Шанс

— Эй, всё в порядке? — кричит ему в ухо Егор, пытаясь заглушить громко играющую музыку. Артём встряхивается и переводит на него пустой стеклянный взгляд, машинально кивая. Тянет уголки губ в успокаивающей улыбке и поднимает бокал с чем-то разноцветным вверх, чтобы чокнуться. — Ты весь вечер плаваешь где-то в своих мыслях! Это ведь была твоя идея, чтобы мы все встретились и выбрались потусить, — с обидой роняет друг. Они находятся в клубе в центре города. Тут работает один из знакомых Давида — диджей Сеня, поэтому ребята всегда без проблем получают проходку в это пафосное заведение. — Выйдем покурить? — предлагает Депо, отставляя алкоголь в сторону. — Мне нужно проветриться. — Конечно. Стрельнешь сигу? А то Даша утащила у меня целую пачку. Они покидают мягкий диван, протискиваясь через танцпол наружу. Настя и Полина радостно машут им откуда-то сбоку, полностью увлечённые танцами. Айсик что-то толкует Зимову возле бара. Несатый кивает из-за своей стойки, мельком показывая на часы. «Сет закончится через десять минут, встретьте меня с бутылкой виски, потому что я страшно заебался», — означает этот жест. — Как дела на работе? — ненавязчиво начинает Ракитин, прикуривая долгожданную сигарету. — Всё в норме. Как обычно, сам же знаешь. — Что с Глебом? Никаких проблем? — Нет, — отвечает парень дрогнувшим голосом и прячет глаза. — Так, — хитро прищуривается Егор, улавливая перемены в настроении приятеля. — Что он натворил? — Скорее я, — скованно усмехается тот. Что он должен ему ответить? Выпалить искреннее «Я сказал пациенту, что он красивый, а потом провёл три дня, коря себя за это, потому что я не могу выкинуть его из головы» или соврать и отмазаться? — Я нарушил субординацию, — окольным путём объясняет шатен, не желая вдаваться в подробности. — А именно? — заинтересованно тянет друг. — Позволил ему перейти на «ты». Приехал, когда у него случилась паническая атака. — Ты сделал что? — от шока голос Егора подскакивает на октаву выше. — Твою мать! Ты же знаешь правила, боже. Нельзя допускать слишком близкой связи с пациентом. Ты ему не спасительная жилетка, в которую можно поплакаться посреди ночи. — Я в курсе! Но случай был особенным. Ракитин смеряет его скептическим взглядом. Они оба уже бывали в таких ситуациях. Привыкали к кому-то из клиентов и привязывались, эмоционально открываясь в ответ. Становились заботливыми, уделяя слишком много внимания. — Почему? — Он был на тусовке, — с усталым вздохом рассказывает Шатохин. — Позвонил в разгар истерики. Кстати, откуда у него был мой номер телефона? — От меня. Посчитал, что он ему пригодится. Вдруг придётся сеанс отменить или ещё что-то вроде этого. Но я точно не думал, что это приведёт к такому! — То есть, было бы лучше, если бы Глеб сорвался и снова вернулся к кокаину? — яростно перебивает шатен, дёргая подбородком. — Но он этого не сделал? — осторожно добавляет Егор, переминаясь с ноги на ногу. — Нет. Я отвлёк его. Потом, перед тем как мы разъехались, он отдал мне тот купленный пакетик. Я до сих пор не выложил его из кармана куртки. — Боже, ты хранишь это дерьмо у себя дома? Совсем ебнулся? Депо мрачно пожимает плечами с ухмылкой. Ощущения именно такие. У него были сотни клиентов. Почему его вдруг зацепил именно этот блондин? «В нём есть что-то ещё. Будто смотришь на брошенного щенка, сидящего в клетке. В его глазах больше страданий, чем он этого показывает».

