the curse of the blue rose

В груди возникает странное чувство, когда Тэён наконец собирается на работу. Он быстро принимает душ, перекладывает приготовленный ранее Джэхёном завтрак в контейнер, решая, что перекусит позже. Часть его думает, что он делает это только потому, что опаздывает, но другая часть кричит о том, что банально не хочет оставаться дольше во внезапно переполненном доме. Юта. С тех пор, как появился этот странный парень, Тэ видел много эмоций на лице инкуба, о которых никогда не подозревал, и это непривычно. Может, поэтому в груди разгорается странное волнение, чем-то похожее на недоумение и разочарование. Потому что Джэ впервые солгал ему. Дорога до офиса проходит в необычайной тишине, никто и слова не произносит: Джэхён всё время поглядывает на человека, а Ён изо всех сил старается не отрывать глаз от дороги и не обращать внимания на чужие взгляды. Так много вопросов крутятся в голове, но горечь в сердце не даёт задать их вслух. Гордость не позволяет сделать этого, потому что Тэён не хочет показаться слишком любопытным или непонимающим. Хотя даже если Джэ и солгал ему, чтобы скрыть свой секрет, это не меняет того факта, что Ли чувствует несправедливость по отношению к себе. Ведь он ничего не скрывает от инкуба. Но ничего тому не говорит и продолжает отмалчиваться. И если вдруг Джэхён решит завести разговор с ним насчёт причины возникшего молчания, что ж, тогда это будет плюсом. Обычно Тэ прощается с Джэхёном с улыбкой, но на этот раз лишь кивает в его сторону, даже не взглянув на инкуба, и заходит в здание компании. Он может показаться мелочным, но поступить так будет правильнее, чем сказать то, чего не имеешь в виду, и, возможно, причинить боль им обоим. Когда Ли подходит к своему кабинету, то обнаруживает там Чангюна, который неловко ему улыбается. Тэён знает этот взгляд: «пожалуйста, не спрашивай», поэтому выполняет безмолвную просьбу друга и садиться за свой стол, одаряя коллегу ответной улыбкой, как обычно делает каждое утро. — Откуда Джэхён узнал о тебе? — Кто ты на самом деле? — Если Джэ и Юта знают тебя, значит ли это, что ты тоже принадлежишь к их миру? И ещё куча вопросов не дают покоя, яростно вырываются наружу. Но есть кое-что, в чём Ён разбирается лучше всех: когда приходится глотать свои слова, убивать эмоции и желания — опыт полученный за годы практики. Он вздыхает и качает головой, отгоняя тем самым вопросы, и неожиданно для себя замечает покраснение на правом запястье. Он придушенно и удивлённо стонет. Звук застревает в горле при виде укуса, похожего на красное пламя, пульсирующего под кожей, где кот, Юта, укусил его. — О нет, о боже! — бормочет Тэ, потирая ладонью пламя. Как и ожидалось, метка не исчезла, как бы он ни старался её тереть. Внезапно вспоминается сцена утром, когда Джэ кричал на Юту из-за того, что тот укусил его. Это та самая метка, о которой он говорил. Что за чертовщина? На правой руке теперь переливается красное пламя! Как, чёрт возьми, он собирается это скрывать? Ли потирает лицо ладонями, осознавая почему инкуб так разозлился… Но погодите, почему он думает, что гневу Джэхёна есть оправдание? Считает ли человек в каком-то смысле нормальным то, что инкуб ревнует его? Ли тут же краснеет, чуть пристыженный, но в то же время его охватывает чувство понимания. Это немного смущает: он так самовлюблён, раз считает, что инкуб ревнует. Но Тэён не отрицает, что эти мысли имеют место быть. Инкуб не в первый раз ведёт себя подобным образом, но он сам так привык к этому, что вовсе перестал обращать внимание. Джэ часто говорит подобные вещи, что Тэён — его, только его. Он ничего не может с этим поделать, если так подумать, верно? Но так ли это на самом деле? Тэ руками обмахивает лицо, дабы избавиться от появившегося жара и румянца, и говорит себе тихое: «Глупо.» — Метка кицунэ? Ён резко поворачивает голову на голос и видит, как Чангюн от удивления прикрывает