"Сны вейлы" или "А если так?"

Ночь на 31 октября 1981 года. Родовое поместье семьи Малфой.       Ночную тишину прорезал детский плач. Магический свет в хозяйских покоях зажёгся с незначительной разницей в доли секунды. В монолитных коридорах раздалось эхо торопливых шагов и, наконец, загорелся свет в крайней комнате при башне. Всё это время плач не прекращался. Его сила только нарастала, усиливаясь акустикой стен и пришедшим в движение воздухом. — Кто тебя напугал, мой милый Dragon? — присев на край постели, ласково спросила мать у полуторагодовалого сына. Кожа вокруг глаз ребёнка покраснела, голосок немного охрип. Мальчик никак не реагировал на суету вокруг. Домовые эльфы, на чьё попечение отдан наследник, носились по детской, то и дело, нацелено причиняя себе увечья. Господа разбужены, а подопечный — в слезах. Коротколапые эльфы не без причины карали себя. — Посмотри же на maman, — Нарцисса безрезультатно пыталась успокоить сына, привычно игнорируя возню под ногами. Ласковое касание материнской руки как и тёплый след от поцелуя на лбу не смогли остановить детские слёзы. Её взгляд — робкая тень беспокойства, скользнул по стоящему в дверном проёме супругу. Ответный взгляд был ожидаемо непроницаем. — Не представляю, что могло случиться, — не спеша поддаться панике, но тщетно баюкая младенца, озвучила свои опасения Нарцисса. — Не успокаивается. Это не похоже на него.       Не помогали и нежности, торопливо нашёптываемые в крохотное ушко. От сильной истерики — распознать её можно и без колдомедицинского образования — малыш раскраснелся, а нахмуренный лобик заблестел от выступившего пота. Он не мог остановиться. Или не желал.       Волнение за сына, наконец, захлестнуло мать. Её обеспокоенный взгляд отчётливо передавал всю гамму испытываемых чувств. На аристократическом лице главы семейства появилась не приличествующая статусу испарина. В помещении стало нестерпимо трудно дышать, словно чьё-то коварное проклятье выпарило из комнаты весь кислород. — Я свяжусь с колдомедиком… и Северусом, — уведомил он супругу, после чего торопливо шагнул в тень коридора, ведущего прочь от катализатора нарастающей внутри паники. Люциус напряжён и взволнован не менее Нарциссы, но обычно никто и ничто не может заставить его эмоционально раскрыться. Кредо, за которым комфортно прятать собственное невежество, пробел в образовании. Лорд Малфой не умеет общаться с младенцами, а тем более их успокаивать. В этом вопросе он всегда полагался на супругу и слуг. А потому, нет ничего удивительного, что сейчас волшебник торопливо удаляется от детской. Это вовсе не побег. Тактическое отступление! В глазах жены он различил сильное, но как ему казалось беспочвенные беспокойство. Гордая и самостоятельная Нарцисса явно давала понять, что случилось что-то необъяснимое, неразрешимое её силами. Решение сформировалось само собой. Единственное, чем он может помочь в сложившейся, не очевидно беспокоящей его, ситуации — позвать сведущего колдомедика и как можно скорее. Мужчина надеялся, что накручивает себя зазря, что это лишь мелкая детская неприятность, которая разве что потребует от себя сверхурочных выплат семейному колдомедику. Не более.       В центральной гостиной вереницей зажглись светильники, предшествуя появлению в ней Люциуса. Безжалостно топча дорогой персидский ворс, хозяин пересёк помещение и решительно замер напротив массивного камина. Языки пламени игриво, совсем неподобающе ситуации, затрещали на поленьях, повинуясь воле мага: — Дом господина Франсуа-Жозефа Бруссе, — голос прозвучал неожиданно громко в ночной тишине. В напряжённом ожидании минуты тянутся беспощадно долго. Несомненно Люциус обеспокоен, а потому более нетерпелив чем обычно. Драко — единственный наследник двух великих родов, его надежда и отрада. Его прямая обязанность сохранить и взрастить это семя. — Бруссе к вашим услугам, Лорд Малфой, сэр, — отозвался старческий, заспанный голос. — Вы нужны в Малфой-мэноре. Дело не терпит отлагательств, — Люциус сжал одну руку в кулак, чтобы ни сорваться, ни повысить тон. Правила этикета, такие ненужные и строгие, сильно тормозили разговор, а