Тычинка-пестик — любовь научит

— Ваня, Миша, следите за Алисой и Савиной! — кричит Арсений из открытого окна во двор, где четверо детей бегают с двумя собаками. — Им плевать, — уведомляет он сидящих в столовой. — Вот поэтому я и не рожаю, — подняв бокал вина, назидательно произносит Катя. Антон и остальные хмыкают — Варнава не рожает, потому что у неё другие жизненные приоритеты, а не потому что дети бывают непослушными. Если она, как тренер, справляется с оравой мелких будущих чемпионов России, если не мира, по чир спорту, наверняка она знает, как приструнить ребёнка. — А мы поэтому рожаем во второй раз, — весело улыбается другая Катя и подмигивает Диме, который весь вечер делает вид, что он скала, кремень и мачо, но, как только беременная жена просит его что-то сделать, подрывается с места на всех парах. — А вы, кстати, больше не планируете? — обращается она к Эду с Егором. Из-за работы, семей, графиков, несовпадающих отпусков и других взрослых проблем собираться компанией им удаётся настолько редко, что подобный вопрос довольно уместен. — Не, Алиска нас убьёт, нам и на неё не хватает столько времени, сколько хотелось бы, — грустно отвечает Егор. — Ага, мы всё обещаемся мелкой, шо в отпуск смотаем, а сами только вкалываем на студиях, — уныло добавляет Эд, который с рождением дочери прошёл тяжелый путь от «ах ты уебок нахуй блядь» до «солнышко, тебе сегодня хвостики или косички?». — А кое-кто и не метафорически, — смешливо склоняет голову набок Арсений, и пока остальные только отдупляются, Антон хмыкает. Арсений имеет в виду, что Эд с Егором работают в разных студиях — Егор в звукозаписывающей, а Эд всё-таки в тату. — А у вас как дела? Уже лучше? — понижая голос, спрашивает Позова. Антон переглядывается с Арсением. Ваню и Мишу они взяли из детдома два года назад, и это были очень тяжёлые два года. После того, как Арсений сдал все анализы и узнал, что он действительно бесплоден, они решили, что не будут думать над вопросом детей, пока не будут готовы к серьёзному переосмыслению всего этого. Поэтому ещё лет восемь после свадьбы к этому не возвращались. А когда снова завели разговор, решили, что не будут пытаться ни с искусственным оплодотворением, ни с суррогатным материнством, а возьмут ребёнка из детдома, потому что какая разница, если они в любом случае собираются его любить и заботиться о нём. А когда они собрали все документы, пришли и узнали, что пятилетних Мишу с Ваней никто не хочет усыновлять вместе, потому что люди не готовы к воспитанию уже почти всё понимающих двойняшек альфы и омеги, так что их, наверное, придётся разделять, они без слов поняли друг друга. Потом, конечно, они всё обсудили, взвесили финансовые возможности и условия работы, поговорили с психологом, с людьми, которые уже усыновляли двоих детей, и всё же решились. Было очень сложно, и они столько раз находились на грани, но вместе им удалось улучшить ситуацию, и день, когда двойняшки назвали их папами, а не «Арс и Антон», стал для них одним из самых счастливых. — Уже намного лучше, — улыбается Арсений. — Вон собак им купили, они о них заботятся. Непонятно, правда, кто о ком именно. Все смеются, и Антон притягивает Арсения ближе, целуя в висок. Он до сих пор удивляется, как органично тому удаётся совмещать в себе обе свои стороны: ласковую омежью, которую Арсений наконец отпустил ещё в магистратуре, дома, и безапелляционную контрол-фриковскую и перфекционистскую на работе. Поездив по соревнованиям и пообщавшись с большим количеством разных людей из этой сферы, Арсений ещё во время магистратуры пришёл к выводу, что что-то менять можно только изнутри, и устроился в аппарат Союза чир спорта России, там уже не скрывая ни то, что он омега, ни свои амбиции. Он до сих пор жаловался на стеклянный потолок в структурах как для омег, так и для женщин, но Антон видел, как своими маленькими действиями и решениями, а главное примером, он делает в этом стекле трещины. Он знает, что огромным достижением Арсений считает число просмотров документалки о чир спорте, которую Антон с Димой помогли ему снять и выложили на своём канале. Сейчас они замахнулись на большее и работают над фильмом об омегах в спорте, но там им предстоит ещё много дел, а они стараются уделять больше внимания собственным детям, которые уже закончили первый класс. Антон перестал использовать свой глупый эвфемизм про домик для описания собственного состояния, потому что теперь у него были настоящий дом и даже дача, которые требовали внимания, но, если бы ему пришлось воспользоваться им ещё раз, он бы сказал, что во дворе его домика бегают любимые дети, внутри сидят друзья, а он сам прижимает к себе любимого человека.