рот ладонью. И по тому, как чужой взгляд скользит по его запястью, он понимает, что тот говорит об укусе. — Ты знаешь, что это? — Я не должен был говорить этого. О боже, я только подумал об этом, но мой рот решил сказать вслух, пожалуйста, просто забудь… — Чангюн, — зовёт Тэ, чтобы прервать болтовню, — я не буду спрашивать, если ты не хочешь. Но знаешь ли ты что-нибудь об этой метке? — Прости, Тэён, — наконец говорит Чан с удручённым видом, — просто я боюсь рассказать тебе что-то не то, поскольку не знаю, чего хотел бы Джэхён. Не хочу сказать лишнего. А насчёт этой метки — да, я про неё знаю. Такие укусы оставляют кицунэ, лисы из Японии. Но как ты получил её? И будь осторожен, кицунэ печально известны своей игривостью и неприятными выходками. Ли смотрит на красное пламя, которое продолжает беспрерывно двигаться под кожей — красивое, но не настолько, чтобы полностью заворожить собой. Сейчас он думает только об одной вещи, поэтому интересуется: — Ты не человек? У Има перехватывает дыхание, глаза расширяются, на что Ён быстро поднимает руку, чтобы исправить ситуацию. — Нет, прости. Я только что сказал, что не буду спрашивать, прости. Просто забудь об этом. — Всё в порядке, — отвечает Чангюн, к его удивлению, — я могу рассказать тебе о себе. Но ничего не буду говорить о Джэхёне, ты должен спросить об этом сам. Тэён улавливает лёгкое нежелание. — Нет, это… Мне просто стало любопытно, я не должен тебя принуждать. — Я никогда не планировал говорить тебе об этом, поскольку это уже в прошлом, но ты важный человек для меня. Думаю, будет справедливо рассказать тебе сейчас, чем ты узнаешь об этом от кого-то другого, — Гюн вздыхает с улыбкой, тем самым заставляя Тэ почувствовать себя виноватым из-за вопроса, но также счастливым, потому что друг так сильно его ценит. — Я такой же человек, как и ты, Тэён. — О, — выдыхает. — Ты разочарован? — смеётся Им. — Нет, это не так! — тихо возражает Ли. — Твоё лицо всё сказало за тебя! — тот посмеивается тихо, поскольку уже наступил рабочий день. Но потом замолкает, одаривая мягкой улыбкой. — Если честно, я был и остаюсь человеком, но было время, когда я им не был. Тэён предпочитает промолчать. Взгляд Чангюна кажется слишком тяжёлым, словно какие-то воспоминания всё ещё причиняют ему боль. — Много лет назад я был при смерти, но Вонхо спас меня. В то время он ещё был старейшиной вампиров. Ой, ты же знаешь, кто это такие? — Чан останавливается, чтобы уточнить, на что Ли отвечает, что знает. — Понятно, значит, Джэхён уже рассказывал тебе об этих вещах. И ты знаешь, что я прислуживал Вонхо с тех пор, как он превратил меня в вампира, чтобы излечить от болезни. Ценой этому стала потеря той жизни, которую я знал. Вонхо стал моим спасителем, моим братом, и мне было больно осознавать, что он не может умереть, когда так сильно этого желает. — Так было до тех пор, пока не появился Хёнвон, человек, который, как ни странно, не был слишком поражён силой обольщения Вонхо. Хо влюбился, они оба влюбились, и в тот момент, когда старейшина вампиров влюбляется, начинается его гибель. Старейшины отличаются от любого другого вампира, они прокляты и наделены силой дьявола ценой бессмертия. Они не могут умереть, несмотря ни на что. Ничто из того, что ты можешь сделать с ними, не убьёт их, ничто. Если только ты не тот самый человек, в которого влюблён старейшина, — почему-то Чангюн хихикает, что заставляет Тэёна растеряться, потому что в этом нет ничего смешного. Тэён слегка сбит с толку. Почему вдруг Им рассказывает ему всё это? Но, возможно, ему необходимо высказаться, судя по тому, как он выглядит. — Люди, которые не были там, могут подумать, что всё это так просто, смешно. Но на самом деле совсем не так, — усмехается Чангюн с пустым взглядом, — Вонхо страдал от неутолимой жажды с тех пор, как влюбился, и сколько бы крови он ни пил, жажда становилась всё сильнее. А если пытался бросить