Emotionaler Paradoxe

Малфой и Поттер смотрели на дверь, за которую вылетела Грейнджер в немом непонимании. Оба мужчины были в шоке от произошедшего, посмотрев друг на друга, Поттер хмуро кивнул и вышел за дверь, оставляя Драко наедине с самим собой. Проведя рукой по своей щеке, он попытался разобраться в этой сцене гнева. Вопросов не становилось меньше, а ответы казались все более необходимыми. Вдруг, Грейнджер и вовсе не Грейнджер? Она не была похожа на ту девушку, которую он ненавидел в школе. Или же с ней случилось что-то такое, что изменило ее жизнь кардинально. В его голове не могла уложиться картина остервеневшей Грейнджер с палочкой, направленной на своего лучшего друга. Он прошел к своему столу и, усевшись поудобнее, откинул голову на спинку кресла. Не о тех вещах раздумывает Малфой, его будущее висело на волоске, а голова занята странным поведением своего бывшего врага. Оно ему надо? Тратить свое драгоценное время на такие пустяки? Отгоняя все не нужные мысли, он снова вернулся к документам и показаниям для судебного дела над отцом. Драко не знал, сколько времени прошло, когда Грейнджер с каменным лицом вошла в его кабинет и, не говоря не слова, прошла к своему столу, наклоняясь над документами. — Ничего не хочешь сказать? — срывается с его губ, прежде чем он смог осознать сказанное. — Малфой, давай не будем говорить о этой ситуации, спасибо, что не дал убить Гарри, — она не поднимает на него своих глаз, продолжая перебирать бумажки, чтобы после развесить на своей карте преступления. — А не слишком ли много запретных тем? — она раздражает своими ответами, так как распаляет его интерес еще больше. Он почувствовал, что она закатила глаза, после чего подняла голову к нему и, смотря в глаза, спокойно проговорила: — А не слишком ли много интереса к моей жизни? — Отвечай нормально на вопросы и интерес пропадет, Грейнджер, — он склоняет голову в бок, рассматривая красивые черты лица. — Про какое зелье говорил Поттер? — Не твое дело! — грубо отвечает она и резко отводит взгляд в сторону. — Мое, ты работаешь на меня, и я должен знать, если с тобой что-то не так, — брови сошлись у переносицы, а серые глаза прожигали дыры в девушке. — Малфой, ты решил довести меня или хочешь проверить мои знания в Непростительных? — она берет палочку и левитирует парочку фотографий к его столу. — На всех этих колдографиях Люциус находится в близи улицы Мерлина. Либо на параллельной улице, либо за углом. Это не совпадение, а закономерность, — Гермиона понимала, что лучший способ отвлечь его внимание от себя — это сменить тему на более важную и интересную. — Улица Мерлина, — он, поддавшись ее манипуляции, схватил колдографии, внимательно рассматривая каждую. Он не заметил, что Грейнджер победно ухмыльнулась и продолжила перебирать документы. — Что известно о этой улице? Их что-то связывает? — Понятия не имею, нужно смотреть в библиотеке, я думаю, — задумчиво пожимая плечами, вторит ему Гермиона. После этой маленькой стычки они больше не говорили друг с другом. Каждый был углублен в собственные раздумья и работу. К вечеру, когда в кабинет постучали, Грейнджер заканчивала свою карту преступления, а Малфой напряжено читал показания своего отца. Глухо пригласив гостя в кабинет, он даже не поднял своего взгляда. — Малфой, ты забыл, что мы договаривались встретиться пол часа назад! — слащавый голос Паркинсон окутал комнату до того, как та успела осмотреть помещение и заметить Грейнджер. — А ты что тут делаешь? — И тебе не болеть, Паркинсон, — хмыкает Грейнджер в ответ и, ухмыльнувшись, переводит свой взгляд на Малфоя. Его выражение лицо забавляло девушку, которая успела отметить, что тот тихо проскулил и поджал губы, узнав гостью по голосу. — Прости, много дел, Панси. Грейнджер работает у нас в отделе стажером, — его серые глаза пропитаны непроницаемостью и легким безразличием. Да, они встречались, но после последнего бала у Малфоев она начала напрягать. Вечные намеки на свадьбу и глупые шуточки раздражали слизеринца. Ему нравились независимые девушки, которые могли дать отпор, имели собственное мнение и гордость. Что ж, Паркинсон, кроме как трахаться, ничего не умела. — В твоем кабинете? — Панси приподнимает бровь, скрещивая руки на груди. — Да, в моем кабинете. Она мой личный стажер, а теперь успокойся и подожди меня минут десять. Я закончу, и пойдем в ресторан, окей? — не стоит бесить Паркинсон, иначе она устроит скандал и поставит весь отдел на уши. — Хорошо, любимый, — Паркинсон элегантно прошла к Малфою и поцеловала его в губы. Гермиона все еще ухмылялась, наблюдая за представлением. Драко медленно убирал руки девушки от себя и отстранил голову, зло сверкая глазами. — Не смей так больше делать в