Emotionaler Paradoxe

Малфой крутил в руке новый выпуск «Пророка», обдумывая, как ему теперь поступить. Его не могло не радовать, что Люциуса наконец-то поймали, его поиски итак затянулись после войны. В голове молодого человека всё никак не мог собраться пазл побега отца, ведь ему казалось, что они всё время были рядом. Тогда, когда же он успел пропасть? Пропасть и начать отравлять жизнь матери на протяжение шести лет страхом. Воспоминания разбитой горем и ужасом матери в Меноре окутывали в свой тяжёлый омут боли и злой беспомощности. Картины, заигравшие в разуме заставили его резко подняться и поморщиться. Он встряхнул головой, пытаясь отогнать отголоски прошлого и начал собирать документы. Рабочий день окончен, да и Тео с Блейзом приглашали его в бар, и сейчас это было наилучшим завершением вечера. Он не хотел купаться в жалости, поэтому перспектива напиться и хорошенько погулять с друзьями была самой привлекательной. Плевать, что нужно подготовиться к процессу на следующей неделе. Плевать, что завтра утром нужно на завтрак к матери. Желание отвлечься было сильнее здравого смысла. Наспех покидая Министерство, он краем глаза заметил Грейнджер и Нотт, которые мило ворковали у своего рабочего места. Почему Грейнджер дали место с Чарли, не выходило у него из головы уже три дня. Столы стажеров были в другом конце этого помещения. Наверное, эта маленькая сумасшедшая решила набиться Героине Войны в подруги, но вот только зачем? Малфой был знаком с Чарли Нотт на протяжении всей своей жизни. Так сложилось, что их семьи тесно дружили на протяжение десятка поколений, и Теодор, и Чарли стали для него продолжением своей семьи. Связь за года приобрела слегка магический оттенок, со временем они могли чувствовать друг друга, считывать мысли с помощью глаз и проникать в душу. Короткая стычка с Нотт раздражала его, потому что он не хотел быть грубым с ней. Она не заслужила такого отношения после всего того, что произошло за время войны. Только она была солнцем в тучах войны для Драко, Теодора и Блейза. В те времена парни были на грани сумасшествия, ужасы войны отпечатались в памяти очень болезненно. Неправильно это — вмешивать детей во взрослую войну. А они были детьми, марионетками в руках властных ораторов правды. Чарли залечивала глубокие раны после наказаний Воландеморта, Чарли вытирала слезы после нервных срывов, именно она оправдывала их, когда Тео пришлось убить маггла по воле Пожирателей, или когда Малфою приходилось просто убивать, чтобы выжить. Он не хотел расстраивать её своими словами утром, но она ведёт себя совсем не профессионально. Драко знал, что она не обидится, но своим ответом он ещё больше заинтересовал её. Теперь она будет копать, пока не узнает причину его гнева утром. — Блейз ждёт нас в баре, Чарли и остальные подойдут чуть позже, — словно ниоткуда появился вечно довольный Теодор. — Отлично, я сегодня никого не отпущу, пока мы все не будем пьяны в хлам, — в тон ему проговорил Малфой, потирая руки в предвкушении новых весёлых историй для их архива. Рядом с друзьями он позволял себе забыть об усталости и просто наслаждаться моментом. — Обожаю такого Малфоя! — с ухмылкой ответил Нотт, сверкая своими зелёными глазами, в которых отчётливо читалось беспокойство. Ясное дело, Чарли успела нажаловаться своему брату, и они смогли провести расследование о вспышке его ярости. Детский сад, подумаешь, поймали его отца. Он бы не был Малфоем, если бы позволил себе расклеиться и пускать сопли. Чего же они ожидали? Игнорируя наводящие вопросы Нотта, они не спеша добрались до «Leon Bar». — Кстати, почему ты опять перевел Грейнджер? — спустя 2 бокала огневиски, осведомился Нотт. На что Малфой расплылся в дерзкой ухмылке, на языке уже вертелось парочку колкостей, чтобы отбиться от него и не отвечать на вопрос прямо. — Грейнджер перевели? Парни, я что-то пропустил? — Блейз приподнял одну бровь и заинтересованно оглядел своих спутников. — Я жду объяснений! — Да, пропустил! — начал брюнет поворачиваюсь лицом к другу. — Представляешь, Министр пристроил нам стажером в Отдел Грейнджер! И нашему любимому блондину пришла в голову отличная идея, приставить её ко мне! И, блять, я правда не знал как на неё реагировать! Вроде, не та уже Грейнджер! И да, она развелась с Уизли и теперь вся такая независимая… — Теодор! — громко