***

Голубин в это же самое время тусуется в соседнем районе в похожем клубе. Макс, усиленно взявшийся за заботу о друге, отчаянно придумывает для него все возможные и невозможные поводы, лишь бы вытащить того из дома. Блондин через силу улыбается и притворяется, что действительно веселится. Друг склоняется к нему каждые пятнадцать минут с воодушевляющим «Ну, весело же?», и ему не остаётся ничего другого, кроме как кивнуть и натянуто рассмеяться. Ему тошно здесь. Среди этих незнакомых людей, среди чужого счастья. Он чувствует себя лишним, будто попал в другую страну, где всё совсем иначе. Он не знает, что делать и что говорить. Никак не может вписаться в окружающую реальность. За стойкой бара его цепляет какая-то блондинка. Блестящие голубые глаза с непомерно огромными зрачками, хмельная, чересчур широкая улыбка. Она нетрезво растягивает слова и кокетничает. Глебу противно, но он прячет это внутри. Позволяет ей флиртовать, слушает её дурацкие шутки, пока спрашивает себя, какого чёрта он вообще здесь делает. Лучше бы сидел в своей спальне, терзаясь муками — посмотреть одну серию или сразу целый сезон. Ужасающая скука никуда не уходит, как бы он не пытался на что-то отвлечься. «Пустая кукла», — думает парень, но всё же послушно следует за ней в туалет клуба. Девушка толкает его в кабинку, в ту же секунду прижимаясь к губам. Голубин морщится, ощущая привкус водки на языке. Полторы минуты спустя она опускается на колени, расстёгивая чужую ширинку. Умело обхватывает член ладонью и накрывает ртом. Странно, но ему плевать даже на это. Он будто выходит из собственного тела, наблюдая эту картину со стороны. На душе страшная пустота. Внезапно в его голове всплывает недавний диалог с врачом. Это отсылает юношу в ту ночь с дурацкой игрой. В опьяневшем сознании воспоминание о минете смешивается с тем, который происходит в реальности. В следующий миг Глеб вздрагивает, хватаясь рукой за стену. По спине стекает холодный пот. Потому что, прикрыв глаза, он представляет совсем другого человека у своих ног. Голубые глаза на чужом лице. Тёмные каштановые волосы. Хитрый прищур. Лукавая усмешка уголком губ. Господи, он и впрямь думает о Шатохине в этот момент! Блондин мотает головой в слабой попытке прогнать изращённую фантазию. Но она, напротив, становится всё более явственной. Он уже почти может услышать сладостный шёпот Артёма. Против воли парень опускает ладонь на затылок девушки, направляя, увеличивая темп. Она подыгрывает и глубоко заглатывает, тихо постанывая. Блять. Всё это только ухудшает ситуацию, потому что в красивой картинке, запертой в воображении Голубина, шатен делает тоже самое. Пару минут спустя тот кончает чуть ли не с его именем на губах. «Какого хуя?», — потрясённо тянет внутренний голос. Он и сам не знает. В спешке отталкивает девушку, натягивает джинсы и вылетает из гребаного туалета, как ошпаренный. Просит у бармена три стопки водки, следом — курилка на улице. Его неслабо потряхивает, руки ходуном ходят, а в голове полная каша. Ему никогда не нравились парни. Его никогда к ним не тянуло. Ни единого раза! «Так почему ты только что представлял, как тебе отсасывает твой психотерапевт?», — раздаётся ехидный голос в голове. Разве можно прожить 23 года и не знать о том, что ты гей? «Да, потому что я, блять, не гей!», — раздражённо отвечает Глеб про себя. Он смущённо краснеет и потом проводит остаток ночи за тем, что старательно вливает в себя непомерно огромные дозы алкоголя. В четыре утра Макс затаскивает его в квартиру с укоряющим «Зачем ты так накидался?», от чего блондин только истерично хохочет. «Если бы ты только знал». Но он скорее умрёт, чем расскажет другу, в чём суть. Следующие несколько дней он усиленно шерстит интернет, вычитывая различные статьи из сотни журналов и проходя тупые тесты из серии «Каков ваш процент гетеросексуальности?». Но всюду натыкается только на один ответ — стопроцентный. Его не привлекают парни. Лазин, конечно, замечает непонятное поведение друга — как тот не выпускает ноутбук из рук, оглядывается из-за плеча и вообще нервно вздрагивает от каждого шороха, выкуривая по пачке в день. Глеб теряет сон окончательно, больше становясь похожим на зомби. «Может, тебе на сеанс к своему доктору съездить? Явно не помешало бы сейчас, ты пиздец странный», — с волнением предлагает он, в ответ получая лишь порцию криков и упрёков, мол он лезет не в своё дело. Голубин уверен в себе. Он, блять, знает свою натуру лучше, чем кто-либо. Но произошедшее в клубе потрясает до глубины души, заставляя сомневаться в каждом прожитом дне. Лица бывших подружек мелькают в памяти, как в калейдоскопе. В утро нового сеанса парень просыпается с мыслью: «Я приду к Артёму и сделаю вид, что всё в порядке. И я точно перестану думать о нём и представлять, какой он в постели».