the curse of the blue rose

После произошедшего Тэён чувствовал себя как зомби, состояние очень напоминало тот период, когда он находился в депрессии, но более опустошённое. Если бы рядом не было Джэхёна, то, скорее всего, он вообще не смог бы нормально функционировать. Иногда одного напоминания покушать было достаточно, чтобы придерживаться трёхразового питания. Но порой такие простые действия становились непосильной тяжестью, даже вылазка из постели превращалась в неприятную задачу. Начальница, которая прекратила с ним флиртовать, стала по разным причинам наезжать, часто ворчать и ругать за ошибки, отсутствия какого-либо сдвига в проектах. И тогда коллеги, постепенно ставшие друзьями, приходили на помощь. Странно было и то, что разговоры Джэхёна о его состоянии влетали в одно ухо и вылетали в другое. Ён не замечал этого плоть до того момента, пока Чангюн не прокомментировал, как легко он стал забывать о вещах. Тогда-то он, наконец, понял насколько плохо обстоят дела. Ли осознал, что всё время смотрит на экран телефона, дожидается ежедневных сообщений: «Доброе утро», «Как твой день?», «Как себя чувствуешь?» и «Спокойной ночи», которые больше никогда не придут. Странно, что он игнорировал эти сообщения в течение нескольких недель, ничего не чувствуя, но теперь, когда они больше не приходят, чувствует себя ещё хуже. И смог по-настоящему прочувствовать это только сейчас — насколько же много было Донёна в его жизни, пока младший в конце концов не ушёл. Лучший друг, любимый брат, а теперь его нет. Тэ скучает по широкой улыбке Доёна, по тому, как громко тот кричит, когда сильно взволнован, как любит без умолку болтать, как по-своему заботится о Тэёне. Он скучает по нему. Чувство печали и вины не покидает его из-за того, что он так несправедливо поступил с До, принимал друга как должное. Но, может быть, эта боль — запоздалое наказание за всё, что сделал неправильно. Иногда Ким пишет ему одно-единственное безличное «Привет», и Ён понимает, что они оба чувствуют себя одинаково разбитыми. И когда это случается, Ли намеревается написать ответное сообщение, поприветствовать его возвращение в свою жизнь. Снова схватиться за него так же, как раньше, хотя и прекрасно понимает, что это плохая идея, они оба это понимают. Именно в такие моменты Джэхён забирает у него телефон, напоминает о причине, по которой он расстался с Доёном, и отвлекает другими вещами. Временами он плачет, временами сопротивляется. Джэ делает своей миссией быть рядом с человеком каждый день и каждый час, поэтому принимает настоящую невидимую форму, чтобы приглядывать за ним даже в офисе. Это долгий, ужасный процесс от печали до сожаления и вины. Сначала он желает изменить своё решение, а затем в конце концов снова ломается в объятиях Джэхёна из-за того, что произошло. В моменты грусти Тэён видит только себя и слеп к чувствам инкуба, он считает себя самым несчастным человеком на свете. Это эгоистично, но ясно мыслить не получается. Это утомительно, отнимает много энергии, и просто хочется, чтобы это прекратилось. Ён действительно не помнит, когда именно это произошло, когда начал подмечать усталость в чужих глазах. И только тогда у него, наконец, появляется подобие осознания реальности: что дело не только в нём одном, это затрагивает и Джэхёна тоже. Он влияет на свою работу, выполняемую усердно и тщательно, на друзей в офисе. Это становится началом того, что он медленно открывается снова. Пытаться жить так, как должен, как обещал, снова смотреть на вещи широко открытыми глазами. Это нелегко, всё ещё бывают моменты, когда сердце отказывается делать то, что он должен. Но Тэён заставляет себя двигаться дальше, чтобы заглушить боль другими