bad guy

Что-то внутри головы пульсировало, множилось и разрасталось, словно хотело взорвать череп и вырваться наружу. Тэхён проснулся от сильнейшей в своей жизни головной боли. Его штормило. Похмелье оказалось похоже по ощущению с морской болезнью, и это было не круто. Тэхён застонал и приоткрыл глаз. Вокруг царил полумрак. Было прохладно. Первая мысль, пришедшая в голову, была о том, что его вырубили и притащили в подвал. Но потом откуда-то сверху Тэхён услышал тихий бубнеж. Словесный понос из брани, если быть точнее. Кому-то очень сильно что-то не нравилось, и он в открытую это заявлял. — Да еби тебя во все дыры, прыгай, блять. Тэхён поднял свой взгляд вверх, чтобы обнаружить там обнаженного по пояс, всклокоченного Чонгука, игравшего в PSP. Смутно парень помнил, что эту игрушку Чонгук стащил из рюкзака у ребёнка каких-то богатеньких родителей. Сейчас он яростно жал на кнопки и матерился. Тэхён смотрел на него в непонятках какое-то время, прежде чем закрыл глаза в бесполезных попытках вспомнить, что вчера произошло и каким образом он лежал сейчас с Чонгуком в одной кровати. Но он ни черта не помнил. Прошедший день был для него одной огромной дырой. — Где я? — спросил Тэхён осипшим голосом. Горло у него отчего-то болело. Чонгук замер, отложил игрушку в сторону и посмотрел на Тэхёна с приподнятой бровью. Он зевнул и почесал себя по груди, как раз той, где у него была татуировка добермана. — У меня… дома, — после сказанного он обвёл своё жилье неуверенным взглядом. Тэхён сделал так же. Это… сложно было назвать домом. Над кроватью было зашторенное маленькое окно, сама же постель была с трёх сторон заключена в стены. Впереди было немного места для передвижения — едва ли два человека могли одновременно ходить. Сразу же за кроватью расположилась маленькая кухонька со столом, забитым всяким хламом. Это был не дом — это был фургон. Возможно, один из тех, которые стояли на парковке среди множества других передвижных домов. Это было самое дешевое жилье, которое можно было позволить себе законным путём, и Тэхён прекрасно понимал, почему Чонгук жил здесь. Пока он думал, Чонгук встал. Оказалось, что он был обнаженным вовсе не по пояс — на нём вообще ничего не было. Однако Пёс без стеснения щеголял перед смущенным Тэхёном голым задом. Он встал возле «кухни», налил воду из-под крана в стакан и, облокотившись копчиком о столешницу, стал пить. Его член висел у него между ног, напоминая тяжёлый плод, кренивший ветвь дерева вниз, и Тэхён уставился на него, как на головоломку, которую не в силах был разгадать. — Нравится, а? — спросил Чонгук насмешливо, и Тэхён поспешил увести взгляд на что-то более приличное. — Вчера он тебе уж точно нравился. Тэхён вспыхнул. Он неуверенно заглянул под одеяло, обнаружив, что тоже полностью обнажён. Его одежда валялась на полу, красная куртка ярким пятном свисала со спинки маленького диванчика. — Мы вчера что… — он замолчал, смотря на Чонгука глазами, полными удивления. Его указательные пальцы сталкивались друг о друга, показывая тем самым контакт, который, вероятно, с ними произошёл. — Ой, бля, да брось, — Чонгук отмахнулся, начав рыться в куче хлама на столе, пока не откопал в нём полупустую пачку хлеба для сандвичей. — Не смотри так, будто никогда не занимался сексом по пьяни. Нижняя губа Тэхёна задрожала — он злостно закусил её. —Да я… я, вообще-то, никогда раньше не занимался сексом, — сказал он, немного запинаясь. Весь его вид давал понять, что он не лжет. Одного взгляда хватило бы, чтобы увидеть в нём перепуганного девственника. Хотя уже нет. Чонгук смотрел на него некоторое время, задумчиво водя языком по внутренней стороне щеки. Он пожал плечами и присел на корточки возле маленького холодильника. — Ну, что-то всегда случается впервые, — сказал он, с головой засунутый в морозильный ящик. — Не парься. — Я даже не помню ничего, — пробормотал Тэхён, приседая. Боль тут же пронзила его от задницы до груди резко вонзившейся стрелой, и он ойкнул. — Воспоминания приходят, а? — Чонгук похабно ухмыльнулся. Тэхён был не уверен, что чувствовал по поводу происходящего. Пока лишь боль в заднице и раздражение от чужой беспечности. Он зябко обернул себя одеялом, смотря на Чонгука волком из кокона. — Как так случилось? — спросил он, хмуря брови. — Очень просто, — ничего не найдя, Чонгук немного злобно захлопнул холодильник и стал натягивать на себя разбросанную по всему фургону одежду. — Ты наклюкался и пришёл ко мне за членом. Я дал его тебе, не