Emotionaler Paradoxe

Как только она покинула его кабинет, Малфой решился повернуться к двери лицом. Былая реакция тревожила парня, который не привык питать таких романтических порывов к кому-либо. Да, в его жизни были девушки, с которыми он развлекался время от времени, но ни одна из них не вызывала в нём желания нежно целовать или прикасаться к щекам руками. — Что это было? — привычка потирать переносицу при усталости появилась у него на шестом курсе. Он был вечно измотанным и нервным, а это помогало ему прийти в себя и на пару секунд забыть о проблемах. — Мда уж, спустил собак, — на губах заиграла усмешка, а в голове появилось точенное лицо Грейнджер, её бледно-розовые губы и извиняющийся омут карих глаз. Не так он представлял себе этот разговор с Грейнджер, ведь помнил, что хотел хорошенько поиздеваться над ней, покричать что есть силы и докопаться до ошибок в отчёте, но, сам того не осознавая, отпустил с работы и теперь беспокоился о её состоянии. Да что, чёрт возьми, с ним происходит? Только утром он готов был уничтожить её своим взглядом, а сейчас переживал, словно ему было до неё дело. — Чарли собирает нас на обед, — Теодор бесцеремонно проходит в его кабинет, смотрит на Драко и ухмыляется. — Ну и вид у тебя, друг! — Обед в 11 утра, серьезно? — Малфой возвращается в реальность, бросая взгляд на наручные часы. — Пошли, тебе нужно проветриться, да и Чарли сказала, что это важно, — в глазах Тео загорелся дикий интерес к состоянию Малфоя. Драко знает, что Нотт держится из последних сил, чтобы не начать задавать вопросы. — Ладно, куда идем? — Малфой был согласен с тем, что ему нужно было проветриться и в конец откинуть мысли о Грейнджер и своём поведением с ней. — Не знаю, — пожимает друг плечами и направляется к двери. Малфой был благодарен Теодору за то, что тот не расспрашивал его ни о чем, он просто принимал его перемены, хотя сам мучился от беспокойства и любопытства. Эта черта характера, к сожалению, не досталась его сестре, которая, увидев их, слегка прищурила глаза и усмехнулась. Она всегда делает вид, что всё обо всём знает. Ведьма, точно ведьма. — Мальчики, Блейз уже ждёт нас у лифта, идёмте же, чего стоите как вкопанные? — она осмотрела их с ног до головы и широко улыбнулась, вклиниваясь между двумя мужчинами и хватая их за руки. Драко было интересно, что такого она хотела им рассказать, что светилась как новогодняя ёлка. Он невольно улыбнулся такому настроению своей лучшей подруги, Чарли была неподдельно счастлива, и, как когда-то в прошлом, Малфой почувствовал себя мальчишкой, который не заморачивается о завтрашнем дне, о проблемах, он живёт здесь и сейчас. Поприветствовав Забини, они все прошли в пустой лифт. Нотт и Малфой прислонились спинами к стенам, а Блейз и Чарли расположились напротив их. — Малфой, а где Гермиона? Я не видела её после того, как ты позвал её к себе, — девушка смотрела на Малфоя впритык, в любой момент желая распознать ложь, знала же, что он мастер этого дела, но вот только её не проведешь. Она знала всех трех слизеринцев, как облупленных. — Она простыла, поэтому я отправил её домой, завтра мы начинаем работать над делом Люциуса, — казалось бы, малый набор слов, но в миг в тесном лифте стало нечем дышать. — У меня была самая высокая оценка по Уголовке, поэтому я весь в твоём распоряжении, Драко, — Нотт повернулся к парню лицом. Ему хотелось поддержать своего лучшего друга, который не раз спасал его из передряг. Был на его стороне, несмотря ни на что. — Спасибо, Тео. Думаю, мне понадобится помощь каждого из вас, — он сглотнул. Этот процесс не только против Люциуса, но и против самого себя. Он открыто предавал своего отца, открыто признавался в своём презрении, и ему как никак было немного стыдно. Каким бы Люциус ни был, он был его отцом. И он знал, что тот любил его своей извращённой любовью, которая рушила его жизнь и сломала юный характер. — Мы справимся, великолепная четверка снова на коне, — Чарли Нотт подмигнула парням, не желая, чтобы они погружались в темные коридоры своего сознания. Сегодня им было что отпраздновать. Парни невольно улыбнулись её словам, вспоминая, как в детстве прозвали себя великолепной четверткой, играя в