вещами, происходящими в жизни. И, может быть, именно в этот момент он по-настоящему видет то, чего достиг. Окончательно укореняет в себе уверенность, что изменился, прошёл долгий путь. На этот раз Тэ пообещал не Джэхёну, не Донёну, он пообещал себе. Что станет лучшим и сильным человеком, который сможет помочь другим исцелить шрамы, вместо того чтобы вешаться на другого человека. Начинает лучше питаться, как и раньше выполнять работу, пока начальница не перестаёт докучать ему, как всегда прибирается дома. И постепенно ощущает тот расслабляющий эффект, который всегда приносили эти действия. Ён начинает с самых маленьких, самых простых вещей, чтобы вернуться на свой путь. Медленно, шаг за шагом, но твёрдо и уверенно. До тех пор пока Джэхён не начинает доверять ему достаточно, чтобы отпускать на работу одного. Именно это становится сигналом того, что он на верном пути. Скорее всего, Ли испытывает чувство гордости за то, что ему удалось выстоять самостоятельно, однако он бы не смог сделать это без помощи Джэхёна. Но, возможно, он впервые действительно пытается сознательно бороться с депрессией, вместо того чтобы ждать, пока она исчезнет с чьей-то помощью. Это освобождает и даёт ощущение силы, которую он до этого времени никогда не осознавал. От этого в душе расцветает храбрость, и она вынуждает делать больше, как для себя, так и для окружающих, которые проявляют к нему заботу и любовь. Чангюн и Вонхо его первые друзья за многие годы, которым наконец решает открыться. Настоящие друзья, с которыми он мог бы поделиться своими чувствами. Удивительно и приятно, что его решение оказывается правильным, поскольку ребята проявляют поддержку, к которой он всегда был слеп. Более того, он начинает больше доверять им и вовлекать в свои тщательно проработанные проекты, и это того стоит. Следующим этапом было полностью открыться перед Джэхёном. Не то чтобы Тэ никогда этого не делал, но дело в том, что это инкуб всегда помогал ему, а не наоборот. Поэтому на этот раз он постарается открыться так, чтобы Джэ смог больше полагаться на него. Это труднее, чем кажется, потому что инкуб слишком сдерживается, когда дело доходит до того, чтобы поделиться собственными эмоциями. Только однажды он показал ему свою уязвимую сторону и даже тогда продолжал скрывать слёзы. Это напоминает Тэёну о том единственном случае, когда он действительно видел слёзы, которые оставляли мокрые дорожки на чужих щеках. Но была ли это иллюзия его измученного сознания или он действительно видел это? Тихое субботнее утро. Ён чувствует себя более непринуждённо, он свыкся с тем, что Доён далеко, и внимательно наблюдает за Джэхёном. Шум от телевизора служит скорее фоном, тот на самом деле не смотрит то, что сейчас идёт. Кажется, что Джэ снова погрузился в себя, и Ли думает о том, что бы он мог сделать. Они оба борются, теперь это очевидно. Тэ заметил, что инкуб всегда просыпается первым и проверяет почтовый ящик, в попытке спрятать бог знает что. Человек задумывается, выглядит ли он настолько слабым, что инкуб не делиться с ним тем, с чем борется? По крайней мере на этот раз вместо того, чтобы просто гадать, Тэён попытается что-то с этим сделать. Протягивает руку и откидывает назад тёмные пряди, заправляет их за уши. После чего инкуб обращает на него внимание, смотрит сосредоточенно, не тем отстранённым взглядом, с которым человек знаком. В чужих глазах вопрос, лёгкая дрожь сотрясает пальцы Тэ, сердце неспокойно бьётся внутри. Но он осмеливается заговорить. — Как ты себя чувствуешь? Теперь Джэ выглядит ещё более смущённым, потому что каким-то образом их роли поменялись. — Я в порядке? А что? Тэён запускает пальцы в тёмные волосы, игнорирует заданный