the curse of the blue rose

Одна из вещей, которую Тэён ненавидит — это когда вещи находятся не на своих местах, а кругом царит полный хаус, особенно если это происходит в его собственном доме. Именно в этот момент он смотрит на разбросанные по гостиной вещи. Одеяла брошены на диван, а высокий светлокожий парень, блаженно позабыв о его раздражённом настроении, развалился на диване. Чистая рубашка и брюки, аккуратно причёсанные волосы, на ногах тёмные носки — полная готовность к новому рабочему дню. Глаза, прищуренные от недовольства и осуждения, осматривают жалкое состояние его некогда опрятной и без намёка на пыль гостиной. Он разрывается между тем, чтобы отругать мужчину или позволить ему и дальше познавать технологии нового времени. Ли вздыхает, подходит к дивану и случайно пинает мраморный кувшин. Бросает взгляд на предмет под ногами, гнев медленно рассеивается, и усталая улыбка играет на губах. Он полагает, что это довольно мило и грустно одновременно — видеть, как Джэхён восхищается такими простыми вещами, как шарики, механический карандаш, торговые автоматы и многое другое. Это вещи, которые существуют в его повседневной жизни. Новизна никогда не являлась подходящем словом, чтобы описать их, но для инкуба это что-то за гранью реальности. Его сверкающие глаза говорят куда больше. Поэтому, даже когда парня начинает раздражать вид свей квартиры в непривычном беспорядке, он думает, что всё же может позволить Джэ немного расслабиться. — Ты не пойдёшь со мной? — спрашивает Тэ, ведь инкуб всегда следовал за ним тенью. Он чуть улыбается, видя слегка застенчивую улыбку, пока Джэхён продолжает играть в свой новый телефон, любезно предоставленным парнем, конечно же. — Можно мне остаться? Пожалуйста-а, заставь меня остаться, я хочу поиграть, пожалуйста, прикажи мне остаться дома, — говорит мягким, умоляющим тоном, широко раскрыв глаза, становясь похожим на щеночка. Он не может остаться, потому что печать заставляет его следовать за Тэёном повсюду, где бы тот ни был. Ён чуть ли не смеётся, но быстро успокаивается, так как совсем не хочет показаться грубым. — А теперь посмотрите, кто умоляет на это раз. — Ну, извини меня за то, что я не такой, как ты, которому всегда нужно притворяться и скрывать свои желания. — О мой бог, это звучит очень грубо и больно ударяет в нужное место, — приоткрывает рот от неожиданности и в то же время от лёгкого удивления. — Да, я не похож на тебя, так как я не вообразил о себе слишком многого, — ухмыляется инкуб, слегка насмешливо и вызывающе. Это действительно задело гордость парня. — Очевидно, ты не шутил, когда говорил, что можешь причинить мне боль. Теперь я думаю, не выбить ли из тебя всё живое или просто приказать следовать за мной, чтобы ты не мог играть в свой телефон. — Нет! Я не смогу поиграть, если буду находиться в твоём кабинете, — хнычет он, садясь на диван с грустным видом, — я просто был честен, почему меня наказывают за это? В груди начинает болеть, когда он наконец-то понимает. — А ведь правда, ты никогда не скрываешь своих желаний, совершенно не заботясь о том, смущает это или нет, не так ли? — Нет, я существо желаний, если ты забыл. Мы созданы из скопления человеческих желаний, поэтому в нашей природе никогда не скрывать их, мы наслаждаемся ими, — глаза, до этого смотрящие в телефон, сосредотачиваются на лице напротив, проявляя тем самым уважение, чтобы получить то, что так хочет. — Значит, у тебя нет гордости? — Гордость? Конечно, она у нас есть, и так же, как и у вас, ребята, она может отличаться, — хмурится он, интересуясь следом, — почему ты спросил? — А чем ты гордишься, Джэхён? Оба пристально смотрят друг на друга, подмечая всю серьёзность в произнесённом вопросе, и Джэхён отвечает так же серьёзно. — Я делаю других счастливыми и горжусь этим. Глаза Тэ широко раскрываются от внезапного ответа: он точно не ожидал честности, но больше всего не ожидал такой благородной причины. Кто бы мог подумать? Так кто же здесь самый извращённый и грязный? Джэхён, которого он сначала считал просто грязным, похотливым существом, или, казалось бы, правильный и порядочный человек, прячущий в себе столько вины, стыда, грехов и обиды? Ногти больно впиваются в ладонь. — Это не то, чем кажется, — добавляет инкуб, пристально глядя и ловя каждое подёргивание, становящееся очевидным на чужом лице. — Сначала я делал это, потому что хотел, чтобы меня приняли, чтобы они были счастливы, чтобы я просто почувствовал себя нужным. Но со временем я понял, что это не стоит того, особенно когда они причиняют мне сильную