пить, то только быстрее сходил с ума. Существовало два варианта, которые могли остановить это: Хёнвон убивает его или Вонхо выпивает всю кровь Хёнвона, до смерти. Другого выхода не было. Тэён нерешительно прерывает. — Это… Это и есть наш Вонхо? — интересуется, бросив взгляд на стол упомянутого человека в другом конце кабинета. Чангюн поворачивается в ту же сторону, улыбаясь. — Да, но он ничего не вспомнит, даже если ты спросишь. Он теперь человек, как и ты, как и я. — Как это случилось? — Ли Хёкджэ случился, — фыркает Чангюн, — он нефилим и супруг нашего генерального директора, вампира, но поговорим об ещё одном забавном факте. Они уже тогда были супругами, сопровождали госпожу Хиён. Они намного старше, чем ты можешь себе представить. Интересно, а что бы ты сделал в такой ситуации? — Я? — Тэён раскрывает рот от удивления: почему так внезапно? — Откуда мне знать? — Люди всегда говорят, что лучшим выбором для Хёнвона было великодушно убить Вонхо. Это достойнее, чем позволить человеку страдать и, возможно, причинять вред другим, верно? Он убивал людей, даже не осознавая этого. В то время, это было действительно ужасно. Похоже, убийство Вонхо было наиболее благоприятным вариантом, если учитывать все обстоятельства, думает Тэён. Но он не произносит этого вслух, потому что не хочет, чтобы это прозвучало неправильно. Чангюн читает ответ в его глазах. — Но если Хёнвон убьёт Вонхо, то именно он будет нести его проклятие, то есть станет следующим старейшиной вампиров, который не сможет умереть. На этот раз у него не будет возможности покинуть этот мир, потому что он уже любил и убил Вонхо. Разве это не жестоко? Зная это, Вонхо предпочёл страдать в одиночестве… Но Хёкджэ освободил их и дал шанс на искупление в новой жизни. Вот почему Вонхо теперь человек без каких-либо воспоминаний о своей прошлой жизни. — И Вонхо, и Хёнвон родились людьми. Я в то время был ещё вампиром, поэтому попросил Хёкджэ превратить меня обратно в человека, чтобы я мог остаться и умереть вместе с ними, — Чангюн усмехается, — единственное, что удерживало меня от того, чтобы снова сразу стать человеком, было их перерождение, но я ни о чём не жалею. — Ты любишь их, — мягко говорит Ли с улыбкой и поднимает руку, собираясь погладить того по волосам, но останавливается, потому что понимает, что Чангюн намного старше его, несмотря на то, что выглядит моложе. — Прости. — Не относись ко мне по-другому. Я теперь новый Чангюн, который младше тебя, обращайся со мной так же, как раньше, — он снова усмехается, и Тэ подчиняется, нежно поглаживая по голове. Но потом Тэён вспоминает кое-что. — Но… Джэхён сказал, что Хёнвон вампир? — Ах, — грустно улыбается Им, — он заболел раком несколько лет назад… Донхэ обратил его, чтобы спасти от смерти, но Хёкджэ пообещал вернуть его обратно. Но проблемой стало то, что он начал вспоминать о своей прошлой жизни, даже о Вонхо, который теперь Хосок. Тэён поворачивается в сторону, чтобы взглянуть на Хосока, казалось, полностью сосредоточенного на работе, через помещение. Трудно представить, что история, которую рассказал Чангюн, действительно произошла. Она звучит так нереально, так невероятно для его человеческого мозга. — Насчёт Джэхёна, — внезапно говорит Чан, обрывая мысленный круговорот, — он связался со мной, чтобы спросить о Донхэ и, или Хёкджэ. Не знаю, я ведь тоже не знаю, что случилось. — Понятно, — тихо бормочет Тэён. Сердце болезненно сжимается от осознания того, что ему солгал тот, кому он доверяет больше всего. Но он понимает, что бы ни беспокоило инкуба, это может оказаться тем самым, что трудно сказать вслух, поэтому Тэён пытается быть более снисходительным. Может быть, позже немного побалует Джэ, когда вернётся домой, а после попытается спросить об этом, не давя на него. — Спасибо. — Нет, извини, просто… Ну, я не смог удержаться, чтобы всё тебе не рассказать, — смеётся Гюн, — мне не с кем было об этом поговорить, так что просто вырвалось, извини. — Я правда ценю это. Кажется, что ты доверяешь мне. И, наверное, это прозвучит странно, но знание всего этого заставляет меня чувствовать себя ближе к Джэхёну, в некотором роде. К его миру, людям, которых он знает… — Но мы не знакомы, по крайней мере, лично, и Донхэ тоже. Я думаю, что те, кого он знает — это Хёкджэ и леди Хиён. — Правда? — Ли не понимает, как на это реагировать. Он понятия не имеет, кто эти люди и как они выглядят. Поэтому задаётся вопросом: а не эти ли два человека терзают мысли инкуба?  — Не говори ему, что я тебе всё рассказал, ладно? — подмигивает Чангюн. — Нам лучше приступить к работе. Тэён откладывает всё услышанное в памяти, чтобы позже вернуться. Но, кажется, как бы он ни старался сосредоточиться на работе, мысли продолжают возвращаться к этому разговору.

***

Джэхён ожидает перед входом в здание компании, когда заканчивается рабочий день Тэёна. Сегодня он не встречает человека привычной улыбкой, вместо этого выглядит несколько неуверенным и всё ещё хранит молчание. Возможно, он догадывается, что Чангюн мог что-то рассказать Тэёну, или думает, что человек до сих пор злится. Поэтому Ли решает вести себя непринуждённо и только кивает в знак приветствия, прежде чем они вместе отправляются домой. Джэ пытается положить руку ему на плечо, но Ли лишь отмахивается. — Не делай этого здесь. Инкуб издаёт звук, похожий на хныканье, но ничего не говорит. Если честно, Ён не злится, он никогда не злился, но считает Джэ, ведущего себя словно виноватый ребёнок, не знающего, как извиниться, довольно милым. Достаточно одного взгляда на него, чтобы первоначальное разочарование превратилось в понимание. Но он не остановится, потому что его умиляют надутые губы Джэхёна. Ли покупает манговый пудинг и ванильное мороженое, чтобы позже успокоить ими Джэ. Он прекрасно знает, что инкуб любит это. Дома пару встречает кот, развалившийся на диване перед телевизором. Он зевает, когда видит, как они заходят. — Юта снова в кошачьей форме? — интересуется Ли. — Это часть нашего соглашения, если он хочет остаться здесь, — ворчит инкуб, прогоняя животное, прежде чем упасть на диван. — Ему некуда идти. Но квартира слишком мала для трёх взрослых мужчин. — Как скажешь, — отвечает Тэ и начинает ворковать с котом, когда Юта трётся о ногу. Он понимает, что это не настоящий кот, но не может удержаться от того, чтобы полюбить животное чуть больше, чем должен. — Нет, не поднимай его, — предупреждает Джэ, когда человек уже собирается обнять белый комочек. — А? Почему? — Потому что это всё ещё Юта, хотя и выглядит так? Просто не хочу, чтобы ты это делал. Человек удивлённо поднимает брови и поддразнивает. — Знаю, но он такой милый. Я давно хотел кота, разве это плохо? Обещаю, что не сделаю ничего такого, что заставит его почувствовать себя неловко. Сначала спрошу, не возражает ли он, если я его поглажу или… — Нет, он мне безразличен. Просто не хочу, чтобы ты уделял ему слишком много внимания, — инкуб утыкается лицом в диван, поэтому голос звучит немного приглушённо, но Ли слышит всё чётко. Тэён сдерживает рвущийся смешок, когда видит, как Юта устало закатывает глаза. Человек подходит к дивану и смотрит на Джэ, отказывающегося показать своё лицо. — Почему ты не хочешь, чтобы я это делал? Джэ не отвечает и только ёрзает на диване, умело пряча лицо. Однако покрасневшие уши настолько заметны, что Тэён не может удержаться от широкой улыбки и не найти инкуба очаровательным. Хотелось обнять его, но ещё больше хотелось подразнить, поэтому Тэён только похлопывает инкуба по руке, а затем подходит, чтобы поднять кота и прижать его пушистый, мягкий хвостик к своей груди. — Я не буду уделять ему слишком много внимания, не волнуйся. Я просто хочу подержать его чуть-чуть. Посмотри, разве он не милый? Ты ведь не против, что я держу тебя вот так? — воркует Ён, а Юта в ответ трётся головой