На седьмом небе

Ло управился со своим поручением со скоростью света — находиться в импровизированной палате было невозможно. К гангрене он не притронулся, чтобы не блевануть на и так пропахший матрац. В надежде не напороться на новую работёнку, он ещё часа четыре, судя по последним ай-вотчам, слонялся по зданию, гадая, когда его экскурсия закончится — уже темнело. Цезарь носился туда-сюда, был очень занят, на вышедшего погулять Ло махнул рукой. Он подошёл к озеру, увязая своими конверсами в грязи, перемешанной со снегом, зажег сигарету, чтобы перебить этот затхлый запах больницы, который теперь преследовал его даже за ее пределами. Стало ещё холоднее, Ло зашмыгал носом, некстати вспомнил тёплый, хоть и обшарпанный гараж Кидового покойного папки, запах травы… он так сильно затосковал по смайлу, что все бы отдал, чтобы расслабиться и забыть то, что происходило с ним за последнюю неделю. Если его «подопечный» — испытуемый для новой модификации смайла, то неудивительно, что у него совершенно нет зубов. Ещё Ло про себя отметил, что на верхнем костном небе у него была небольшая дыра. Значит, дело было не только в смайле. А, может быть, это все сейчас — его наркотический бред? И нет никакого Доффи. И всех этих стонущих мужиков в палате. Он не блевал в школьном коридоре на психолога, не расстраивал сестру. И вообще, он почти в безопасности, в гараже с малолеткой, колется дурью и боится собственной тени. Скоро его отпустит. Примерно так же было и в прошлый раз — когда дядька вместе с сестрой пустили огромные взятки в клинику, где Ло откачали и оставили эту историю без известности. Может быть, обогреватели в гараже уже давно слетели, и он замёрзнет. Парень обтер кеды о коротенькую травку, сорвал ещё маленький камыш, похлопал себя по щекам. В недострое зажегся тусклый желтый свет. Галлюцинация это или реальность, нужно было возвращаться обратно в кромешный ад. На пороге его встретил тот самый бугай, который как раз спускался по проломанной лестнице. Ло внутри запищал от восхищения — наконец-то его отвезут домой! Он согреется, докурит оставшиеся две сигареты… Удар пришёлся точно пол глаз. Ло носил очки, его зрение стало дерьмовым ещё в средней школе, и он был благодарен всем богам сразу за то, что утром он не поленился и надел линзы, хотя всего лишь вышел покурить. Осколки очков точно оставили бы его без глаза. Мужик на этом не остановился — отшвырнул Ло к стене, ни один мускул на его лице не дрогнул. В этот момент как раз подлетел Цезарь. Насколько Трафальгар смог разглядеть, тот гаденько улыбался. — Нашёлся! А я уже думал! Верго как раз приехал посмотреть, как у нас тут дела. А ты не выполнил свою работу, сбежал… — Значит, далеко не убежал, крысёныш, — этот самый Верго пизданул Ло кулаком в живот, намертво припечатывая к стене. У парня побелело перед глазами. Но последние слова до него дошли. — Я сделал, что ты говорил! — выкрикнул он из последних сил. Сдерживаться Ло не умел. Либо закипал и нарывался, либо забивался в угол. Тут его понесло на геройство, за что он схлопотал ещё несколько побоев, после чего рухнул на грязный пол. Он точно не видел правым глазом — линза въелась прямо в роговицу и куда-то съехала. — Хуево ты все сделал! Я тебе дал четкую инструкцию — а ты чуть не убил человека! — Цезарь театрально всплакнул, смахнул слёзы, на которые не был способен. Урод. Ло грязными руками полез в глаз, но Верго схватил его за ладонь и пиздил уже в воздухе, на весу. — Молодой господин разочаруется в тебе! Ох, блять, вот это новость! Есть хоть один человек, который не разочаровался в Трафальгаре Ди Ватер Ло? Верго наигрался только спустя ещё пять минут. Школьник заметил, что тот бьет не в полную силу, но от этого