Emotionaler Paradoxe

Гермиона сидела на любимом подоконнике с бокалом вина, разглядывая просторы вечернего Лондона. Она до безумия любила этот город. Он завораживал её своей таинственностью. Здесь живет около девяти миллионов людей, что придаёт городу толику анонимности. Например, она жила в этой квартире уже 4 года, но не была знакома ни с одним из соседей, однако Гермиону это более чем устраивало. Она была разочарована в дружбе, в любви, в семье. Мысли неволей вернулись к Поттеру и Малфою. Какого черта Гарри затеял этот разговор? Чего прикопался к ней? И почему она так сильно вспылила, что готова была убить давнего друга? Малфой теперь не отстанет от неё с расспросами, она поняла это по его взгляду. Отпив большой глоток, она прислонилась виском к окну. Ей стоило позвонить своему психологу, чтобы восстановить баланс с внутренним я и предотвратить очередной приступ, но желания копаться во всём этом дерьме у неё не было. Она понимала, что скорее всего не сможет справиться со всеми сложностями и отключит разум, позволив импульсам управлять собой. — Может, и себя обливиайтить? — горько усмехнувшись, она покрутила в руке бокал вина. Она уже битый час пыталась разобраться в себе и своих новых ощущениях. После стычки с Поттером она почувствовала облегчение, сказав ему чистую правду. Она ненавидела Поттера за бестактность и недальновидность. Когда она заболела, все Уизли и Гарри решили, что стали в миллионы раз умнее её. Они позволяли вести себя с ней, как с умалишенной, принимая за неё решения и управляя ею. Они убеждали её в том, что теперь она совсем другой человек, который не в силах самостоятельно сделать выбор, твердили, что ей не стоит бояться, ведь они рядом с ней. Печально, что как раз их присутствие не давало ей дышать. Она была благодарна им за хорошие намерения, но ненавидела за взгляды, полные жалости. Она не умирала от какого-то проклятья, а всего навсего болела психическим расстройством. Она допила бокал и сразу наполнила его новой порцией вина. Малфой. Она прикрыла глаза, вспоминая прекрасное телосложение молодого мужчины и выразительный взгляд серых глаз. Он смотрел на неё так, что хотелось остановить время. Столько эмоций она не питала ни к одному человеку под воздействием зелий. Он будоражил кровь, разгоняя дикий азарт по венам. Драко Малфой не уступал ей в интеллекте, был резок на слова и чертовски харизматичен. Она заметила, что в его присутствии чувствует себя почти нормальной. Молодой, живой девушкой, которой не безразлична собственная жизнь. Наверное, дело было в его нормально-странном отношении к ней. Он не видел в ней разбитого человека, а скорее считал её той самой зазнайкой с Гриффиндора. Приняв факт своей лёгкой и невидимой симпатии к слизеринцу, Гермиона решила, что никогда не расскажет ему о своём чемодане травм. Она не имеет права рушить то, что уже было надломленным, сложным и опасным. Ему незачем было знать, как долго и упорно она шла к независимой жизни, как сильно её душа кровоточила после войны, как мечты разрушились в долю секунды. Она не сломается под напором его расспросов. Вино придавало хрупкой девушке решительности и уверенности в себе, поэтому на губах заиграла довольная улыбка. Настроение приподнялось, и она, включив музыку, прикрыла глаза и начала двигаться в такт биту. В этот момент она отбросила от себя все негативные мысли, позволив музыке разливаться по венам и управлять своим телом. Вот она, та самая свобода. Не деньги, не сотни друзей, не окончание Второй Магической Войны, а всего лишь девушка, забывшая обо всём и отдавшаяся порыву души. Её движения были легкими, медленными и чувственными. Она словно передавала телом то, что не осмеливалась озвучить в слух. Гермиона Джин Грейнджер была счастлива, это отражалось в расслабленных плечах, прикрытых глазах и нежной улыбке. Звонок в дверь резко вернул девушку в реальность, проходя мурашками по спине и заставляя тело вздрогнуть от неожиданности. Бросив хмурый взгляд на часы, она взяла палочку со стола и медленно направилась к домофону. — Да? — осторожно протянула Гермиона, всё ещё хмуря брови. Кто это решил заявиться к ней в час носи пятничным вечером? Она всем сердцем надеялась, что это не Рон. — Впусти нас, тут так холодно! — женский голос показался Гермионе незнакомым. — Может, хотя бы представитесь для приличия? — сарказм сочился в голосе