Хогвартс — пятница 12-го октября 1944 года
Гермиона закрыла за собой дверь и собралась с мыслями. Она могла чувствовать исходящее от своей палочки спокойствие, сейчас надёжно спрятанной в волосах, и укрепила щиты окклюменции. В этом времени Том изучал легилименцию, но девушка понятия не имела, насколько он в этом успел преуспеть. Следовало перестраховаться, чтобы потом не пожалеть. Она обернулась и чуть не фыркнула от увиденного. Комната была огромной: с каменными стенами, полом и несколькими колоннами по всей территории. В ней также стоял большой прямоугольный стол, вокруг которого расположились темные кресла. По три с каждой стороны и ещё одно — более массивное и величественное во главе стола. Следом за столом находились пять каменных ступеней, ведущих к большому подиуму, на котором стоял трон. Он был сделан из металла, на нём лежали зелёные подушки и два крупных змея, литые из серебра, и переплетавшиеся над спинкой трона. Две их уменьшенные версии были установлены на подлокотниках. «Малость самовлюблён», — подумала Гермиона, фыркнув. — Мистер Реддл, — спокойно произнесла девушка, когда он показался из-за колонны. Вероятно, всё это время успешно наблюдая за ней. — И могу я спросить, зачем мое присутствие понадобилось так скоро, что за мной пришлось послать аж двух волшебников? Джентельменским поступком было бы прийти ко мне самому. Он ухмыльнулся. — Выглядишь разочарованной. Она фыркнула, совсем не как леди, и парень почувствовал раздражение, найдя для себя это забавным. — Я просто недовольна, что мне помешали пойти в библиотеку. — Когтевранцы, — пробормотал он. — Твой? — она кивнула на трон позади него. — Немного напыщенно, не находишь? — Слизерин, — он пожал плечами в ответ, являя идеальную картину непринуждённости, но она знала лучше. — Поверь мне, я знаю, кто ты, — сухо ответила. Том поднял бровь, не понимая, насколько правдивы ее слова. — И кто же? — Насколько я слышала, школьный староста, лучший студент в свои годы, Слизеринский Секс-Бог, местный Хогвартский красавчик. Каждая девочка готова упасть в обморок при виде тебя. Ты обаятелен, интеллигентен, внимателен, вежлив. — Спрашивала обо мне? — произнёс он, сверкая ухмылкой. Она засмеялась, она действительно засмеялась над ним. Том почувствовал, как внутри проснулся гнев. — Мерлин, нет! Я не социальный человек, быть может потому, что я единственный ребёнок в семье и училась дома; мне никогда не приходилось общаться и, признаться честно, меня не шибко волнует неграмотность большинства людей, особенно участвующих в идеальных слухах и сплетнях, — Тома удивил такой ответ. — Но по большей части предпочитаю наблюдать: мне нравится изучать человека, не вступая с ним в контакт. Я тихая, и по этой же причине на меня не обращают внимания. Вещи, которые я слышала о некоторых людях просто поразительны, а они даже не знают, что я рядом. — Например? — Ты знал, что Грант Малли, когтевранец, изменяет своей девушке не с одной, а аж с тремя другими ведьмами? Или что Сара Лонгстон, когтевранка, не справляется ни с чарами, ни с трансфигурацией? — Только когтевранцы? — Он поднял бровь. — Не-а. Кайл Ливингстон из Пуффендуя борется со своими чувствами. Его перестала привлекать собственная девушка. Положил глаз на Гэри Шоу из Гриффиндора. Лаура Нэппер сжульничала ради места в команде по квиддичу: подлила зелье своему конкуренту незадолго до отборочных соревнований. Брюс Джаггс волнуется, что отец оставит наследство его непутевому кузену… — парень с интересом наблюдал за девушкой. — В чем дело, мистер Реддл? Язык проглотил? — Ее губы дёрнулись. Он прочистил горло: — Ты не та, кем кажешься. — Нет смысла вести себя так, как я веду себя на уроках. Ты, очевидно, видишь меня насквозь. Значит, уже догадался? Я вовсе не застенчивая, не сдержанная, легко взрываюсь, а ещё ненавижу задир. Они бесят меня