легче не становилось. Вот и все. Это конец. Он разочарует Джокера, отхватит пиздюлей, умрёт где-нибудь. Парень захрипел — бывший водитель будто очнулся, кинул его в какую-то палату. Ло опёрся рукой, сел удобнее, закрыл глаза. К побоям он привык, в панику впадать не стал — не хватало ещё приступа астмы. В комнате было тепло. Шумела та самая установка Цезаря, пахло каким-то пластиком и паром. Краем уха Ло слышал, как его обсуждали — Цезарь жаловался Верго на то, что тот решил предать Молодого Господина (это они Джокера так называли?). Никого он предавать не собирался. Даже в мыслях не было. Просто пошёл курить. Потом они обсуждали, что будут делать, если «крысёныш» нажалуется Доффи — Цезарь отчитывал Верго за побои, взвизгивал, они с Верго долго спорили и пришли к выводу, что Ло заслужил. Школьник уже и сам так думал. Он перевёл взгляд на желтую лампочку — примерно такая же горела в гараже Юстасса, пахло синтетикой. Ноги болели при каждом неловком движении, парень застыл в позе эмбриона. Ничего не стоило закрыть глаза, укутаться в грязный халат по мере возможности своего избитого тела и представить, что это все — один большой, неприятный галюн. Он проснулся, когда Верго тащил его к машине — за шиворот, как котенка. Верго тоже был огромным, таким блять важным, сразу видно — свита Джокера, не просто рядовой солдат. Ло, по мере возможности, стал идти сам. — Ты должен был остаться здесь ещё на один день, но, похоже, тебе нужно зализать раны, щенок, — слова громилы отдавались глухо, как будто кто-то включил напор воды, но школьник его понял. Кажется, ни Цезарю, ни этому Верго не нужны были проблемы — если игрушка Доффи окончательно сломается, он расстроится. Если такова была цена за скорейшее возвращение домой (Лами пыталась дозвониться ему целый день, но Ло сбрасывал трубку, а в районе недостроя вообще связи не было), то он был согласен. — И не смей жаловаться Доффи. Он ненавидит предателей. На заднем сидении машины были тёплые шмотки, сэндвич из сабвей (холодный, но и на том спасибо), а в кармане одной из тёплых толстовок — пачка денег. Толстовка была новой, на ней всё ещё имелся чек — но почему-то пахла она как-то странно, знакомо. Ло не сомневался, что это — подарок от Доффи. Только, блять, психопат Джокер вспомнил о том, что он, вообще-то, ничего за день не съел! Булку он сложил обратно в пакет, стал хрустеть ломтиками салата и помидорами. От вида хлеба только при одном воспоминании об этом ужасном дне тошнило. В кармашке тёплых штанов он нащупал пачку сигарет (Да Доффи за это должен быть причислен к лику святых!), но в той оказалось два чупа-чупса — ебанутая шутка, прямо в стиле Джокера. Через сорок минут Ло стучался в дверь своей квартиры. Он уже придумал, что скажет своей сестре, несколько раз отрепетировал, позвонил Киду и за алиби предложил купить ему ящик пива. Но всё пошло не по плану, когда Лами недовольно взглянула на него: — Ло! — она, готовая отчитать его за полную безответственность, чёрствость и равнодушие, тут же изменилась в лице. — Боже, Ло! Что с твоим лицом? В чьих ты вещах? Ло! Планы резко изменились. — Лами, прошу, оставь меня одного. У меня был тяжёлый день, — парень побрёл в свою комнату. Он дождался, пока сестра аккуратно постучит и, не спрашивая разрешения, войдёт. К тому времени он уже стянул свою футболку. — Ло! — Лами зарыдала. На груди и верхней части живота её брата живого места не было. Девочка села на кровать, достала из домашней аптечки (к великому её счастью, она хранилась в комнате Ло) спиртовые салфетки и бинты. — Пожалуйста, братец, расскажи, кто это сделал! Это твои уроды одноклассники? Нам нужно написать заявление в полицию! — Лами, нет. Это не одноклассники. Уйди, мне