюдной части зала. Я потянулась к спинке стула, но Эдит покачала головой. — А нет ли более уединенного места? — негромко спросила она у хозяина и, казалось, провела кончиками пальцев по его руке — правда, я уже знала, что это на нее не похоже, она не прикасается к людям, если этого можно избежать. Но судя по тому, что он сразу же положил руку в карман пиджака, она, должно быть, незаметно сунула ему чаевые. До сих пор мне не доводилось видеть, чтобы кто-нибудь отказывался от предложенного столика, разве что в старом кино. — Конечно, — хозяин, удивленный не меньше, чем я, повел нас за перегородку, где по кругу располагались небольшие кабинки, в том числе одна свободная. — Подойдет? — Идеально, — Эдит ослепила хозяина улыбкой. Как олень в лучах автомобильных фар, хозяин целую секунду стоял неподвижно, потом медленно повернулся и побрел в основной зал, позабыв отдать нам папки с меню. Эдит села на диван с одной стороны ближайшей кабинки, поэтому мне осталось только устроиться напротив нее за столом. После некоторого колебания я так и сделала. Что-то гулко стукнуло пару раз по другую сторону перегородки — как будто кто-то запутался в собственных ногах, споткнулся и с трудом восстановил равновесие. До боли знакомый мне звук. — Между прочим, это некрасиво. Она ответила мне удивленным взглядом. — Ты о чем? — О том, что ты делаешь — всей этой демонстрацией ямочек на щеках, гипнотическими взглядами и так далее. Он мог упасть и покалечиться. На ее лице возникла полуулыбка. — А разве я что-то делаю? — Как будто ты не знаешь, какое впечатление производишь на людей! — Пожалуй, отчасти знаю… — Ее лицо на долю секунды стало мрачным, но тут же прояснилось, и на нем снова заиграла улыбка. — Но меня еще никто не обвинял в том, что я гипнотизирую людей ямочками на щеках! — А по-твоему, почему тебе все уступают? Пропустив мой вопрос мимо ушей, она склонила голову набок. — А на тебя все это действует? Я вздохнула. К столику подошел наш официант с выжидательным выражением лица, которое мгновенно сменилось почти благоговейным. Что бы ни наговорил ему хозяин, официант оказался не готов к тому, что увидел. — Привет, — монотонным от удивления голосом он оттарабанил заученные реплики: — Меня зовут Сэл, сегодня вечером вас обслуживаю я. Что будете пить? Как и хозяин ресторана, он не сводил глаз с лица Эдит. — Белла? — обратилась она ко мне. — М-м… колу? Я могла бы и не утруждать себя ответом: официант продолжал пялиться на Эдит. Ослепительно улыбнувшись мне, она повернулась к нему. — Две колы, — попросила она и, словно проводя эксперимент, расцвела широкой улыбкой с ямочками, глядя официанту прямо в глаза. Он заметно пошатнулся, но чудом устоял на ногах. Эдит сжала губы, чтобы не рассмеяться. Официант встряхнул головой, заморгал, пытаясь сориентироваться. Я смотрела на него с сочувствием, прекрасно понимая, каково ему сейчас. — И меню, — подсказала Эдит, когда стало ясно, что сам он не пошевелится. — Да-да, конечно, сию минуту принесу, — встряхивая головой, он скрылся. — Неужели ты на самом деле никогда не замечала этого? — спросила я. — Просто меня уже давно не заботит, кто и что обо мне думает, — объяснила она. — И потом, обычно я улыбаюсь гораздо реже. — Пожалуй, так безопаснее — для всех. — Для всех, кроме тебя. Так мы поговорим о том, что случилось сегодня? — То есть? — О твоем околосмертном опыте? Или ты уже забыла? — А-а, — вообще-то и вправду забыла. Она нахмурилась. — Как ты себя чувствуешь? — О чем ты? Я надеялся, что она не включит свой гипнотический взгляд и не заставит меня рассказать правду, потому что в эту минуту я была… как под кайфом. Она здесь, со мной, причем это не случайная встреча, я могу взять ее за руку, мы проведем вместе еще несколько часов, вдобавок она обещала отвезти меня домой! Еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько счастливой и в то же время выбитой из колеи. — Не знобит, не тошнит, голова не кружится? Это перечисление напомнило мне обследование у врача. Нет, меня не знобило и не тошнило… и мое головокружение не представляло интереса для медицины. — А должно? Она засмеялась. — Я