о его подбородок. Джэхён продолжает молчать, поэтому Тэён уходит на кухню с животным на руках. — Прости за это, — шепчет коту, убедившись, что Джэхён не слышит его слишком отчётливо. В конце концов он не знает Юту по-настоящему, они всё ещё толком незнакомы. Это может оказаться проблемой, поскольку теперь они буквально живут вместе, несмотря на то, что встретились совсем недавно. Если бы Юта был в человеческой форме, Тэ вёл бы себя слишком настороженно и неуклюже, но в кошачьем обличие? Трудно устоять. А Юта и не возражает: ухмыляется и подмигивает ему, и это выглядит немного жутко. Тэён убирает купленные ранее продукты в холодильник, поглаживает животное и тихо напевает себе под нос мелодию. Он чувствует приятное тепло и прилив счастья от того, как кот прижимается к груди, и внутренне визжит от восторга — как он может игнорировать эти чувства? Юта слишком милый, невозможно не полюбить этого красивого рэгдолла. Хотя Тэён всё ещё немного побаивается его человеческой формы. Когда Ли уже собирается поцеловать розоватый милый носик, Джэхён кричит из гостиной: — Тебе нельзя его целовать! Откуда, чёрт возьми, он знает? Тихо усмехается Тэён, но тут же удивляется, когда кот шепчет: — Ревнивый ребёнок. — О боже, не думаю, что когда-нибудь привыкну к говорящему и ухмыляющемуся коту, — морщится человек и опускает Юту на пол, прежде чем подойти к Джэ. Продолжая улыбаться, он наклоняется, чтобы поцеловать чужой затылок, потому что инкуб продолжает прятать лицо. — Не целуй меня, если целовал его, — бубнит Джэхён, когда губы человека едва касаются волос. Тэён не может остановить негромкий смешок, срывающийся с губ. Он зарывается в тёмные волосы пальцами, чтобы тем самым заставить Джэхёна посмотреть на него, но тот упрямо зарывается лицом глубже в диван. — Эй, Джэхён, посмотри на меня. Молчание. Инкуб замирает и позволяет Тэёну гладить себя по голове, но продолжает игнорировать. Ли осмеливается представить себе, что тот сейчас дует губы — как же это мило. — Ты ревнуешь? — спрашивает, но ответа не получает, — Джэхён. Тэён едва не пропускает очень низкое хныканье, приглушённое диваном. Инкуб такой очаровательный, что в груди всё переполняется нежностью и желанием дразнить дальше. Ли опускает руки вниз и обхватывает чужую голову, победно радуясь, когда Джэ прижимается лицом к его груди, чтобы спрятаться. Мягкое хныканье отдаёт вибрацией. — Ой, малыш, ты правда ревнуешь? — тянет Тэ с тихим хихиканьем и собирается было наклониться, чтобы обнять, когда внезапно сильная рука обвивает талию и дёргает его на себя, тем самым укладывая сверху. С губ срывается удивлённый вскрик, — Джэхён! Что я тебе говорил насчёт того, чтобы пугать меня… — Ты назвал меня малышом, — прерывает инкуб мягким голосом. Его глаза полуприкрыты, но в них виден радужный блеск. Джэхён укладывает свои большие ладони на тонкую талию, нежно поглаживая и пробуждая бурлящий жар под кожей. Они вместе лежат на диване, руки человека зажаты между их телами, лица всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Может, Ён сжимает чужую грудь, а может и нет. Это приятно, окей, не упрекайте его. — Неужели? — шепчет Ли сквозь покусанные губы, прячет улыбку и мягкий румянец на щеках. Он ещё не осознал этого, но если так подумать, то, возможно, действительно назвал инкуба малышом. Как неловко. Джэхён любит, когда они обнимаются, любит проводить своей большой ладонью от талии к бедру. Инкуб слегка тянет человека, чтобы и тот тоже обхватил его талию, а после утыкается носом в щёку Тэёна. — Назови меня так ещё раз. — Джэхён?.. — поддразнивает Ли, но тут же вскрикивает, когда инкуб слегка кусает за нос. — Не так, назови меня малышом ещё раз, — хныкает Джэ, но ухмыляется, когда Тэён хихикает и утыкается лицом ему в подбородок. — Ты сейчас очень милый, — удовлетворённо вздыхает человек, обхватывает пухлые щёки и нежно поглаживает большими пальцами. Взгляды, наполненные