боль. Боль. Произнесённые слова и есть причина, по которой Джэхён велел сказать «нет», слишком похоже, слишком близко. Вот почему он понял всё без вопросов, без слов, он проходил через это, и теперь он чувствует, как Тэён всё глубже вгрызается в собственную плоть, сырую и обильно кровоточащую. Есть ли способ остановить это, исцелить это? — Но, — Джэ внезапно улыбается. Взгляд мягкий, но отстранённый, как будто он вспоминает что-то, и это заставляет парня посмотреть ему в глаза и увидеть сверкающие прекрасные цвета — это действительно нечто, — однажды, когда мне захотелось сдаться, я встретил одну девушку. Она мне улыбалась, так… так радостно, и это поразило моё сердце, согревая его до такой степени, что лёд, который засел глубоко внутри меня, сразу же растопило. Я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Не мог перестать смеяться и улыбаться тому единственному факту, что я мог сделать её такой счастливой. А потом я заплакал… Потому что это было она, я нашёл её — мою собственную личность, а не ту, которую я создал, чтобы просто вписаться. Вот почему я продолжаю это делать, вот почему я горжусь тем, что делаю других счастливыми. Глаза Ёна горят, слёзы собираются в уголках, но он сдерживает их. На мгновение он может увидеть чудеса света в глазах напротив, и, неожиданно, они совпадают с его собственными. Принятие, не так ли? Не кем-то другим, а самим собой, собственной личностью. С болью в сердце протягивает руку, дотрагиваясь до тёмных волос. Он чувствует себя таким разоблачённым и обнажённым одновременно, что хочет прикоснуться к тому, кто изливает своё сердце. Один за другим некоторые из его многочисленных замков открываются инкубом — мягко, без принуждения. Это примирение, совершённое им самим. Это страшно, но почему-то он позволяет себе сделать это. — Ты заставляешь меня больше задумываться о мире, видеть его с другой стороны. Это страшно, так много смешанных чувств… — шепчет он. Джэхён берёт его другую руку и нежно держит её, деля сердце на двоих и освобождая души. — За всё это время люди так и не изменились. В них столько тьмы, что они тонут в собственных поступках, в своей бесконечной жадности. Но это ещё не всё, что я видел: даже у самых тёмных душ есть свет, у них есть шанс стать лучше, и это только их выбор. И ты, Тэён, я знаю, что ты найдёшь его, потому что твой свет прекрасен, даже когда его окружает тьма. Не волнуйся. Слёзы неудержимо льются из-за таких нежных и мягких слов. Столько эмоций внутри, и эта боль в сердце мучает и тело. Боль, потому что он говорит правду, говорит о тьме внутри тебя, но он верит, что ты преодолеешь её. Джэхён никогда не льстит, он честен до такой степени, что его слова иногда бывают жестокими, но это то, что сейчас так сильно удивляет. Доверься, Тэён, он доверяет тебе, несмотря ни на что. И впервые после многих лет Ли позволяет всему выйти наружу и показать свои чувства другому человеку. Он плачет, изливая свою боль, свои сожаления, свою потерянность. И инкуб ловит всё это тёплыми объятиями, позволяя намочить его плечо, утешающее поглаживает спину человека, показывая, что он здесь, Тэ не одинок. Джэ больше ничего не говорит, только обнимает и милосердно ждёт, когда слёзы прекратятся, ничего не спрашивая, никогда не осуждая. Через некоторое время Ён шмыгает носом, скрывая своё смущение. — Мне нужно идти на работу… — Позвони и скажи, что заболел. Держу пари, ты никогда этого не делал, ты всегда стараешься не пропускать работу. Но сегодня, только сегодня, ты можешь соврать и отдохнуть. Ты сделал важный шаг сегодня, — мягко улыбается, тянет Ёна вниз, так что они лежат на диване вместе. Руки продолжают поглаживать спину и голову человека. Парень замолкает. В голове пусто, но это какая-то приятная пустота, словно с него сняли огромную ношу, о существовании которой он и не подозревал. Утыкается лицом в твёрдую грудь, вдыхая успокаивающий аромат сандалового дерева, наполняя им лёгкие и заметно расслабляясь. — Я никогда не думал, что скажу тебе это. — В чём дело? — спрашивает он, целуя Тэ в лоб, мимолётно, но достаточно, чтобы оставить покалывание на коже. — Ты потрясающий, — шепчет, пряча лицо и крепче обнимая Джэхёна за талию. Эти слова застигают инкуба врасплох, но он улыбается и крепче обнимает человека, целуя его в шею. — Ты тоже, Тэён. Даже если они не смотрят друг на друга, улыбки появляются одновременно, души соединяются в родстве похожей боли и принятия. Тэёну ещё многое предстоит пройти, но теперь, когда он видит этот путь по-другому, может быть, будет лучше. Он рискует довериться.