вопрос и вместо этого скользит ближе, садится рядом с инкубом, грудью мягко сталкивается с широким плечом. Их глаза так близко, что никакая ложь не сможет проскользнуть. — Кажется, тебя что-то беспокоит. — Ах, — пренебрежительно улыбается, — ничего, я просто думал кое о чём не очень важном. — О чём? — Ничего, не важно, — отвечает Джэ, наклоняется, чтобы поцеловать чужие губы. И Тэ понимает, что тот делает это, чтобы не отвечать, чтобы сменить тему. Поэтому позволяет мягко себя поцеловать, хотя понятно, что их мысли на самом деле далеко от происходящего. — Если это не важно, то не мог бы ты мне рассказать? Он чувствует, как Джэхён выстраивает стены между ними, как его глаза затуманиваются, а уголки губ изгибаются в прямую линию. — Нет, об этом и говорить не стоит. Тогда не мог бы ты рассказать мне, что скрываешь в почтовом ящике? — мысленно спрашивает Тэён, но решает, что играть нужно осторожнее. — Джэхён, ты сказал, что я могу не говорить тебе о том, что меня беспокоит, пока говорю, что чувствую. Не мог бы ты сделать это и для меня? — Всё не так… — Или ты мне не доверяешь? — прерывает мягко, но твёрдо, уступая, показывая, что готов подождать. — Я постараюсь рассказывать больше о себе. И хочу, чтобы ты делал то же самое для меня. Ты можешь это сделать? Джэ смотрит ему в глаза неуверенно и, что очевиднее, удивлённо. Впервые Тэён пытается сам открыть своё сердце. И, вероятно, впервые активно пытается заглянуть в него, поддержать и понять. Джэхён догадывается, что, возможно, выглядит слишком плохо, раз Тэ забеспокоился о нём. Человек, такой уязвимый и нуждающийся в его поддержке всё это время — тот, кто сейчас беспокоится о нём. — Прости, я заставил тебя волноваться? На самом деле ничего особенного, я просто… Ну, погряз в прошлом, но всё в порядке. — Джэхён, — произносит твёрдо, — я… Да, я слаб, и, может быть, это заставляет тебя думать, что ты должен обращаться со мной как с хрупким стеклом. С кем-то, кому всегда нужно помочь и утешить. Но я понял, к чему это приводит. Я теряю из виду людей, которые находятся вокруг меня. Становлюсь слепым к тому, что чувствуют другие, в то время как сам застреваю в мыслях о собственной боли. Да, я всё ещё слаб, мне всё ещё больно, но разве не всем нам? Не хочу быть тем человеком, который видит только свою боль, я тоже хочу помочь. Не хочу, чтобы меня исцеляли. Если бы я мог, если ты позволишь, разве не могли бы мы исцелиться вместе? Что-то мелькает в тёмных глазах, яркие огни, кажется, тускнеют, и скрытые эмоции выплёскиваются наружу, как прорвавшаяся плотина. Несмотря на то, что слова продолжают всё отрицать, по крайней мере, инкуб показывает ему нечто большее, чем маска, которую всегда надевает в присутствии Тэёна. — Неужели всё так очевидно? Пытается медленно вдохнуть, чтобы скрыть, как сильно бьётся сердце, прежде чем произнести: — Я волнуюсь за тебя. Так что да, я вижу, что тебя что-то беспокоит… Причиняет боль. Инкуб закрывает глаза и кладёт лоб на плечо человека, вздыхает так устало, что Ли может почувствовать чужую боль в сердце. — Я запутался. Ён перемещается, чтобы устроиться поудобнее рядом с Джэхёном, руками поглаживает тяжёлую голову на плече. Это бремя он разделит с ним. — В чём ты запутался? — Я злюсь? Я думал, что уже двинулся дальше, но… Похоже, я всё ещё застрял в прошлом. Злюсь, потому что безнадёжен, но ещё больше злюсь, потому что… Наверное, я эгоист. Знаю, что это неправильно, но не могу избавиться от этого чувства. Тэён ничего не понимает из сказанного, но не настаивает, поскольку знает, как тревожно нарушать границы. Успокаивает, поглаживает тёмные волосы и широкую спину. То, как инкуб сворачивается на нём, заставляет его казаться