значит, и оказание помощи. — Что-то с наследником, сэр? — в голосе колдомедика послышалось подобие волнения, на заднем плане — суетливый шум. Господин Бруссе уже приступил к сборам и переодевался, веля подать всё необходимое. — Это вам и предстоит выяснить. — Буду сию минуту, сэр, — пробормотал колдомедик прежде чем связь оборвалась. В голосе Бруссе отсутствовал энтузиазм по поводу ночного вызова, но Люциуса мало волновали чужие желания, тем более что за сверхурочную работу хорошо заплатят. Лорд настроил камин на входящую аппарацию, вновь зажёг уже потухшие светильники по пути на второй этаж, в рутинной магии ища успокоения, и глубоко вздохнул, наконец, замерев в ожидании. Только через долгих десять минут в гостиной появился господин почтенного возраста. Облачённый в форменную мантию цвета лайма главной волшебной больницы Соединённого Королевства, старец принёс с собой лишь волшебную палочку и небольшой кейс. Седые, но длинные волосы слегка выбивались из наскоро перевязанного лентой хвоста, на лице — следы недавнего глубокого сна и профессионального беспристрастия. Лорд проигнорировал слегка неопрятный вид старика, но, к сожалению, его оценивающий взгляд не остался незамеченным. Лёгкое пренебрежение было взаимным. — Прошу в спальню наследника, господин Бруссе, — Люциус разжал кулак и показал раскрытой ладонью с уродливыми отметинами от ногтей в сторону массивных резных дверей залы. Вот бы его беспокойства оказались столь же недолговечны, как следы на ладони. Со второго этажа доносился пронзительный вой-плач, подгоняющий взрослых к активным действиям. Колдомедик, в свою очередь, также сделал вид, что не заметил встревоженно-потерянного выражения Лорда. Туше.       Господин Бруссе не заставил себя ждать и спешно двинулся в указанную сторону, немного прихрамывая из-за давно полученного увечья. Конечно, он знал, где находятся спальни членов благородного семейства, но ни он, ни глава поместья не могли пренебречь своеобразной прелюдией. Один безмерно богат и не обделён властью в политических кругах, другой давно разорился, но не растерял аристократической гордости и острого, пытливого ума. Никому из них ситуация не казалась настолько неотложной, чтобы забыть о достоинстве. Пока врач добирался до спальни, где суетились эльфы, металась от беспокойства Нарцисса, и плакал ребёнок, хозяин поместья вызывал Северуса Снейпа. Не прошло и половины того времени, которое он потратил на ожидание отклика от колдомедика, и на другой стороне каминной связи Малфою ответил привычный слуху, контрастно бодрый, низкий голос зельевара: — Здравствуй. Скоро светает, а ты не в постели. Чем обязан ночным звонком, Люциус? Звучавший был расслаблен, а также, кажется, по своему рад внеочередному вызову. — Здравствуй. Дело в Драко… кхм …— Люциус прочистил пересохшее горло, где-то внутри ощущая растекающейся тепло по незначительному сейчас обстоятельству, но тут же одёрнул себя, возвращаясь мыслями к сыну. — Мне нужно… твоё присутствие в Мэноре, — голос Малфоя предательски дрогнул и он попытался сглотнуть образовавшийся в горле ком. — Активируй камин, — ни следа прежней расслабленности. — Ещё вчера, — беззаботная колкость вырвалась ненамеренно, под действием момента.       Люциус не хотел показывать зельевару свою слабину, но, по воле судьбы, только Северусу удавалось пробить брешь в его ледяной отстранённости и показной высокомерности.       Через мгновение в гостиной появился Снейп. В его руках помимо палочки была небольшая кожаная сумка, в которой Малфой признал аптечку. «На все случаи жизни» — так звал саквояж его владелец за то, что в закромах можно найти почти все вариации зелий неотложной помощи в ограниченном количестве, которых, к слову говоря, малышу должно хватить с лихвой. Если понадобятся, конечно. — Что конкретно случилось? Где Нарцисса? Вызвал колдомедика? — на Люциуса посыпались вопросы, без ответов на которые трудно было бы представить общую картину происходящего. По мере того, как мужчины спешно продвигались в направлении, где скрылся Господин Бруссе, Люциус коротко отвечал на сыплющиеся вопросы. И на этот раз старые знакомые