просто хотела выяснить, как ты себя чувствуешь после перенесенного стресса, — призналась она. — А-а. Нет, со мной все в порядке, спасибо. Да, я чудом избежала смерти, но это далеко не самое важное, что случилось со мной сегодня, поэтому я и думать забыла о том происшествии... — И все-таки мне будет спокойнее, если ты хоть что-нибудь съешь. Как по заказу, явился официант с нашей колой и корзинкой с хлебными палочками. Расставляя их на столе, он повернулся ко мне спиной, потом вручил Эдит меню. Видимо, эксперименты ей надоели: на этот раз она даже не посмотрела на него. Меню она просто отдала мне. Официант нервно прокашлялся. — Там есть несколько фирменных блюд нашего ресторана. Мы подаем равиоли с грибами и… — Звучит здорово, — перебила я. Меньше всего я сейчас думала о еде, мне было наплевать, что нам принесут. — Вот их мы и возьмем, — я говорила чуть громче, чем следовало, по-прежнему сомневаясь, что он меня замечает. Наконец он соизволил удивленно взглянуть в мою сторону, но тут же снова уставился на Эдит. — А вам? — Это все. Спасибо. Кто бы сомневался. Он помедлил секунду — наверное, рассчитывал еще на одну улыбку. Эдит смотрела только на меня, официант сдался и отошел. — Пей, — приказала Эдит. Я послушно сделала глоток, потом еще один, побольше, и с удивлением обнаружила, что пить и вправду хочется. Не успев опомниться, я выпила весь стакан, и Эдит придвинула мне свой. — Спасибо, я больше не хочу, — отказалась я. — Я же пить не собираюсь, — напомнила она тоном, подразумевавшим «ясен пень». — Тогда ладно, — сказала я, и так как пить на самом деле очень хотелось, выпила и ее колу. — Спасибо, — пробормотала я, и вдруг слово, которое я старалась не вспоминать, опять завертелось у меня в голове. Холод от колы расходился по телу, я поежилась. — Знобит? — спросила Эдит, на этот раз без тени усмешки. Как врач. — Просто от холодной колы, — объяснила я и снова поежилась. — А куртку ты не взяла? — Взяла, — я похлопала по диванчику рядом с собой — там было пусто. — А, я же оставила ее в машине Джессики, — спохватилась я, пожала плечами и снова задрожала. Эдит принялась разматывать свой шарф. Я вдруг сообразила, что до сих пор ни разу не обратила внимания, что на ней надето — ни сегодня, ни когда-либо раньше. Мне запомнилось только черное платье из страшного сна… И еще помнила, что в реальности она предпочитает светлые оттенки. Как сегодня: под светлым шарфом на ней обнаружилась бледно-серая кожаная куртка, короткая, как как у байкеров, и тонкая белая водолазка. А еще я была уверена в том, что обычно она старается прикрывать кожу, потому и вспомнил вдруг глубокий острый вырез на черном платье из сновидения, вспоминать который не стоило. Красное пятно расцвело сбоку на моей шее. — Вот, возьми, — сказала она, передавая мне шарф. Я отодвинула его. — Серьезно, все в порядке. Она склонила голову набок. — ты вся дрожишь, Белла, — сообщила она. — Да не нужен он мне, — уверяла я. — Ладно, Розали держит куртку в багажнике, я сейчас… Она попыталась встать, но я успела схватить ее за руку и удержать. Высвободив руку, она спрятала ее под стол, но вставать передумала. — Не уходи, — тихо попросила я, зная, что мой голос звучит слишком настойчиво, — ведь она собиралась только дойти до машины и обратно, а не исчезнуть навеки! Но я просто не могла сейчас говорить как ни в чем не бывало. — Я надену шарф. Смотри! Я схватил со стола шарф — очень мягкий, тонкий, но холодный, хотя, по идее, он должен был нагреться теплом ее тела, — и начала закутывать им шею. Зато красное пятно прикрыто. Пожалуй, мне стоит завести собственный шарф. Но от этого пахло так приятно… Где-то я уже слышал этот запах… Кажется, в машине Эдит. Наверное, это ее запах. — Так нормально? — спросила я Эдит. Мягкая шерсть уже согревала кожу, мне на самом деле стало теплее. — Тебе идет, — сказала она, а потом засмеялась, и я догадалась, что на самом деле у меня получилось так себе. — Ты так и не рассказала о своей семье. В прошлый раз нам не хватило времени. Неужели это было в прошлый четверг? А мне показалось, что давным-давно. Она придвинула ко мне