меньше в руках. Это больно видеть, но он готов разделить боль, если Джэхён разрешит ему. Он бы хотел, чтобы тот ему позволил. — Я не могу сказать тебе, что это… Но да, мне больно, как ты и сказал, — добавляет шёпотом, таким тихим, что почти растворяется в воздухе. Тэён обхватывает ладонями щёки, когда Джэ отстраняется, и их глаза встречаются, всматриваются глубоко друг в друга. Сердце вот-вот готово выпрыгнуть от того, что Ли чувствует себя поистине счастливым, потому что инкуб готов поделиться хотя бы немногим — их доверие не одностороннее. Проводит кончиками пальцев по мягкой щеке и вспоминает маленькие кристаллики слёз, оставляющие мокрые дорожки. — Ты плакал… Почему? В глазах Джэхёна появляется замешательство, прежде чем сменяется осознанием. Он ловит чужие тонкие пальцы и закрывает глаза с дрожащим дыханием. — Тебе больно, это было… Моё сердце разбилось, когда я увидел тебя таким. Мне хотелось облегчить твою боль, но… Кажется, ты меня даже не видел. Просто это странно… Такое ощущение, что я страдаю так же сильно, как и ты, но это просто не имеет смысла, никто не может чувствовать боль другого. И всё же… Почему-то, когда я увидел тебя таким, моё сердце разбилось точно так же… Я не понимаю. Сердце подпрыгивает в груди от этих слов. Скрытое, отвергнутое желание расцветает внутри от того, что эти слова могут значить на самом деле. — Это сочувствие, не так ли? Ты чувствовал то же самое, когда мне было грустно до этого… — Нет… Нет, это другое, — инкуб выдыхает и поднимает голову, снова уставившись на Тэ, — на этот раз всё было по-другому… Раньше это вызвало боль в сердце, да. Но это… Не знаю, это было так тяжело, что не смог удержаться от слёз, так хотелось забрать твою боль, чтобы это был я, а не ты. Грудную клетку разрывало, я… Я не знаю, я чувствовал столько всего, что не понимал, что именно чувствую. Всё, о чём мог думать, так это то, чтобы ты был счастлив, перестал страдать. Чтобы увидел меня и понял, что я здесь для тебя и тебе не нужно чувствовать эту боль. Я… Я не знаю, это первый раз, когда я чувствовал себя так. Тэён почти, почти распознаёт скрытое слово, смысл всех этих слов. Это кажется очевидным, но в то же время человек боится неправильно понять. А что, если на его выводы влияют собственные желания? Вдруг Джэ имел в виду совсем другое? Друзья могут чувствовать настолько же глубоко, верно? Может быть, Тэ просто выдаёт желаемое за действительное и слишком много думает. Поэтому он смягчается в середине разговора, встаёт на нейтральную сторону, где всё возможно и невозможно. — Ты почувствовал это, потому что тебе не всё равно, не так ли? Я тоже, я тоже чувствую то же самое. Вот почему мне больно видеть, как тебя что-то беспокоит, а ты со мной не разговариваешь. Даже если я не могу помочь тебе, и, возможно, я плохой друг, но всё равно хочу, чтобы ты больше делился со мной, — говорит осторожно, тщательно подбирает слова. Сердце сжимается, когда произносит слово «друг». Может быть, они станут ими, несмотря на всё, что между ними произошло. Он признаёт, что выглядит трусом. Но по крайней мере так он не рискует потерять Джэхёна из-за своих незначительных эмоций и желаний. Из-за желания, чтобы чувства были взаимны. — Друг? — спрашивает инкуб с широко раскрытыми глазами, откидывается назад, чтобы кинуть вопросительный граничащий с осуждением взгляд. Вопрос, который заставляет его покраснеть, а напряжение рассеяться. — Я имею в виду… Ну, трудно понять природу наших отношений, верно? Они были странными с самого начала! В ответ усмехаются. — Если ты так ставишь вопрос, то думаю, это действительно странно. Это просто удивительно, учитывая, как сильно ты ненавидел меня раньше. — Это было в древние