Шанс

Артём просыпается от надоедливой трели дверного звонка. На часах около одиннадцати утра. Какого чёрта? У него законный выходной, кого там нелёгкая принесла? Лениво плетётся по коридору, сонно налетая на углы. Неизвестный по другую сторону, кажется, становится только настойчивее, выжимая из хлипкого звонка максимум. — Ты чего так долго? Я тебя у подъезда жду уже полчаса! — недовольно рявкает Егор, заваливаясь внутрь. — Что? — шатен недоумённо хлопает ресницами и трёт лицо. — Ты о чём вообще? — Ты ещё даже не собрался? — Куда? Ракитин нарочито громко вздыхает, падая на диван в гостиной. Засучивает рукава длинной толстовки и выжидающе пялится на друга. Тот молчаливо разводит руками, всё ещё не понимая, что происходит. — Ты, я и половина нашей компании. Берлин. Сегодня в обед. — Мы же договаривались на вторник. Потому что Давид работает и ему нужно было… — Сегодня и есть вторник! Чёрт. Извилины внутри черепушки Депо с трудом начинают шевелиться, складывая два плюс два. Со всей драмой из-за Глеба он выпал из жизни, потерявшись в работе. С опозданием вспоминает, что так и не отменил сеанс. — Блять, извини, я замотался и забыл про эту поездку, — торопливо кричит парень уже откуда-то из ванной. — Дай мне десять минут. — Все ждут нас в аэропорту через час, так что можешь не спешить особо. Я просто хотел по пути в клинику заскочить, — Егор с досадой машет рукой. Они вместе завтракают, обсуждая извечно дождливую погоду в Питере, субботнюю пьянку и пациентов. Артём плавно обходит тему своего исчезновения в ту ночь, не желая делиться историей о странной поездке к Глебу. Ему стыдно и неловко. Он знает, что совершил ошибку. Нарушил субординацию, перешёл все возможные границы. Но где-то там внутри теплится слабая надежда, что это не зря, что всё это к чему-то приведёт. — Ты видел Голубина на этой неделе? — Уже соскучился? — развязно тянет Егор, поигрывая бровями. — У нас был инцидент во время последней встречи. Он не говорил, что хочет сменить врача? — шатен совершенно не обращает внимания на нелепые намёки приятеля. — О чём ты? — в миг напрягается тот, становясь серьёзным. — Что произошло? Депо мнётся, гадая, какую версию событий можно подсунуть и остаться с целой головой без судебного иска и скандала. Они с Ракитиным негласно делят одного пациента на двоих, поэтому и ответственность у них общая. — Мне стоит переживать? — друг сосредоточенно вглядывается в него, зажав кружку в руке. — Нет, — отрывисто хрипит Шатохин, цепляя на лицо невинную улыбку. — Всё в порядке, ну, точнее в пределах нормы. Просто хотел уточнить, вдруг ты что-то слышал. — Нет. Глеб приезжал вчера утром на сдачу анализов, но мы почти не говорили. Он выглядел нормально. Поблагодарил за снотворное. Артём задумчиво кивает, уже отвлекаясь. Значит, всё и правда хорошо. Если бы он перегнул палку, взрывной характер блондина сразу заставил бы его отказаться от терапии и попросить другого врача. «Тебе нужно ему позвонить», — вкрадчиво убеждает внутренний голос. «Ты ведь знаешь, что не успеешь вернуться к четвергу. Что это скажет о твоём профессионализме, если пациент заявится вовремя в пустой кабинет?». Но Депо упрямится, до последнего откладывая неприятное занятие. Ему страшно. Он не знает, какой будет реакция парня и в каком состоянии тот вообще сейчас находится. На ту отчаянную смску под утро Глеб так и не ответил. Нервы сдают уже в аэропорту. Шумная компания торчит в зале ожидания, по очереди посматривая на часы. Все бурно обсуждают предстоящую поездку, накидывая места, которые обязательно нужно посетить. Шатен дожидается момента, когда бездушный женский голос объявляет начало посадки, и только тогда тянется к телефону. Кивает Феде, мол «я отойду на минуту», и находит укромный угол. У него подскакивает давление, пальцы неуверенно ищут знакомый номер. — Удивлён, что ты позвонил, — Глеб иронично хмыкает в трубку, отвечая после второго гудка. — Решил устроить ещё одну внеплановую встречу и вытянуть из меня побольше слезливых историй? — Скорее наоборот. Мне нужно уехать на несколько дней. Тебе ещё позвонят из клиники, но я хотел, чтобы ты узнал от меня — сеанса на этой неделе не будет. На другом конце провода повисает оглушительная тишина. На секунду Артёму даже кажется, что их случайно разъединило из-за плохой связи или перегруза сети. — Ты, блять, серьёзно? — неверяще фыркает блондин. — Наш последний разговор… Блять, я уже два дня не могу выкинуть всё это из головы! А ты сейчас говоришь, что мы даже не сможем нормально это обсудить? — Послушай, — успокаивающе понижает голос Шатохин. — Эта поездка была давно спланирована. Я не ожидал увидеться с тобой в субботу и уж точно не думал, что всё закончится так. — Ну, да, конечно! — Это ведь ты меня позвал, помнишь? Почему ты это сделал? Глеб напряжённо дёргает плечами и щёлкает зажигалкой, нажимая зубами на ментоловую кнопку сигареты. Глубокая первая затяжка немного даёт в голову. Чёрт. Лучше пуля в висок, чем ответить сейчас на такое. — Я не знаю, — глухо выдавливает он. — Неправда. — Я не знаю! Возможно, я просто… — Просто что? — Депо осторожно подводит его к главному. — Мне хотелось увидеть тебя другим. Без этого кабинета, диктофона и умных книжек по психологии на фоне. Без оценивающего взгляда и записей в блокноте. Я хотел нормально поговорить. — Потому что чувствовал, что можешь довериться мне? — Да, — обречённо шепчет юноша, едва не сталкивая пепельницу с подоконника. — Я подвёл твои ожидания? — с опаской тянет Артём. — Нет. Откуда-то сбоку возникает Сеня, цепляющий друга за локоть и кивающий в сторону выхода на посадку. «Боже, почему наши разговоры всегда имеют какой-то лимит на время?», — с сожалением думает Шатохин. — Извини ещё раз за отмену сеанса. Я приеду к выходным, и на следующей неделе мы увидимся по графику, так что… — А если в воскресенье? — юноша перебивает, даже не дослушав. — Утром, ну, или вечером? — Хорошо, — мужчина расплывается в смущённой улыбке. — Я напишу точное время позже. — Развлекайся, — в голосе Глеба ему чудится облегчение. — Да, ты тоже.

