Алмазная пыль

— Джотаро, срочно! — Что? — Срочно выпрямитесь. Вы же просили напоминать. — Кхм... Спасибо. Всё. Ни лишнего слова, ни лишнего взгляда. Джотаро даже не повернулся в его сторону, всё пялился на свои бумаги, черновики, заметки. От досады Джоске сжимается в клубок на диване, кряхтит и тихонько бьет кулаком подушку. А на что он рассчитывал? Да, Джотаро предупредил, что сегодня ему не до него, работы по горло, но у Джотаро всегда полно работы, и он всегда находил время для Джоске. А если не находил, ему в этом помогали. Так даже лучше для Джотаро: рабочая дисциплина у него ни к черту. О перерывах и балансе задач он, кажется, не слышал. Джоске самолично диагностировал у него трудоголизм первой степени, и лечил как мог. По авторской методике. Видимо, со временем у Джотаро выработался иммунитет к его уловкам. Так не пойдет. Джоске уже приносил ему кофе, предлагал помочь с работой, призывал сделать перерыв, пытался массировать плечи, крепко обнимал со спины, но каждый раз его мягко отталкивали, как еле заметное препятствие. Нужны новые трюки. Джотаро всё грозился его прогнать, но не прогонял — значит, до тех пор можно продолжать попытки. Джоске проводит рукой по своему животу и картинно зевает. — Джотаро-о-о... — Слог за слогом, как можно медленнее и слаще, — я... спросить хотел... — Мм? Сейчас. Сейчас он повернется. С рабочего места Джотаро открывается отличный обзор на диван. — В общем... — Ещё зевок не помешает, — такой вопрос... — Ну что? Обернулся. Джоске натягивается струной и с удовольствием наблюдает за выражением его лица. Перед Джотаро наверняка прелестная картина: Джоске распластался на диване и потягивается как кот, довольно жмурится и закусывает губу, выгибает спину. Майка от таких телодвижений, конечно же, задралась до самой груди: видны голые бока и напряженный живот. Видны полоска белья и пара пожелтевших синяков, оставленных пальцами Джотаро. — Сколько сейчас времени? — невинно спрашивает Джоске. Тут он будто замечает, как неприлично растянулся на диване, и спешно поправляет майку. У Джотаро аж ноздри расширились, и взгляд потемнел. Когда он наконец встает из-за своего долбанного стола, с которым будто сросся за этот вечер, и подходит к дивану, Джоске мысленно ликует. — Время..? — спрашивает Джотаро. — Да... Сильные руки сжимают его голые плечи. — Время оставить меня в покое, Джоске, — шипят ему на ухо, а потом всё вдруг замирает под скрежет мироздания. В следующую секунду Джоске обнаруживает себя в коридоре и слышит, как за ним закрывается дверь. — Что?! — Он возмущается едва ли не на весь этаж. Понизил бы голос в страхе, что их услышит Джостар, но сейчас бояться нечего: он ушел с Шизукой на прогулку. — Вы реально выставили меня из номера?! Ответа нет, и Джоске припадает ухом к двери. Скрипит стул. — Вы в своем уме? Я просто могу разломать и починить дверь, забыли? — кричит Джоске. — А могу и не чинить! Он выжидает. Переговоры есть переговоры. Вместо ответа он слышит низкое кряхтение, и настойчиво стучит в дверь. Так и задохнуться от возмущения недолго. Джотаро в своем репертуаре: нельзя было просто сказать, что Джоске правда достал его до самых печенок и довел до белого каления? — Гакуран и портфель хотя бы верните! — гаркает Джоске, когда ему не отвечают на угрозы. Пора давить на жалость. С дверью-то он мог сделать что угодно, но что после этого с ним сделает Джотаро — ещё вопрос. В этот раз Джотаро кряхтит громче — почти сломался, он уже на изводе, который час сопротивляется, — и Джоске опять стучит в дверь. — Серьёзно, отдайте мои... В номере раздается громкий удар, к двери приближаются шаги. Её наконец открывают. — Мои вещи... Лицо у Джотаро в конец замученное, но не злое: похоже, он уже перебесился. Он отходит в сторону и кивает, будто приглашая Джоске зайти снова, и прижимает ладонь к лицу. — Прости, сил нет, — бормочет он. — Ни на работу, ни на тебя. Его плечи бессильно вздымаются, и Джоске немного стыдится своих стуков, криков и уловок. Он тихо закрывает за собой дверь. — Я просто хотел, чтобы Вы отдохнули хоть немного... Это же не срочно. Вы ещё и не выспались, полвечера зеваете... Он касается руки Джотаро, убирает ладонь от его лица, и Джоске не отталкивают. Джотаро позволяет отвести себя на диван, усадить и расслабить, но смотрит на Джоске всё так же замученно. — Ну Вы чего? — Ты бы знал, какой у меня складный абзац выстроился в голове, когда ты решил потянуться. — И что с ним стало? — Не случился, — отвечает Джотаро с отвратительной любезностью, но не возражает, когда Джоске наваливается на него сверху и заставляет лечь на диван. — Напишете новый, — спокойно говорит он и устраивается у Джотаро под боком. Тот лишь выдыхает, потому что спорить бесполезно, и сгребает его в охапку. — Не с тобой. Может, и так, но тепло окутывает Джоске со всех сторон, и он ухмыляется Джотаро в грудь. Наконец-то Джотаро расслабился, хотя бы на минуту — это явно временное, блаженное затишье, и если он вот-вот вскочит и продолжит работу, Джоске ничуть не удивится. И, наверное, тогда он всё же уйдет. Доставать Джотаро — весело, но лишь до тех пор, пока он сам согласен на это, и пока он не начинает злиться. Но если он не зол, и он немного расслабился... Неужели Джотаро отложит треклятую работу и уделит ему немного внимания? Расслабились бы вместе, а. Было бы замечательно. Джоске не успевает открыть рот и предложить новый способ отвлечься от работы: он слышит тихое сопение. Грудь Джотаро вздымается ровно и медленно. Кажется, Джоске используют, как подушку, но тревожить Джотаро совсем не хочется — мучение на его лице сменилось умиротворением. Джоске дергается в крепкой хватке, но понимает, что ему не выскользнуть, не разбудив Джотаро, и кривит губы. Джоске бодр и полн сил, спать ему совсем не хочется. Похоже, внимания он сегодня не получит, и только сейчас к нему приходит мысль: может, отдых по принуждению — это не так уж круто.