больше всего на свете. — Я видел, — прокомментировал он легко. В мыслях летали собственные ощущения и воспоминания инцидента этим утром в классе зелий. — Ты заинтриговываешь, — медленно признался Том, нахмурившись. — И что-то скрываешь. Ты могущественная, очень могущественная. Я чувствую это: твоя магия окружает тебя, отравляя атмосферу и наполняя воздух. Предполагаю, она становится сильнее, когда ты злишься, но ее присутствие все ещё здесь, даже сейчас я ощущаю его. — Ты тоже могущественен, — Гермиона кивнула ему. — Я чувствую твою магию в комнате. Я лишь дважды чувствовала такую сильную ауру, и это… впечатляет. — Казалось, он стал выше. Она фыркнула: — Зазнаёшься. — У меня есть на то причины. Гермиона громко рассмеялась. — Ты красавчик, отдаю должное. — Ты считаешься меня красавчиком? —Том ухмыльнулся. — Я не слепая, однако, снимаю баллы за то, что ты такой самовлюбленный. Ты красивый и знаешь это, гордиться тут кстати нечем — качество не из самых привлекательных. — Всё женское население Хогвартса, кажется, не возражает. — Я не твоя типичная ведьма. Я не позволю чему-то настолько тривиальному, как внешность, влиять на меня. В его глазах промелькнул вызов. Том подошёл ближе и остановился напротив, отпуская едва дюйм от соприкосновения. Ей пришлось вытянуть шею, чтобы сохранить зрительный контакт, он был намного выше, чем ее пять футов шесть дюймов против его шести футов и одного дюйма. — Говоришь, я на тебя не влияю? Что я тебя не привлекаю? — он шептал. Голос приобрёл хрипотцу. Если бы Гермиона была менее уважающей себя ведьмой, что не знает подлинное лицо Тома Реддла, то бросилась бы на радостях целовать его до потери сознания. — Ты на меня не действуешь, меня к тебе не тянет, — мертвым голосом раскритиковала. — Лжёшь. — Нисколько. Он посмотрел ей в глаза и с удивлением осознал, что девушка говорит правду. Том всегда был способен видеть ложь, даже пребывая маленьким ребенком, и понимал, что она полностью искренна. Парень нахмурился. Он доселе не встречал человека, которого не взволновала бы его внешность, который бы не прогнулся под его чарами. Это тревожило. Глаза слегка сощурились. Реддл молча применил легилименс, пытаясь войти в ее сознание, и… Мгновенно ударился о щит. Весьма сильный щит, поэтому он тотчас отступил, не желая, чтобы девушка прознала о его действиях. Одновременно появились удивление и недоверие. Откуда ей знать про окклюменцию? Зачем ей поднимать щиты, даже сейчас? Она не могла прознать о его способностях к легилименции, о коих лишь немногие избранные знали. Но они просто не представляли, насколько Том в этом хорош. Он не был далек от того, чтобы стать мастером. — Удивительно, но не все готовы тебе поклоняться. А сейчас, пожалуйста, отойди, ты слишком высокий и у меня шея отваливается. — Гермиона насупилась. К удивлению, он послушался и отступил, но все ещё сохранял достаточную близость, чтобы при желании дотронуться до неё. — Те проклятия, где ты их выучила? Девушка скрестила руки на груди и прислонилась к двери, устраиваясь поудобнее. Том ещё никогда не наблюдал за ведьмами, делающими что-то настолько не соответствующее леди. — Конечно, тебе не обязательно рассказывать мне об этом, ведь я уверен, директор Диппет был бы рад узнать, что студент практикует подобную магию на территории Хогвартса. Гермиона рассмеялась. — Такой послушный староста, — она фыркнула. — Обидно, что всё это чушь собачья. Ты бы никогда не сказал Диппету. Прежде всего, как ты узнал, что это были за проклятия? Знаешь ли ты о них или сам их использовал — это не имеет значения. В таком случае, где ты их узнал, мистер Реддл? Они неизвестны большинству. А ещё, если ты скажешь Диппету, меня скорее всего исключат, и тогда ты никогда не узнаешь, где я научилась их использовать. И, наконец, не думай, что я не знаю, какими проклятиями ты