времена, ясно? — Ли краснеет сильнее из-за того, что инкуб смеётся над ним, — и тогда ты был таким придурком! — Древние времена, словно это было давным-давно, но не прошло и года, — продолжает поддразнивать, за что и получает пощёчину, — смотри! Посмотри, какой ты жестокий! Я никогда не мстил тебе физически! Так кто же тут придурок? — Ты серьёзно? — разочарованно хнычет, — ты достаточно издевался надо мной! Словами и когда ты… Когда ты… — Когда я что, Тэён? — спрашивает тот, многозначительно растягивая слова, зная, на что намекает Ён. — Заткнись, ты много раз принуждал меня к сексу. Это и есть издевательство. Почему-то Джэхён льстиво улыбается на этих словах. — Ой… Наверное, ты прав, так оно и было, я… Заставлял тебя, прости. — Что? — человек удивляется внезапной смене настроения, — нет, подожди. Я не это имел в виду. Я… — Это факт, Тэён. Ты не должен приукрашивать, это правда, что я заставлял тебя, не заботясь о том, что ты чувствуешь. Я чувствую себя плохо из-за этого, мне очень жаль… Не могу ничего изменить, и извинений будет недостаточно, но… — Джэхён, заткнись, — сурово перебивает, — ты никогда не делал мне больно. Я совру, если скажу, что это не беспокоило меня, когда это происходило, но ты никогда не обращался со мной плохо, а когда я действительно не хотел, ты останавливался. Так что, пожалуйста, не извиняйся, потому что я никогда не чувствовал и не думал, что здесь есть твоя вина. На самом деле… Думаю, я должен поблагодарить тебя. — О? — инкуб удивлённо и весело дёргает бровью. — Возможно, ты помог мне справиться со страхом, — шепчет Ён, краснеет, несмотря на тяжесть слов. — Порой секс вызывает у меня отвращение, хотя я и жажду его, он заставляет чувствовать себя грязным… Это трудно понять, я и сам до конца не могу. Может быть, дело в моей травме. Но теперь, теперь я больше не чувствую себя так… С тобой я никогда не чувствую себя грязным, просто… Чувствую, что между нами происходит что-то особенное. Джэхён смотрит на него широко раскрытыми глазами, молчит, испытывая удивление и трепет. Они действительно близки, в сердце больше нет места недопониманию. Может быть, Тэ немного сожалеет о том, что сказал, что они особенные. Он боится ответа. Инкуб доказывает, что он ошибается, и ярко улыбается с искорками в глазах. И его сердце, возможно, останавливается на секунду. — Мне нравится, мы особенные, — Джэ широко улыбается. Руками охватывает тонкую талию и тянет сесть к себе на колени, как любит делать с Тэёном. — Хм… Почему? — осторожно интересуется. Он так не хочет казаться слишком счастливым, слишком взволнованным из-за полученного положительного ответа. Чуть краснеет после того, как член трётся о чужой. Сейчас определённо не время, Тэён. Вытащи свою голову из задницы. — Ты тоже это чувствуешь, верно? — А? — спрашивает безмолвно, изо всех сил старается скрыть то, как тело напрягается на коленях, в попытке избежать куда большего трения, иначе мысли уплывут. — Я имею в виду, когда ты сказал, что мы друзья, это неправильно… То, что между мной и друзьями, никогда не было похоже на то, что у нас происходит с тобой, так я думаю… Будет более уместно сказать, что мы особенные, — объясняет инкуб с детской улыбкой. И Ли чувствует ещё большее смущение, когда понимает, что тот говорит не о том, как их тела соприкасаются. — Да, да, конечно, — быстро отвечает, чтобы скрыть свой стыд. — И я имел в виду то, как ты трёшься о меня тоже, — добавляет с озорной улыбкой. — Джэхён! Тэён чувствует благодарность за то, что смог скрыть румянец и стыд, когда инкуб поймал его губы и нежно поцеловал. Смех заполняет некогда тихую комнату и заглушает негромкие звуки давно забытого телевизора. Кто теперь извращенец?