Темная леди (The Dark Lady)

Хогвартс — Понедельник 22 октября 1944

      Это была всего лишь неделя с того самого момента, как Том Реддл официально выказал свой интерес в раскрытии мистики, кружащейся вокруг Гермионы, и это была очень длинная неделя.       Устойчивость к постоянной слежке у неё заняла пару часов, хотя в этот раз ее преследователи не использовали магию для маскировки. И Гермиона знала, почему. С того момента, как она сказала Реддлу, что знает о его «друзьях»-преследователях, он не видел смысла отрицать, а скорее позаботился, чтобы она могла это видеть.       Он хотел, чтобы она знала про слежку, в надежде, что постоянный пристальный взгляд будет сводить ее с ума, пока девушка боле этого не выдержит и не падет к нему, лишь бы он остановил это, взамен чего рассказала бы то, что Том хотел знать. И она не просто была под надзором на пути на уроки, нет, они следовали за ней везде: туалет, библиотека, кабинеты профессоров при сдаче заданий, они даже пошли за ней, когда Гермиона решила подышать свежим воздухом и прогуляться по территориям замка. Было непросто возвращаться в свои собственные комнаты, но зная замок как никто лучше, ей удавалось сбросить преследователей, пользуясь секретными ходами и оставаясь при этом в безопасности.       И ей пришлось признать, что хотя это было несколько раздражающе иметь кого-то, повсюду за ней следующего — зная, как они кропотливо следят за ее движениями, слушая все, что она говорит, в надежде, что это прольёт свет на окружающую ее тайну, — в основном Гермиона находила это забавным. Забавно было знать, что Том Реддл прибегнул приказать своей банде жизнерадостных приспешников всюду за ней следовать, чтобы узнать ее секреты, потому что первый способ — с использованием своей внешности и очарования получить желаемое — не сработал. И что ещё больше ее забавляло, так это то, что она знала, что бросила его же мяч ему в ворота в момент, когда проинформировала в своей незаинтересованности с ним переспать. Гермиона была уверена, что никто и никогда ему ещё не отказывал, — она была первой, и это было столь для него удивительно, что Том поначалу не знал, как реагировать.       Она знала, что он делал. Мало того, что устроил за ней слежку, но и провёл прошедшую неделю совершенно случайно сталкиваясь с ней в коридорах, одаривая чарующей улыбкой и невинно касаясь ее бока, когда они пересекались в коридорах, надеясь, что своими прикосновениями возымеет тот же эффект, как с другими ведьмами. Казалось, он просто всегда был где-то за углом, и когда какая-нибудь девушка на неё натыкалась, пристально глядя из-за явного к ней интереса у Реддла, ее сумка падала на пол, а ее содержимое обязательно выпадало. Реддл внезапно появлялся, склоняясь рядом с ней, чтобы помочь собрать все принадлежности, пребывая необычайно любезным и галантным старостой. Это только больше бесило других волшебниц, особенно с того момента, как он сел рядом с ней на их общих уроках, стремясь быть ближе. Так он мог за ней присматривать. Гермиона знала, что нужно быть настороже, ведь у неё довольно скоро заимеется другая «Виктор Крам-ситуация», и она окажется на стороне проклятий и писем с ненавистью.       Сейчас Реддл был ею заинтересован только потому, как знал, что она что-то скрывает, но Гермионе нужно было нечто большее. Ей нужно было стать важной ему, стать для него кем-то, в ком он точно бы нуждался на своей стороне, кем-то, кого защищал бы. Она могла позаботиться о себе сама, но ее отец был прав, — иметь защиту и поддержку Тома Реддла было бы полезным. Особенно беря во внимание время, в котором они находили, когда богатые волшебницы были заинтересованы лишь в том, чтобы найти идеального волшебника для брака и быть идеальной ведьмой-домохозяйкой. Никто не воспримет ее всерьёз, пока Том не будет на ее стороне.       