бросался. Одно из них было тёмным и легко убило бы меня, если бы я не знала, какой наложить щит. Она была быстрой. Тома раздражало, что девушка смогла застать его врасплох. И если б это было в первый раз. Гермиона удивляла его ещё с того момента, как он узнал о ее прибытии в Хогвартс. — Эти защитные чары, я никогда не встречал их ни в каких книгах, даже в самых редких. — Они уже давно забыты, ими не пользовались более шести веков. — Тогда как ты узнала о них? Том волновался, и Гермиона, должно быть, тоже это чувствовала. Она больше не прислонялась к двери, а стояла прямо, прищурив глаза. Его магия слегка роилась вокруг них. Ее магия, казалось, откликнулась на его. Он почувствовал, как она скользит по его коже, приятно покалывая и пробегая по пояснице. Глаза Реддла были сосредоточены только на девушке. — Откуда я о них знаю? Я не собираюсь тебе об этом рассказывать, куда веселее смотреть, как ты нервничаешь. Ты всегда такой спокойный и собранный, каждая деталь на своем месте. Мне нравится быть той, кто тебя расстраивает, — Гермиона ухмыльнулась. — Это забавно, а у меня здесь не так уж и много развлечений. Теперь, прошу меня простить, мистер Реддл, у меня учёба и знакомый, к которому нужно возвратиться. К слову, эти ваши друзья не очень умные. Я знала, что они преследовали меня с того самого момента, как вышла из кабинета Дамблдора. Не очень по-слизерински с их стороны, правда? Она распахнула дверь и вышла из комнаты. Слизеринцы в коридоре замолчали и внимательно наблюдали за ней. Девушка не выглядела иначе. Наа самом деле, она выглядела удивленной, даже немного довольной. И уж точно не так, как если бы она столкнулась с палочкой их страшного лидера. — Слизеринцы, — поприветствовала она их легким наклоном головы и улыбкой, прежде чем пройти мимо по коридору, чувствуя взгляды на своей отступающей спине. — Я не позволю тебе так просто уйти, — раздался голос Тома, доносящийся по коридору до ее ушей. Она развернулась и пошла задом, слегка посмеиваясь над разочарованием в его глазах, которое он хорошо скрыл. — Конечно нет, мистер Реддл, как я уже сказала, твоё разочарование — мое единственное развлечение здесь. Я не могу учиться двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, это банально грустно даже для Когтеврана. До встречи, — она исполнила издевательский реверанс, а затем повернулась и пошла по коридору, исчезнув из поля зрения уходом за угол. Слизеринцы недоверчиво смотрели на то, чего они только что стали свидетелями, прежде чем осторожно обратить свои взоры на своего Лорда. Они были удивлены его реакцией. Он не был в ярости, как они предполагали. Нет, это было что-то гораздо более тревожное. Что-то гораздо более пугающее. На его лице все еще сохранялось раздражение, но уголки его рта подергивались, как будто он пытался подавить улыбку. Его последователи обеспокоенно посмотрели на него, но тоже попытались скрыть ухмылки. Похоже, мисс Нильрем привлекла внимание Тома Реддла, чего раньше никогда не делала другая ведьма. Они знали, что он поменял множество ведьм — в конце концов, он все еще был подростком, — но он никогда не проявлял к ним интереса, в отличие от мисс Нильрем. И одна только эта мысль была поистине ужасающей. Она понятия не имела, что ее ждало. Когда Том Реддл включал своё обаяние, ни одна ведьма не была в безопасности. И у группы слизеринцев было ощущение, что они будут чаще видеть Гермиону Нилрем. — Она не ведет себя, как другие ведьмы. У нее есть манеры, но она использует их только на публике. Она умна и сильна, очень сильна; подумайте перед тем, как высмеивать кого-то при ней, кажется, она не любит хулиганов. Я бы не хотел, чтобы вы пострадали — последствия будут не самыми хорошими. Ещё она очень наблюдательна, вам придется остерегаться её, следить за языком и своими действиями, — предупредил Том их. — Что вы собираетесь делать, милорд? — спросил Малфой. Том ухмыльнулся. — Использовать весь свой шарм, конечно. Она раскроет свои секреты раньше, чем это поймёт.~000~000~000~