сочли возможным пренебречь правилами этикета. Про то, что их статусы не равны они предпочитали не думать, чтобы не нарушить хрупкую атмосферу, устоявшуюся между ними. — Трудно сказать. Наверху. Да, — Люциус отвечал поспешно и на тон ниже обычного — эта деталь, выдавала его обеспокоенность происходящим, но заметить её могли только близкие люди. Северус был одним из таких. Лорд Люциус Малфой и гениальный зельевар Северус Снейп были давними знакомыми, возможно, даже друзьями, но об их близком знакомстве знали немногие. Нет, они не держали это в тайне, но и афишировать не стремились. Оба знали много личных, сокровенных тайн друг друга, свято хранили их, понимая партнёра, друга лучше всякого доверителя.       Оказавшись в детской, мужчины стали свидетелями картины, которая кому-то могла показаться трогательной. Дедушка суетился, возился с маленьким ребёнком. Несмотря на кажущуюся нежность момента, происходящее не сулило ничего хорошего. Бруссе редко снисходил до проявления внимания в таком объёме — это происходило в крайних и не очень обнадёживающих случаях.       Мальчик лежал посреди большой кровати с небесно-голубым балдахином. Драко с самого рождения спал на ней, пропустив период «колыбели». Иногда с ним спала Нарцисса, особенно в первые несколько недель, но потом Люциус уговорил её вернуться в свои покои. Также они увидели взволнованно наблюдающую за всем мать, что сидела у изголовья кровати и судорожно сжимала своими побелевшими пальцами шёлк ночной сорочки. Лицо её также болезненно бело: — Что это, Господин Бруссе? Неужели это наговор, а может сглаз? — голос Нарциссы вздрогнул, грозя сорваться. Колдомедик продолжил свои пассы палочкой, не удостоив леди даже взглядом. Всё, что было сейчас важно — странное поведение ребёнка и то, что он никак не реагировал на действия, голос, которыми врач пытался привлечь к себе внимание. — Не отвлекай господина Бруссе, дорогая, — голос Люциуса был на удивление мягок, — Иди в свою комнату и постарайся заснуть. Ты сделала достаточно. Остальное предоставь мне. Если понадобится твоё личное участие, непременно дам знать.       Он положил руки ей на плечи и немного сжал их, приободряя и в то же время по-доброму уговаривая послушаться. Нарцисса подняла непокорный, взволнованный взгляд, но Люциус проигнорировал его, приподняв супругу за плечи и слегка подтолкнув к выходу. Женщине не удалось поймать взгляд Северуса, на чью помощь она в тайне надеялась: — Иди, — настоял лорд и голос его был немного тише обычного. Леди Малфой ничего не оставалось, кроме как повиноваться воле супруга. У дверей она неуверенно обернулась, но лишь для того, чтобы взглянуть на продолжающего заливаться слезами сына, а затем стремительным шагом исчезла в коридоре, не в силах более слышать душераздирающий плач. Ещё пара минут, и колдомедик прекратил свою бурную деятельность завершающим взмахом палочки. — Ну что же… — выдохнул старик и поднял глаза на, наблюдающих за его действиями, мужчин. Северус держал руку на плече сидящего Люциуса, как само собой разумеющееся. — Ничего конкретного сказать не могу. Пока… Для вас не будет новостью, что наследник рода Малфой сильный волшебник, чрезвычайно одарённый. Будь проблема в этом, то была бы не проблема вовсе, — колдомедик намеренно сделал довольно длинный вздох, сохраняя интригу. — Когда-то вы доверили мне одну из своих родовых тайн, лорд Малфой, сэр… Позволите говорить открыто? — выразительный взгляд на темноволосого конкурента. Да, Бруссе в душе люто и исключительно по профессиональным причинам ревновал к зельевару, к его знаниям, к его доверительным отношениям с лордом. Когда выпадал случай, он ставил их фигуры на весы. Кто же важнее, кто умнее и профессиональнее? Чья ценность выше? — Несомненно, вы можете говорить открыто, если уверены, что это необходимо, — нетерпеливо нахмурился хозяин дома. Эта не та тайна, которую можно было бы сохранить от внимательного к мелочам, любознательного друга. Не сейчас, так позже Северус всё равно прознал бы. К тому же Люциус не совсем понимал, как позорная родовая тайна может быть связана с недомоганием Драко. Быть может, раскрытие