Там лютый дух, там смертью пахнет...

      Лена, Гарри, Гермиона, Дафна и Невилл попались совершенно случайно из-за того, что незатихающая натура ведуньи решила организовать слежку за одержимым учителем защиты в надежде собрать побольше сведений. Гермиона прилипла к Квирреллу как пластырь, почти все свободное время приглядывая за ним. Когда отличница однажды поздно вечером вернулась в гостиную Слизерина, Лена услышала от нее интересную весть: одержимый профессор регулярно, но как будто случайно оказывается неподалеку от запретного коридора на третьем этаж.       - Значит попробуем узнать, что там спрятано. - Ведунья достала лист бумаги и ручку. - Значит так, что нам нужно...       - Вспомнил! - Щелкнул пальцами Гарри, перебивая подругу. - В тот день, когда мы с тобой познакомились, Хагрид что-то забрал из Гринготтса, а через день в газетах писали, что кто-то пытался ограбить банк, но содержимое сейфа было извлечено немного раньше. Я тогда не обратил на это внимания, но...       - Продолжай. - Заинтересовалась Орлова.       - Хагрид забрал что-то из хранилища. Сказал, что это принадлежит Хогвартсу. - Гарри лихорадочно пытался построить логическую связь. - В тот день мы виделись с Квирреллом, он был в баре и был ужасно напуган, как будто боялся чего-то, что может произойти... В день ограбления он был в Косом Переулке. Теперь он пытается попасть в запретный коридор, а ведь Хагрид говорил, что отнесет ту штуку из хранилища в замок...       - Можешь описать эту вещь?       - Это "что-то" было в свертке, но я заметил кое-что. В длину эта вещь... Дюйма три примерно. Когда Хагрид засовывал его в карман, сверток немного разорвался и я заметил, что там лежит камушек, похожий на неограненный рубин. Тусклый, матовый, темно-красного цвета... А когда я спросил, что это - Хагрид сказал, что это секрет профессора Дамблдора и Николаса Фламеля.       - Интересно... - Лена сделала на бумаге заметку. - В Хогвартсе полно драгоценных камней, зачем директору понадобилось забирать из банка еще один...       - Это не рубин. - Прервала их Гермиона. - Я, кажется, поняла. Сейчас... - Она умчалась в спальню, но спустя пять минут вернулась с большущей книгой. "История алхимии" - прочитала Лена надпись на корешке. Гермиона открыла содержание, затем пролистала едва не до половины книги. - Вот он...       Гарри подвинул к себе книгу и прочел:       - Николас Фламель. Родился в 1325 году. Известный французский алхимик, изобретатель единственного в мире философского камня. - Гарри перевел взгляд на одну из зарисовок, на которой старый седой алхимик держал в руках крошечный камушек длиной около трех дюймов. - Данное вещество, внешне действительно напоминающее камень или, вернее, кристалл, стало вершиной алхимической науки, однако и по сей день ни один ученый не сумел воссоздать его. Данное вещество полностью соответствует всем описанным в легендах древних египтян и римлян свойствам, основными из которых являются возможность трансмутации различных металлов в чистейшее золото и также возможность изменения сущностей компонентов для изготовления эликсира жизни, который делает бессмертным того, кто выпьет этот эликсир или возвращает тело тому, кто умер, но дух которого не покинул этот мир.       - Гермиона, беру свои слова назад. От твоего безвылазного нахождения в библиотеке таки есть некоторый смысл. - Лена тут же сделала несколько заметок. - Итак, что мы имеем... У нас есть одержимый профессор, который ищет философский камень, который лежит в замке, в запретном коридоре, скорее всего. Но ему-то он зачем?       - Ты еще спрашиваешь? - Удивилась Дафна. - Ты бы, например, отказалась жить вечно и обладать штукой, которая умеет обращать металл в золото? Я - точно не отказалась бы.       - Одержимые исполняют волю духа. - Лена нарисовала страшную рожицу, видимо изображающую духа. - И лишь изредка ей сопротивляются. Знать бы только, что это за дух... Давайте, ребята, напрягайте мозги. Важна любая мелочь...       - Постой... - Гарри вдруг вспомнил еще кое-что. - Когда нас распределяли, у меня очень сильно заболел шрам. Я тогда подумал, что из-за Снегга, который смотрел прямо на меня. А ведь он в тот момент общался с Квирреллом.       - Ага. Снова все ведет к нему. - Дочь ведуна задумалась. - Как бы там ни было, допустить, чтобы Квиррелл добрался до камня нельзя. Значит, надо его опередить. Кто пойдет со мной в запретный коридор?       Поддержали ее все. Идти за камнем было решено после отбоя, чтобы не привлекать внимание у большого числа свидетелей. До третьего этажа они добрались достаточно быстро, никого по пути не встретив. И они уже подходили к двери, ведущей в запретную часть этажа, как вдруг...       - Так-так-так, - прошептал Филч, выходя из-за угла. - Кажется, у нас серьезные проблемы.       Их отвели в учительскую, в которой постепенно собрались деканы факультетов. Для них массовая ночная прогулка по школе была нонсенсом. Ладно бы еще одного поймали или парочку старшекурсников - молодость, ночная романтика, все дела... Но пятерых сразу... Макгонагалл, похоже, решила отыграться перед Снеггом за все отработки и наказания, что декан Слизерина назначал ученикам ее факультета. Пользуясь правом заместителя директора для последнего слова, она сняла с факультета почти сто очков и подписала листы наказания. Лена взяла свою копию. На следующую ночь они поступали в распоряжение Хагрида, которому нужно было выполнить какую-то работу в Запретном Лесу. Первокурсники. Ночью. В лес. Но Макгонагалл была непреклонна.       - Надо было раньше думать! - Декан Гриффиндора была очень зла. - Решение не обсуждается!       Так они и оказались в Лесу. Перед отправкой на исполнение наказания, Лена успела написать отцу и послать заметочку с помощью Букли. Если они не выживут - тот хотя бы будет знать, где искать их. Хагрид встретил детей на полянке неподалеку от собственной хижины. Великан подвел их почти вплотную к лесу и, высоко подняв над головой лампу, указал на узкую тропинку, терявшуюся среди толстых черных стволов. Гарри почувствовал, как по его коже побежали мурашки, и ему очень хотелось верить, что во всем виноват налетевший ветерок       - Вон смотрите… пятна на земле видите? - обратился к детям Хагрид. - Серебряные такие, светящиеся? Это кровь единорога, так вот. Где-то там единорог бродит, которого кто-то серьезно поранил. Уже второй раз за неделю такое. Я в среду одного нашел, мертвого уже. А этот жив еще, и надо нам с вами его найти, беднягу. Помочь или добить, если вылечить нельзя.       Они шли абсолютно молча, шаря глазами по земле. Лунный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, освещал пятна голубовато-серебристой крови, покрывшие опавшую листву. Гарри заметил, что Хагрид выглядит очень озабоченным.       - Может, это волк-оборотень убивает единорогов? - спросил Гарри.       - Не, у него для этого скорости маловато, - отмахнулся Хагрид. - Да и не по силам ему… ну… с единорогом справиться — он же волшебный, и могучий вдобавок. Вообще не пойму, кто такое мог сделать...       Они шли по узенькой тропке уже больше часа, регулярно петляя и сворачивая на еще менее приметные пути, следуя за кровавым следом. Наконец, на очередной развилке, на которой кровавый след расходился сразу в две стороны, Хагрид не выдержал.       - Не-е, так мы ничего не найдем. - Прорычал он. - Разделиться нам надоть. Иначе до утра точно не управимся. Лена, вы давайте с Гарри и Невиллом пойдете направо, Дафна и Гермиона, вы со мной - налево. Ежели кто-то найдет единорога, пусть пустит в небо сноп зеленых искр, а ежели в беду попадете - то красных. Все, потопали!       