нужно раздеться. — Да почему нет? Ло, объяснись! — она плакала и злилась. Лами только недавно отошла от происшествия с кражей смартфона брата, но в этот раз обидчики явно перешли грань. Она ощупала бока Ло, убедилась, что ничего не сломано, задрала его нос — он тоже был в порядке. Это было хорошей новостью. — Если ты мне сейчас же не расскажешь, что с тобой произошло, Трафальгар Ди Ватер Ло! — младшая сестра смотрела упрямо, заметила бирку на скинутой в угол одежде, которую Ло за неимением ножниц в машине снять не мог, понюхала чёрную макушку, встав на носочки — от парня пахло чем-то отвратительно-ужасным и больничным одновременно. — Если ты мне прямо сейчас не сознаешься, засранец, ты больше никогда из этой квартиры не выйдешь, понял? Запищала микроволновка, оба проследовали на кухню. На обеденном столе были развалены учебники и тетради. Лами, в отличие от старшего брата, готовилась к поступлению основательно, летом волонтёрила в больнице на краю города, ни дня не сидела просто так. Ло никогда её не понимал — зачем так готовиться к университету, если ты уже точно знаешь, что поступишь, причём в самый лучший и навсегда? Она вытащила хлеб с расплавленным на нём сыром, подвинула тарелку к брату. У него, слава богу, ничего не кровоточило, функция жевания не была нарушена, ходил он сам — значит, оказание первой помощи могло подождать. Она только оттёрла глину у него с шеи спиртовыми салфетками, налила чай. Если бы Ло мог жениться на своей сестре — он бы даже не раздумывал, но в его ситуации вопрос стоял совершенно в другой плоскости — а женится ли он вообще? — Я жду, — Лами заставила вынырнуть из мыслей. Есть не хотелось хотя бы потому, что сабвэй был огромным — теперь парня клонило в сон. — Это всё Росинант, — он начал отковыривать сыр вилкой. Говорить было больно, но Верго знал, куда лупил — вряд ли это было чем-то серьёзным, иначе Джокер спустил бы с него три шкуры. Наверное. Кисти рук были чистыми от синяков и побоев, только грязными, а кожа пальцев пожелтела от сигарет. — Какой ещё Росинант? — Ну, помнишь, меня стошнило в школе. В последний раз. Там был школьный психолог. На лося ещё похож — высокий, — девочка кивнула. Такого человека в школе она, кажется, видела. — Он ещё опрокинул всё в подсобке, на него вахтёрша кричала. — Да поняла я, не уходи от темы! Это он так с тобой?! — сестра закипала, ещё чуть-чуть, и она понесётся ночью в школу ловить социального педагога. — Ты серьёзно? — Да. Он не смог отстирать свои шмотки от моей блевотины, — пара вздохов, взгляд в пол — сестра должна поверить. — Не выражайся! Тогда нам стоит вызвать полицию! — Стой, не надо. Мы уже всё обсудили. Он нормальный мужик. Ну помутузили друг друга, зато теперь между нами нет недомолвок — и лезть к нам он уже не станет. Ты видела, как он прискребался ко мне последнюю неделю? Как будто я ему бабок должен, — парень махнул рукой, реально представляя, как пиздил бы этого психолога. Было бы эффективнее, если бы этим занялся Верго. Лами пару раз хлопнула ресницами, осознавая происходящее. Социальных педагогов она не знала, как-то не возникало нужды, но чтобы такой человек работал в школе… Больше расспрашивать ничего не стала. После позднего и не очень полезного ужина дождалась брата с душа, обработала мелкие царапины, ещё раз убедилась, что с ним всё в порядке — видимо, психолог и правда не хотел навредить ребёнку, но вот что сотворил сам Ло с мужчиной — оставалось загадкой. Девочка поменяла ему постельное бельё, поставила тазик на случай, если ему станет плохо, сама легла на надувной матрац в той же комнате. Даже разрешила выкурить сигарету на балконе. К её великому счастью, Ло был трезвым и не под кайфом уже целую неделю.