бандитов. Временами эти воспоминания помогали им справиться с тяжёлой ношей войны. — Только теперь это не только великолепная четверка, но и гриффиндорская уже-не-заучка, — Блейз усмехнулся, получив лёгкий удар по плечу от Чарли. А Драко вздрогнул от упоминания Грейнджер, его мысли вновь вернулись к её притягательным губам, которых так безумно хотелось коснуться. — Забини, я тебе сейчас врежу, не обзывай её, она крутая, и ты сам это говорил, — Чарли пригрозила парню пальцем, после чего показала ему язык. — Малфой, а ты даже не смей открывать свой рот, тебе так понравилось, что ты ушел вместе с ней, — её губы скривились в ухмылке, когда она заметила, что Драко так сильно был занят своими мыслями, что и не собирался влезать в их перепалку. О чём же он таком думал, что упустил момент поддеть Грейнджер? Если бы она только знала, что в его голове оживали воспоминания о этой несносной гриффиндорке, заставляя его теряться в своих ощущениях и глубоком непонимании своей реакции от этих мыслей. Они медленно пошли в сторону ресторана, который выбрала младшая Нотт, оставляя здание Министерства позади. Они выглядели великолепно, вышагивая плечом к плечу. Высокий брюнет с выразительными зелёными глазами и очаровательной ухмылкой, харизматичный мулат с бородой и широкими плечами, стройная зеленоглазая брюнетка с очаровательными ямочками на щеках, которые украшали её лицо, когда она улыбалась, и прекрасно сложенный блондин с притягательными серыми глазами. Непринужденный разговор дополнял эту идеальную картину, они были такими молодыми, и казалось, что вся жизнь лежит у их ног. Они пришли в ресторан «Pellolitto», где официантка отвела их к столу в самом углу ресторана. Парни расселись по своим местам и, быстро заказав напитки и еду, устремили свой взгляд на Чарли, которая собрала их в разгар рабочего дня. — Мы ждём, что за новости? — Теодор сложил руки на груди, боясь, что новости своей сестры ему будут не по душе. Это девушка притягивала к себе проблемы, как магнит. — Теодор, Драко, Блейз, — раздельно проговорила она, заглянув по отдельности каждому в глаза, — мне сделали предложение руки и сердца, и я собираюсь его принять, — закусив губу, она выдохнула. Чарли была рада, что наконец-таки не нужно будет врать парням о своём месте нахождения или о выдуманных неотложных делах, когда подрывалась с места и уходила во время их посиделок. — Что, прости? — парням показалось, что они все неправильно расслышали сказанное. Какое ещё предложение, ведь у неё даже не было парня? — Я выхожу замуж, — аккуратно повторила она, опуская глаза. Ей не стоило рассчитывать на радостные возгласы с их стороны. Хотя чего она ожидала, если скрывала свои отношения от них. — Кто он? — Блейз склонил голову в бок, реагируя, как и на всё, спокойно. Он не был таким вспыльчивым как Тео или Драко. Его девизом по жизни было сначала думать, а потом делать. Нет, это не означало, что ему было плевать на раскрывающуюся ситуацию, просто он решил сначала во всём разобраться, чего не стоило ожидать от Малфоя и Нотта, у которых пар из ушей пошёл. — Какая свадьба, ты свихнулась? — Тео не собирался дожидаться её ответа, в его глазах пылал дикий огонь и злость. Она не имела права принимать такие решения, не поговорив с ним. — Нотт, заткнись, — Забини положил свою руку ему на плечо, удерживая от публичного скандала близнецов Ноттов. — Чарли, кто твой избранник? — Вы его не знаете, — она начинала раздражаться от их реакции. Да, они друзья, но она не обязана отчитываться им! — Это не ответ, — голос Малфоя был пропитан сталью. Он питал к Чарли сестринские чувства, и перспектива отдавать её в руки какого-то там непонятного незнакомца была отвратительной. — Это давний школьный знакомый, он переехал сюда полгода назад, и как-то так получилось… мы случайно встретились, все завертелось, а вчера он сделал мне предложение… — она умела искусно врать. Раздражённость как рукой сняло, на её место пришли угрызения совести и вина. Сейчас ей было дико стыдно, что она полгода скрывала от друзей своего парня. — Да уж, Чар, ты прям ходячий сюрприз, — Забини хмыкнул и настороженно посмотрел на своих друзей, которые выглядели мрачнее тучи. — Может выпьем, ребята? — Имя, Чарли, — настаивал