***

Происходит полнейший хаос. Вот что происходит, когда он внезапно звонит и притворяется больным, хотя обычно никогда так не делает. Сообщения и звонки льются одни за другими: его спрашивают о файлах и документах, что нужно сделать или отсортировать, не говоря уже о тех работниках, которые скинули на него свою работу, а теперь это в отместку кусает их за задницу. Его это отчасти удовлетворяет, хотя, поскольку парень всё ещё не может сказать «нет», это заставляет его думать так им и надо. Всё немного запутано, но, смотря на выражение глаз Джэхёна, он думает, что имеет на это право после того, как его так долго использовали. Те единственные, кто заставили его чувствовать себя плохо, были Вонхо и Чангюн. Они действительно беспокоятся за него, ведь он всегда приходил на работу — даже с высокой температурой и сильным насморком. Они считают, что он, должно быть, серьёзно болен, раз внезапно взял выходной. Парни даже хотели навестить его, чтобы убедиться, что он в порядке. Лгать сквозь зубы людям, которые заботятся о нём, кажется дико неправильным, поэтому он оправдывается тем, что с ним всё в порядке и ему просто нужен небольшой перерыв, так как он устал и напряжён. Ответ следует незамедлительно: они просят, чтобы Ли больше отдыхал и что всё это вполне оправдано — после всего дерьма, через которое он прошёл из-за босса и других коллег. В основном Вонхо — это тот, кто и был виновен, потому что именно он заставил его работать всю субботу только для того, чтобы спасти свою задницу. Ёну потребовалось больше времени, чтобы убедить его, чем Чангюна. После этого Тэ кладёт трубку и смотрит на Джэхёна, который снова играет в свой телефон. — Что же тебя так увлекло? — А? — инкуб на мгновение поднимает глаза, прежде чем снова посмотреть на телефон, — Ты имеешь ввиду это? Э, я раскладываю пасьянс. — Раскладываешь пасьянс? Всё это время ты играл в эту игру? — голос звучит скептически. — Не только, я также играю… Что это, маджонг? И сапёр. — О боже, какой же ты старый! — он хохочет. Просто невероятно. — Попробуй что-нибудь другое! — Извините, но я старше твоего дедушки, и это меня не оскорбляет, — хмыкает в ответ. — И всё же ты дуешься, — хихикает парень, щипая пухлую щёчку, такую очаровательную. — А во что, по-твоему, я должен играть, если, как ты сказал, я такой старый? — он шипит и пытается укусить за палец. — Ого! — Тэ со смехом отдёргивает руку, — нельзя, чтобы ты меня укусил, а то я заболею бешенством. Инкуб неодобрительно прищуривает глаза. — Бешенством? Я же не сумасшедший оборотень. — А? Оборотни действительно существуют? И у них бешенство? По-настоящему? — теперь ему любопытно. Он забирает телефон из рук Джэ, чтобы получить интересующие ответы, и вызывает своими действиями протестующие вопли. — Отдай его обратно! — резко выхватывает телефон и прячет подальше от досягаемости Ли за своим большим телом, — да, они существуют, и нет, бешенство в основном исходит от собак, верно? Я не люблю оборотней. — Но почему? — Тэ хихикает. Джэхён снова хнычет, когда он подходит чуть ближе, пытаясь добраться до телефона. Почему он такой милый? — Они агрессивны и теряют рассудок, когда происходят определённые вещи, а я ненавижу, когда вещи выходят из-под контроля, а оборотни именно такие. И уходи! Не мешай мне, — скулит он, прижимаясь всем своим большим телом к дивану, чтобы защитить телефон. — Ну же, ты играешь в эту игру со вчерашнего вечера. Не будь таким, как те люди, которые пристрастились к своим гаджетам, — поддразнивает парня, притворяясь, что пытается забрать телефон, и чувствует счастье и удовлетворение, когда Джэ мягко говорит: «ты злой». — А вампиры