брюнетки, в то время как раздражение подступало к горлу. Хотя, с другой стороны, она была рада, что это не её бывший муж, который ужрался до посинения. — Это я, Чарли. Гермиона, пожалуйста, мы промокли до нитки, впусти нас! — какого хрена делает Нотт у её подъезда? И кто это, мы? Да и вообще откуда она узнала её адрес? Не открыть дверь она не могла, ведь уже дала понять, что дома и не спит. — 12 этаж, квартира 69, — спокойно выдавила из себя Гермиона в трубку, пропуская новую подругу и её спутника в подъезд. Быстро побежав в гостиную, она схватила бутылку вина и отправилась в кухню, при этом отпивая из горлышка. Не обязательно нежданным гостям знать, что она пьёт в одиночку. Прибрав улики, гриффиндорка вернулась в гостиную, критичным взглядом оглядывая комнату. Всё было на своих местах, поэтому, пожав плечами, она вновь поспешила к двери. Гермиона выдохнула, прогоняя нервозность, и открыла дверь. — Малфой, — карие глаза пробежались по мокрой одежде мужчины, перемещаясь на зеленоглазую девушку, которая дрожала от холода. — Чарли! Что с вами случилось? — Это все Теодор! — проворчала девушка, обнимая себя руками. — Он, видите ли, решил подшутить надо мной! Подложил мне заколдованную выпивку в сумку… Мы с Драко решили сегодня отдохнуть в маггловском Лондоне, ну и по пути в клуб я нашла фляжку… мы так обрадовались, сделали по маленькому глотку и… — она замолчала, поджимая губы. Бывшая гриффиндорка изогнула бровь, слушая рассказ Чарли с легкой улыбкой на губах. Пьяной она бы составила Гермионе конкуренцию. — Как видишь, наша одежда промокла, палочками убрать не получилось, — охрипший от холода голос Драко заставил девушку в очередной раз вздрогнуть и поднять свои глаза на него. — И Чарли решила, что наведаться к тебе — отличная идея. — Я запомнила твой адрес, когда просматривала документы, — оправдывалась девушка. — Прости, для аппарации мы пьяны, а добираться до магического Лондона миллионы лет, я бы не смогла, — отрицательно качнув головой, она подняла взгляд на Гермиону. — Да вы прямо любители приключений, — усмехнулась Грейнджер, тайком наблюдая за слизеринцем, который как бы невзначай разглядывал её квартиру. Уютный интерьер гостиной создавал атмосферу библиотеки, так как все стены в комнате были забиты книжными полками, они наполняли её легким ароматом свеженапечатанных страниц и древесины. Широкое кресло у одной стены, длинный диван по центру, картина напротив дивана, маленький стол, на которых вяли ромашки и её любимый широкий подоконник. — Могу предложить сухую одежду и выпивку. — Я думаю, твои блузки будут мне малы, Грейнджер, — ухмылка касается его губ, когда взгляд обращается к брюнетке, — а вот от огневиски я бы не отказался. — Огневиски нет, но есть маггловское виски, — Гермиона не знала, как вести себя в этой ситуации. Слава богу, бутылка вина облегчала задачу, придавая её действиям непринуждённость, а голосу уверенности. Словно это самое нормальное в жизни, что Малфой стоял в её гостиной ночью. — Наливай, что есть, — ободрено пропела Чарли. — Располагайтесь, я сейчас вернусь, — Гермиона скрылась в своей спальне, оставляя промокшую парочку. Забежав в свою спальню, она достала сухие вещи для незваных гостей, после чего вернулась в гостиную, протягивая им одежду. — Только не говори, что это Уизли, — брезгливо осматривая футболку и спортивные штаны, проворчал бывший слизеринец. — Нет, это не его, поэтому можешь одеть, не заразившись глупостью Рона, — закатила глаза Грейнджер, впихивая ему в руки одежду. Он не сопротивлялся, лишь хмуро смотрел, размышляя, чьи вещи вручила ему ненавистная девушка. Хотя, сейчас он не считал её такой уж ненавистной, скорее наоборот. В своих коротких атласных шортах и легкой атласной майке она сводила его с ума. Собранные в пучок волосы придавали её образу толику невинности, что вырисовывало множество сценариев в разуме Малфоя. Он и подумать не мог, что под знакомой Чарли имела в виду Гермиону Грейнджер. Знал бы, ни за что не согласился бы. Хотя, с таким затуманенным разумом как у него, он бы с этим поспорил. — Неужели ты после стольких лет признала, что Уизли глупый олух! — сорвалось с его губ, прежде чем он успел подумать. Что поделать, ему нравилось злить эту странную девушку. — А я этого никогда не отрицала, Малфой. Переодеться можешь в ванной, — смерив его язвительной усмешкой, она