Аместрис, Централ, 1914 год
Сумерки. Солнце почти село за горизонт. На часах было где-то десять вечера. Рида и Риза шли по улице после долгих прогулок по магазинам. Кажется, Рой отправил Риду помочь Ризе только для того, чтобы побездельничать на рабочем месте и свалить все свои обязанности на других подчинённых. С другой стороны, сейчас он действительно очень много работает. — Первый раз после переезда в Централ дали день отгула, а я его на поход за продуктами потратила, — пожаловалась Риза. — Так попро… А? В переулке что-то блеснуло, привлекая внимание девушки. Хотя, может, просто показалось. Риза озадаченно взглянула на Риду, которая всё ещё смотрела в тёмный переулок. Через несколько секунд девушка всё же успокоилась, но, может быть, не стоило так быстро упускать нечто из виду. Что-то настораживало, и шестое чувство подсказывало, что тут было что-то не так. Вскоре из темноты послышался слегка наигранный голос: — Эй, дамочки, в такой поздний час опасно ходить по улице, — перед девушками возникла высокая тень с длинным ножом в руке и в достаточно объёмном доспехе, поверх которого была натянута какая-то одежда, больше походившая на шкуру животного. — Тут кругом бродят такие опасные типы, например… Барри-Мясник, — мужчина напрыгнул на старшего лейтенанта, замахнувшись ножом. Пакет с продуктами выпал из рук, но Риза не растерялась и достала из-под куртки револьвер. Она выстрелила несколько раз в мужчину. Звук раздался по всей улице, наверняка перепугав жителей ближайших домов. Когда же патроны закончились лейтенант достала другой пистолет, продолжая стрелять. — С чего ты… Это возмутительно! Я нападаю, а вы даже не пугаетесь! Гляди сюда и вопи, что есть мочи! — мужчина схватился за шлем, больше напоминающий череп какого-то животного, и рывком снял его с себя. Внутри ничего не было, из-за чего Рида по-настоящему поразилась. Риза же, точнее прицелившись, выстрелила ещё раз, и шлем вылетел из рук Барри-Мясника. Он тут же погнался за ним, словно ничего и не произошло. — А вы знаете, мне нравятся сильные женщины! — доспех поднял свой шлем и нацепил его обратно, подходя к девушкам. Рида всё ещё в шоке взглянула вверх. В домах открывались окна, и люди выглядывали на улицу, чтобы узнать, что стало причиной такого шума. Если кто-нибудь увидит доспех, в котором нет человека, это может невесть чем закончиться, лучше бы им отойти куда подальше. — А ну-ка, пошли, — Риза направилась в сторону телефонной будки, как будто прочитав тревогу на лице Риды. Девушка зашла внутрь красной телефонной будки и набрала номер. Барри же попытался прорваться к ней, но Рида вовремя его остановила, услышав обрывки разговора. — Тут такая история… Мы поймали одного чудака… Лейтенант повесила трубку и села на близстоящую оградку. А Рида теперь поняла, что этот мужчина так же, как и Альфонс, лишился своего тела, и его душа привязана к доспеху. От этой мысли бросало в дрожь. Неужели алхимия может сотворить и такое? — Дамочки, можно вас порубить? — НЕТ! — в один голос ответили девушки, переглянувшись между собой. — Ну, а вон тех парней? — он указал на двух пьяных мужчин, проходивших мимо. — Ни за что! — ответила Рида. — Где же вы, полковник? — нетерпеливо бросила Риза. Кажется, этот доспех совсем не заботился о своей репутации. Хотя Рида уже где-то слышала его имя, может, даже читала о нём. «Точно! Это же известный серийный убийца! До того, как его поймали, он успел порубить на кусочки двадцать три человека. Но его же отправили на висельницу. Ничего не понятно, как же он выжил? Быть может, это всего лишь его подражатель?» От этих мыслей становилось по-настоящему страшно находится рядом с этим мужчиной.***