оной немного уровняет их в статусах… Тепло тонкой ладони на плече, склоняло гордого и независимого лорда на пол градуса ближе к его источнику. Он сохранит всё в тайне, как и всегда. — Как пожелаете, — сухо отозвался старик. Было крайне неприятно осознать, что место единственного поверенного утеряно так легко. Но сейчас нельзя было терять марку. — В роду, а значит и по венам наследника бежит кровь магического существа. Её примесей не должен быть много, по известным причинам… Однако, Драко, не маловероятно, на треть или наполовину вейла. Оперировать точными процентами сейчас не представляется возможным. Потребуются тщательные, а вероятнее всего долгосрочные исследования.       Люциус чуть слышно, разочарованно втянул через зубы воздух и обречённо провалился к спинке кресла. Северус слегка сжал плечо друга пальцами, успокаивая, приободряя. Слишком фривольно для постороннего наблюдателя, но так необходимо для его друга. Делал он это неосознанно, потому как сам пребывал с том же шоковом состоянии, что и глава менора. Родовая тайна? Ладно, у кого в роду нет какой-либо тайны? Разве что у тех, чей род мал и молод. Но Малфои— чистокровный род. Древний и полноводный. Некоторые черты внешности от вейл, если задуматься, даже стали изюминкой рода и… Мысли роились в голове зельевара, складывая новую картину мира. Кажется, что именно этого кусочка головоломки и не хватало… Только для чего? «Звучит нелепо. Слишком невероятно для правды. На половину магическое существо… мой наследник», — Лорд переместил свой взгляд на сына. Несмотря на плач, который к тому времени стал стихать, но не прекращаться, посетители спальни могли разговаривать не напрягая связки. Люциус взял себя в руки быстрее Северуса, а может просто друг решил пока воздержаться от комментариев. — Нечто подобное… — Люциус напрягся и вновь посмотрел на сына, — теоретически — это возможно? Даже представить трудно, как такое могло произойти. Вы ведь не уверены в точности своих поспешных выводов, как и я не склонен слепо верить в домыслы. — Не имею ни малейшего понятия, почему и как именно Драко носит в себе так много… другой крови, а не, к примеру, Вы. Возможно — ни в коем случае не хочу упрекнуть вас или вашу супругу — у леди Нарциссы, вероятнее всего, в дальнем родстве присутствуют вейлы. Потому, быть может, наследие по крови проявилось именно с рождением наследника обоих родов… Крайне необходимо подробнейшим образом изучить семейное древо Вашей супруги, дабы убедиться в этом или же опровергнуть моё смелое предположение. И всё-таки сейчас главное не это, — зоркий не по годам взгляд старика скользнул по малышу. Мальчик, как ни странно, почти успокоился, перейдя на беззвучное хныканье. Крохотные кулачки требовательно били по постели, привлекая внимание к судьбоносной проблеме. — Прошу Вас, продолжайте, — лаконично попросил Северус, не переносящий драматических пауз, если те не возникали по его воле. — Да… Дело в том, что процесс смешения крови волшебников с магическими существами мало изучен. По понятным нас причинам могу лишь предполагать, что… — он сделал очередную многозначительную паузу, вынудив зельевара скрипнуть зубами. — Драко, — старый волшебник посмотрел на притихшего, но всё ещё взбудоражено хнычущего младенца ласковым взглядом, словно увидел в нём что-то хрупкое, но бесценное и желанное, — возможно, получил родовое наследие раньше магического совершеннолетия. Кровь Вейл ли помогла или так и должно было случиться… — Как? — задохнулся обеспокоенный отец, поражённый услышанным. Ранее вступление в права будь то родом или же кровью — серьёзная нагрузка на организм. Люциус бросил взгляд за плечо, но Северус не спешил, как с поддержкой, так и с опровержением высказанного колдомедиком факта. Мало достоверной информации. — Прошу Вас, не перебивайте, Лорд Малфой, сэр, — произнёс колдомедик и сел в кресло, стоящее у другого края постели, — я могу только предположить, что случилось. Но если отталкиваться от того, что вейлы с рождения ищут себе пару и связываются узами, то, возможно, у вашего сына раньше времени обнаружилась избранница. Это говорит не только о силе