корзинку с хлебными палочками. — Со мной все в порядке, — снова заверила ее я. — Ради меня, — попросила она и в очередной раз проделала фокус с улыбкой и взглядом. — Ну вот… — проворчала я, взяв хлебную палочку. — Умница, — засмеялась она. Я принялась жевать, глядя на нее исподлобья. — Не знаю, как ты можешь вести себя настолько спокойно после всего, что случилось, — продолжала она. — Судя по виду, ты ничуть не испугалась. А любой нормальный человек… — она покачала головой. — Значит, тебя нормальным не назовешь, так? Я покачала головой и проглотила то, что было у меня во рту. — Я самый нормальный человек из всех, кого знаю. — Каждый считает себя нормальным. — А ты? — с вызовом спросила я. Она поджала губы. — Ясно, — сказал я. — Ты вообще собираешься когда-нибудь отвечать на мои вопросы, или это даже не обсуждается? — Смотря какие вопросы. — Так объясни, о чем мне можно спрашивать. Она еще думала, когда к нам за перегородку зашел официант с моей едой. Только тогда я заметила, что мы наклонились друг к другу над столом, и при постороннем нам пришлось поспешно выпрямиться. Официант поставил передо мной тарелку, которая выглядела весьма аппетитно, и повернулся к Эдит. — Не передумали? — спросил он. — Могу я что-нибудь сделать для вас? По-моему, двусмысленность в этом вопросе мне не почудилась. — Еще колы, будьте добры, — попросила Эдит, указывая на пустые стаканы, но продолжая смотреть на меня. Теперь и официант посмотрел на меня, и я мог бы поручиться, что он гадает, почему Эдит не сводит глаз с такой заурядного девушки, как я. Для меня это тоже загадка. Забрав стаканы, он отошел. — У тебя, наверное, много вопросов ко мне, — пробормотала Эдит. — Нет, всего пара тысяч. — Нисколько не сомневаюсь… можно узнать, какой первый? Или так нечестно? Значит ли это, что она мне не ответит? Я с жаром кивнул. — Так что же ты хочешь узнать? Она смотрела в стол, пряча глаза под густыми черными ресницами. Упавшие на лоб волосы, словно щит, закрывали лицо. Голос звучал еле слышно, почти как шепот. — Помнишь, мы говорили о том, как ты… пытаешься меня раскусить. Мне стало интересно, как продвигаются твои попытки. Я не отвечала, она наконец подняла голову. К счастью, на мне был шарф, так что не пришлось прятать алые пятна на шее, уже подползавшие к лицу. Ну, что я могла сказать? Добился ли я хоть какого-нибудь прогресса? Или все мои достижения — очередная гипотеза, еще бредовее, чем радиоактивные пауки? Разве я могда произнести вслух то самое слово, о котором старался не думать ночами? Не знаю, что в эту минуту отразилось на моем лице, но выражение лица Эдит вдруг смягчилось. — Значит, все настолько плохо? — спросила она. — Можно, я… можно, мы не будем говорить об этом здесь? — я кивнула в сторону тонкой перегородки, отделявшей нас от остального зала. — Хуже некуда, — словно самой себе, пробормотала она. Ее глаза вдруг стали печальными, и… она смотрела на меня взглядом человека, который уже очень давно живет на этом свете… Это был взгляд усталого и смирившегося с поражением человека. Мне стало больно от этого тоскливого взгляда. — Знаешь… — начала я, стараясь говорить беспечным тоном, — если я отвечу на твой вопрос первым, ты не захочешь отвечать на мой, я это точно знаю. Ты же никогда не отвечаешь. Так что… давай ты первая. Ее лицо стало спокойным. — Значит, рокировка? — Да. Вернулся официант со стаканами колы, поставил их на стол, не говоря ни слова, и скрылся. Интересно, почувствовал ли он напряженность атмосферы в нашей кабинке так же остро, как я? — Ну что ж, можно попробовать, — наконец решилась Эдит. — Но я ничего не обещаю. — Ладно… — Я начала с самого легкого вопроса: — Как ты сегодня очутилась в Порт-Анджелесе? Она смотрела вниз, аккуратно сложив перед собой руки на пустом столе. Потом взглянула на меня из-под густых ресниц, и на ее лице появилась тень улыбки. — Дальше, — сказала она. — Но этот же самый легкий! Она пожала плечами. — Дальше. Я в досаде отвел глаза, развернул салфетку, в которую были завернуты приборы, взяла вилку и осторожно подцепила на нее равиоли. Медленно положила в рот, не глядя на