Через несколько минут к телефонной будке подъехал Рой Мустанг. Вылезая из служебной машины, он сразу же обратил внимание на странного типа в доспехах. — Извините, что оторвала вас от дел, полковник, — начала было Риза. — Это что ещё за мужик, лапули? — Барри спрятался за девушек и приобнял обоих за талии. — Отойдите в сторону, сегодня огонь запылает особенно жарко, — Мустанг с недоумением на лице начал натягивать перчатку, кажется, у него даже глаз задёргался. — Полковник, пожалуйста, успокойтесь! Это Барри-Мясник, убийца, которого якобы казнили, — пояснила Риза. Мужчина ещё в большем недоумении зашёл в телефонную будку и кого-то набрал.***
На небе уже взошла луна, когда в заброшенном доме, больше проходившем на склад, военные решили устроить допрос Барри-Мясника и выяснить, вправду ли это он. — Как на счёт третьего мая тысяча девятьсот девятого года? — раздался голос седоволосого мужчины, сидящего напротив доспеха. — Рейнольдс, я прикончил его за барами на пятой улице. — Двадцать девятое августа тысяча девятьсот десятого года? — Хенарик. Он всё жаловался, что я продаю плохое мясо. — Пятое января тысяча девятьсот восьмого? Всего в здании было пять человек. Как поняла Рида, его используют для хранения ненужных вещей. Что-то типа склада, который теперь никому не нужен. Девушка сидела рядом с Роем, внимательно слушавшим своего подчинённого и «задержанного». На самом деле, Ватто Фарман был знатоком практически во всех областях жизни. Настоящий кладезь учёности. Наверное, поэтому Мустанг и взял к себе этого прапорщика, ведь намного удобнее, когда у тебя есть человек, кто знает всё, что угодно. — Ленни и Синтия. Это был единственный случай, когда я порубил двоих за одну ночь. — А как на счёт инцидента с Гаариэль, третьего марта одиннадцатого года? — Гаариэль я прирезал не третьего, а тринадцатого. Была ясная лунная ночь, так что аккуратно расчленить её труда не представляло, — с наслаждением говорил Барри-Мясник. Риду слегка передёрнуло, она даже сжала кулак, схватившись за мундир полковника. «Почему этот человек вообще стал серийным убийцей? Неужели убийство и расчленение людей ему приносило удовольствие? В такое ведь трудно поверить нормальному человеку. Но если подумать, ведь военные тоже похожи на убийц? Все, кто участвовал в Ишварской войне всё-таки тоже проливали кровь и лишали людей жизней». Погрузившись в свои мысли, Рида вздрогнула, когда Мустанг, сидевший рядом, заговорил: — Ну, как? — спросил он об успехах. — Н-да, и на уловку не попался. Возможно, он и впрямь тот самый, раз знает столько всего… — прапорщик всё еще недоверчиво смотрел на допрашиваемого. — Какого чёрта! Так вы меня за самозванца держали?! Вот я вас сейчас расчленю аккуратненько, чтобы сомнений не осталось… — с громким лязгом доспех встал и замахал руками. — На место! — Рида создала между Барри и Фарманом стену. Кажется, она всё-таки испугалась резких движений мужчины. — Ой, да ладно. Сладенькая, защити, я же пошутил, — обратился он к старшему лейтенанту, к которой явно проявлял симпатию. Мустаг, наконец, нехотя сказал: — Согласен, ты не самозванец. Но как ты оказался здесь, если тебя давно должны были казнить? Да ещё и в виде пустого доспеха… — Прежде, чем ответить, я сам вас кое о чём спрошу, — Барри прислонил руку к подбородку шлема, как бы задумавшись. — Вы, ребята, похоже, военные, но вы не знали, что мне сделали таким? — Нет, не знали. — То, что меня арестовали, вам и так известно. И думаю, вы знаете, что меня якобы отправили на висельницу, — начал свой рассказ Барри-Мясник. — Можно сказать, так и заканчивается старая городская страшилка для детей и милых девушек, чтобы