На седьмом небе

Лами аккуратно постучалась в таинственную дверь на первом этаже, где она прежде не была — табличка предупреждала, что это обитель социального работника Росинанта и ещё какой-то женщины, которая в данный момент девочку не интересовала. Ей открыл высокий блондин (кажется, поэтому Ло называл его лосем, тот и вправду был огромным), вежливо пригласил внутрь. Кабинет психолога был светлым и уютным: внутри пахло дешёвым кофе, какой Лами покупала для себя, везде валялись плюшевые игрушки и пластиковые буквы на магнитах. Она опустила взгляд в пол — он был отделан ковром с изображением ляпистых цифр и букв, местами грязный и протертый. Сам Росинант был каким-то угрюмым, будто только что проснулся, и правда — на диванчике прямо напротив выхода были скомканы одеяло и подушка. Была ещё какая-то дверь, она вела в темную комнату с танцующими огоньками, и оттуда слабо раздавалось пение птиц. И этот человек избил Ло в субботу? — Ло с Вами? — она осторожно мотнула головой по направлению к той темной комнате. Что бы это ни было, брат мог находиться где угодно. — Что? — психолог нахмурился, крепко задумался. Он туго соображал после сна. Рельеф какой-то ткани отпечатался у него на щеке. — Я говорю, Трафальгар Ди Ватер Ло с Вами? — Лами повысила голос. На неё находила бешеная паника — этот человек тупил в тот момент, когда были необходимы четкие ответы. Ло, судя по словам одноклассников, вышел в туалет на последнем уроке — и пропал. — Мой брат сказал, что Вы с ним близко общаетесь. Росинант чертыхнулся. Близко общаетесь? Это что, ещё какой-то глупый сон? Кого-то эта девочка ему напоминала. Не медсестру ли Куреху? Он пару раз ударил себя по голове — брат, точно! — Нет, он не приходил. Ты, должно быть, Трафальгар Лами, — мужчина намеренно не стал произносить полную фамилию, приставка «Ди» была неприятна многим носителям. — Почему ты решила, что он должен быть здесь? Ему нужна психологическая помощь? — Что? Нет! — Лами кинулась к выходу. Нужно было скорее искать Ло. Если он не у Кида (тот в наказание за драку сейчас отчитывался в учительской вместе со всей своей ненормальной роднёй) и не у этого Лося, может быть, его сейчас избивают малолетки! В Росинанте что-то сломалось: он был детским социальным педагогом, но каждый гребаный раз сжимался при виде чужих слез. Лами тоже колотило. Они оба были в панике — куда делся Трафальгар Ло? — Стой, — он перегородил своей огромной лапой выход. Девочка подняла на него смертельно уставший заплаканный взгляд. — Раз уж ты в кабинете у психолога, может быть, объяснишь, что случилось? Через час Лами все ещё плакала — ее слёзы не кончались, а Росинант не мог ее потревожить, лишь грустно смотрел в сторону сестры Ло. Она ничего не говорила, только ревела как заведённая, наверняка сожалея, что доверилась неловкому психологу. Росинант внутри рассыпался, когда услышал первое, что она сказала: — Мой брат — чудовище. И всё. Он пропал. *** Лами сердито уговорила его искать Ло: они облазили каждый уголок в школе, обыскали каждый туалет (благо, помощь психолога действительно понадобилась), потом Лами показала дорогу к гаражу Кида, но он оказался пуст. Их город был маленьким, и объездив его на машине, которую Росинант никогда не парковал около школы, они снова не обнаружили пропавшего. Ло бесследно исчез. Поиски закончились под конец дня — четверг прошёл в сумасшедшей гонке за старшим ребёнком Трафальгаров, и Лами ещё больше расстроилась. Она больше не плакала, только уставше читала что-то в учебнике по биологии на переднем сидении, явно не успевая сделать уроки на завтра. — Лами, твой брат найдётся. Он же не в первый раз так пропадает, — мужчина почему-то был уверен в этом. Старшие братья всегда так поступают. Он предложил ей бутылку воды — та была нагретая и наверняка противная на вкус. — Обычно он пишет мне смс, — она выдохнула. — Извините, что потревожила. Можно задать вопрос? Росинант кивнул. Он тоже смертельно устал — за то время, что они катались по городу, он зеркалом зацепил чью-то тойоту, потом задел штаниной металлический крюк, торчащий из земли. Все это выматывало, ровно как и чужие эмоции. Брат и сестра были похожи только внешне, и то не сильно, Ло больше пошел в отца. Росинант видел его один раз. Личность его жены, однако, так и оставалась загадкой. — Зачем Вы избили моего брата? Росинант чуть не выпал из машины. — Я его даже пальцем не трогал. Если ты думаешь, что побои Ло — моих рук дело… — он действительно сейчас задумался. Хоть на прошлой неделе он его и нечаянно пришпорил к стене, однако никогда не поднимал руку, это точно. — Это он тебе сказал? Лами даже не рассердилась и, похоже, поверила. Только бездумным взглядом уставилась на закатное небо. Переднее стекло машины психолога было разбито случайно прилетевшим камешком, и мир действительно раскололся. — В субботу он вернулся весь избитый, сказал, что Вы с ним подрались из-за того инцидента, ну, в школьном коридоре, — девочка нахмурилась. — Я ему не поверила. Но он был жив и относительно здоров, поэтому я хотела отложить этот разговор. Я