Убедившись, что за ней нет слежки, Гермиона произнесла пароль от своих апартаментов. Маленькая девочка с картины помахала ей, а затем немного отбежала. Портрет открылся, позволяя ей войти. Афина ее поприветствовала, как Гермиона принялась расхаживать взад-вперёд. Она все испортила! Она планировала оставаться незаметной, но провалилась. Том Реддл ее заметил. Заинтересовался ею, возвёл себе миссию раскрыть ее секреты. Фантастика! Она облажалась, провалила свою миссию. Будущее больше не спасти. — Отец, — позвала Гермиона. — Да, дитя мое, — отозвался он. Гермиона обернулась, чтобы наблюдать Отца, стоящим у камина. — Я облажалась, — на ее лице выступила паника. — Почему? — с любопытством вопросил он. — Я обратила на себя внимание. Реддл заметил меня. Он, кажется, заметил разницу между моей фальшивой манерой поведения и мною самою. Мы устроили дуэль, и он решил проверить меня, бросая все более сильные и темные заклинания, вынуждая меня защищаться. Выставив щиты, я ввернула ему одно интересное заклятье. Я знаю, что не должна была, но разум твердил мне бороться и победить. — Это не твоя вина. После стольких лет сражений твой разум привык выживать, — он мягко произнес. — Он понял, что я сильна. Том сказал, что мог почувствовать мою магию во время дуэли. Я заинтересовала его, и он не собирается останавливаться, пока не узнает все мои секреты. Я не могу и дальше нести эту миссию, находясь под угрозой. Он покачал головой. — Нет. Том не знает твою настоящую личность, между прочим, это может быть нам даже полезным. Гермиона прекратила ходить взад-вперёд и сконфуженно на него посмотрела. — Почему? — Здесь планы меняем, тебе не придётся более оставаться незаметной, вместо этого ты присоединишься к нему. Она уставилась на него. — С ума сошёл? Я не могу к нему присоединиться, он психопат. — Может быть и так. Ты отправилась в прошлое, чтобы изменить будущее, не убивая Тома Реддла, и говоришь, что он заинтригован тобой, да? — Она медленно кивнула. — Если ты примкнёшь к нему, то возможно сможешь влиять на его решения. Посей семя сомнения и покажи ему другой путь, который не будет включать в себя убийство и причинение вреда другим. Который не будет включать в себя необъективность и дискриминацию мыслей и чувств. — Это невозможно. Он верит, что это именно то, чего хочет Слизерин. — Тогда ты покажешь ему, что это не так. — И как я должна это сделать без разоблачения самой себя? — Без понятия, — он хихикнул, когда она запыхтела. — Не зацикливайся больше на крестражах, мы пока что оставим это, но не позволим сделать их больше. Твоя главная задача сейчас — проникнуть и… — Манипулировать? — она фыркнула, на что получила небольшой смешок. — Да, этот способ проще и легче, ты будешь в безопасности. Если Том тебя ценит, то защитит. — Я не нуждаюсь в его защите, — Гермиона вощмущенно фыркнула. Он улыбнулся. — Нет, не нуждаешься. Ты сильная. Будь осторожна, как и всегда. — Я та, кто я есть: я не буду просто преклоняться перед ним, вручая над собой контроль. Я собираюсь сделать так, чтобы он сделал всю работу. Если он заинтересован и хочет узнать больше, то потрудится для этого. Если он хочет информацию и чтобы я присоединилась к его тупому культу, значит ему придётся умолять, — ответила Гермиона. — Странно ли то, что я нахожу удовольствие в новой миссии? Он легко рассмеялся и покачал головой. — Нет. После всего тобой увиденного и пережитого из-за рук Тома Реддла, это нормально. — Спасибо, Отец, — мягко произнесла она. Он кивнул и улыбнулся, а затем исчез.~000~000~000~