Гермиона должна была быть незаменимой, единственной в своём роде, и это именно то, кем она и была. Наследница и дочь великого и могущественного Мерлина, никого похожего на неё больше не существовало, но она же не могла рассказать об этом Реддлу, не так ли? Поэтому Гермиона провела последнюю неделю, строя план, и сейчас подошёл момент к финальному акту. Пришло время поделиться одним из ее «секретов» с Томом Реддлом, но она планировала сделать это так, будто случайно проболталась, как будто не хотела, чтобы он заметил.       Оставалось всего лишь шесть дней до Хэллоуинского бала, и замок заполонили сплетничающие и жеманничающие ведьмы, обсуждающие, что они планировали надеть, и кто, как они надеятся, пригласит их на бал. Это был тот момент, когда Гермиона знала, что если она не покажется с кем-нибудь на балу, расползутся слухи, но ее особо не волновало, что о ней подумают другие. Как и раньше, она планировала только прийти туда, а затем улизнуть, как только все слишком отвлекутся, чтобы заметить ее отсутствие.       Уроки на этот день подошли к концу, и только Гермиона вышла из класса, уже знала, что за ней следуют, только на этот раз Реддл собственной персоной. Для него было легче простого с ней поравняться, и она игнорировала его присутствие, зная, как его это раздражает. Возможно, ей придётся войти в его маленькую организацию, но это не значило, что она не могла получать от этого никакого удовольствия. Кроме того, чем больше он ей не нравился, тем больше он старался ей понравиться. — Выглядит так, будто вы сбегаете, мисс Нилрем, — произнёс Том спустя пару минут ходьбы в тишине. — Нет, я просто хочу оказаться от тебя подальше так скоро, насколько это возможно, — просто ответила она.       Гермиона повернула голову, поймав взгляд его ледяных голубых глаз, и не была уверена, был он зол или ее ответ его повеселил. Возможно, всего понемногу. — Уверен, ты осведомлена про бал в честь Хэллоуина в эту субботу, — он произнёс, проигнорировав ее последний ответ.       «К чему он ведёт?», — подумала Гермиона. — Конечно. В конце концов, я слышала объявление, и мои уши уже кровоточат от всех этих тошнотворных разговоров, которые я услышала от девушек, жеманящихся над волшебниками и плачущих из-за того, что цвет их платьев не того оттенка.       Он поднял бровь. — Тебя не волнуют подобные вещи? — Вообще-то нет, — ответила Гермиона.— Пока я могу оценить красоту украшений и понять причины, стоящие за этим празднеством, то нахожу себя скучающей от многочисленных разговоров «кто с кем идёт и кто что наденет», когда этот бал будет идти всего лишь пару часов. У меня есть более важные дела, которым я могу себя посвятить. — Значит, ты не придёшь на бал? — Нет, я буду, хотя бы для того, чтобы соблюсти правила приличия, может, даже наслажусь одним или двумя танцами, но я представляю, как мне наскучит через час, и я не буду хотеть ничего, кроме как сбежать. Предположу, ты придёшь? — Конечно, — ответил он. — Мой долг как старосты обеспечить безукоризненный ход бала и официально открыть его первым танцем со старостой, — то, как слегка дернулись его губы, заставило ее поверить, что он невысокого мнения о Хиллари Дэнворс, полукровки из Пуффендуя. — Звучит ужасно. Бедный мальчик, должен сделать это ради школы, — произнесла Гермиона с сарказмом.       Том повернул на неё голову, ледяные голубые глаза замерли, а губы дернулись. Это было то ли веселье, то ли раздражение, он сам не мог точно сказать. В ее присутствии Том частенько чувствовал и то, и другое. — Думаю, это будет унылый вечер. — Сейчас я могу с этим согласиться, — она кивнула. — Просто из любопытства, ты идёшь с кем-то?       