любовью, встречаются. — Ты ревнуешь, малыш? — Да, — шепчет и переводит взгляд с глаз на губы, — потому что только я могу видеть тебя обнажённым, только я могу прикасаться к тебе. Ты мой. Тело дрожит от напряжения в глазах напротив и голоса инкуба. От того, как большие ладони сжимают тонкую талию и притягивают их тела ещё ближе — настолько, насколько это возможно. Тэ опускает одну руку вниз, чтобы ощутить тепло, исходящее от чужой груди, твёрдые мышцы под ладонью и стук сердца, бьющегося под кончиками пальцев. Их сердца бьются быстрее, в одном ритме. Кто они друг другу? Разве это имеет значение, когда на него так смотрят? Разве это имеет значение, когда сердце так бьётся для него? Ответ однозначный: нет, это неважно. — Если я твой, значит ли это, что ты мой? — спрашивает Тэён и проводит рукой вверх, пальцами скользя по бледной коже, по мягким губам, которые дрожат, вторя дыханию. — Ты не ревнуешь, когда кто-то другой прикасается ко мне? — вопросительно приподнимает бровь Джэхён. — Может быть? — человек с улыбкой качает головой, — я никогда не видел, чтобы кто-то прикасался к тебе, но не думаю, что хочу этого. — И не должен, — ухмыляется Джэ, намереваясь поцеловать Ёна в губы, но палец на губах его останавливает, — почему? — Сам сказал, что не хочешь целовать меня, если я поцелую Юту, — дразнит Тэ, и инкуб тут же начинает дуться. — Ты действительно поцеловал его? Это заставляет человека рассмеяться. Они сталкиваются лбами, и Ли объясняет: — Нет, я не целовал его. Но не хочу, чтобы ты целовал меня, малыш. Джэ дуется сильнее, но вместо того, чтобы выглядеть сердитым, на этот раз он больше походит на провинившегося щеночка. — Но почему? Тэён задумывается над ответом с более серьёзным выражением и заправляет прядь тёмных волос за ухо. — Я думаю, ты знаешь почему, Джэхён. Инкуб успокаивает дыхание, тщательно вглядывается в тёмно-карие глаза. В воздухе ощущается спокойствие, словно они лежат под водой, не холодной и не горячей, в самый раз. Время словно остановилось. — Я был в растерянности, — наконец отвечает он, на что Тэён тихо хмыкает. — Не могу тебе рассказать. — Тогда почему сразу так не сказал? — шепчет человек, снова немного разочарованно, — Джэхён, ты сам говорил, что не будешь спрашивать, если я не захочу рассказывать. Я поступаю также. Просто скажи, что не можешь, и я пойму. Не лги мне, особенно ты — тот, кому я доверяю больше всего. — Прости, я не подумал… — тихо отвечает инкуб. Искренние извинения отражаются в его глазах. Он упрямо выдерживает пристальный взгляд напротив. И этого более чем достаточно: ему не всё равно, он продолжает неизменно заботится о человеке. Поэтому Тэ улыбается, поглаживая щёку пальцами. — Я рассказал тебе всё, даже о… Нём. Разве не иронично, что ты тот, кто учил меня быть честным, но сам же лжёшь? Может, ложь даже самая маленькая или нет, не знаю, но я не хочу, чтобы что-то встало между нами. Что-то, что может обостриться и из незначительной лжи стать привычкой, которую, я уверен, ты видел и испытывал много раз сам. С тобой я этого не хочу, — медленно проговаривает Ён. Сердце внезапно сжимается от нахлынувших эмоций. Страх был всегда с ним, ведь так? Но сейчас он в состоянии говорить об этом, а не размышлять в одиночестве. Инкуб ласково улыбается, нежно приобнимает его за плечи, большими пальцами поглаживая мягкую кожу. Он молчит, но то, как смотрит на Ли, заставляет человека покраснеть. Бабочки внезапно появляются в животе. — Почему ты так смотришь на меня? — Я счастлив и горд, — говорит тот, обхватывая чужую шею, слегка сжимая, — мне очень жаль, что я солгал тебе, правда. Я буду напоминать себе об этом, чтобы в следующий раз такого больше не случилось. И спасибо тебе за то, что ты честен со мной. За то, что сказал, что чувствуешь и чего хочешь от меня. Я очень, очень счастлив. Ты всегда держишь чувства в себе, и, честно говоря, мне это не нравится. Но