те не бегали по улице ночью. А на самом деле, сказка на этом не закончилась. Ужасная смерть Барри в петле — просто россказни для успокоения толпы. Я избежал казни в обмен на то, что стал стражем одного места… Кажется, Пятый Исследовательский институт, да, точно, именно его упомянули как-то военные. Я потерял плоть, а душа была заключена в железное тело. Это же смешно! Сейчас я уже не совсем помню, что тогда со мной сделали, но боль была просто невыносимой, как будто тебя разрывают на части или пытаются разрубить тупым ножом. Даже бы я не пожелал такой смерти, мой-то нож всегда острый, и расчленять им намного удобней… — рассказ продолжался в то время, как Барри постоянно отвлекался на детали, описывая их во всей красе, а когда он закончился, всё это показалось просто выдумкой больного. — Выходит… — полковник достал записную книжку. — В Пятом Исследовательском институте создавались незавершённые философские камни. Сырьём для них были живые люди. Институт уничтожен, искать доказательства бесполезно. В работе участвовали армейские учреждения и исследователи. Стало быть, в этом замешаны люди, имевшие высокие армейские чины. Ласт и Энви тоже имеют отношения к армии… Как выглядели эти двое? — Ласт вот такая… — Барри обвёл в пространстве талию девушки. — На вид очень мягонькая — её было бы легко порубить. Энви тощий и костлявый, а ещё мелковат, так что рубить его было бы неинтересно. Но что такое? Мустанг сидел, прикрыв ладонью лицо и опустив записную книжку вниз, кажется, он уже понял, что добиваться хоть какого-либо внятного описания бесполезно. — Так это они трансмутировали твою душу? — спросила Рида, всё ещё не отводя взгляд от доспеха. Полковник сразу же поднял голову в ожидании его ответа. — Нет! Этим занимались исследователи! Меня живьём вырвали из тела и насильно запихнули в эту броню. Во всяком случае, против моей воли. Такая боль… Наверное, если бы меня казнили, я мучился бы меньше. — Стоит ли нам раскопать информацию об этих исследователях? Мы могли бы узнать, кто ими руководил… — предложил Фарман, всё больше впутываясь в это «тёмное» дело. — Хех… Не сможете, — усмехнулся Барри-Мясник. — Их пустили в расход на сырьё для камней. Всего за несколько дней до уничтожения Института. В живых нет никого. — Пустить их на сырьё и заткнуть им рты. Прямо безотходное производство, — усмехнулась Рида. — Может, им больше не нужно создавать камни? — Возможно… Организация, имеющая отношение к армии… И философский камень… Барри-Мясник, я задам тебе ещё один вопрос, — лицо у Роя посерьёзнело, кажется, это было нечто действительно важное для него. — Это ты месяц назад убил в телефонной будке офицера? Фарман и Хоукай переглянулись, они явно знали о ком спрашивает Рой. Полковник был настроен так серьёзно, что даже Рида удивилась. Она практически никогда не видела у него такое выражение лица. Обычно Мустанг ходит с лёгкой ухмылкой, хотя в последнее время что-то изменилось, но Рида ещё совсем не приметила этого. — Я не знаю! Его порубили? — Нет. Ну, раз не знаешь, то проехали, — он резко встал. — Что ж, прапорщик Фарман, можете возвращаться домой. И, пожалуйста, забудьте обо всём, что сегодня слышали. Вы ведь понимаете? Мы стоим у опасной черты. Вам не обязательно пересекать её вместе со мной. — Хм… Верно. Но полковник! У меня прекрасная память, и ничего с этим не поделаешь. Так что даже не просите меня о чём-то забыть. Мы с вами теперь в одной лодке, и я последую за вами до конца. Просите меня о чём угодно без колебаний! — Простите… И спасибо. Позаботьтесь об этом парне, — Мустанг положил руку на плечо доспеха. — Что? — с ошарашенным видом воскликнул прапорщик. — Держите в таком месте, где его не увидят ни гражданские, ни военные, и не спускайте с него глаз! Мне надо кое-что уточнить, поэтому я возвращаюсь в штаб. Ах, да, я выпишу вам отпуск, чтобы вы хорошенько присматривали за Барри! Поручаю его вам! — Барри, этого человека нельзя резать, — пояснила Хоукай. — Пока-пока! — слащаво произнёс доспех. — Ну что, будем дружить, жилистый солдатик. Фарман был в глубоком недоумении в то время, как Рой, Рида и Риза коротко попрощались и ушли.***