наследства юного Драко или о раннем приобретении дара, но и о вероятном неблагоприятном инциденте, который может иметь место с его партнёршей в данный конкретный момент, — Бруссе короткими паузами выделил последние слова, привлекая к ним внимание и замолчал на несколько секунд, что дало присутствующим немного времени на осмысление. — Я думаю, вашего сына потревожил магический сон — самый примитивный способ обмена информацией у связанных. Кошмар, содержание которого раскрыло бы глаза на суть проблемы. Необходимо понять, что и как происходит… — Старик помедлил, но потом ещё тише добавил. — Дар это или проклятье получить силу в столь юном возрасте, связать свою жизнь до вступления в официальное совершеннолетие, — ещё одна пауза, длиной в протяжный, огорчённый вздох. Люциус был не на шутку встревожен, но всё же одёрнул себя, выпрямил спину, оторвав её от спинки кресла, и нацепил на лицо своё коронное непроницаемое выражение: — Проклятье? — Я не такой хороший легилимент, и мне не удалось увидеть ничего конкретного, но вот вы, — Бруссе перевёл взгляд на брюнета, — Северус Снейп, могли бы попробовать. Если мне не изменяет память, а она редко меня подводит, вы преуспели в этой сфере.       Зельевар нахмурился и перевел взгляд на затылок напряжённо застывшего лорда, читая за видимой неприступностью внутреннее волнение. На минуту в комнате воцарилась оглушающая тишина. Даже младенец, лежащий на шёлковых простынях, был безмолвен. — Хорошо, — тихо, но решительно произнёс Снейп и отнял руку от плеча друга. Глаза колдомедика сверкнули любопытством. Не каждый день встречаешься с загадкой, а тем более такой удивительной, как эта… Хотя, может быть, он сильно преувеличивает значимость происходящего? Северус обошёл ложе наследника и протянул руки к Драко. Посадив малыша на середину покрывала и подложив ему под спину подушку, он достал волшебную палочку и, выпрямившись, направил её на ребёнка. Пасом привлёк внимание и, что удивительно, у него это вышло: — Процедура безвредна для мальчика? — осведомился Снейп у колдомедика, которого, однако, этот вопрос достаточно встревожил. Зельевар не единожды заставлял его понервничать или ощутить себя менее компетентным, чем он хотел или мог казаться. А сейчас он был пойман врасплох.       Колдомедик рассеянно посмотрел на маленького пациента и задумчиво пожевал губами: — Полагаю, нет… Кхм, в любом случае, нам надо узнать, что так пугает Драко. Я не нахожу иного выхода из сложившейся ситуации.       Слова господина Бруссе потрясли Малфоя старшего: — То есть вы не уверены, что мой сын будет в порядке? Вы вообще хоть в чём-то уверены, господин Бруссе? — в его голосе читалось больше злости и надменности, чем волнения за своего ребёнка, хотя, возможно, того он и добивался — для поддержания авторитета перед не самым близким ему человеком. Итак ясно, что наследник — слабое место Люциуса. Не следует показывать это ещё яснее. — Если сейчас мы не узнаем, что происходит, потом, возможно, будет поздно! — настаивал на своём колдомедик, — Я уверен, что всё пройдёт гладко. Волноваться абсолютно не о чем.       Люциус проглотил возмущение. Да, он понимал, что это сейчас необходимо. Для него и, в первую очередь, для Драко. — Я буду рядом, и если что-то случится, то непременно окажу профессиональную помощь, — успокоил Бруссе хозяина поместья. Люциус коротко фыркнул, отводя полный скепсиса взгляд от колдомедика, к которому не питал симпатии.       Уже успевший опустить палочку Снейп вновь поднял её и резко, довольно неожиданно для всех присутствующих, произнёс заклинание: — Легилименс! Маггловская улица. Указатель: «Лощина Годрика».       