благодари. — И это… всё? — Пальцы Тэхёна сжались в кулаки под одеялом. Тревога закручивала внутри его живота крепкие узлы из кишок. — Я имею в виду, мне, наверное, надо… уйти? — Он осоловело моргал, смотря на Чонгука взглядом побитого ребёнка. За плохо изолирующими стенами фургона можно было услышать ругань с улицы и лай разозлённых бродячих собак. Чонгук не смотрел на Тэхёна, пока зашнуровывал свои чёрные высокие ботинки. Поняв, что молчание скорее «да», нежели «нет» и всё же стоит по-тихому смыться, Тэхён потянулся к валявшейся на краю кровати футболке. Однако рука нависшего над ним тенью Чонгука остановила его, быстро перехватив за запястье. — Сиди тут, — сказал он резко, вырывая футболку из пальцев Тэхёна и швыряя её подальше, в дальний угол фургона. — Жрать ни черта нет. Я сгоняю и вернусь. И потом, не бросая на Тэхёна даже мимолётного взгляда, Чонгук скрылся за дверью. Причем за собой он захлопнул её так сильно, что по всему фургону прошла вибрация. Тэхён перевёл дыхание, осознавая, что не дышал всё это время. До него дошло: он лишился невинности с Бешеным Псом. Ужас и вместе с тем больной восторг захлестнули его, заставив губы растянуться в странной улыбке, а из горла вырваться немного истеричному смеху. — Просто блеск, — сказал Тэхён сам себе, проводя ладонью по лицу. Медленно и осторожно он встал и умылся ледяной водой из-под крана на «кухне», радуясь, что от холода головная боль чуть попускала. Он побродил туда-сюда в узком пространстве коридорчика, влача за собой одеяло, и остановился, когда увидел на диване, лежавшую в куче одежды гитару. Он не знал, что кто-то вроде Чонгука мог увлекаться таким, и потому удивился, проводя по струнам пару раз. Кривые гитарные аккорды заполнили маленькое пространство фургона, медленно замолкая. Тэхён вновь усмехнулся и начал собирать свою одежду, аккуратно складывая её на спинку маленького диванчика. Было ясно как день, что Чонгук не хотел, чтобы он уходил. Тэхёну самую малость было интересно, что с ним сделают, если он ослушается, пойдёт наперекор чужому слову и сбежит. Ему было бы весело проверить реакцию Пса на это, однако… он не хотел уходить. Вот и всё. Он хотел остаться с Чонгуком в захламлённом тёмном пространстве фургона, слушая, как тот матерится, играя в PSP. Едва ли это можно было назвать романтичным, но Тэхён вовсе не был против — он сам-то не особо сёк в романтике. Поэтому он забрался обратно в кровать и стал ждать.

***

Чонгук был громким. Он зашёл в фургон, смахивая с волос осевшие на них снежинки и стряхивая снег с ботинок на улицу. — Сука, яиц не чувствую. Какого хуя так холодно, — бормотал он, захлопывая за собой дверь. Когда же он поднял голову и встретился глазами с Тэхёном, рот его приоткрылся. Он прочистил горло. — Ты здесь, — сказал Чонгук, однако звучал так, будто спрашивал, поэтому Тэхён кивнул. — Ты думал, что я уйду? — Бля, да. — Почему? — Да ты выглядел так, словно я тебя изнасиловал бутылкой. — Болит так, будто ты это и сделал, — Тэхён пренебрежительно фыркнул, а Чонгук засмеялся. — Ну, пиздец, извини, что природа так наградила меня, — Чонгук развёл руки в стороны, в них он держал два бумажных пакета с логотипом «Макдоналдса». Тэхён улыбнулся: всё же Чонгук думал о том, что он останется с ним, раз взял еды на двоих. Пёс поставил пакеты на стол и стал снимать с себя одежду. Всю. — Зачем ты раздеваешься? — Тэхён недоуменно приподнял бровь. Чонгук же на его реакцию явно довольно посмеивался. — Это правило выживания, Вишня: если вы замёрзли, разденьтесь догола и прижмитесь телом к своему товарищу. Тэхён разинул рот, охреневая от чужой наглости. Ему бы пора приспособиться к подобному поведению со стороны Чонгука, да вот только выработать привыкание к чему-то не так-то просто. Чонгук не обращал на тэхёнов настороженный взгляд никакого внимания, оттягивая одеяло и прижимаясь к парню боком. От тепла, царившего под коконом Тэхёна, лицо Пса удовлетворённо расслабилось. Тэхён же вздрогнул, когда чужая ледяная кожа дотронулась до него. — Что ты купил? — поинтересовался он, заглядывая в один из пакетов и пытаясь перебороть собственную робость. — Купил? — Чонгук рычаще засмеялся, вытаскивая стаканчик с кофе и тут же морщась — видимо тот был недостаточно горячим, успев остыть, пока он нёс его. — Какой дебил покупает что-то в Маке? Просто подходишь и говоришь этим олухам, что они забыли сделать твой заказ и чек тебе не отдали, — он шмыгнул носом, разворачивая упаковку бургера с яйцом и