так устала, — она закрыла лицо ладонями, снова начиная давить из себя слёзы, хотя они закончились ещё несколько часов назад. — Лами, я тебе клянусь, — он схватил ее за плечи, обеспокоено тряся. — Я не трогал Ло. Суббота — мой рабочий день, и я никак не мог встретить твоего брата. А потом произошло то, чего Росинант вообще не ожидал — он потянулся к соседнему сидению и своими длинными руками-палками обхватил Лами так крепко, что та отрывисто выдохнула. Из-за неловкого объятия она завелась ещё больше, утыкаясь в смешной свитер голубого цвета. Это было нихрена непрофессионально, но психолог чувствовал, что так нужно — обнимая сестру Ло, он чувствовал, как ему самому становится легче. — Я понимаю тебя, Лами, — в глазах защипало, пришлось мысленно считать до десяти. — Знаю, что ты чувствуешь, потому что у самого есть старший брат. — А где он сейчас? — она осторожно, с некоторой скованностью в движениях обняла его в ответ. Нельзя, нельзя позволять детям настолько близко пробираться в сердце! Как бы Росинант себя не уговаривал, им руководило чувство собственной детской обиды и сострадания. — Не знаю. Где-то в этом городе. Недалеко отсюда находится его фабрика по производству наркотиков, — мужчина расцепил руки, завёл машину. — Где вы живете? Может быть, он уже дома, так я подвезу, — машина тронулась в направлении комплекса пятиэтажек около школы. Лами просто так не отстала: пригласила к себе домой, быстро вскипятила чайник и приказала ждать (её командный тон действительно заставлял подчиняться!). Ей, видимо, было совсем страшно оставаться наедине с ужасающими мыслями о том, что с ее братом могло что-то случиться. Росинант был для этой миниатюрной квартирки слишком огромным. Повсюду валялись какие-то тетради и учебники. — Росинант, спасибо Вам большое за помощь сегодня, — Лами принесла в гостиную корзинку с мытыми фруктами, тарелку риса с курицей и чёрный чай. Включила телевизор на заднем фоне. — Мне очень жаль, что наша первая встреча произошла именно так, — она замялась, села рядом. Психолог растрогался. Он был очень голоден. — Это моя работа, — он пожал плечами, рассматривая зелёное яблоко. — Это комната Ло? — он указал на дверь, ведущую влево. — Да, — она засмеялась. Впервые, о боже. — А что это за комната в вашем кабинете? Ну, с цветными огоньками? — А! — Росинант отзеркалил улыбку. Напряжение спадало. — Это новый проект, распоряжение директора. Комната для релаксации, — мужчина покрутил руками. — Там стоят солевые штуки, есть мягкие матрацы, звуки природы, свет меняется в зависимости от мелодии. О, ещё на песке рисовать можно. У многих ребят, с которыми я работаю, хронический стресс, поэтому они проходят там терапию. Даже с уроков, на самом деле, можно отпроситься. Если тебе нужна помощь — поболтать или просто расслабиться, заходи. Эта комната часто пустует, мало кто о ней знает почему-то. — Вот, как, — она кивнула. — Дядя запрещает нам посещать любых врачей без его ведома. — А я и не врач. Я психолог, это совсем другое. Я бы с радостью затащил бы в эту комнату и твоего брата, но он слишком активно сопротивляется. В этот момент ключ в двери повернулся и явился тот, о ком они только что говорили. — Ло! — Лами, позабыв о своей злости и обиде, понеслась в коридор. Ее брат был в подозрительно хорошем расположении духа. В школьной сумке он нёс свой спортивный костюм, в котором ушёл. Росинант затаился. — Ло, где ты был?! В чьей ты одежде? — Разве ты не получила мое сообщение? — голос Ло не дрогнул. Он был уставшим, но не дрожал. — Нет! — она встала на цыпочки, чтобы залепить ему пощечину (психолог точно слышал хлопок), но тут же одернула руку. В сравнении с пощечиной Верго Лами драться не умела! Ло тут же проверил телефон — сообщение о том, что он поехал на пикник и хочет побыть в одиночестве, так и не дошло до своего получателя — видимо, он нажал на кнопку отправить только мысленно. — Лами, прости! — он упал в ноги, цепляясь за ее пальцы, но получил лишь толчок в колено. Его сестра не плакала, но выглядела просто ужасно — вся красная, с проступившими на лбу пятнами и грустными заплаканными глазами. — Лами, умоляю, прости, я сделаю все, что ты захочешь! Сердце Росинанта который раз за день пропустило удар. Дальше Ло рассказал про свою поездку в соседний город за костюмом на выпускной, снял пиджак, покрасовался перед зеркалом и отпустил десяток шуточек про то, какой он красавчик. Психолог занервничал — неужели все их переживания были напрасны? Он резко почувствовал себя паршиво — как будто ждал подарок на Рождество, но так ничего и не получил. Да. Это определено было чувство разочарования. Трафальгар не попался с поличным. — А как ты объяснишь своё враньё по поводу драки с Росинантом? — девочка была непреклонна. Ло, услышав это заявление, насторожился: из коридора заметив фигуру за прозрачной дверью в гостиной, парень ломанулся напрямик. — Господи, что он здесь делает? — Побольше уважения, Ло! — Лами загородила собой мужчину. Взгляд Росинанта упал на запястье старшеклассника — его украшали очень дорогие серебрянные часы.