— Думаю, она не обрадуется, если выяснит, что ты от неё что-то скрываешь. — Салазар, — поприветствовал он с улыбкой. — И о чем ты хочешь узнать? Салазар самодовольно ухмыльнулся. — Существует только один способ уничтожить крестраж без убийства его хозяина, о котором тебе хорошо известно. Это означает, что твоим намерением никогда не было держать Гермиону незамеченной. Изначальный план состоял в том, чтобы она примкнула к нему, мой многовеликий Внук. Ты хотел, чтобы он заметил ее, чтобы заинтересовался ею, — уверенно констатировал Салазар с самодовольным выражением лица. — Что ты такого знаешь, чем не делишься? Мерлин вздохнул. — Их душам всегда предназначено пересечься. Им обоим предначертаны великие дела, и они будут нуждаться друг в друге, чтобы свершить их. Салазар вопросительно поднял бровь. — И что ты хочешь этим сказать? — Совсем скоро увидишь, если все пойдёт по плану. — Твоя дочь на редкость креативна, не хотел бы увидеть конец ее палочки. Мерлин гордо улыбнулся. — Я рад, что мёртв, — он кивнул. — Это значит, что серьезные мне повреждения ей не причинить. — Это все ещё будет больно, — прокомментировал Салазар. — Несомненно, — согласился Мерлин, как Салазар принялся бурно смеяться. — Заранее сочувствую твоим частям тела, которые можешь потерять.Хогвартс — понедельник 15 октября 1944
Гермиона спокойно спускалась по коридорам Хогвартса, направляясь на свой первый за сегодня урок — Зелья. Она думала о новом плане все выходные, изредка покидая комнаты и не высовываясь. Волнение ушло, всё и так пошло прахом, но она гордилась, что смогла выдержать почти месяц. Честно говоря, она не думала, что продержится в прошлом так долго. Гермиона провела выходные, мысленно готовя себя с охотой примкнуть к Тому Реддлу и его жизнерадостной шайке будущих убийц. Она должна была оставаться беспристрастной. Должна была помнить прошлое — что ж, будущее, — но также и забыть его. Она должна стать жёстче: не выказывать ни страха, ни милосердия. Должна доказать, как опасна, и что ты, должно быть, полный дурак, если недооцениваешь ее. Гермиона должна доказать Реддлу, что он нуждается в ней. Нет больше Гриффиндорской принцессы, нет, теперь пришлось время быть слицеринцем. Пришёл черёд Слизеринской принцессы. В этом времени Реддл не так опасен, но все ещё силён. Как и она. Он был интеллигентен и хорош, скрывая за маской настоящие чувства. Он был очарователен. Держал всю школу под контролем. Гермиона должна будет быть всегда на шаг впереди, нельзя ослаблять свои окклюменционные щиты, но если такое всё же случится, у неё припасён запасной план, на изучение которого ушло много времени. Гермиона вздохнула, когда добралась до подземелий. Возможно, ее возбуждение было связано с Реддлом, но не с остальной школой и профессорами, чему она была рада. Убедившись, что слегка сгорбилась, она вошла в комнату, прижимая книги к груди. Очки твёрдо сидели на своём месте, а волосы были неуклюже подняты наверх, оставляя пару прядей. Девушка медленно проделала путь к своему месту, но остановилась, когда кого-то на нем увидела. Долохов. Он заметил ее и ухмыльнулся, тонким движением говоря обернуться. Повиновавшись, ей открылось одно свободное место — следующее от Тома Реддла, который невинно на неё смотрел. Гермиона лишь стиснула зубы и сильнее прижала книги, но медленно пошла к нему. Отодвинула стул, села и положила на стол книги. — Мисс Нилрем, — по-деловому поприветствовал Том. — Мистер Реддл, — она боролась с желанием зарычать, на что он посмеялся. — В чем дело, мисс Нилрем? — невинно спросил. Гермиона восстановила дыхание. — Видишь ли, существует один властный, невозможный и довольно раздражающий волшебник в моей жизни, — она повернулась к нему намного спокойнее, хотя если посмотреть ей в глаза, гнев в них говорил о многом. — Действительно? — спросил он с ужасной обеспокоенностью и в этом преуспевший. Его лицо полностью поддерживало заданный тон. О, он был хорош. — Хм, видишь ли, он не оставляет