Эдит, жевала и думала. Грибы оказались вкусными. Я запила равиоли глотком колы и только тогда подняла голову. — Ладно. — Глядя на нее в упор, я с расстановкой продолжала: — Предположим — чисто гипотетически, конечно, — что некто знает, о чем думают другие люди, ну, знаешь, умеет читать чужие мысли… за редкими исключениями. Она невозмутимо посмотрела на меня и поправила: — За единственным исключением. Гипотетически. Вот черт. Мне понадобилась минута, чтобы прийти в себя. Эдит терпеливо ждала. — Хорошо, — я старалась продолжать как ни в чем не бывало. — Значит, исключение только одно. И как же это происходит? Есть ли какие-то ограничения? Каким образом этот… некто находит другого человека в нужный момент? Как он узнал, что я в беде? Я понятия не имела, есть ли хоть какой-то смысл в моих сбивчивых и путаных вопросах. — Гипотетически? — переспросила она. — Само собой. — Ну, если… этот некто… — Пусть это будет Джейн, — предложила я. Она иронически улыбнулась. — Если твоя гипотетическая Джейн достаточно внимательна, точное время знать не обязательно. — Она закатила глаза. — Но я до сих пор не понимаю, как такое могло случиться. Как ты ухитряешься все время нарываться на неприятности — даже там, где это, казалось бы, невозможно? Знаешь, ты ведь могла на десятилетие испортить статистику преступности в Порт-Анджелесе. — Не понимаю, почему в этом виновата я. Она смотрела на меня с уже знакомым раздражением. — Вот и я не понимаю. И не представляю, кого винить. — Но как ты узнала? Наши взгляды встретились, и я догадался: она колебалась, стоит ли говорить мне правду. — Послушай, ты можешь мне довериться, — прошептала я и медленно потянулась, чтобы накрыть ладонью ее руки, но она отодвинула их, и моя рука упала на пустой стол. — Именно этого мне и хочется, — созналась она еще тише, чем я. — Вот только правильно ли это… — Ну пожалуйста! — попросила я. Она колебалась еще секунду, а потом слова полились из нее потоком: — Я поехала за тобой в Порт-Анджелес. Никогда прежде я даже не пыталась спасать кому-то жизнь, и оказалось, что это гораздо сложнее, чем я думала. Но вероятно, все дело в тебе. В жизни обычных людей, как правило, намного меньше катастроф. Насчет тебя я ошиблась, когда сказала, что ты притягиваешь к себе неприятности. Этому определению недостает размаха. Ты притягиваешь к себе настоящие беды. Если в радиусе десяти километров есть хоть какая-нибудь опасность, она обязательно найдет тебя или ты ее... Меня нисколько не встревожило то, что она следила за мной — наоборот, думать об этом было приятно. Она приехала сюда ради меня. Я вдруг заметила, что она не сводит с меня глаз, наблюдая за моей реакцией, и снова вспомнила ее слова: «Как ты думаешь: я могу быть страшной?» — Ты и себя относишь к этой категории? — догадалась я. Ее лицо стало холодным и бесстрастным. — Однозначно. Я снова протянула руки через стол, и, несмотря на ее попытку отстраниться, накрыла ее ладони. Она замерла, и ее пальцы стали похожи на камень — холодные, твердые и совершенно неподвижные. Мне снова вспомнились статуи. — Ты спасла меня уже во второй раз, — произнесла я. — Спасибо. Она смотрела на меня молча, ее губы вздрагивали, лоб был нахмурен. Я попыталась разрядить атмосферу и пошутить: — Слушай, а тебе не приходило в голову, что, возможно, в тот раз, с фургоном, пришел мой черед, а ты взяла и помешала судьбе? Как в фильме «Пункт назначения»? Шутка не удалась. Эдит еще больше нахмурилась. — Эдит?.. Она снова наклонила голову, волосы упали ей на щеки, и я едва расслышала ответ. — Тот раз был не первый, — сказала она. — Впервые твой черед пришел, когда мы встретились. Твоя жизнь висела на волоске не два, а три раза. В первый раз я спасла тебя… от себя самой. Отчетливо, словно вновь вернувшись на первый урок биологии, я увидела яростные черные глаза Эдит. И вспомнила выражение, мелькнувшее у меня в голове в тот миг — «убийственный взгляд». — Помнишь? — спросила она, посмотрев на меня. Ее безупречное лицо было совершенно серьезным. — Теперь понимаешь? — Да. Она ждала, что я добавлю еще что-нибудь. Но я молчала, и ее брови снова сошлись