прокричала Нотт, словно её голос мог заглушить слова брата. — Как здорово, что вы уже здесь! — она была раздражена, но понимала интерес своего близнеца к этой девушке. Как никак, они были врагами семь долгих лет и, зная мальчишек, она могла представить, сколько пришлось вытерпеть Гермионе. Чарли сама не могла понять, почему она её так заинтересовала. Возможно, она чувствовала силу воли и отчаянье в этой девушке и ей было необходимо подружиться с ней. Грейнджер была для неё закрытой книгой, полной тайн и темноты, и ей это понравилось, она чем-то далеким напоминало ей саму себя. — Оу! — вымолвил Забини и его губы расплылись в широкой добродушной улыбке. — Грейнджер, кто бы мог подумать! — Забини, Нотт, Малфой, — кивнула она, жалея о том, что согласилась идти с этой Чарли. Она и подумать не могла, что к их компании присоединяться эти парни. Злость и безысходность отразилось в её сейчас, казалось бы, чёрных, глазах, — мда, кто бы мог подумать. — Грейнджер, — так же кивнул Малфой, ухмыляясь в своей прежней манере, — Чарли, ты может быть хоть предупредила, что ли. Ты же знаешь, я не люблю сюрпризы, — он бросил слегка раздражённый взгляд на свою лучшую подругу. Он не ожидал такого поворота событий, огневиски уже дало свои плоды и разум был слегка затуманен, но вот только появление Грейнджер не вписывалось в эту расслабленную атмосферу. Какого хрена творит Нотт? — Садись, садись, — Чарли потянула Грейнджер за руку и усадила рядом с собой и Малфоем, который наблюдал за этим слегка склонив голову в бок и медленно вбирая в себя воздух. Ему не нравилась перспектива выпивать с человеком, к которому он питал глубокую неприязнь. Дело было не в её крови, точно нет. На это он перестал обращать еще на 6 курсе в Хогвартсе. Его раздражала её глупая вера в людей, в справедливость, её желание спасти всех на свете. Он не верил таким людям, ни один человек на всём белом свете не может быть лишь положительным персонажем, у каждого таится где-то глубоко внутри кромешная тьма, которая поглощает изнутри. — Что пить будем? — спросила Чарли у Гермионы, улыбаясь и пританцовывая играющей музыке. Ох уж это шило в жопе у младшей Нотт, носится вечно, как угорелая, и никак не может уняться. — Огневиски, вино? — пожав плечами, ответила ненавистная гриффиндорка и вновь недовольно оглянулась. Секунду спустя на её губах играла улыбка, словно и не было негодования к сложившейся ситуации. Уйти так быстро было бы неприлично, поэтому она расслабилась, к черту всё! — Мне нравится твой настрой, — весело заверещала Нотт, всячески стараясь разрядить обстановку, которая всё накалялась. — Малфой у нас сегодня тоже в боевом настрое, он обещал не отпустить никого, пока все мы не будем в хлам! — подхватил Тео, широко улыбнулся. Со стороны они выглядели непринужденными, молодыми и свободными. Малфой всячески пытался не соприкоснуться с Грейнджер, которая, отпивая огневиски слегка двигала телом в такт песне. Она пыталась принимать участие в разговоре, колко отвечала Теодору, который заливался смехом. Атмосфера снова становилась непринужденной, и каждый в компании начинал чувствовать себя комфортно. — Сыграем в игру, что ли? — эта проказливая улыбка Блейза не означала ничего хорошего. Он, видимо, уже выдумал что-то поистине коварное. — Правда или действие? — Серьёзно? — саркастический тон сказанного заставил всех повернуться к Грейнджер, которая скептически смотрела на Блейза. — Может, что-нибудь другое? Правда или действие сводится всегда к одному, а целовать кого-либо из вас у меня, например, желания нет, — дерзко добавила Гермиона и ухмыльнулась. Несколько секунд царила тишина, а после все начали смеяться, им нравилась прямота брюнетки. — Ладно, ладно, тогда можеееет…. — Давайте лучше потанцуем, — влезла Чарли и, спрыгнув со стула, начала двигаться под музыку на танцпол. Грейнджер немедля поднялась и последовала за ней, пританцовывая. — Нихрена себе гриффиндорка, — восторженно проговорил Блейз и, поторапливая парней, двинулся за девушками. Драко был слегка пьян, наблюдая с вальяжной улыбкой на губах за своими спутниками. Тео терся о какую-то девушку, Блейз пританцовывал с Чарли, глупо прыгая по танцполу и крича во весь голос текст песни. Он нашел взглядом Грейнджер, она умело вытанцовывала в такт музыке, прикрывая при этом глаза и явно