Never Will I Rise

Главный зал был почти неузнаваем из-за всего этого праздничного убранства. Он был наполнен молодыми женщинами и их парами из родственного колледжа, Колледжа Форест-Глен для Юных Джентльменов или что-то в этом роде. Интегра остановилась у входа, колеблясь между тем, чтобы войти или же просто убежать обратно в свою комнату. Лесли приняла решение за нее, затолкав ее в зал прежде, чем Интегра успела возразить. — Платье на тебе смотрится просто великолепно, — заверила ее Лесли. — Или, скорее, ты выглядишь великолепно в этом платье. — Спасибо, — сказала Интегра сквозь стиснутые зубы, смиренно теребя темно-красную ткань платья. Как это похоже на Лесли — невинно предложить ей столь провокационное платье. Во всяком случае, провокационное в представлении Интегры, потому что цвет был точно такого же оттенка, что и кровь, а вырез вообще не прикрывал шею. У нее были дурные предчувствия прошлым вечером, еще до того, как Лесли предложила ей всевозможные платья, но тот факт, что это платье было самым консервативным из всех, только подтвердил ее подозрения: Лесли не имеет ни малейшего представления о респектабельной моде. Но, по крайней мере, ножи, которые дал ей Уолтер, можно было легко спрятать — по одному на каждой руке под перчатками. — Ты тоже прекрасно выглядишь, — похвалила она запоздало, оглядывая зал в поисках какого-нибудь способа сбежать. — Спасибо! — выпалила Лесли и добавила: — Скоро здесь будет Рафаэль, — и это лишь подогрело желание Интегры удалиться из зала. — Пойду принесу чего-нибудь выпить, — сказала Интегра Лесли, заметив стол, уставленный бокалами с пуншем. — Хорошо, — сказала Лесли рассеянно. — О, а вот и Рафаэль! — сказала она весело, но Интегра все же заметила, что улыбка подруги вышла немного натянутой. — Не сбегай, — упрекнула ее Лесли, когда Рафаэль подошел ближе, подтвердив тем самым подозрения Интегры, что Лесли нервничала больше, чем показывала. — Не буду, — пообещала Интегра, плавно высвобождаясь из слегка дрожащих рук Лесли и пробираясь сквозь полчища парочек, пока не добралась до стола с пуншем. Наконец-то, — с облегчением подумала она, — я в безопасности. Устроившись у стены с бокалом пунша в руке, она хорошо видела Лесли и Рафаэля, хотя и сомневалась, что вампир попытается сделать что-то неподобающее в такой переполненной комнате. Прислонившись поудобнее к стене, она потягивала пунш из бокала, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания. К несчастью, Алукард выбрал именно этот момент, чтобы подойти к ней — великолепный в своем строгом костюме и галстуке, и с тревожно-расчетливым выражением лица. Странно, подумала Интегра лениво, что она не замечала его до тех пор, пока не стало слишком поздно. — Миледи, потанцуете со мной? — спросил Алукард весело. Его губы изогнулись в полуулыбке, когда он протянул ей руку. — Нет, — прошипела Интегра, понимая, что этим действием лишь привлечет к ним ненужное внимание. — Иди поищи кого-нибудь другого, дурак. Приняв поражение, Алукард элегантно пожал плечами и зашагал прочь. — Тебе лучше не обращаться со мной так грубо, — проворчал он, прежде чем отвернуться от нее. — Ну что ж, до встречи. Интегра смотрела ему вслед без малейшего раскаяния, размышляя над его замечанием. Оно было особенно пугающим. Чуть ли не предупреждением. Она снова поднесла бокал к губам и замерла, увидев Рафаэля и Лесли, выходящих из зала через дверь, ведущую в сад. Лишь мельком увидев паническое выражение лица Лесли, Интегра оттолкнулась от стены и последовала за ними. По пути она заметила, что Алукард бросил на нее слегка вопросительный взгляд. Вздохнув, она подошла к нему и быстро прошептала: «Рафаэль, Лесли, сад — следуй за мной, если я не вернусь через пять минут», прежде чем ускорить шаг в сторону сада. Выйдя на улицу, она вдохнула прохладный ночной воздух и повернулась туда, где услышала голоса — особенно голос Лесли с оттенком нервного страха. — Я в порядке, Рафаэль, мне не нужно… — Я настаиваю. Свежий воздух пойдет тебе на