тоже существуют? — Да… А что? Хочешь стать одним из них? — инкуб оглядывается с ухмылкой, — но я также не переношу их. Они могут быть слишком заносчивыми и эгоистичными, да, многие из них эгоисты. — Возможно, это хорошая идея. Если ты ненавидишь меня, тогда оставишь в покое и перестанешь наконец-то беспокоить. — Ха-ха-ха, как смешно, — говорит Джэхён бесцветным голосом. Не та тема для насмешек. — Я же говорил, что печать вечна. Тэён откидывается на спинку дивана и замолкает, размышляя об этом факте. Это так сложно. Всю оставшуюся жизнь за ним попятам будет следовать инкуб. Ладненько, поговорим о странном. — Разве не будет хреново, когда у меня появится любимый человек? — Почему же? Он никогда не узнает о моём существовании, так как я буду жить только в царстве твоего разума. — Почему ты говоришь «он» так, будто уверен, что я абсолютный гей? — С учётом того, что ты любишь, когда тебя трахают? Женщины никогда не смогут удовлетворить тебя, — самодовольно смеётся, как будто выиграл в лотерею или что-то в этом роде. — Очень смешно, — ворчит он, — но ты не ошибаешься… — О-хо, так ты признаёшь, что любишь жёстко трахаться, — продолжает смеяться. — Погоди, что… Я хотел сказать, что мне нравятся только мужчины! — Тэ брызжет слюной, внезапно застеснявшись и чувствуя себя обиженным. — Не надо отрицать, мальчик, я же сказал, что знаю твои желания. — Хочу задушить тебя, но, поскольку я добрый человек, я этого не сделаю, — бормочет парень, побеждённый. — Да, конечно, ты так добр, что благословил меня, ткнув вилкой в глаз. Очень добр. — Клянусь, ты используешь это каждый чёртов раз, чтобы пойти против меня, — стонет Ли, в отчаянии хлопая по широкой спине. — Что посеешь, то и пожнёшь. — Не заставляй меня сделать это снова, я очень на это способен. — Конечно, — тянет Джэхён. — Ах, ты… — звук мелодии обрывает его попытку задушить инкуба. Он видит, как загорается его телефон с уведомлением о сообщении. — Если это снова один из тех парней, я… — глаза бегают по экрану, пока он читает сообщение, — это Донён… «Я слышал, ты взял больничный? Я сейчас приеду.» — Что за… как он мог узнать? — паника медленно поселяется внутри. — О нет! Эта комната такая грязная! Я должен… я должен всё убрать, пока он не пришёл! — Донён такой замечательный, всегда проверяет тебя каждую неделю, — Джэ удовлетворённо вздыхает с широкой улыбкой, когда парень начинает бегать вокруг, чтобы убраться дома, и больше не беспокоит его. — Эй, Джэхён, превратись обратно в невидимку! Не показывайся ему на глаза! — Что? — он скулит, — Но… Но я не смогу играть в свои игры, если сделаю это. — И ты думаешь, меня это волнует? Сейчас же! — Тьфу, ладно, я уже не в своей физической форме. Но он продолжает играть в телефон, и, поскольку Джэхён выглядит одинаково как в физической форме, так и в невидимой, есть только один способ убедиться в этом. Ли несильно шлёпает по голове. — Ты лжец! Я могу ударить тебя левой рукой, так что ты ещё не невидимка! — Боже! Ты драматизируешь каждый раз, когда он приходит, — инкуб недовольно стонет. Телефон внезапно плюхается на диван, когда он скрещивает руки на груди, надув губы, — сделано. Что-нибудь ещё? Снова пытается ударить, но рука проходит сквозь призрака. Он чувствует удовлетворение от того, что Джэ слушает. — Хорошо, спасибо. — Вау, ты поблагодарил меня. Парень прекращает уборку, оборачиваясь и смотря инкубу в глаза. — Я никогда тебе этого не говорил? — Не знаю, но мне кажется, что это что-то новенькое, — пожимает плечами в ответ. — Извини, но, по правде говоря, есть много вещей, за которые я благодарен тебе. Лицо Джэхёна оживляется при этом. — Если получение