Шанс

Артём прикуривает возле входа в офисное здание, параллельно отвечая на гору сообщений в общем чате с друзьями. Федя загорелся идеей поехать в Берлин на какой-то кинофестиваль, поэтому теперь все спешно решают вопрос с визами и билетами. Мужчина отрывает голову от мобильного, бросая беглый взгляд на здание напротив через дорогу. Там расположена кофейня и книжный магазин. Он прищуривается, различая знакомую светлую макушку — Глеб как раз заходит в кафе, разговаривая с кем-то по телефону. Пять минут спустя, ровно секунда в секунду, тот оказывается в его кабинете с двумя стаканчиками кофе и шоколадными пончиками. Шатен нелепо моргает, оглядывая это зрелище, и пропускает его внутрь. — Я не успел позавтракать и просто умираю от голода, это же не будет проблемой? — выпаливает юноша, падая на диван и раскрывая пакет. — Нет, но… — Я и вам захватил. Вы же пьёте кофе? Тут и сливки есть отдельно, и сахар, и даже сахарозаменитель органический, — продолжает он, как ни в чём не бывало. — Я не пью кофе раньше обеда, — его прерывает Артём. — И, к тому же, я не голоден сейчас. — Что? Ну, ладно, буду знать, — тот беззаботно пожимает плечами, кусая выпечку. — Боже, блять, это лучшее, что я когда-либо ел. Точно не хотите попробовать? Психотерапевт с удивлением таращится на него во все глаза. Исходя из короткого периода их знакомства, он сделал для себя вывод, что Глеб — достаточно уравновешенный. Сдержанный, любящий скрывать эмоции внутри. Но то, что происходит сейчас, сильно отличается от его привычного поведения. Парень тараторит и намеренно отводит взгляд, вновь обращается к нему на «вы», проводя невидимую границу. Он словно под спидами, безудержная энергия так и рвётся наружу. Не в силах усидеть на месте, он подрывается и наматывает по кабинету два круга, зажав стаканчик кофе в руке. — Даже не спросите, как я провёл эту неделю? У вас же такой план всегда. А потом плавно перейдёте к теме моей пизданутости, — с напором выдаёт блондин, застывая у книжного шкафа. — Хорошо. Чем ты занимался в эти дни? — Побывал на паре тусовок. Макс доставал меня и просил выйти из дома. Подцепил несколько тёлок, — Голубин кидает осторожный взгляд на врача. — С одной из них было настолько классно, что мы устроили ебучий марафон до самого утра. — Я рад, что ты начинаешь возвращаться к нормальной социальной жизни, — сухо кивает Депо, присаживаясь на кресло. Пациент скрипит зубами и мысленно матерится. Что он несёт? Что с ним вообще происходит? Но ответ прост — ему жутко неловко и некомфортно. Впервые он чувствует себя неуютно в стенах этого кабинета, и всё прежнее очарование быстро исчезает. — Последняя рыженькая была самой красивой. У неё такое тело… Вам бы понравилась. Мы пол ночи занимались сексом, а потом курили в постели и смотрели «Твинпикс», — в голосе парня проскальзывают высокомерные нотки. — Что дальше? — Она уснула на рассвете. Я полистал ленту, позалипал во что-то на ютубе. А потом пошёл в ванную, посмотрел на себя в зеркало и понял, что пора сваливать, — Глеб хмыкает, допивая кофе одним глотком. — Не разбудил её? Не оставил записки? — Блять, может, ещё цветы надо было послать? — с сарказмом тянет он. — Тебе ведь было хорошо с ней. Почему ты ушёл так рано? — Артём расслабленно крутится в кожаном кресле, изучая блондина, стоящего теперь у окна. Тот на секунду теряется и подвисает в пространстве. Для него всё предельно ясно — он ушёл, потому что должен был. У него даже мысли не мелькнуло о том, чтобы остаться или хотя бы спросить у девушки номер телефона. Зачем? Это всего лишь интрижка на ночь. Блондина смешит сам факт того, что ему приходится досконально, вплоть до самых мелочей проговаривать такие вещи. Сущая нелепость. Это тоже самое, что сказать «Небо голубое». Очевидность, известная всем. И от всего этого ему становится ещё более неловко. — Я знал, что этот секс ни к чему не приведёт. Поэтому классно провёл время и съебал. Не вижу смысла тратить своё и чужое время на элементы вежливости, если в конечном итоге всё закончится ожидаемым взаимным чс в соцсетях и истериками, — со вздохом поясняет он, присаживаясь, наконец, на диван. — Почему? Ты не веришь в то, что такие случайные встречи могут стать чем-то настоящим? — врач явно пытается навести его на какую-то мысль. — Настоящим? Боже, вы на выходных посмотрели слишком много слащавых мелодрам? Голубин презрительно морщится. Что за бред. Если Артём начнёт