на переносице. — Знаешь, ты ведь можешь просто уйти, — сказала она. — Твои друзья еще в кино. — Я не хочу уходить. У нее вдруг прорвалось раздражение. — Как ты можешь? Я легко и совершенно спокойно похлопала ее по руке. Решение я уже приняла. Мне безразлично, опасна она или нет. Мне вообще все безразлично, кроме нее. И я хочу быть рядом с ней, всегда. — Ты еще не закончила отвечать на мой вопрос, — напомнила я, не обращая внимания на ее раздражение. — Как ты нашла меня? Некоторое время она смотрела на меня в упор, как будто хотела, чтобы и я разозлилась. Но ничего не вышло, она покачала головой и шумно выдохнула. — Время от времени я заглядывала в мысли Джессики, — объяснила она, словно речь шла о самом обыденном деле. — Но не так уж часто — как я уже сказала, не каждый способен нарваться на убийц в Порт-Анджелесе. Поначалу я не заметила, что ваши дороги разошлись, а когда поняла это, принялась колесить по городу в поисках кого-нибудь, кто тебя видел. Я нашла книжный, в который ты так и не зашла, потом выяснила, что ты направилась на юг, и поняла, что вскоре тебе придется повернуть обратно. И с этого момента стала просто ждать, заглядывая в мысли то одного, то другого прохожего, чтобы проверить, не видел ли тебя кто-нибудь из них, и понять, где ты находишься. Для беспокойства не было причин… но меня не покидала странная тревога… — она задумалась, глядя сквозь меня. — Тогда я начала ездить кругами и… прислушиваться. Солнце садилось, я уже собиралась бросить машину и пойти по твоему следу пешком. А потом… — она умолкла и во внезапном приливе ярости щелкнула зубами. — Что же потом? Она сосредоточила взгляд на моем лице. — Я услышала, о чем думает тот мужчина. Увидела твое лицо у него в мыслях и поняла, что он замышляет. — Но ты успела вовремя. Она слегка наклонила голову вперед. — Ты даже не представляешь, как трудно мне было просто увезти тебя и отпустить их. Да, это было правильно, я прекрасно понимаю, но все-таки… очень трудно. Я отгоняла от себя мысли о том, что она сделала бы, если бы я не заставила ее уехать. Направлять свою фантазию по этому пути я не решалась. — Потому я и позвала тебя поужинать вместе, — призналась она. — Я могла бы отпустить тебя в кино с Джессикой и Анжелой, но боялась, что, оставшись одна, сразу брошусь разыскивать тех людей. Моя ладонь все еще лежала поверх ее рук. Пальцы начинали неметь от холода, но мне было все равно. Я была готова сидеть вечно не шевелясь, лишь бы она была не против. Она продолжала смотреть на меня в ожидании реакции. Я понимала, что она честно пытается предостеречь меня и даже отпугнуть, но ее старания были напрасны. Эдит глубоко вздохнула. — Хочешь еще чего-нибудь? — спросила она. Я растерянно заморгала, вспомнив о своей тарелке. — Нет, я уже наелась. — Готова ехать домой? Я помолчала. — Вообще-то я не тороплюсь. Она нахмурилась, словно мой ответ встревожил ее. — Можно мне теперь убрать руки? — спросила она. Я отдернула свою. — Конечно. Извини. Доставая что-то из кармана, она стрельнула в меня взглядом. — Ты можешь хотя бы пятнадцать минут не извиняться? Если я не должна извиняться за то, что удерживала ее руки, значит ли это, что ей нравится, когда я прикасаюсь к ней? — Эм-м… наверное, нет, с тобой нет... — решила я. Она рассмеялась. К столику подошел официант. — Не желаете еще?.. — начал он. Эдит прервала его: — Мы закончили, большое спасибо, этого должно хватить. Сдачи не надо, еще раз спасибо. Договорив, она встала. Я поспешно полезла за кошельком. — Нет… ты ведь даже ничего… — Я угощаю, Белла. — Но… Она положила на стол стодолларовую купюру и направилась к выходу, я поспешила следом. Ошеломленный официант смотрел нам вслед. Когда мы сели, она со значением посмотрела на мой ремень, и мне пришлось пристегнуться. На секунду я задумалась, неужели она свято верит в истину «безопасность превыше всего» — пока не заметила, что сама она пристегнуться не удосужилась. Эдит тронула машину с места и так лихо ввинтилась в неплотный поток транспорта, словно вообще не думала об осторожности. — Итак, — с мрачной улыбкой произнесла она, — теперь твоя очередь.