Они шли по тропе. Когда Хагрид с друзьями скрылись в темноте леса, Невилл запаниковал, да и Гарри с Леной стало не по себе. Вокруг был лишь темный лес, освещаемый тусклым светом луны, в котором поблескивали пятна крови на земле. Шли осторожно, постоянно оглядываясь. Время словно застыло - минуты тянулись, как часы. Гарри ощутил, что слух его обострился до предела. Ему казалось, что он слышит каждый вздох ветра, каждый треск ветвей. Наконец, они выбрались на небольшую полянку. На другом ее конце лежал единорог. Чарующий, белоснежный, сияющий магическим светом луны, отражающимся от его белоснежной шерсти. И совершенно точно - мертвый. Над телом несчастного животного склонилось существо, облаченное в длинные черные одежды. Тварь склонилась к огромной рваной ране на боку единорога и принялась пить кровь.       Невилл не выдержал зрелища и, завопив, бросился наутек. Гарри успел лишь поднять палочку и выпустить в небо сноп красных искр, а затем шрам его обожгло. Боль была столь сильная, что в глазах мальчика потемнело, он пошатнулся и упал на одно колено, но он все же смог разглядеть, что существо оторвалось от своего занятия и, медленно паря над землей, выдвинулось в их сторону. А дети от ужаса даже не могли пошевелиться, что и говорить про попытки самозащиты. Магическая тварь вытащила из-под одежд окровавленный кинжал, которым, видимо, убила единорога. Лена, помогая Гарри встать, попыталась отступить, но споткнулась об торчащий из земли корень - и повалилась на землю. Для пугающей твари это послужило спусковым крючком. В одно мгновение тварь переместилась ближе к девочке и успела нанести первый удар. Гарри, преодолевший свой страх, непостижимым образом успел оказаться на пути лезвия, закрыв девушку собой. Лена вскрикнула, когда окровавленный нож вонзился мальчику в легкое. Отбросив его, тварь замахнулась снова, но ударить как следует не успела - на нее из темноты леса бросилось нечто, отшвырнув существо на другой край поляны. Смертельный удар обернулся для девочки небольшой царапиной на предплечье.       У Гарри плыло в глазах. Боль была страшная, его сильно трясло. Когда тварь его отбросила, он упал, ударившись о столб дерева и мог расплывающимся взглядом видеть происходящее. Он заметил, что защитившее их создание формой походит на человека, но за спиной его развеваются могучие кожистые крылья, кожа покрыта странным налетом вроде чешуи, а глаза горят могучим фиолетовым огнем. Гарри никак не мог вспомнить, где он уже видел такое пламя. В руках этот... вероятно, полу-демон, держал меч, лезвие которого было сплошь украшено сияющими во тьме рунами. Тварь, напавшая на Лену, уже поднялась на ноги теперь плавно скользила по воздуху зигзагами, постепенно уменьшая дистанцию. Их защитник неожиданно нырнул под замах кинжала, пропуская сверкнувшее лезвие над собой и нанес твари могучий удар когтями по ребрам, после чего руническое лезвие сверкнуло, рассекая темноту окрестной ночи. В момент, когда лезвие задело чудище, раздалось шипение, которое заглушил страшный вой боли. Гарри в учебнике ведуна читал, что так может выть чудовище, которому нанесли удар серебряным клинком. Встречный удар не заставил себя долго ждать. Окровавленный кинжал царапнул мелкую чешую на коже защитника, брызнула кровь.       