теперь, когда ты рассказал мне, я горжусь тобой, потому что ты изменился и стал сильнее, но я также счастлив, потому что это показывает твоё доверие ко мне. Тэён чувствует жжение, щекочущее ощущение под кожей. Грудь разрывается от любви, потому что Джэхён снова смотрит на него так, словно он только что сделал что-то удивительное, изменившее мир, хотя это совсем не так. Без каких-либо слов Ён видит это, чувствует в прикосновениях и в том, как инкуб ревнует его — это и есть любовь. Любовь. И пока любовь течёт по их венам, Тэён затягивает инкуба в поцелуй, страстный, как безмолвная любовь между ними, но мягкий, как компромисс, к которому пришли их души. Их чувства одинаковы. Проворные руки забираются под рубашку и скользят вверх по обнажённой коже. Сбоку раздаётся громкое мяуканье, пугающее их обоих. Кот забирается на подлокотник дивана с незаинтересованным видом. — Да, голубки, я всё ещё здесь. Инкуб с ненавистью стонет, в то время как человек начинает громко и радостно смеяться, крепче обнимая Джэ и оставляя мягкий поцелуй на щеке. После встаёт и обнимает Юту, который — Джэхён не хочет этого признавать — мило мурлычет и сворачивается на руках. — Почему ты всё время его держишь? — громко протестует инкуб, больше не обижаясь, но хмурясь. — Не будь таким, Джэхён. Он просто кот. — Он не кот и намерен заставить меня страдать! — выкрикивает Джэ, тем самым вызывая смешок у Тэёна. — Ладно, я слышал, что он лис. Но сути это не меняет, просто лис. — Не просто лис. Он Юта, и ты должен держаться только за меня, — хныкает Джэ и обнимает человека, в то время как рука пытается схватить за шкирку животного и, возможно, скинуть. — Нет! — в ужасе кричит Ён. — Не делай этого! Он же кот! — У тебя какое-то особое пристрастие к котам? — ворчит инкуб и позволяет Ли взять Юту, в поражении опуская руки. — Ко всем животным… Или, по крайней мере, к тем, у которых есть шерсть или перья, — воркует он, поглаживая кота по голове и прижимая к груди. Тот самодовольно укладывает голову на плечо и злобно ухмыляется Джэ, который бдительно следит за ними. — Ненавижу тебя, — ворчит инкуб на Юту. Пока двое старых друзей не смотрят на него, Тэён улыбается себе. Он чувствует, что его действительно любят. Он признаёт, что немного дразнил Джэхёна, потому что его реакции всегда такие милые и, в некотором смысле, успокаивающие. Но это он действительно не планировал, да и не заметил вовсе. Это случилось, когда он собирался принять ванну, ведь что может быть лучше хорошей горячей ванны после долгого дня? Он уже полностью разделся и только залез в наполненную горячей водой ванну, когда в комнату с важным видом зашёл кот. Честное слово, Тэ и забыл о том, что Юта — ненастоящий кот. Он всегда в своём кошачьем обличье и редко разговаривает из-за их с Джэхёном соглашения. Когда он бесшумно залезает в ванну, длинная пушистая шерсть сразу же намокает, а хвост прижимается к мокрой и обнажённой груди человека. Мягкие лапы оказываются на бёдрах — и Юта, возможно, случайно касается (или же наступает?) его члена, но он никогда не расскажет об этом инкубу, чтобы тот не пришёл в ярость. Всё, о чём может думать человек в этот момент: «Ав-в, милый.» Не проходит и минуты, как дверь ванной с грохотом распахивается, и в комнату влетает разъярённый Джэ со злым красным лицом. — Юта! Тэён вздрагивает, крайне потрясённый, инстинктивно чувствует страх, поэтому сильнее прижимает животное к груди. До него ещё до дошло, что именно он сейчас делает и что так злит инкуба. Он только громко вскрикивает, когда Джэ дёргает кота и вышвыривает того из ванной. Тэ хочет остановить его, но слова застревают в горле комом от в блестящих тёмных глаз напротив. К тому же, похоже, Юта не против, потому что за дверью раздаётся смех, что только подтверждает догадки Тэ. — Джэхён?.. — шепчет Ли, несколько напуганный тем, как инкуб нависает над ним, молча пронзая взглядом. Слишком внезапно большие