пользу, — услышала Интегра, как Рафаэль мягко и немного угрожающе перебил ее. Обеспокоенная благополучием Лесли, Интегра нырнула под арку живой изгороди и наткнулась на очень расстроенную Лесли, сидящую на садовой скамейке. Рафаэль стоял позади нее, крепко сжимая одной рукой ее плечо, словно не давая ей встать. — Ах, мисс Интегра, — окликнул ее Рафаэль мягко, увидев, как она входит в огороженный живой изгородью внутренний дворик. — Что привело тебя сюда? — спросил он, крепче сжимая плечо Лесли. Интегра моргнула. — Я… хотела подышать свежим воздухом, — ответила она осторожно. — Мне показалось, что в зале… душно. Лесли натянуто рассмеялась. — Ты всегда страдала клаустрофобией, — сказала она легким тоном, — всегда хотела… сбежать, — она подчеркнула последнее слово умоляющим взглядом, который стоящий позади нее парень, к счастью, не заметил. Рафаэль ласково улыбнулся Лесли. — Я как раз рассказывал Лесли о том, как ей будет полезно подышать свежим воздухом, — сказал он, улыбнувшись Интегре. — Знаешь, она так быстро устает, — вздохнул он, нежно взъерошив волосы Лесли. Он снова посмотрел на Интегру и прищурился. — Вообще-то, Лесли, почему бы тебе здесь не отдохнуть, я бы хотел немного прогуляться с Интегрой, — продолжил он, сформулировав это не совсем как вопрос. Лесли с тревогой посмотрела на Интегру. — Если Интегра… не возражает, — ответила она осторожно, пытаясь понять, что чувствует по этому поводу. — С удовольствием, — ответила Интегра, задавшись вопросом, прошло ли уже пять минут. — Куда? — спросила она. — О, недалеко, — ответил Рафаэль неопределенно, протягивая руку. Интегра нерешительно приняла ее, ободряюще посмотрела на Лесли и одними губами произнесла: «Возвращайся в зал, когда мы скроемся из виду», после чего последовала за Рафаэлем через другой проход и мимо фонтана, пока они не оказались вне пределов слышимости. Интегра тут же попыталась высвободить свою руку, но Рафаэль крепко схватил ее и завернул за спину, сильно потревожив только что зажившее плечо. Интегра стиснула зубы от боли, но сумела молча ее вынести. — Я думал, что когда стрелял в тебя, то ясно дал понять, что ты не должна вмешиваться в мои планы, — злобно прошипел Рафаэль ей на ухо. — Боюсь, единственное, что ты ясно дал понять, так это то, что ты мудак, — сказала Интегра злобно, поворачиваясь к нему лицом. Свободной рукой она ухитрилась вытащить один из своих ножей и вонзить его ему в горло сбоку. — Жаль, что я не попала в сердце, — пробормотала она. Он лишь неодобрительно поджал губы, вытащил нож и отбросил его в сторону. — Обзываться — это так по-детски, не правда ли? — спросил он, в то время как Интегра пристально на него смотрела и пыталась скрыть свое потрясение, вызванное тем, что нож практически на него не подействовал. — Но если ты хочешь, чтобы все было именно так, то так тому и быть, — закончил он с шипением. Без всякого предупреждения Интегра почувствовала, как кулак врезался ей в лицо, расколов губу и вызвав ужасную боль в челюсти. — Я надеялся, что мне больше не придется прибегать к физическому насилию, — произнес Рафаэль с сожалением, когда из разбитой губы Интегры потекла кровь. — Но надеюсь, ты понимаешь, что я могу сделать с тобой вещи и похуже, чем просто ударить. — Это не очень-то и по-рыцарски, — услышала она приветливый голос. — Бить даму, — продолжил Алукард, почти любовно задержавшись на последнем слове. Он появился из другого прохода, засунув руки в карманы пальто и неодобрительно поглядывая на вампира. — На вашем месте я бы держался подальше, сэр, — предупредил Рафаэль высокомерно, мельком показав Алукарду свои удлиненные клыки и неестественно ярко-желтые глаза. Ничуть не испугавшись, Алукард поднял в ответ пистолет и холодно улыбнулся. — А на твоем месте я бы пересмотрел свое поведение. Вид огнестрельного оружия на мгновение испугал Рафаэля. — Зачем вам пистолет? — спросил он удивленно, глядя на устрашающее оружие с неохотным восхищением. — У вас серьезная огневая мощь для преподавателя, — заметил