пощёчины означает, что ты будешь честным, как сейчас, я позволю тебе сделать это ещё раз сто. И вот он уже у двери. — А? — Тэ поворачивается к двери, на которую указывает инкуб, и тут же стук раздаётся в коридоре. — Чёрт, в комнате всё ещё беспорядок! — Для твоей помешанной на чистоте задницы, может быть. Но всё не так уж и плохо. — Он знает меня, — выдыхает в попытке успокоиться, прежде чем открыть дверь, и видит привычную хмурость на лице высокого парня. Но то, что слетает с чужих губ, застаёт его врасплох. — С кем ты разговаривал? — Что? Что ты имеешь в виду? — его сердце тревожно колотится. — Я слышал тебя снаружи. У тебя кто-то есть? — Ким входит, тут же сбрасывая ботинки у двери. — Нет, я разговаривал сам с собой, — отвечает Ли, надеясь, что этого оправдания будет достаточно. — Сумасшедший, да? Теперь он говорит сам с собой, — слышится смех Джэхёна, и Тэён чувствует себя так, словно у него только что лопнула вена. — Сам с собой? У тебя какой-то кризис или что? Ты прекрасно выглядишь, несмотря на то, что взял выходной, — Доён оглядывается вокруг, продолжая хмурится. — Я в порядке, мне просто нужно немного отдохнуть. Это не потому, что я болен, — вздыхает. У него никогда не хватало сил обманывать своего друга детства. До бросает на него взгляд, пытаясь заглянуть в душу, читая его словно открытую книгу, но молчит, пока не садится на диван, находясь в нескольких сантиметрах от невидимого тела инкуба. К тому времени Тэён уже знает, что друг пришёл не только потому, что беспокоился о нём. — Ты уверен, что всё в порядке? — снова спрашивает он после долгого молчания. Парень решает продолжить стоять на месте, чтобы было чем отвлечь, если разговор не сложится. — Да, уверен. Я просто немного устал от недавних нагрузок на работе, но в остальном я в полном порядке. — Это место… Для твоей чистоплотности довольно грязное. Не потому ли это, что тебя… Тебя что-то беспокоит? — Нет, это из-за работы, и я не нашёл времени, чтобы привести всё в порядок, — Тэ снова вздыхает. Нервы на пределе из-за того, как друг завершает разговор, — просто скажи это, Донён, ты ведь хочешь мне что-то сказать. И откуда ты знаешь, что у меня выходной? — Винвин сказал мне, что собирался встретиться с тобой за ланчем возле твоего офиса, и он… Он хотел тебе что-то сказать, — Ли видит, как Ким сжимает кулаки, гнев заполняет его обеспокоенное лицо так, что даже Джэхён неловко ёрзает рядом с ним. — Я избегал говорить тебе об этом, потому что знаю, что тебе это не понравится. Но если Винвин зашёл так далеко, что уже пытается разыскать тебя, я предпочитаю сказать тебе об этом первым, чтобы ты не был слишком шокирован. Теперь Тэён уверен, что ему нужно сесть. Винвин, Донён и этот гневный взгляд его друга. У этого всего есть только одна общая черта, и он не готов её услышать. Много лет, это продолжается уже много лет, и теперь ему нужно снова столкнуться с этим. Словно снежный ком, катящийся вниз и становящийся всё больше и больше. Ли не уверен, что сможет справиться с этим сейчас. — Он настойчиво звонил мне, — До усмехается и невесело смеётся, — теперь, когда я думаю об этом, он не принял бы отказа, даже если бы у него хватило смелости пройти через меня, чтобы добраться до тебя. Колени начинают слабеть. Он замечает проблеск беспокойства в глазах инкуба, но в голове совсем нет места, чтобы думать об этом, разве что сползти вниз и осесть на пол. Стыд, его так много, и горящее жгучее чувство вины скручивает его внутренности и оскверняет душу. — Джонни сказал, что хочет встретиться с тобой, — наконец произносит Донён. И Тэён хочет, чтобы земля просто поглотила его. Он не готов к этому.