ветчиной и вгрызаясь в него с аппетитом голодавшего неделями зверя. — Не делал так? — спросил, быстро жуя. Тэхён аккуратно подцепил картошку фри и покачал головой, грызя ломтик на манер кролика. — Неа. — Зря. Надо тебе попробовать. Может… завтра? Они одновременно посмотрели друг на друга. Никто из них не ел. Это было прямое заявление Чонгука на то, что он не желал с Тэхёном расставаться, и Ким прекрасно понимал это. Чонгук не тот человек, который сказал бы что-то прямо. Его тактика — окольные пути. Тэхён проглотил картошку и первым отвёл взгляд. — Ладно, — пожал он плечами, надеясь, что выглядел достаточно беззаботно, хотя на задворках сознания так и маячила табличка с предупреждением об опасности. Чонгук подождал ещё пару секунд, прежде чем продолжил есть. Пространство заполнилось шумами шелестящей упаковки и звуками капель, мерно падавших с крана в раковину, забитую тарелками и пустыми бутылками из-под пива. — Один здесь живёшь? — спросил Тэхён между делом. — Ага, это всяко лучше жизни с проституткой и больным на голову гомофобом. Тэхён зацепил взглядом шрам на брови Чонгука и поджал губы. Ходили слухи, что он достался Псу от отца, когда тот застукал его с парнем и в приступе гнева разбил о голову сына бутылку. — Хуево, — сказал он, и Чонгук хмыкнул, опуская голову вниз. Тэхён неловко комкал в руках шелестящую бумагу, блуждая взглядом по кровати, на которой они устроили импровизированный фуршет. Он хотел разрядить обстановку, но не знал, как, пока в голову ему не пришла внезапная мысль. — Знаешь, какая есть теория на счет логотипа «Макдоналдса»? — спросил он, постукивая пальцем по жёлтой букве на упаковке фаст-фуда. — Не ебу. — Некоторые говорят, что она олицетворяет женскую грудь, — Тэхён издал смешок, когда брови Чонгука приподнялись. — И что, мол, заложенные в нас инстинкты воспринимают это на интуитивном уровне и вызывают чувство голода. Чонгук нахмурился и перевернул пакет так, чтобы логотип оказался вверх тормашками. Он хмыкнул, доставая из него пирожок. — Миром движут сиськи. Тэхён хмыкнул и кивнул, отпивая кофе. — Миром движет похоть, — согласно поддакнул он. Чонгук впился зубами в вишнёвый пирожок, как вдруг вязкая начинка вытекла из теста и упала ему на руку. Он посмотрел на Тэхёна с хитрым прищуром и плотоядной улыбкой, облизывая испачканный палец языком. Табличка с тревогой начала светиться красным, без остановки мигая. У Тэхёна самопроизвольно приоткрылся рот, вдруг наполнившийся слюной. — Люблю вишнёвую начинку, — сказал Чонгук хрипло, засовывая палец внутрь несчастного пирожка, джем из которого неконтролируемо вылазил наружу. — Моя любимая. Тэхён поперхнулся кофе, который пил. На его затылке волоски встали дыбом. Он ощутил руку Чонгука на своём бедре и вспомнил вдруг, что под одеялом они оба абсолютно голые. У него сбилось дыхание; они с Чонгуком стали смотреть друг на друга, оба поглощённые чернотой расширенных зрачков. Атмосфера быстро накалялась. Тэхён стал первым, кто бросил свой недоеденный завтрак обратно в пакет и подался вперёд, наугад впечатываясь в Чонгука и попадая чётко в цель: губами в губы, пальцами в волосы. Чонгук выдохнул ему в рот, роняя надкусанный пирожок и обхватывая рукой поперёк талии, прижимая ближе к себе и стремительно укладывая на лопатки. Внутренней стороной бедра Тэхён почувствовал чужой полутвёрдый член, отчего из горла его вырвался стон. Чонгук довольно посмеивался, начав качать тазом, заставляя тем самым Тэхёна задыхаться напротив его рта. — Тебе ещё больно? — голос Чонгука был осторожен. Тэхён яростно закивал. Он надеялся, что Чонгук не был садистом, который хотел бы причинить ему ещё больше боли, чем у него уже имелась. Однако он мало знал его, и потому окаменел в ожидании приговора, крепко сжимая коленями тело между своих разведённых ног. — Знаешь, как собаки лечат раны? — шептал Чонгук, медленно опускаясь вниз под одеяло, чертя по быстро вздымавшейся груди парня под ним витиеватую линию кончиком носа. Тэхён извивался от этого лёгкого касания беспокойной змейкой. Он понял вдруг, что подобным образом его нюхали. Это было диким, грязным, но, чёрт возьми, чертовски будоражащим кровь. — Они зализывают их, — проурчал Чонгук, после чего окончательно скрылся под одеялом. Тэхёну пришлось засунуть кулак в рот, заглушая крик, когда его тела в самом потаённом месте коснулся горячий язык. Человечек, который размахивал табличкой с предупреждением, бросил её и, безнадёжно махнув рукой, скрылся в потёмках подсознания.