Следующим утром Рида пришла в Центральный штаб. Рой не возвращался домой, поэтому она сильно переживала, долго не могла уснуть, и потому чувствовала себя слегка разбитой. — Ческа… Ческа! — Да?! — откликнулась милая девушка в очках, с короткими волосами и в форме. — Рида? — А где полковник Мустанг? Его не было дома. — Ах! Он просил никому не говорить, но вы же его подчинённая… Он всю ночь работал в третьем архиве. — Спасибо, Ческа. Ну, он сейчас получит… Рида ушла, бубня что-то себе под нос. «Отправил меня домой, а сам работать. Да как так можно? Очевидно же, что я буду волноваться!» Рида быстро шагала по коридорам штаба. А вот и нужная дверь, на ней красовалась большая цифра «3». Девушка без стука вошла. — Рой! Ты… Да… У меня слов нет, — крикнула она. Мустанг лежал на полу, а подушкой ему послужили несколько книг. Вокруг был чудовищный бардак. Папки, документы, книги разбросаны по всему помещению. Как же этот мужчина любит наводить беспорядок! Рида с грозным видом смотрела на Роя. — А… — послышался сонный голос из-под груды документов. Полковник убрал с лица книгу и огляделся. Под его глазами проступали небольшие тёмные синяки, которые свидетельствовали, что он не спал всю ночь. — Рида? — Что, Рида? Ты себя видел? Что ты хочешь тут найти? — Сведения. — О смерти Хьюза? Верно? Риза мне всё рассказала… На самом деле мне так жаль, вы ведь были знакомы с самого начала, ну, всего этого… — её голос изменился, стал более мягким и отрешённым, с какой-то ноткой грусти. Мустанг с недоумением посмотрел на девушку. Он видел, что эта новость её тоже опечалила, ведь и Рида очень хорошо сдружилась с Маэсом. Иногда казалось, что именно в этом человеке она искала ту частичку потерянной семьи. Девушка часто приходила в гости, готовила вместе с женой Хьюза, Грейсией. Да, сейчас Рой видел, что этой ночью Рида выплакала все слёзы и проспала только несколько, если не пару, часов. Но всё это девушка старалась скрыть. Она вела себя как обычно, заботилась о полковнике больше, чем о себе. Как же это на неё похоже, хочет казаться сильной, но ведь она всего лишь хрупкая девушка. — Всё-таки узнала? — с грустью улыбнулся Рой и тяжело вздохнул. — У меня к тебе поручение… Попроси младшего лейтенанта Хавока навестить Ватто Фармана и нашего друга. И ещё, пусть он передаст ему корзинку фруктов, — он подмигнул, и почесал нос, показывая жестом указательный и средний пальцы, направляя большой вверх. — Хм… Хорошо. Это всё? — Думаю да… Надеюсь, ты поняла. — Не перетрудись… — с этими словами Рида вышла из архива. При виде полковника, который стал намного больше работать, хотя тот славился своей тягой к безделью, девушка просто не могла отлынивать. Она пошла на базарную площадь и купила корзину фруктов, спрятав вглубь пистолет, прекрасно понимая то, о чём намекнул ей Рой. Ведь когда военный берёт отпуск или уходит на пенсию, он сдает своё огнестрельное оружие. Вернувшись обратно в штаб, Рида нашла младшего лейтенанта Хавока. — Передай это нашим друзьям в отпуске, пусть порадуются, — девушка мило улыбнулась, стараясь не подавать виду, что что-то произошло. — Хм… Хорошо, как скажешь, — но мужчина, кажется, всё-таки что-то подметил.