Она в удивлении моргнула от такого вопроса, посмотрев на него и увидя, что, кажется, ему действительно любопытно, но ей не нравились искорки, таящиеся у него в глазах. Гермиона была уверена, что для неё это — нехороший знак. — Да. — В самом деле? — его шаги на мгновение замедлились, но это было не особо заметно. — К сожалению, да. Как видишь, — спасибо тебе за это, — остальные начали меня замечать, хотя я больше предпочитала, когда они не знали о моем существовании. Меня пригласили на прошлой неделе, и я поняла, что не могу отказать, видя, с какой надеждой на мое согласие он смотрит.       Он слегка нахмурился в раздражении. — И кто он? — Это не твоё дело, — парировала она. — Разве ты не хочешь узнать, кого я буду сопровождать? — Знаешь, на самом деле нет, — она ответила, чувствуя веселье оттого, как его губы дернулись, а ноздри, казалось заходили.       В план не входило воплощать в реальность последнюю часть так скоро, но это было идеальное для неё время. После всех исследований Тома Реддла и его прошлого, особенно периода обучения в Хогвартсе, она наткнулась на определенные фрагменты информации, которые в будущем не имеют значения, но на данный момент были очень полезны. Сейчас Гермиона знала, когда должны произойти определённые события, и собиралась воспользоваться этим в свою пользу. Она собиралась убедить Тома Реддла в том, что она провидец.       Кто может быть лучшим сторонником, как не провидец? Особенно, когда законных в мире их осталось всего десять. Убедив Тома, что она пророк, следующим шагом Гермиона, — как она надеялась, — могла бы убедить его, что видела его будущее и остановить грядущую войну. А как это известно, провидцы были известны своей странностью, так что это объяснило бы о ней многое.       Когда они дошли до конца коридора, Гермиона повернула налево, и Том последовал за ней только для того, чтобы действительно последовать за ней. Она знала, что в этом коридоре через несколько минут появится Пивз для террора группы второкурсников с довольно вонючими шариками, чтобы завонять половину замка.       Впереди послышались голоса. — Нет, — прошептала Гермиона, внезапно остановившись.       Реддл остановился рядом и приподнял бровь, как она вытащила палочку, послала защитные чары в юных учеников и, схватив его за руку, потащила в нишу.       Сказать, что он был удивлён ее резким действиям и не выглядел очень уж довольным ее грубыми действиями, значит ничего не сказать. Но ему не дали шанса выразить своё недовольство, потому как Гермона накинула на них защитные чары как раз в тот момент, когда раздался хлопок и коридор внезапно заполнился зелёным дымом, из-за чего что-либо увидеть становилось проблематично.       Гермиона выждала минуту, а затем использовала сильные вентиляционные чары, чтобы избавиться от дыма и запаха. Она сняла щит, выходя из ниши и направляясь к пяти юным ученикам, которые все как один выглядели удивленными случившимся, но сконфуженными, как так получилось, что они были защищены от вонючих шариков. — Никто не пострадал? — спросила Гермиона, делая быстрое движение палочкой. Шарообразный щит упал вокруг них. Пятеро учеников закрыли носы и закашлялись, когда последние остатки ужасного запаха исчезли. — Мы в порядке, — ответил пуффендуец, смущенно улыбнувшись. — Ладно, тогда идите, только не шныряйте подолгу по коридорам, это даст Пивзу возможность вас преследовать, — сказала она, руками их прогоняя, и вскоре ученики скрылись в коридорах, так что Гермиона повернулась и собралась уйти, но Том Реддл встал перед ней, выжидающе и с любопытством глядя на неё сверху вниз. — Да? — Как ты узнала? — спросил он.       Она невинно улыбнулась. Том не поверил в это ни на секунду, и Гермиона это знала. — Знаешь, я не знаю, что ты имеешь в виду, — ответила, поправив сумку на плече и обойдя его, чтобы продолжить свой путь. — Ты лжёшь, я знаю. Ты знала, что должно произойти. Как?       Гермиона посмотрела на него через плечо и пожала плечами. — Просто почувствовала, — ответила Гермиона, уходя и исчезая из виду.       Еще несколько подобных случаев и вскоре он догадается, а она станет на шаг ближе к спасению будущего.