Нотт игнорируя Блейза, его глаза неотрывно смотрели на девушку, которая немного уменьшилась в росте под таким натиском. — Теодор, не дави ты на неё, она расскажет, когда захочет, иначе она вообще перестанет нам что-либо рассказывать, — за это Нотт любила Блейза, он был самым понимающим из них. Он не давил, принимал всё как есть, даже если был не согласен с решением. Наверное, поэтому он пошёл в психологию и стал очень неплохим терапевтом. Подозвав официантку, он заказал бутылку огневиски. — Забини, я имею право знать, за кого выходит моя сестра, — не мог успокоиться Теодор, хмурясь. Наверное, поэтому он залпом осушил стакан огневиски, который только наполнил друг. — Тео, успокойся, — наконец то проговорил Малфой, и тяжело выдохнул. — Неожиданно. Ваши родители знают? — Нет, знали бы, не готовили свадьбу с Долоховым, — старший Нотт был ещё зол, поэтому слова его были больше выплюнуты наружу, а глаза наполнялись сильной обидой на сестру. Они всегда рассказывали друг другу, они делили одну душу на двоих, поэтому такой поступок Чарли ранил его в самое сердце. — Тео, прости… — глаза Чарли были опушены к пустой тарелке, а руки сжимались в кулачки. Она знала, что была не права и не имела права так сваливать на них эти новости, но не могла же она им сказать, что ее жених чертов маггл. Они познакомились в Лондоне, когда Чарли с подругами гуляла по магазину. Тогда он предложил ей бесплатную фото-сессию, так как, по его словам, он ничего прекраснее не видел. А она не смогла отказать привлекательному мужчине с интересными рисунками на руках. Чарли ни разу не пожалела о своем решении. — Когда ты нам его представишь? — Малфой стучал пальцами по поверхности стакана огневиски, размышляя о том, что желает ей счастья. Она его заслужила больше всех на свете, но в мире столько плохих людей, чего Чарли наотрез отказывалась замечать. Даже во время войны она могла понять самые отвратительные поступки. — Я не знаю, думаю с этим стоит подождать, да и женится мы хотим только через года два, — она вздохнула и неуверенно подняла глаза. — Я… мне жаль, что не говорила вам, но вы видите мир в таком свете, что наверняка бы испортили мне всё. Не злитесь, вы же знаете, о чем я говорю. Мы это уже проходили с Флинтом! — после ее слов парни начали смеяться, вспоминания красивую Чарли и не очень симпатичного Флинта, атмосфера за столом начала меняться. Тучи, окружавшие их стол, начали расходиться, уступая место яркому солнцу. И так было всегда, неважно, как сильно они могли провиниться друг перед другом, они всегда прощали и принимали. На этой хорошей ноте им подали еду, и каждый из них углубился в процесс, поддерживая разговор колкими шуточками и беззаботными разговорами. Малфой обдумывал услышанные новости. Ясное дело, во всём этом рассказе были пробелы, и что-то говорило ему, что Чарли что-то утаивает и не договаривает. Он обязательно выяснит это, а пока ему хотелось насладиться последним спокойным днём на ближайшее время. Драко знал, что весь процесс над Люциусом он не сможет спать, есть и думать о чём-либо другом. Тем более, когда его будет окружать Грейнджер. — Чарли, что с Грейнджер на самом деле? — Малфой притянул её к себе за локоть, когда они, пообедав покинули ресторан. Он выпил два бокала огневиски, поэтому не заморачивался о том, как это могло выглядеть. Драко знал, что Чарли известна причина её поведения и состояния, они вечно шушукались по углам, и было ясно, что две девушки спелись и теперь практически не разлей вода. — Малфой, может, ты у неё спросишь, а не у меня? — она закатила глаза, но улыбнулась. — Неужели она тебя заинтересовала, Драко? — Глупости, мне ещё работать с ней и нужно же знать, не упадёт ли она замертво, — небрежно бросил он и поспешил нагнать слизеринцев. Он пожалел о своём вопросе, ведь знал, что Чарли надумает себе всякой всячины, но слово не воробей, вылетит — не поймаешь. О чём он вообще думает, когда на носу такое дело?! Малфой не узнавал себя, его мыслями завладела кареглазая гриффиндорка, и он ничего не мог поделать с собой. Быть может, он и не хотел. Это были новые эмоции, которые он прежде не смел испытывать, и они затягивали в свой круговорот неизвестности.