наслаждаясь этим процессом. Откинув голову слегка назад, она провела руками по изгибам своего тела и слегка присела, чтобы после выгнувшись подняться. Малфой облизнул губы и хмыкнул. Эта чертова девчонка вела себя не так, как положено было бы себя вести ей. Она грубила открыто в ответ, нахально оглядывала с ног до головы и сочилась сарказмом. Быть может, это и вовсе не Грейнджер, а кто то выпил оборотное зелье? В один момент его наблюдений, до него дошло, что Грейнджер смотрит ему прямо в глаза и кривит губы в ухмылке. Не отрывая взгляда, она продолжила двигаться в такт музыке, аккуратно выгибаясь и предоставляя отличный вид на упругую задницу и точеную талию. Малфой был удивлен реакции своего бывшего врага, он предполагал, что она отвесит ему пощечину, но нет, она соблазнительно провела руками по волосам, отбрасывая их и открывая вид на длинную шею и плечи. Она была, определенно, привлекательной женщиной, в ней пылал невидимый огонь ярости и жизни, который она тщетно пыталась скрыть за своим поведением. Драко отметил, что ему было приятно смотреть на гриффиндорку, которая всё не отрывала своего взгляда, словно провоцируя его к действиям. Её тело кричало ему, что пора бы начать действовать, но он продолжал сидеть на месте и испепелять её своими серыми глазами. Он сам не понял своего озлобленного решения перевести Грейнджер к себе. Её наглый взгляд на его ярость сегодня утром так сильно подпалила его злость, что он, не обдумывая, зашагал к ней. Он хотел ей насолить, разозлить её так сильно, чтобы карие глаза искрились ненавистью, негодованием, безысходностью. Она вела себя не так, как он предполагал, и это раздражало его. Пустота её, обычно полных жизни, глаз выбивала его из колеи. Драко отметил, что ему интересно, что сделало девушку такой пылкой и одновременно сломленной.

***

Грейнджер вызывающе смотрела на своего бывшего врага, двигаясь в такт музыке, но ничего в этой ситуации не смущало её. Она чувствовала дикий прилив энергии, которая требовала дать ей волю. Раскрепощаясь, Гермиона слегка приподняла свою юбку, оголяя свои бедра и резко разворачиваясь к Малфою спиной. В её голове царила пустота, бит музыки и стук собственного сердца окутывал её своим очарованием. Она всецело отдалась порывам своего тела. Она не могла до конца понять, почему ей так безумно хотелось разозлить слизеринца. Может, она хотела мести? Но ведь это глупо! Столько лет прошло, да и Малфой очевидно уже не тот засранец. Его взгляд на её теле разжигал кровь, а голос заставлял забывать обо всем на свете. Нет, она не питала к нему симпатии, наоборот, он побуждал в ней все отрицательные качества характера. — Пора выпить! — прокричал Нотт и потянул Грейнджер за руку, вырывая её из своего маленького мира. Он расталкивал толпу, пробираясь к их столу, где во всем величии сидел Малфой. Пьяная улыбка играла на его губах, а глаза всё ещё возвращались к Грейнджер. Любопытство пожирало его изнутри, все мысли сузились на гриффиндорке. — Понравилось? — сарказм пропитал каждую буковку этого слова, в то время как карие глаза глядели в серые. Она злилась на его любопытный взгляд, на его поведение, на него. Чувства захлёстывали её со всех сторон и сфокусироваться на чём-то одном не получалось, поэтому она всецело отдавалась каждой искре эмоции. — Когда ты развелась? — напрямую выпалил Драко и нахмурился, понимая, что произнёс это вслух. Боковым зрением он заметил, что Теодор слегка напрягся, улавливая поворот событий. — А с каких пор это тебя касается? — глаза сузились от нарастающей злости, а голос продолжал сочиться ядом, который тут же вобрал в себя Малфой и заразился. — Я так и думал, что Уизли кинет тебя, кому нужно такое бревно, — зачем-то улыбнулся Малфой, нагнетая атмосферу. От хорошего времяпровождения и следа не осталось, молниеносно Грейнджер оказалась лицом к лицу с Малфоем, испепеляя его своим гневом, если бы это могло убить, то Драко валялся бы уже на полу. — Не думала, что ты так часто думал о золотой троице, или ты думал обо мне, а Малфой? Признайся, ты думал обо мне так же, как недавно наблюдал за мной? — она пальцем ткнула ему в грудь. — Не лезь не в своё дело. — Ребята, брейк! Каждый по своим углам, мы пришли веселиться! — вклиниваясь между ними, проговорила Чарли и зло глянула на Драко, который задумчиво продолжал смотреть