он. — У тебя большие проблемы из-за того, что ты приставал к студентке, — возразил Алукард сурово, угрожающе сжимая пистолет. — Я бы посоветовал тебе немедленно прекратить все эти глупости и отправиться вместе со мной в кабинет директрисы, чтобы обсудить твое поведение. Рафаэль шагнул к Алукарду с дикой ухмылкой на лице. Он казался еще более нечеловечным, когда его глаза приобрели постоянный золотистый блеск. — Боюсь, я не могу с этим согласиться, — прорычал он. — Я так понимаю, ты вампир? — спросил Алукард, нацелив пистолет в голову Рафаэля. — Ответственный за эти убийства? — Да, все верно, — ответил Рафаэль гордо, делая еще один угрожающий шаг в сторону Алукарда, в то время как Интегра заметила, что волосы Алукарда начали шевелиться — он с трудом поддерживал свою маскировку. Алукард мрачно улыбнулся. — Подойдешь еще ближе, и я пристрелю тебя, — пригрозил он. Рафаэль ответил на его улыбку рычанием. — Хотел бы я на это посмотреть, — бросил он вызов, делая еще один шаг к Алукарду. Интегра вздрогнула от звука выстрела и открыла глаза, в замешательстве увидев, что Рафаэль, по-видимому, все еще цел и невредим. Алукард промахнулся… нет, не совсем, поняла Интегра, переосмыслив ситуацию — Рафаэль увернулся, а Алукард не счел нужным прицелиться еще раз. А это означает, что он, должно быть, задумал что-то еще. Интегра встретилась с Алукардом взглядом и поняла, что он ждет ее приказа. — Алукард, — тихо сказала она, чтобы Рафаэль не услышал, — твоя жевательная игрушка, — она кивнула в сторону Рафаэля. — Тебе придется прицелиться получше, мой друг, — сказал Рафаэль самодовольно, когда Алукард начал неторопливо вытягиваться. — Мои рефлексы превосходны. Знаешь ли, как вампир, я особенно хорошо уклоняюсь от пуль. Интегра услышала тошнотворный хлюпающий звук разрывающейся плоти и увидела, как из плеча Алукарда выросла полутелесная адская гончая, которая затем приняла физическую форму. — Увернись-ка от этого, — услышала она его мурлыканье, прежде чем пес прыгнул на Рафаэля и вцепился зубами ему в горло так, что Интегра могла описать лишь одним словом — изящно. Или, если вообще можно с изяществом разорвать кому-то горло, Алукарду удалось сделать это со стилем. Все еще совершенно ошеломленная, Интегра с трепетом наблюдала за тем, как Рафаэль издает недоуменный, сдавленный вопль ужаса и исчезает в бездне собачьей пасти. Пес, в свою очередь, тоже исчез, вернув Алукарду его человеческий облик. — У тебя из плеча только что выросла собачья голова, да? — наконец спросила Интегра. Ее голос прозвучал не так уверенно, как ей хотелось бы. — Нет, — откровенно солгал Алукард скромным тоном, прежде чем с нежностью накинуть пальто на плечи Интегры. — Здесь холодно, — мягко промурлыкал он. — Ты, должно быть, замерзла. Пойдем, я сделаю тебе чаю, — а затем, прежде чем Интегра поняла, что происходит, он обнял ее и перенес в свой кабинет. — А вот это, моя сеньорита, была телепортация, — пояснил Алукард, все еще держа ее в защитных объятиях. Интегра глубоко вдохнула и обнаружила, что от Алукарда слабо пахнет древесным лаком и кленом; ее нос покалывал всякий раз, как она вдыхала. По какой-то странной причине этот запах также немного напомнил ей шоколад. — От тебя пахнет чаем, — заметил Алукард, прерывая странный, вызванный шоком ход мыслей Интегры. — Это потому, что я много его пью, — ответила Интегра рассудительно, высвобождаясь из объятий Алукарда. — Колледж — это стресс, а чай успокаивает мои нервы. — Тебе не следует так полагаться на сушеные растения, — сказал Алукард укоризненно, забирая у нее свое пальто. — Чтобы быть действительно хорошим лидером, ты должна быть от всего независима. — Я сама завариваю чай, — сказала Интегра и замерла, когда он взял ее за подбородок обернутой в перчатку рукой. — Этого недостаточно, — возразил Алукард рассеянно, жадно сверкая глазами при виде ее разбитой губы. — Рафаэль был довольно груб с тобой, не так ли? — заметил он с совершенно непроницаемым выражением лица, заставляя Интегру