перевела свой взгляд к Чарли, — а ты можешь переодеться в моей комнате, я пока приготовлю выпивку. — Спасибо, Гермиона! — девушка просияла и, держа вещи в руках, отправилась в комнату Грейнджер. Следом за ней ушел и Малфой, скрываясь за дверью ванной комнаты. Было самое время обдумать план своих действий. Она всё ещё сомневалась, что не бредит. Не могло у неё в голове уложиться, что Драко Малфой находился в её квартире. И какого черта они решили явиться именно к ней? Мысли гриффиндорки разлетались миллионами искр, разбиваясь о опьянённый разум и исчезая. Палочкой левитировав к себе три бокала и бутылку, она начала разливать виски. — Чёрный тебе к лицу, Грейнджер, — в который раз он заставил её вздрогнуть. Развернувшись, она наткнулась на изучающий взгляд бывшего врага. Он стоял, прислонившись плечом к косяку и нахально усмехался. — Ну, раз уж ты оценил, то не посмею спорить, — она не знала, почему хотелось ему дерзить, доводить, зная, что он ударит сильнее, больнее. — Вот и прекрасно, — он не собирался прерывать зрительный контакт, склоняя голову слегка в бок. Белая футболка и спортивные шорты были ему к лицу, придавая образу легкую небрежность, свойственную домашней обстановке, — так и думал, что ты из своего убежища сделаешь библиотеку. — У меня складывается ощущение, что ты только обо мне и думаешь, Малфой, — она прикусывает губу, пряча ухмылку. — А ты видимо так сильно этого хочешь, да? — повторяя ситуацию в кабинете, он начинает на неё медленно наступать. Эта игра ему нравилась, она провоцировала его, а он поддавался и начинал немедля скользить по острию ножа. — Просто сгораю от желания, — саркастично проговорила Гермиона, не отступая ни на шаг. — Я заметил, Грейнджер, — остановившись в шаге от нее, он отвел взгляд к бокалам с виски. — Я думал, тебе не стоит пить. — Ты хочешь запретить? — она хмыкнула, приподнимая одну бровь. — А тебе нравится нарушать запреты, да? — их бессмысленный разговор смахивал на флирт двух подростков, которые никак не могли признаться в чувствах, поэтому хватались за каждую возможность близости. — Кхм, кхм… — Чарли появилась в самый неподходящий момент или, наоборот, в самый раз. Она наблюдала за молодыми людьми, уже несколько минут ухмыляясь в пустоту. — Я вернулась, — Гермиона и Драко, нехотя разрывая зрительный контакт, перевили свои взгляды на подругу. — Тогда выпьем, — кто бы мог подумать, что пить с ними будет самым нормальным на свете. Хозяйка квартиры подала каждому по бокалу, после чего, приподняв свой, улыбнулась и отпила содержимое. Она решила, что подумает обо всём завтра, а сейчас она будет наслаждаться моментом. — У тебя тут здорово, — устроившись на диване рядом с Малфоев, Чарли наконец-таки смогла спокойно осмотреть гостиную, — особенно картина в твоей комнате! Чья эта работа? — Спасибо, картину нарисовал мой отец, — Гермиона села на ковер, напротив дивана. — А можно купить его работы? — Чарли восторженно прикусила губу, понятия не имея, что задевает самое больное и сокровенное. — Не думаю, — голос Гермионы был глухим, а глаза непрерывно изучали полку книг над диваном, — он этого не помнит, — объясняясь, она пожала плечами, словно ей до этого нет дела, и сделала большой глоток виски. Драко и Чарли непонимающе смотрели на Грейнджер, но не смели продолжить задавать вопросы. Они чувствовали, что девушка напряглась, превращаясь в комок боли и потери. Им был знаком этот отрешённый взгляд, горечь прямых плеч и злость сжатых в кулаки рук, поэтому последующие пятнадцать минут в помещение царила тишина, давая каждому адаптироваться в этой обстановке. Гермиона заставляла себя не проваливаться в круговорот воспоминаний, изучая названия книг, которые успела прочитать не один раз. Драко пытался угомонить своё любопытство к бывшему врагу, рассматривая очаровательный мир за окном, невольно вспоминания ту пятницу. Чарли же чувствовала себя лишней, поэтому не переставала отпивать виски из бокала. — Грейнджер, ты же не любишь высоту, — задумчиво проговорил Малфой, решаясь взглянуть на брюнетку. Наверное, ему показалось, но он услышал облегченный вздох от Чарли и раздраженный от Гермионы. — Раньше не любила, сейчас люблю, — она закатывает глаза и невольно усмехается, — с возрастом меняются предпочтения, ты вот, например, раньше не зависал с такими, как я, Малфой. — А ты не сможешь жить спокойно, если не