***

Он тщетно пытается расслабиться. Забить время готовкой, играми, футболом во дворе с подростками и тупыми сериалами. Но не помогает ровным счётом ничего. Голубин правда старается взять свою жизнь под контроль и вернуть себе прежнее ощущение тотального похуизма. Раньше его раздражала эта эмоциональная пустота, теперь же он жутко по ней скучает. Старые чувства, спрятанные глубоко внутри и навсегда забытые, всплывают на поверхность, потеряв прежнюю опору. Замки в ментальных сундуках безжалостно срываются, выпуская наружу всё, о чём парень не хотел даже вспоминать. Мысли об умершем брате, детстве, холодности матери и наказаниях отца за малейший проступок терзают его, не давая успокоиться. Он тут же забывает все предписания и принимает снотворное в удвоенной дозировке. Лишь бы отключиться. Блондин тонет в скуке и апатии. У него нет интереса абсолютно ни к чему. Макс пропадает на работе или у своей девушки, поэтому они видятся урывками, буквально на час, рано утром или вечером. Глеб терпеливо выслушивает его рассказы и вежливо кивает, вставляя «ага» или «да», но на самом деле ему плевать. Будто он в вакууме, отчуждённый от всего остального мира по собственной воле. Наверное, именно из-за этого в субботу вечером он оказывается в клубе. Сидеть в пустой квартире становится совсем невыносимо, поэтому юноша выбирается наружу, бесцельно бродя по тихим улицам и тёмным переулкам. Яркая неоновая вывеска призывно манит. Он замечает её ещё издали. Раньше всегда старался обходить это местечко стороной и брезгливо морщиться. Но сейчас уровень безразличия достигает своего максимума. Он легко минует фейсконтроль на входе и попадает в шумное помещение с громкой музыкой и заводным весельем, едва не наворачиваясь на лестнице. «Поздравляю, ты на самом дне. Перепробовал все наркотики и бухло и теперь решил вычеркнуть из списка ещё и посещение гей-клуба?». Ему любопытно. Знакомство с Артёмом и их разговоры разбередили что-то внутри. Голубин всегда считал себя закостенелым натуралом, даже не допуская мысли о том, что может быть как-то иначе. «Да, пока не начал ловить фантазии о своём психотерапевте». Ему хочется всего лишь проверить. Убедиться в том, что эта часть его жизни осталась прежней. Он побудет здесь полчаса, посмотрит на этих жеманных накрашенных парней и сбежит, куда подальше, выбросив этот бред из головы. Блондин уверенно направляется к барной стойке и заказывает бутылку любимого пива. Нужно отвлечься. Медленно ведёт глазами по сторонам, натыкаясь на заинтересованный взгляд какого-то мужчины лет сорока в дорогом деловом костюме. Он вздрагивает и предательски покрывается мурашками. Отворачивается и пялится на танцпол. Его раздражает здесь всё. Чувство такое, будто находится под лучами прожектора. «Вот, полюбуйтесь, это он — мальчик, который ещё пару недель назад считал себя гетеро». Мерзкое ощущение. Какие-то парни рядом бросают на него пытливые взгляды и буквально раздевают глазами. «Хочешь кого-нибудь из них?», — издевательски тянет голос внутри. — «Или у тебя теперь стоит только на тридцатилетних шатенов по имени Артём?». Боже. Глеб точно крышей отъехал. Окончательно и бесповоротно. Он опустошает бутылку за пару минут и хочет уйти, сбежать подальше от этой некомфортной обстановки. Ведь юноша так ничего и не добился. Никто тут его не зацепил, потому что он не такой, он не один из них. Презрительно скривив губы, Голубин протискивается сквозь толпу обратно к лестнице. Обходит барную стойку по кругу и застывает на месте, приоткрывая рот от удивления. Зажмуривается и мотает головой, уверяя себя, что ему показалось. В мерцающем неоновом свете он видит Артёма, который в полуголом виде прижимается в танце к какому-то парню.