С обеих сторон от дороги расположились дома. Северус шел по улице, не понимая, что могло так напугать крестника. Обычная маггловская улица, освещённая фонарями. Дом, ещё один и ещё… Хлопок аппарации! Северус обернулся и увидел человека. На первый взгляд незнакомый ему волшебник, с накинутым на лицо капюшоном, стремительно шёл в сторону дома, который сам Северус благополучно прошёл стороной. Ничем не примечательный голубой двухэтажный дом. На порог вышел мужчина, видимо услышавший скрип калитки. Его лицо мгновенно переменилось, стоило встретиться с незваным гостем глазами. — Нас предали! Бери Гарри и бегите! — прокричал он куда-то в глубину дома, вытаскивая из кармана волшебную палочку. «Это не может быть он! — Северус, наконец, признал его. — Джеймс», — на лице зельевара застыла привычная со школьных времён маска отчуждения, но она тут же померкла при виде падающего на землю мёртвого тела. Несомненно, тёплых чувств в отношении жертвы он не испытывал. Слишком щедро было бы даже ненавидеть такого, как Поттер. И всё же, чужая смерть, столь скоротечная и нелепая, не принесла и крупицы ожидаемого удовлетворения. Было сложно поверить в то, что лежащее на крыльце тело — недавно живой школьный недруг. Мысли сменились внутренней войной между идеей поскорее прекратить погружение и необходимостью продолжить наблюдать, чтобы выяснить причину странного поведения Драко. Ведь для этого он сейчас тормошит сознание неокрепшего волшебника, наследника древнего, могущественного рода. Его внутренний раздор не имеет никакого значения. Северус сорвался с места и побежал в дом, где только что скрылся незваный гость. Видение не прервалось, а значит партнёром был не Джеймс…       Смятение и непонятный страх владели им. Чета Поттеров должна была быть хорошо скрыта. Джеймс с супругой затаились практически сразу после окончания школы, но Северус слышал, что у них родился сын. Уверенность Северуса в том, что мальчишка вылитый папаша перенесла неприязнь на малолетнего наследника Поттеров. Будь это девочка…       Пересекая крыльцо, он задержал взгляд на теле бывшего врага: «Пусть когда-то искренне желал тебе смерти, но… Не такой, Джеймс… »       Лицо мертвеца перекошено страхом. Мысленно наречь его трусом было бы приятнее всего, но за себя ли выпускник Гриффиндора так испугался? Со второго этажа послышался звук слетающей с петель двери, затем грохот её падения и крик отчаявшейся женщины. Осознав, что не стоит предаваться раздумьям, Снейп вбежал внутрь. — Ты убил его?! Моргана, ты убил его! Убирайся! Не подходи ближе, мерзавец! Только не Гарри!       Внутри у зельевара что-то оборвалось и рухнуло вниз, хотя вопрос о том, было ли у него что-то внутри, давно занимал знающих его людей. Он признал доносящийся откуда-то сверху смелый голос. «Лили…» — ну точно же. Лили, супруга Джеймса. Его Лили. Мысли о первопричине его, Северуса, появления здесь перекрыл леденящий ужас предчувствия скорой потери.       Преодолев последние ступени, он увидел наполненные ужасом зелёные глаза женщины. Ужас, презрение, ненависть и, наконец, отчаяние. Он никогда не видел таких глаз у своей возлюбленной гриффиндорки Эванс… «Лили! — Северус оббежал смутно знакомого волшебника, но по-прежнему скрывающего своё лицо капюшоном, и загородил женщину собой, — Кто бы ты ни был, тебе придётся убить прежде меня!» — он поразился поспешностью своего поступка. Всё было слишком реалистично, а также трагично. Происходящее к слову и было реально, но не для него. Для него это просто морок… Нет, он здесь просто дым, бестелесный наблюдатель неизбежного. — Отдай мне образец, Лилия… и останешься жива. Повинуйся мне, дрянная девка, — убийца игнорировал присутствие Северуса, глядя сквозь него на загнанную в угол женщину. — Марволо, скольких ещё ты должен лишить жизни, чтобы насытиться? Гарри… Он не то, что ты думаешь, — зло прошипела мать, защищая своё дитя. Та ясно давала понять, что знает кто он и для чего здесь. «Марволо? — лицо Северуса исказила злоба, ненависть и страх, когда он, наконец, увидел лицо нападавшего, — Нет… Нет! Почему Вы здесь?! Вас не должно быть здесь… Прошу, не убивайте её! Только не её, господин». — Тебе придётся убить меня! — сердце Северуса ушло в пятки, — Ты не получишь нашего Гарри… Только не Гарри! Уходи! Убирайся! Гореть тебе огнём за всё, … — Лили заслонила малыша своим телом, как только недавно Северус закрыл их своим, и почти в то же мгновение женщина рухнула на пол от непростительного. Её падение Северус видел как в замедленной съёмке… Затем последовал глухой стук упавшего тела и плач. Детские же всхлипывания вырвали его из оцепенения. Повернувшись, он встретился с парой удивительно больших изумрудных глаз. В первый момент ему показалось, что это отголоски авады, застывшие навечно, как дань уважения отданной жертве. «Такие большие и сияющие как у Лили. Такой не по-детски взрослый, прямой взгляд… твой сын, твоё наследие. Что же он такое? Как вас нашли?»       