на глупую гриффиндорку. И, возможно, Гермиона бы поддалась порыву и врезала ему еще раз, для профилактики, но в голове красным загорелась мысль о веселье. Схватив бокал огневиски, Грейнджер осушила его до дна и, поддавшись Чарли, ушла к бару. Где-то совсем приглушенно кричал её разум, что она не выпила зелье перед выходом, но сейчас все это не имело смысла. Сейчас она чувствовала себя всемогущей, всесильной, полноценной. Эмоции обволакивали её, но ничем хорошим это не могло закончиться. Мания подкралась к ней, как умелый вор, и лишила всяческого контроля над своими действиями. Первые симптомы проявились у Гермионы после войны, она летала словно жаворонок, помогая организовывать похороны и отстраивая Магический Лондон заново. Многие косились на нее, когда девушка в порыве непонятного веселья заходилась в истерическом смехе, но не смели говорить что либо, ведь каждый страдает по-своему. Возможно, это была первая ступень к их с Роном разводу, ведь Уизли не понимал её вечно меняющиеся эмоции и искал причины такого поведения. А её это раздражало, она не понимала, почему он не может оставить её в покое? Почему вечно ищет причины для скандала? Ей казалось, что она делала всё, что было в её силах, чтобы быть его Гермионой. Извивалась ночами под его потным телом, слушала тупые истории о Квиддиче и любила смиренно и тихо. Ну, а Уизли было стыдно появляться с Грейнджер на публике, потому что она в любую секунду могла учудить какую-нибудь глупость. Позже, Рон мечтал о том, чтобы время мании не кончалось, ведь после неё приходила глубокая депрессия, и он безумно боялся потерять Гермиону в котле из боли и безразличия. После вулкана бурлящих эмоций наступила тьма, и Гермиона тонула в ней, захлебываясь в жалости и безразличии к окружающему её миру. Она не вставала с кровати на протяжении двух недель, хрупкое тело стало больше напоминать скелет, а впалые щёки вызывали жалость. Она была больна хандрой и, казалось бы, ничто не могло ей помочь. В один из таких дней она снова почувствовала этот прилив эмоций и отдалась их порыву. Отдалась и забылась, пока в гости не пришла депрессия и осталась на этот раз на месяц. Грейнджер практически не помнила, как Гарри, Рон и Джинни заставили её сходить к врачу, и как тот спокойным голосом озвучил её диагноз. Но она помнит, как земля ушла из-под ног её бывшего возлюбленного, он отошел от неё, как от прокажённой, в то время как взгляды Гарри и Джинни были пропитаны жалостью. И она возненавидела их в тот момент. Солнце уже начало подниматься за горизонтом, когда слизеринцы, Чарли и Гермиона вышли из бара, а что-то магическое витало в воздухе. Не каждый день увидишь бывших врагов в одной компании, тем более, когда все вдребезги пьяны и смеются как сумасшедшие над шуткой гриффиндорки. Гермиона не испытывала ни капли усталости, она готова была свернуть горы в таком состоянии. В этом и была проблема, Гермиона отключала здравый смысл и действовала инстинктивно. — Это был отличный вечер, Гермиона, мы обязаны это повторить! — еле держась на ногах, проворковала Чарли. — Тогда может не будем его заканчивать, в маггловском Лондоне есть парочку мест для отличного продолжения веселья! — заговорщически начала Гермиона и ухватила Блейза под руку. В этой ситуации и этом состояние это было самым нормальным на свете — держать под руку Забини. — Ты на время смотрела, Грейнджер?! — Теодор положил свой локоть на плечо к Малфою, который весь вечер не мог отвести глаз от Гермионы. Она была загадкой, а он не любил загадок, ответы на которые не знал. Весь этот её прилив энергии был завораживающим, она порхала по клубу, обвораживая всех мужчин своим присутствием. — Гермиона, прости, но я больше не могу, я валюсь с ног, — Блейз наклонил голову вниз, пытаясь сфокусировать свой взгляд на энергичной гриффиндорке. — Поверь, я это не часто говорю. — Да ладно вам, вы не можете оставить меня одну развлекаться! — запротестовала она, не обращая внимания на то, что просит слизеринцев провести с ней время. — Я пойду, — хриплый от алкоголя и долгого молчания голос привлек внимание и заставил оскалиться в ухмылке. — Вот и прекрасно, вы тогда веселитесь, а мы домой! У Ноттов завтра, то есть сегодня, важный приём! — сказала Чарли Нотт и они, быстро попрощавшись, исчезли за углом, оставляя Малфоя и Грейнджер наедине.