напомнишь? — беззлобно проговорил Драко и перевёл своё внимание на ходячую девушку-беду, — Чарли, если ты продолжишь в том же темпе, то отключишься минут через 20. — Отстань, Драко, я наслаждаюсь жизнью, — демонстративно отпивая, девушка широко улыбнулась другу. — Нам ещё домой добираться, поэтому наслаждайся жизнью медленнее. — Вот об этом я говорила сегодня вечером, змеюка, — Чарли покачала головой и повернула голову к Гермионе, которая наблюдала за незваными гостями. — Кстати, как дела у Паркинсон? — Грейнджер промолвила первое, что пришло в голову, не желая более погружаться в свои мысли и тонуть. — Вы серьёзно? — Малфой переводил свой взгляд от одной девушке к другой. — Издеваетесь? — Да ладно тебе, — зеленоглазая девушка рассмеялась, легко ударяя Драко в плечо, — он её наконец-то бросил! — Оу, ну в таком случае, поздравляю? — приподнимая одну бровь проговорила Гермиона. Драко лишь закатил глаза и сделал большой глоток выпивки, после чего повернул голову к окну, за которым Лондон жил своей страстной жизнью, состоящей из огней, машин и магглов. — Спасибо, я уже не могла её выносить! — проговорила Нотт. — «Милый, любимый, зайчик, у тебя нет времени? Хнык — хнык», — парадируя бывшую девушку Драко, Чарли корчила рожицы, заставляя Грейнджер рассмеяться. — Да ладно тебе, она напрягала, но не так сильно. — Драко заставлял себя смотреть дальше в окно, чтобы серые глаза вновь не впились в очаровательные ямочки на щеках у Гермионы. Сегодня не было той роковой девушки. Сегодня она была домашней, улыбчивой и расслабленной, и его это привлекало ещё больше, чем в прошлый раз, — И, вообще, сменим тему, например, на тебя, Нотт. Твоя новая подруга знает о твоей предстоящей свадьбе? — Знает, не переживай, и на эту тему мы тоже говорить не будем, я пьяна! Это не честный бой, поэтому пришло время поговорить о тебе, — указательным пальцем девушка ткнула в сторону Грейнджер, чьи брови собирались у переносицы. — А я тут причём? — Например, расскажи, что ты собираешься делать после стажировки? К нам в Отдел? — Малфой повернул голову в сторону Чарли, пытаясь, как бы невзначай, наблюдать за Грейнджер. — Хмм, да я не знаю, — она проводит рукой по волосам. — Совсем никаких представлений на своё будущее? — Малфой приподнял одну бровь. — Не думал, что лучшая ученица Хогвартса не будет знать, чего хочет от жизни. — Если бы всё было так просто, — хмыкнув Гермиона, посмотрела Малфою прямо в глаза. — А что, разве нет? Тебе пришлось определенно лучше после войны, чем нам. Ты же Героиня Войны, — мужчина осознавал, что ходит по тонкому льду, но уже не мог остановиться. Быть может, дело было в выпитом алкоголе, а, может быть, в нескромном любопытстве. — Так бывает, — смутно отвечает бывшая гриффиндорка. — А у тебя в арсенале ответов получше нет? Так бывает, так сложились обстоятельства… — Гермиона перевела взгляд на Нотт в поисках помощи, но та уже тихо посапывала, прислонив голову на подушку. Видимо, Малфой был прав, и та уже отключилась от выпитого. — Малфой, вот что тебе от меня надо, а? Я же не надоедаю тебе вопросами, — что ж, кто-то там говорил, что лучшая защита — это нападение. — Сама виновата, строишь из себя девушку-загадку. Мы ненавидели друг друга много лет, ясное дело, мне интересно, что сделало тебя такой. Тем более, после стычки с Поттером! — Какой такой? Роковой? — она встала с ковра и медленно прошла к окну, отпивая из своего бокала. — Не глупи, Малфой. Я думаю, что дала тебе множество поводов поглумиться и без всей истории, разве не так? — Хмм, и правда! — он наблюдал за ее движениями, которые были не складными, резкими и нервозными. — Но я не успокоюсь, пока не узнаю все, ты же понимаешь, Грейнджер? — Зачем тебе это? — развернувшись к нему лицом, она склонила голову набок, вглядываясь в его серый омут. — Потому что я не люблю загадки, — просто отвечает он, не переживая о том, что Чарли может их слышать. Он то знал, как крепко та спала под действием алкоголя. — Ну так это твоя проблема, Малфой. К тому же, от любопытства еще никто не умирал, потерпи, и пройдёт. — Грейнджер, ты же понимаешь, что провоцируешь меня? — И чем же? — Своим поведением! Той пятницей, например, или ситуация с Поттером. Если бы я не остановил тебя, ты бы его заавадила… И о каких зельях он говорил? Вопросы о тебе не дают мне настроиться на работу. — Неужто влюбился, Малфой?