Мальчик смотрит не на, сделавшего его сиротой, убийцу, не на коченеющую у колыбели мать, а на Северуса. На него. Ребёнок тянет руки и испуганно стонет, вызывая сочувствие. Северус бросил быстрый взгляд на поднявшего палочку Сами-Знаете-Кого и стремительно закрыл мальчика собой, окружив крохотное тельце бестелесными руками. Он уже не помнил, что только секунду назад пролетевший сквозь него луч отнял жизнь Лили. Мальчик всхлипывал чуть тише, и, что никогда не было в видениях, коснулся ладошкой его щеки. «Невозможно», — воспротивился своим ощущениям Северус. Зелёный луч пролетел сквозь нематериальное тело зельевара и коснулся малыша, фигуру которого окружал еле заметный сгусток магии, взявшийся неизвестно откуда. Последним, что Северус слышал, был визг ребёнка и душераздирающий крик Самого Тёмного Волшебника Этого Столетия. Силы словно насильно вытягивались из его тела. Казалось он вот-вот погрузиться в темноту. Поместье Малфоев.       Люциус будто в тумане наблюдал за погружением Северуса в сознание сына. Мальчик вновь заплакал, отчего отец гневно воззрился на колдомедика, заинтересованно смотревшего на происходящее. Во взгляде Бруссе читалось куда больше любопытства, нежели благоговейного страха за пациента, что злило Малфоя-старшего. Затем истерический плач, который возобновился с проникновением в сознание, перешёл на негромкие всхлипы и внезапно Драко выпустил магию… свою собственную. Всплеск её синевато-голубоватого цвета, затрясший комнату, тут же устремился от малыша к зельевару. Туман опутал мужчину и вскоре пропал, впитался, а мальчик опрокинулся на спину, провалившись на подушку. Палочка, которую держал зельевар, заметно завибрировала, но Люциус из опасения навредить необдуманными действиями не стал двигаться с места, даже несмотря на волнующее его состояние сына. Происходящее опасно и таинственно. Он никогда раньше лично с таким не сталкивался.       Несколькими мгновениями позже Северус вырвался из чужого сознания. Последнее что он видел, будучи уже в этом измерении, были мутно-серые заплаканные глаза Драко. Вскоре мужчина медленно осел на колени, закрыв глаза и выронив из ослабшей руки палочку. — Они без сознания! — повысил голос, подхвативший зельевара, Люциус. Он уложил друга на край постели рядом с сыном и стал трясти за плечи. Никакой реакции. — Да сделайте же что-нибудь! — Малфой, наконец, сорвался на крик. Два важных ему человека лежат без сознания, и он не в силах помочь. А этот напыщенный индюк смотрит так, будто готов конспектировать. Колдомедик, вздрогнула от выведшего его из оцепенения крика, наконец, приступил к своим прямым обязанностям. Несколько взмахов палочкой и диагноз поставлен: — Они магически истощены, но их жизням ничто не угрожает. Драко нужен крепкий сон, как и в господину Северусу. Мы должны оставить их отдыхать. Уже завтра всё придёт в норму. — Нет… — хрипло прошептал с трудом пришедший в себя Северус. Тряска, всё-таки, возымела успех. Выглядел он, мягко говоря, не очень: впалые глаза, «мешки» под ними, кожа посерела, словно из него утекла львиная доля жизни. — Послушай… — голос Снейпа был еле слышен, он поймал ткань домашнего халата Люциуса и попытался приподняться. Друг помог ему, придерживая твердой рукой под лопатками. Бруссе же осуждающе покачал головой. — Вам нельзя двигаться, вы должны поспать! — строго произнёс медик, окончательно вернувшийся к роли целителя. Но реплика была встречена недружелюбным прищуром глаз главы семейства Малфоев и уставшим, но не терпящим возражения взглядом зельевара. — Партнёр Драко находится в Лощине… Годрика… Нельзя опоздать, Люц… Найд…— крупицы сил, державшиеся на характерном ему упрямстве, наконец покинули Северуса и он подчинился власти Морфея, оставив вопрошающие взгляды без вразумительного ответа. — Партнёр?