меня в покое. Я подумывала кинуть в него проклятье, но заноза в заднице только что угрожал рассказать профессору. Ну, сомневаюсь, что он действительно расскажет. — Быть может, этот волшебник находит тебя интересной, — предположил он. — Быть может, этот волшебник должать взять метлу и полететь над Хогвартскими территориями прямо к Черному озеру, чтобы прыгнуть и быть съеденным Гигантским кальмаром, — девушка нахмурилась, ясно закончив игру. Том засмеялся, на что она отвернулась, скрестив руки на груди и обидевшись. — У меня к тебе предложение, — проговорил Том, наклонившись к ней. — Что ж, можешь взять это предложение и засунуть прямо туда, где солнце не светит. — Не слишком-то по-доброму, мисс Нилрем, ты ведь даже не слышала моего предложения, — он шептал. — Все равно. — Думаю, тебе понравится, — Реддл практически мурлыкал. Том поднял руку и взял ее выбившийся локон, нежно оттянув его. — Ты загадка, что не могу разгадать. У тебя есть секреты, которые мне хочется узнать, а я всегда получаю то, чего хочу. Поэтому я подумал сделать это для тебя приятным. — Он наклонился еще ближе, ртом почти касаясь ее уха и прошептал: — Если расскажешь, что прячешь, я весь твой. Вопреки себе, Гермиона вздрогнула и молча укорила себя за это. — Прибегаете к сутенерству, мистер Реддл? Вы, должно быть, в отчаянии, но я все же должна проинформировать вас, что отклоняю это предложение. Он усмехнулся. — Я знаю, что ты меня хочешь. Все хотят, — он говорил с хрипотцой и надменным лицом. Гермиона отстранилась и осмотрела его сверху вниз. Том ухмыльнулся ее оцениванию. — Извини, неинтересно. — Его ухмылка исчезла, и он уставился на неё в неверии. Теперь она была тем, кто ухмылялся. — Ты слишком бледен, волосы слишком аккуратно уложены, а этот пиджак под мантией выглядит нелепо. Это заставляет выглядеть тебя старомодным, и не едва ли ты так очарователен и хорош собой, как считаешь. Так что да, я отклоню твоё предложение на ночь чистого неудовольствия, — она отвернулась и посмотрела на доску. «Балл в твою пользу, Гермиона». Он, казалось, вышел из ступора и магия слегла засвербела вокруг нее, но Гермиона игнорировала это, не доставив ему удовольствия ответом на его угрозу. Реддл наклонился и снова взял прядь и потянул, все ещё аккуратно, но совершенно очевидно, что он был в ярости. Наклонился к ее уху. — Мисс Нилрем, вы сильно меня недооценили, я мог бы причинить тебе столько боли, — проворковал он ей на ухо, на что Гермиона фыркнула. — Как и вы, мистер Реддл, сильно недооценили меня. Я знаю заклятья, которых ты не знаешь и за которыми гонишься. Если ты думаешь, что я позволю причинить себе вред тебе или твоим жизнерадостным маленьким прихвостням, то сильно ошибаешься. И существует ещё одна вещь, о которой ты забываешь. — И что бы это могло быть? — Я полукровка. — Что ты хочешь этим сказать? — У меня присутствуют магические наклонности, например поменять твоё лицо и задницу местами. Но у меня есть так же и магловские наклонности, мое любимое в эту минуту — это пнуть тебя в такое место, которое будет очень болезненным, лишит тебя дара речи. Вероятно, ты также окажешься на полу. Он быстро отстранился от неё с прищуром и увидел, что всё вышеперечисленное — правда. Ее самодовольное выражение лица было ни с чем не спутать. Том снова наклонился. — Хорошо, Мисс Нилрем, кажется, линия фронта очерчена. Но я всегда получаю то, чего хочу. — Не от меня, — фыркнула Гермиона. Он усмехнулся. — Я обещаю, что прежде, чем ты это поймёшь, я узнаю все твои секреты. Реддл быстро поцеловал ее в щеку и отстранился. На ее лице появились отвращение, и Гермиона стремительно начала вытирать щеку рукавом мантии. «Как она посмела?» Том увидел нескольких своих приспешников, трясущихся от смеха. Их придётся наказать. Да, он определенно должен будет выпустить немного пара этим вечером.