нервничать по поводу своего личного благополучия. — Твои губы, — продолжил он. Его лицо все еще было гладкой, пустой, ничего не выражающей маской. — Они кровоточат. — Верно, — ответила Интегра нейтрально. Алукард моргнул и отвернулся. — Что скажешь о чашечке хорошего чая? — спросил он более вежливо, поворачиваясь, чтобы нагреть воду при помощи небольшого электрического водонагревателя прежде, чем Интегра успела ответить. — А что у тебя есть? — спросила Интегра с любопытством, испытывая облегчение оттого, что Алукард не поддался желанию выпить ее кровь. Алукард проверил ящик стола. — Только цейлонский, — ответил он, — но самый лучший. Сорт А, свежий, ароматный… все, что должно быть в чае. — Звучит превосходно, — сказала Интегра, на удивление непринужденно отнесшись к показному участию Алукарда в мирской британской привычке заваривать чай. — Не откажусь. — Очень хорошо, графиня, — сказал Алукард беззаботно, выдвигая для Интегры стул, чтобы та смогла расслабиться. Интегра замерла. — Графиня? — повторила она недоверчиво, прекрасно осознавая весомость этой конкретной формы обращения. Алукард не ответил, наполнив последовавшую за этим тишину звуками звякающих чашек и льющейся воды. — Вот, пожалуйста, — сказал он, осторожно протягивая ей чашку чая. Интегра села и с благодарностью взяла чашку, закрыв глаза и вдохнув крепкий землистый аромат, который был тоньше, чем у кофе, но более ярко выражен, чем у большинства черных чаев. Она открыла глаза и увидела, что Алукард весело наблюдает за ней со своего места, подперев одной рукой подбородок. — Что? — спросила она требовательно, сделав робкий глоток чая и поморщившись, когда горячая жидкость попала на ее разбитую губу. — Ты пьешь чай так же, как я пью кровь, — ответил Алукард. — Ты наслаждаешься каждой его каплей. Интегра неловко заерзала. — Возможно, я просто очень люблю чай, — сказала она осторожно. Алукард улыбнулся. — А я просто очень люблю кровь, — парировал он. Интегра пристально на него посмотрела. — Ты ведь не можешь всерьез все время хотеть крови, — сказала она тихо. — Нет, — согласился Алукард с готовностью. — Ты просто заставляешь меня быть таким, — Интегра растерянно заморгала. — Настоящая жажда — это интимность кормления. Интегра бросила на него потрясенный взгляд, не понимая, куда ведет этот разговор. Слегка дрожа, она поставила свою чашку на край стола. — Уверена, что ты уже давно ее удовлетворил, — сказала она тихо, жалея, что на ней нет ничего, кроме кроваво-красного платья с глубоким вырезом. Она подняла глаза и увидела, что Алукард встал со своего стула и подошел к ней. — Подумай вот о чем, — начал он, — почему, по-твоему, я согласился связать себя с тобой? Интегра уставилась на него, открыв рот, чтобы ответить, но тут же поняла, что не знает ответа на его вопрос. — Я… я не уверена, — пробормотала она. — О, ну что ж, — продолжил Алукард любезно, — поразмышляй над этим. И если ты уже закончила пить чай, то я хотел бы заняться более насущными делами. Несколько сбитая с толку, Интегра осторожно приняла протянутую Алукардом руку и встала. — Что за насущные дела? — спросила она. Алукард слегка улыбнулся. В тусклом свете его кабинета Интегра не могла понять, была ли улыбка искренней или же нет. — Я не могу позволить тебе уйти, не позаботившись о твоих ранах, — ответил он. — Это было бы безответственно с моей стороны. — Ранах? — повторила Интегра глупо. — У меня нет никаких ран, — запротестовала она, — кроме моей… — Кровоточащей нижней губы, — вмешался Алукард, угрожающе наклоняясь к Интегре. — Магнит для всевозможных инфекции, синяков… и меня. С последней ободряющей улыбкой он сократил оставшееся между ними расстояние и поцеловал ее. По-настоящему поцеловал. Этот поцелуй не был случайным, который можно оправдать разбрызгавшейся медицинской кровью в сочетании с жаждой крови. Это был поцелуй, на который Интегра неохотно ответила, позволив Алукарду притянуть ее еще ближе и обхватить обернутыми в перчатки руками ее плечи и затылок. Алукард