сейчас рассказывать ему про невероятные истории любви с первого взгляда, он выпрыгнет в окно в следующую же минуту. — Я считаю, ты боишься привязываться к людям. Поэтому изначально не допускаешь мысли о том, что нечто хорошее может произойти. Ты отталкиваешь всех первым и уходишь, исчезая со всех радаров, — неспеша произносит мужчина, следя за реакцией пациента. — Да? Порадуете меня ещё какими-то открытиями? Не зря же вы тут бабки получаете, — цедит юноша стальным голосом. — Почему ты пришёл с кофе и пончиками? — У вас проблемы со слухом? Я же сказал, что не успел позавтракать. Это издержки профессии — вам всюду мерещатся какие-то подвохи. Он зарывается ладонью в волосы, тяжело вздыхая. Упрямо сверлит взглядом Шатохина, ожидая продолжения. Он замыкается в себе, подсознательно ощущая, что затронутая тема ему неприятна. Нетерпеливо взмахивает рукой, мол давайте, заканчивайте свою мысль. — Я думаю, что мои слова на прошлом сеансе задели тебя больше, чем ты бы этого хотел, — мягко начинает тот. — Ты свёл всё в итоге к вопросу о том, были ли у меня отношения с пациентами. А после попытался узнать, как я веду себя с другими клиентами и чем наша терапия с тобой отличается от терапии с ними. — И что с того? — недовольно фыркает парень, не улавливая связи. — Мне было интересно узнать ваши методы. — Мне кажется, ты хотел почувствовать себя особенным. Блондин поражённо пялится, хлопая пушистыми ресницами, и выпускает ироничный смешок. Особенным? Здесь, в этом кабинете? Да, блять, сто раз. Он уверен, что тут куча самых разнокалиберных психов и до него успела побывать. В чём тут выделяться? — А мне кажется, что вы просто подгоняете факты под красивую историю! — Ты бежишь от людей и любой близости, но внутренне желаешь именно этого, — Депо неуклонно гнёт свою линию. — Тебе хочется того же, что и всем остальным. И именно это тебя так раздражает, потому что ты пытаешься доказать себе, что ты другой. Что ты можешь быть один и быть счастливым. Но этого не хватает, и ты подсознательно тянешься к людям в поисках любви и поддержки. — Допустим, — мрачно скалится Глеб, не веря ни единому слову этой чуши. — И как всё это связано с тем, что я, блять, пришёл к вам с кофе? — Ты хотел позавтракать вместе. Сделать что-то, чего здесь никогда не было. Ни с одним другим пациентом. Чтобы это выделило тебя из общей массы. Ярость внутри юноши появляется будто из ниоткуда. Секунда — и кровь уже закипает в венах, разнося негатив и агрессию по всему организму. Он вскакивает с места, на автомате сжимая кулаки. — Ты серьёзно? — неверяще роняет он вибрирующим голосом. — Я хотел почувствовать себя особенным? Знаешь, мне вовсе не нужно приносить для этого ебаное кофе! Я и так ощущаю себя чёртовым психом из-за всех вас, и это уже неплохо выделяет меня из общей массы. — Глеб… — шатен пытается его остановить. — Нет, это просто невероятно! Ты думаешь, я провёл хотя бы секунду, размышляя о тебе и твоих пациентах или о том, как ты к ним относишься? Мне вообще до пизды, что ты делаешь и с кем! Меня заставили прийти сюда, и, ладно, я ещё могу смириться с необходимостью сидеть и, блять, говорить о каких-то вещах. Но твои намёки… Господи, я просто хотел поесть и начать утро на хорошей ноте! Его несёт. Голос от злости падает на тон ниже, Глеб почти шипит, едко выплёвывая каждое слово. Он хватает телефон со стола, заодно снося так и не тронутый второй стаканчик. Застывает на миг, рассматривая растекающийся на паркете кофе. Депо делает шаг к нему, но он только яростно мотает головой и стремительно направляется к выходу из комнаты. На пути ему попадается книжная стойка с парой фотографий в аккуратных рамках. Всё это также летит на пол после одного резкого движения. На миг блондину становится легче. Он вылетает наружу, от души хлопая дверью напоследок. Его просто трясёт, мысли в голове несутся бешеным потоком, подкидывая кучу оскорблений в адрес врача. Пять секунд спустя раздаётся ещё один удар — дверь в приёмной страдает точно также. Мужчина остаётся один в звенящей тишине, оторопело оглядывая беспорядок. Но всё это не имеет никакого значения. Гораздо важнее то, что он достучался до парня. Его слова возымели эффект, и это вызвало реальные эмоции, пусть и отрицательные. И произошло это исключительно из-за того, что Артём прав в своей догадке. Глеб отчаянно нуждается во внимании и поддержке, хоть и боится признаться в этом самому себе.