руки хватают его за затылок и слегка дёргают за волосы, заставляя ахнуть от удивления, которое оказывается проглочено чужим, кипящим от гнева, ртом, жадно целующим его. — Развлекаешься, дразня меня? — рычит тот в губы и кусает нижнюю, прежде чем спуститься к подбородку, затем переходит к шее, кусая сильнее. Человек вздрагивает, слегка задыхаясь. — Нет, нет, клянусь, на этот раз я не… — стонет, когда Джэ сильнее дёргает голову назад и посасывает сосок, — ах! Джэ-Джэхён, нет… Больно, — хнычет он, когда его кусают за сосок. Инкуб останавливается с резким выдохом, прижимается лбом к мокрой груди, видит красное свечение на золотистой коже. Он ненавидит то, что человек пахнет Ютой. Снова недовольно рычит, уже сам залезает в ванну, чтобы было удобнее нависнуть над Тэёном. — Ты намочишь одежду… — его снова целуют, на этот раз медленнее, хотя руки, блуждающие по всему телу, напряжены не меньше. Большие ладони хватаются за бёдра и тянут их к талии, сжимая. Одной рукой инкуб ловит затылок, на этот раз мягче, не дёргая за волосы. Обнажённое тело плотно прижимается к одетому, так сильно, что кажется, будто они пытаются слиться воедино. — Ты позволяешь ему видеть и прикасаться к своему обнажённому телу, — шепчет, нежно покусывая шею. — Мне очень жаль… Я забыл… — он хрипит из-за нехватки воздуха после поцелуя, руки крепко обхватывают чужую талию. — Ты забыл? — в голосе слышится тихое шипение и недоверие. — Что он не кот… Прости, — трётся щекой о щёку инкуба, когда тот глубоко вздыхает. — Что мне с тобой делать, Тэён? — Прости, малыш… — Тэён давит растущую улыбку, когда Джэ бросает на него прищуренный взгляд. — Это несправедливо. — Я сделал это не нарочно, — Ён поднимает голову и нежно целует в губы. — Но иногда ты это делаешь, чтобы просто посмотреть на мою реакцию. Он хихикает. — Ох, лгать не буду, — тихо стонет, когда Джэ тянет за волосы, чтобы прикоснуться к нежной шее и вдохнуть запах. — Только я могу прикасаться к тебе. Тэён снова стонет, когда место за ухом облизывают. Пальцы впиваются в промокшую рубашку и влажные волосы, худые бёдра дрожат на талии инкуба. — Да… — До тех пор, пока ты не поймёшь… — инкуб уже собирается переместиться в более удобное положение, но Тэён останавливает его, крепче прижимаясь к телу. — Не надо, — шепчет Тэ в губы, раздвигая ноги шире и прижимаясь к чужому возбуждению, — продолжай. В одно мгновение он чувствует, как дикий огонь неудержимо расползается по всему телу Джэхёна. Крепкие руки заключают гибкое тело в клетку. Инкуб сильнее прижимается промежностью. Оба откидываются назад, стоны вырываются из открытых ртов. Инкуб останавливается только тогда, когда чувствует, как руки человека сжимают его плечо, и раздаются болезненные стоны. — Ой, ай, — шипит человек, но упрямо ничего не говорит. — Боже, ты должен был мне сказать, я на секунду сошёл с ума, — шипит в ответ инкуб, понимая, что спортивные штаны слишком грубые для чувствительной кожи Тэёна. Джэхён спускает их ровно настолько, чтобы возбуждения соприкоснулись, а удивлённые стоны вырвались из трепещущих грудных клеток. И всё же их снова прерывают — на этот раз громким царапающим звуком. Инкуб отчаянно вскрикивает, в то время как человек только откидывает голову на стенку ванной в знак поражения. Юта всегда делает это именно в тот момент, когда всё становится хорошо. У Джэхёна бы лопнули вены на лбу, если бы не Тэён, начавший успокаивать его мягкими поцелуями и ладонью, нежно ласкающей пульсирующую грудь. Хотя его лицо при этом выглядит как-то странно. — Чёрт с ним, давай продолжим, — ворчит Джэ, прежде чем снова потянуться к Ёну. — Нет, пожалуйста, от того, что он царапает стекло, мне физически больно, — морщится человек, прижимая ладони к ушам. Это слишком для него. Джэхён стонет, прежде чем вылезти из ванны, не обращая внимания на то, что оставляет влажные следы на полу. Его взгляд тёмный и пронзительный. — Я убью его.