отстранился прежде, чем Интегра успела опомниться и сделать это самостоятельно. Она ошеломленно уставилась на него, когда он ослабил свою хватку, положив одну руку ей на плечо, а другую — на талию. — Кровотечение остановлено. Теперь, когда ты стала выглядеть более презентабельно… кажется, я приглашал тебя на танец, — сказал он тихо. — Ты отказалась, и я сказал, что ты еще пожалеешь об этом. Интегра моргнула, все еще сбитая с толку поцелуем, который только-только начал превращаться во французский. — Я… — Вот моя месть, — промурлыкал Алукард, прежде чем телепортировать их на середину зала, где все еще продолжались танцы. Как ни странно, никто не заметил их внезапного появления, лишь то, что Интегра и самый популярный преподаватель в колледже танцуют вместе. — О, прекрасно, медленный танец, — сказал Алукард, сияя. — Попробуешь сбежать, и лишь устроишь довольно драматическую сцену, — нежно прошептал он ей на ухо. — Используй все свои танцевальные умения, и мы закончим этот танец, разыграв роли любящего учителя и его ученицы, наслаждающихся танцем. — Сомневаюсь, что нам удастся передать такой невинный образ, — прошипела Интегра сердито, решив, что если Алукард собирается игнорировать тот факт, что поцеловал ее, то она поступит точно так же. — Мм, — промычал Алукард неопределенно с видом полного безразличия. — Если тебя это утешит, то ты прекрасно танцуешь, — похвалил он ее. — Слава богу, что песня почти закончилась, — сказала в ответ Интегра, — все на нас смотрят. — Если под всеми ты подразумеваешь свою подругу Лесли, то да… о, а еще и ватиканский вредитель, кажется, здесь, — сказал Алукард сладко. После этих слов Интегра запнулась, почти заметно споткнувшись, но Алукард поймал ее. — Что ты только что сказал? — спросила она, начиная поворачивать голову. — Нет, не оборачивайся, он ведь того и ждет, — предупредил ее Алукард, направляя Интегру к стулу, когда песня закончилась. Как только Алукард отделился от Интегры и отошел в сторону, Лесли подошла к ней. — О, Интегра, ты в безопасности! — сказала она. — Я так волновалась, когда ты ушла с Рафаэлем! А потом ты провальсировала сюда — в буквальном смысле — с Д-ром Акулой, и даже не подумала о том, чтобы отчитаться передо мной? Интегра жестом указала на свободный стул рядом с собой. — Ладно, — сказала она, — отчитываюсь. Я в порядке, о Рафаэле уже позаботились, и с тобой, я надеюсь, тоже все в порядке? Лесли кивнула, почувствовав явное облегчение при упоминании о том, что Рафаэль ушел. — Совершенно замечательно, — сказала она. — Спасибо, Интегра, — улыбнулась Лесли. — За все. — Всегда пожалуйста, — пробормотала Интегра рассеянно, заметив, что Максвелл с бокалом воды в руке в данный момент противостоит Алукарду. — Извини, я отойду на минутку, — сказала она, кивнув в сторону Алукарда. — Мне нужно уладить кое-какие дела. — Ах, да, — начала Лесли нетерпеливо. — Что происходит между тобой и Д-ром А… — Съешь булочку, — предложила Интегра, хватая одну с соседнего столика и запихивая ее в открытый рот Лесли. — Каждый раз срабатывает, — удовлетворенно пробормотала она в ответ на возмущенный взгляд Лесли, прежде чем продолжить свой путь к Алукарду. — А теперь беги, хорист, — сказал Алукард угрожающе, — пока я тебя не кастрировал. Когда Максвелл заметно побледнел, Интегра подняла бровь, глядя на Алукарда, но тот лишь улыбнулся, заставив Максвелла развернуться. Сделав это, он вылил содержимое своего бокала на Алукарда. — О, прости, так неловко, — извинился Максвелл, не оборачиваясь к Алукарду. — Я становлюсь неуклюжим, когда меня пытаются запугать. — Я в порядке, не волнуйся, — ответил Алукард спокойно, чем заслужил удивленный взгляд Максвелла, который быстро сменился испугом, когда он увидел, что пролитая вода никак не повлияла на Алукарда. Интегра нахмурилась, но потом поняла, что в бокале, должно быть, была святая вода. Она посмотрела на Алукарда, ожидая подтверждения, и он ухмыльнулся. — Максвелл, — сказала Интегра резко, — как жаль, что мы встретились