Чудовище, отпившееся кровью единорога, было куда могущественнее, но их защитник был быстрее и ловче. Почти всегда ему удавалось уйти от удара, лишь пару раз кинжал царапал то могучие крылья, то чешуйчатую кожу полу-демона. Наконец, спустя две минуты примерно равной борьбы, лезвие меча рассекло тварь, напавшую на них. Окровавленный ритуальный кинжал упал на залитую кровью землю. Чудовище верещало от боли, но двигаться не могло - удар серебряного меча разрубил ему позвоночник. Защитник отбросил кинжал подальше, двумя ударами отсек твари кисти рук и подошел к детям. В момент, когда он подходил, с поверженного существа свалилась иллюзия. Впрочем, ведун не сомневался в том, кого именно он сразил.       Лена, которая уже успела отойти от боли своего ранения, прижимала к груди Гарри. Её Гарри. Который спас её, закрыл собой от страшного удара и тело которого теперь стремительно покидала жизнь. Она прижимала его к себе, закрывая собой от странного существа и не смогла сдержать возгласа удивления, когда существо окутал туман, из которого вышел ее отец. Злой как черт, весь в крови, но такой родной...       - Папа? - Прошептала девочка, не до конца веря в увиденное. Она никогда прежде не видела, чтобы ее отец обращался в облик демона, хоть и была наслышана о способностях членов своей семьи к обращению. - Ты... Ты...       - Потом все расскажу. - Ведун убрал меч в ножны на спине и осмотрел Гарри, который дергался и дрожал всем телом. - Зараза... Плохо дело. Поттер! Поттер! Слышишь меня?       - С... Слышу... - Едва проговорил мальчик, каждое слово давалось ему с огромной болью. - Сэр... Я...       - Молчи, береги силы. - Предупредил его ведун. - И не вздумай закрыть глаза. Не смей, слышишь?       - Я... ум-умираю? Лена...       - Она здесь, с ней почти все в порядке. - Ведун снял собственную куртку, оставшись в одной черной военной форме. Трансфигурировав из воздуха моток бинта, он приподнял мальчика, усадив его так, чтобы спиной он опирался на дерево и принялся оказывать Гарри первую помощь. - И если будешь меня слушать - еще внукам расскажешь про этот случай. Только, прошу, не дергайся. Я все-таки ведун, а не медик.       Сбоку раздался страшный треск и на поляну выскочили Хагрид и остальные дети. Увидели они то, что должны были увидеть: тело единорога, бездыханный профессор Квиррелл, смертельно раненный Гарри, над которым склонился мужик в черных одеждах и рыдающая Лена, которая сидит прямо на земле и дрожит от страха. Хагрид тут же наставил свой арбалет на мужика.       - Стой, не то стрелять буду! - Пытаясь придать голосу уверенности, сказал он. - Руки прочь!       - Ну давай, сука! Выстрели! - Не отрываясь от Гарри прорычал ведун. - Выстрели, не дай мне ему помочь, мудрила ты задристанная. Или опусти оружие, пока я тебе его в задницу не засунул!       Хагрид не нашелся, что сказать. Ведун закончил перевязку, подошел к дочери, помог ей подняться. Девочка обняла отца и зарыдала пуще прежнего. Орлов выдохнул, трансфигурировал носилки особой формы, на которые и погрузил Гарри. После чего связал заклинанием Квиррелла (тот был тяжело ранен, но еще жив). А затем от всей души похлопал Хагрида по предплечью - выше не доставал. Лесничий понял ведуна без лишних слов и даже не дулся за оскорбления. Он понимал, что заслужил - он поступил глупо, отпустив детей одних и был рад, что все закончилось без жертв. Во всяком случае, пока что. Обвинять его ведун не собирался, Хагрид - человек подневольный, что скажут - то и делает. А вот с Дамблдором и Макгонагалл у него вскоре состоится очередной неприятный разговор. Взмахнув руками - палочкой он почти не пользовался - русский колдун отправил носилки и связанного профессора вперед и, встав во главе колонны вместе с Хагридом, пошел на выход из леса. Абсолютно молча и крепко держа дочь за руку.       Пелена на сознании наконец спала и мальчик приоткрыл глаза. Он увидел побеленные стены и потолок больничного крыла, в котором находился, когда посещал дочь ведуна. Он полу-лежал, полу-сидел на той самой кровати, на которой лежала Лена.       - Он очнулся. - Раздался где-то рядом скрипучий мужской голос, в котором он узнал голос Орлова-старшего.       - Гарри! - Лена склонилась над ним, обхватив за шею, прижала его к себе и нежно поцеловала в щеку, даже не собираясь отпускать его. По щеке дочери ведуна текли слезы. Гарри залился краской, никогда прежде никто не проявлял к нему столько тепла. - Гарри, родной мой... Живой... Живой... Я так испугалась...       Мальчик попытался поднять руки, чтобы обнять ее в ответ, но грудь его пронзила страшная боль.       - Лежи, не шевелись. - К нему подошел русский волшебник, умилившийся картине того, что его дочь проявляет к мальчишке столь жаркие чувства. - Ты едва не умер, дружок, тебя, можно сказать, с того света вытащили.       - Что со мной? - Едва смог проговорить Гарри.       - Проникающее легочное, пневмо и гемоторакс, небольшое нагноение тканей - нож был не самым чистым - ну и так, по мелочи... - Ведун присел на кровать. - Спасибо тебе, парень, за мою дочь... Если бы не ты...        Гарри понимал его чувства.       - На моем месте так поступил бы каждый.       - Нет, не каждый, Гарри. - Голос ведуна был столь теплым, что мальчик на секунду засомневался в том, что перед ним именно отец Лены. - Поверь мне, далеко не каждый может броситься на нож, защищая близкого. Я это еще с войны знаю... Ладно... Как ты себя чувствуешь?       - Терпимо. - Гарри зашипел, когда ведун дотронулся до повязки, которой была перемотана его грудь. - А то существо?       - Элементёр. - Проговорил ведун. - Неупокоенная душа, заключенная в теле. В данном случае, в...       - В профессоре Квиррелле. - Дополнил Гарри. - Что с ним теперь будет?       - Он жив, закован в кандалы, сидит в заключении в одной из комнат в подземельях и ждет своей участи. Я бы рад был решить проблему радикально, но нельзя... - Орлов выдохнул. - Да и жалко его. Он не осознавал, что делает, дух в нем куда сильнее, чем он сам. Дамблдор убедил меня провести обряд экзорцизма. Хотя мне стоило огромного труда не убить Квиррелла на месте, а потом позвоночник и руки ему восстановила мадам Помфри.       - Кем он был одержим?       - Тем, кого считают не до конца умершим, Гарри. Волан-де-Мортом. - Ведун поднял руку. - Не спрашивай меня пока ни о чем. Когда ты поправишься, я уверен, тебе все расскажут друзья, о том, что произошло в Запретном Лесу уже четыре дня гудит вся школа.       - Четыре дня? - Поразился Гарри.       - Четыре дня. - Кивнул ведун. - Твои раны уже затянулись, но боль еще будет тебя преследовать какое-то время. Завтра тебя выпишут. А пока поболтайте. - Русский волшебник усмехнулся, глядя, как его дочь обнимает мальчишку. - Полагаю, вам есть, что сказать друг другу.       Отец девочки поднялся, показал дочери на часы, намекая, что у них есть несколько минут, и вышел за дверь, оставив парочку наедине.       - Гарри... - Лена снова обняла его и снова заплакала. - Прости меня, дуру... Это из-за меня... Из-за моей глупой идеи защищать этот поганый коридор...       - Ты не виновата. - Попытался успокоить ее Гарри. - Все же хорошо получилось.       - А если бы ты умер? - Ведунья так его сжала, что у мальчика заболело в груди. - Я так боялась за тебя...       - Ну не умер же? - Усмехнулся мальчишка. - Ну, не надо плакать, солнышко...       - Не могу... - Лена уткнулась ему носом в плечо. - Я же люблю тебя, балда...       На талию дочери ведуна легла рука. Гарри смог пересилить боль и, приобняв девочку, слегка прижал ее к себе. Он не мог поверить в услышанное, как не до конца осознавал и сказанное. Следующие пять слов прозвучали совершенно наивно, по-детски, но дались ему так, словно он готовился сказать их всю жизнь:       - И я тебя люблю, лапка...