моем отделе, поняла? — Драко, да что с тобой? Это же всего лишь выражение моей любви! — лицо Панси смешно искривилось, а глаза наполнились слезами. — Ну, я домой, — громко говорит Грейнджер, начиная собирать свою сумку как можно быстрее. Одно дело, когда она может слегка посмеяться над Паркинсон, другое, наблюдать за их скандалом. У нее своих проблем хватало, чтобы лезть еще и в чужие. — Пока! — помахав рукой, Гермиона быстро исчезла из кабинета, оставляя парочку наедине. «У Грейнджер слишком много плохих привычек» пролетело в голове Драко, когда дверь за гриффиндоркой вновь закрылась. О ней он подумает позже, сейчас главное — не убить эту дуру, которая явно решила пометить свою территорию. — Ну и что это было? — зло проговорил он, опуская свой тяжелый взгляд на Паркинсон. — Не строй из себя дурочку, я терпеть этого не могу. — Ты заставил меня ждать в ресторане, я прихожу сюда, а ты развлекаешься с Грейнджер! Это ты не строй из меня дурочку, я все поняла! Тебе не противно сидеть с ней рядом? — сверкая своими темными глазами, заводилась слизеринка. — Ты что несешь? Ты вообще мозгами тронулась? Ты достала меня своей ревностью, достала своим тупым поведением, Панси. Я устал от тебя, понимаешь? — он давно хотел ее бросить, но ждал подходящей ситуации. Видимо, время пришло. — Ты хочешь бросить меня, да? Так не будь трусом и скажи это в лицо! Признайся, что ты предпочел грязнокровку аристократке! — она уставила руки в бока, забываясь и брызгая своим ядом во все стороны. — Да, я бросаю тебя, потому что ты тронулась умом окончательно. И если ты не знала, то за такие выражения светит тюрьма, Панси, — безразлично пожал плечами Драко. Ясное дело, она несла чушь о каких-то чувствах к Грейнджер, просто его бывшей девушке нужна была виновница, а гриффиндорка подвернулась под руку своим присутствием в его кабинете. Он не обращал внимание на слезы Паркинсон, на ее поджатые губы. Она его так сильно утомила своем глупым поведением, вечной показухой и вообще своим видом. Она была неплоха в постели, раньше ему даже было весело с ней, но со временем он понял, что она не продвигается вперёд. Ее устраивала жизнь богатой бездельницы, которая кроме как говорить о шмотках и безделушках ничего не могла. Он продолжал сидеть в своем кресле, тяжелым взглядом награждая свою уже бывшую девушку. Облегчение наполнило его тело, ведь на одну проблему стало меньше. Нужно было только пережить ее спектакль для одного героя. — Ты не можешь так со мной поступить, мы же… мы любим друг друга! И… я… ты не можешь… — смелость и ревность исчезли из ее больших глаз, оставляя там растерянность и непонимание. Она действительно верила, что Драко питает к ней настоящие чувства. — Нет, Панси, я тебя не люблю. Наверное, и не любил никогда, — он отвел глаза в сторону, пряча стыдливость, что затаилась в самых уголках души. Малфой встречался с Панси практически со школы, и понимание того, что все время он просто терпел ее, накрыло его с головой. Когда-то давно он считал, что такие отношения самый практичные, ведь если не любить, то вероятность разочарования в своей половинке равнялась нулю, но сейчас это казалось ему пустой тратой времени. Ведь по-настоящему счастливым он себя с ней ни разу не почувствовал. Для Паркинсон рушился мир, а виновник сидел напротив нее, не решаясь поднять своего взгляда. Замахнувшись, она оставила на щеке своего бывшего парня сильную пощечину и убежала из кабинета в слезах. Поморщившись, Драко прошел своей ладонью по щеке и выдохнул весь воздух из легких. Что ж, пощечина намного лучше проклятья, которое он ожидал от слизеринской фурии. — Вот тебе и день, — пробурчал он, смотря в пустоту. Да, день был действительно турбулентным. Мысли о произошедшем сегодня утром вернулись к нему новой волной. Разъярённое лицо Гермионы Грейнджер, ее палочка, направленная на Гарри Поттера, ее полные ненависти слова и жар ее кожи на своей. Он не хотел признаваться, что восхищался этой девушкой. Она не была похожа на других особей женского пола. Она была умна, красива и таинственна. Ее не интересовала слава, деньги или статус в обществе. Она просто была. Была настолько живая, что завораживала своим присутствием. Палочкой он призвал себе огневиски и стакан, который сразу же наполнил и осушил. Мда, он и подумать не мог, что все его мысли будут заняты тайнами бывшего врага. Может быть, это всего лишь азарт? Или разум пытается заняться новыми мыслями, чтобы отвлечься от отца? А может Драко сошел с ума? — Чтобы утихомирить интерес, мне нужно узнать правду! — задумчиво разглядывая полный стакан огневиски, проговорил он в пустоту. Вот только как узнать правду? И не хватает ли ему проблем с делом Люциуса? Может, нафиг это все? Попросить