вновь. Максвелл поджал губы и посмотрел на Интегру с усмешкой. — Я огорчен нашей встречей не меньше тебя, — ответил он ехидно. — Но я подумал, что тебе будет интересно узнать, что вердикт полиции относительно стоящего за этими убийствами вампира неверен. — Мы знаем, — ответила Интегра коротко. — Об этом уже позаботились. Максвелл сузил глаза. — Тогда где же сейчас настоящий убийца? — потребовал он. Алукард одарил его дикой усмешкой. — В моем животе, — ответил он угрожающе. — И если ты не покинешь это место… Максвелл попятился. — Я должен вернуться в Ватикан, — сказал он резко. — Надеюсь, мы больше не встретимся, мисс Хеллсинг. — Аналогично, — пробормотала Интегра злобно, с мстительным удовольствием наблюдая за тем, как он убегает. — Ну что ж, думаю, для одного вечера переживаний предостаточно, — сказал Алукард после ухода Максвелла, вытирая салфеткой промокший костюм. — Я собираюсь удалиться в свои комнаты, — продолжил он. — Следуй за мной через пять минут после моего ухода, — приказал он. Интегра кивнула и вернулась туда, где все еще сидела Лесли, бросившая на нее неодобрительный взгляд. — Я бы хотела, чтобы ты перестала запихивать мне в рот выпечку, чтобы заставить меня замолчать, — сказала она угрюмо, когда Интегра подошла к ней достаточно близко. — И я хочу получить ответ на свой вопрос. — Д-р Акула — сотрудник и друг семьи моей организации, — ответила Интегра коротко. — Что-то вроде… отцовской фигуры, — солгала она. — О, — протянула Лесли разочарованно. — Я больше надеялась на тайную любовную интри… — Я знаю, — вздохнула Интегра мягко сквозь стиснутые зубы. — Жаль тебя разочаровывать. — О, не волнуйся, — сказала Лесли весело. — Это лишь увеличивает мои шансы, — Интегра в ужасе уставилась на нее. — Хотя, — продолжила Лесли, — тот блондин, с которым ты только что разговаривала, тоже был довольно неплох. — Вот и все, — сказала Интегра, с отвращением вставая. — Ты только что потеряла право разговаривать со мной. Я ухожу. — За платье можешь не благодарить! — возмущенно крикнула Лесли ей вслед. — Я верну его завтра, — пообещала Интегра, рассеянно махнув рукой и направляясь из зала в подвал. Убедившись, что ее никто не видит, она нырнула за угол, спустилась по лестнице в подвал и постучалась в дверь Алукарда. — Входи, — услышала она его голос. Она открыла дверь и проскользнула внутрь, закрыв за собой дверь и разыскивая Алукарда в почти кромешной темноте. — И зачем ты хотел меня видеть? — спросила она. — Просто так, — ответил Алукард неопределенно со своего дивана. — Проходи, присаживайся, — пригласил он, — выпей со мной. Интегра с подозрением подошла к дивану и осторожно села. — Это против правил — предлагать студентам алкоголь, — заметила она, принимая протянутый им бокал шампанского. — Преподавателям также запрещено целовать своих студентов, но ты вроде как не возражала, — пробормотал Алукард. Интегра ошеломленно на него уставилась, потрясенная внезапным разрывом того, что, как она считала, было молчаливым соглашением никогда больше не упоминать об этом сегодняшнем случае. — Туше, — наконец выдавила она, не зная, как ответить иначе. Алукард торжественно улыбнулся. — Но что еще важнее, — продолжил он небрежно, — давай выпьем за хорошо выполненную работу. Интегра перевела взгляд с бокала шампанского на пустые руки Алукарда. — Тост? — спросила она безучастно. — Но у тебя ведь нет бокала. — О, он мне и не нужен, — пробормотал Алукард, нежно лаская пальцами ее шею. Интегра вперила в него взгляд. — И что же мне теперь делать, чокнуться бокалом о свою шею? — потребовала она ответа. — Забудь об этом, — промурлыкал он, прижимаясь губами к ее шее. — Ты даешь мне разрешение? — поинтересовался он. — Ты ведь дал мне шампанское, — ответила Интегра. — Полагаю, это честная сделка. — Тогда давай выпьем за будущее Хеллсинга, — сказал Алукард, слегка сверкнув глазами. — Твое здоровье, — пробормотала Интегра, потягивая шампанское и сомневаясь в своем здравомыслии, когда зубы Алукарда впились в ее кожу.