у Кингсли другого контролёра и все… Нет, он не мог так. Эта цель зародилась в нем, когда он увидел ее безразличный взгляд в кабинете Министра несколько недель назад. И, как всем известно, Малфои всегда добиваются своих целей. — Драко Люциус Малфой, я не могу поверить, что ты таки бросил Паркинсон! — вроде бы аристократка, а стучать в дверь не научили. — Чарли, тебя мне еще не хватало, — закатывая глаза, ворчит Малфой. Он хотел обдумать все наедине с собой, но от Нотт не отделаешься. — Она так ревела, что я чуть было не пожалела ее, — саркастично продолжила зеленоглазая девушка. — С чего такие перемены? Я думала, она тебя устраивает. — Вот почему ты такая бесцеремонная? — Не уходи от темы, что случилось? — Паркинсон достала меня, вот, в принципе, и все. — Драко, выкладывай! — Чарли, ты меня тоже достала. — Но меня ты бросишь не можешь, поэтому я буду сидеть тут, пока ты мне все не расскажешь. Я долго терпела твое молчание, но сейчас ты выложишь все, потому что видеть твое кислое лицо мне надоело, — Чарли Нотт скрестила руки на груди и устремила свой решительный взгляд на него. Она знала, что он никогда не просит о помощи, а справиться сам не сможет. В сердечных делах он был неумехой. — Она приревновала меня к Грейнджер, устроила концерт, и мое терпение лопнуло. Я сказал, что больше не хочу встречаться с ней, и что она меня утомила, — пожимая плечами, сдается Драко. — А что у тебя с Гермионой? — она прикусывает губу, пряча свою улыбку. — Ничего у меня с ней нет, что ты заладила? — он поднимает бокал к губам и осушает его до конца. — Просто я вижу, как ты на нее смотришь, — пожимает она плечами. — И как же я смотрю на нее? — язвительно спрашивает Малфой. — С пылким интересом, — она ухмыляется и левитирует себе один из бокалов. Налив огневиски в него, она сделала маленький глоток, давая ему переработать эту информацию. — Ясное дело, я ей не доверяю, — он вертит в руке бокал питья, не желая смотреть на своего верного друга. Он знал, что она говорит правду, так как эмоции к гриффиндорке были в новизну. Они затмевали все другое, заставляя его вспоминать растрепанные волосы, горящие глаза на крыше и цвет красивых губ. — Ах вот оно что, наверное, поэтому ты решил встретить с ней утро, — она хмыкает и забрасывает ноги на соседнее кресло. — И вообще, не надо мне тут… — он смешно махнул руками, описывая эту ситуацию, — это устраивать, ты мне лучше расскажи, за кого замуж собралась? — Я забыла, что твоя любимая привычка нападать, а не защищаться, — она закатила глаза и поджала нижнюю губу, обдумывая что сказать. — Я уже извинилась за это и сказала, что не хочу пока об этом говорить. — Почему ты нам не рассказала? — Потому что вы трое как ядовитые кобры, готовые в любой момент брызнуть ядом, — она тяжело вдыхает и допивает содержимое бокала. — Не обижайся, но это так. Вы так боитесь за меня, что иногда становится сложно дышать, понимаешь? — Ого, не думал, что наша забота так на тебя давит, — немного обиженно буркнул Драко, опуская глаза к столу. — Не обижайся, ты знаешь, что я права, — в этом была вся Чарли. Прямолинейная, до чертиков честная и лояльная. — Что там с делом? Что-нибудь нашли? — Грейнджер нашла зацепку, но пока не понятно, что и как, — вот такой была их жизнь, меняя настроение в миллисекунды. Напряжение окутало комнату. — Ты что нибудь знаешь о улицах Мерлина? — Улица Мерлина? — она задумчиво прищурила глаза. — Хмм… — Ладно, не важно, как там со свидетелями? — Я составила список и проверила старые показание, завтра начну допросы. Отчеты буду присылать каждый вечер совой. — Хорошо, пффф… — он снова тяжело выдохнул. — Не знаю, как сказать матери, что она должна быть нашим главным свидетелем… — Ты уже сказал, что выступаешь против него? — Нет. — Стоит сказать ей как можно скорее, Нарцисса обидится, если узнает это из «Пророка». — Я знаю, но я не могу… Он мой отец, ее муж… Я… — потерев глаза руками, Драко поднял усталые глаза на Чарли. — Иногда мне кажется, что это никогда не закончится… — Давай мы будем решать проблемы по мере их поступления, окей? Соберись, ты сильнее их, да и вообще всех нас. Ты сможешь, — Чарли подмигнула другу и стукнула своим бокалом о его. — Я знаю это. — Ты невыносима, — улыбка касается их губ, и они допивают последний бокал в тишине, думая каждый о своем. Чарли размышляла о своих друзьях, о своем брате-близнеце, о своем женихе, о лжи, которая сжирала ее изнутри и о будущем. В то время как Драко терялся в лабиринтах своего разума. Картинки одна за другой вспыхивали и потухали, оставляя его стоять в темноте. Он отчетливо различал, что его мысли в большей части крутились вокруг девушки с выразительными карими глазами, бледно-розовыми губами и привкусом загадки.