Шанс

Утро следующего дня ожидаемо встречает Глеба похмельем. Голова гудит, виски будто свинцом наливаются. Он с трудом разлепляет глаза и таращится на белый натяжной потолок. Вычурная люстра на миг вызывает немой вопрос. А потом он вспоминает события прошлой ночи — свое сталкерство, приход в клуб, якобы случайная встреча с Артёмом. Мирная болтовня, танцы в обнимку, коктейли, оставляющие сладкий привкус на языке. Неторопливые поцелуи посреди танцпола. Щёки тут же заливает румянцем. Внутри на долю секунды появляется чувство отторжения и презрения к самому себе. Если бы кто-то сказал ему пару месяцев назад, что он будет вот так упоительно целоваться с другим парнем, не обращая внимание на окружающую толпу, — ни за что бы не поверил. Кто-то шевелится рядом. Кровать проминается под весом чужого тела, а потом чья-то рука, покрытая татуировками, мягко обвивает талию блондина. Абсолютно по-свойски. Как будто так и должно быть. Он ведёт головой в бок, натыкаясь взглядом на спящего Шатохина. Каштановые волосы очаровательно спутались, черты вечно серьёзного лица расслабились. Тот выглядит ещё моложе, чем обычно. На губах Голубина мелькает слабая улыбка, которая быстро растворяется после назойливого «Так, значит, это правда. Ты действительно сменил сторону и теперь играешь за другую команду?». Он не знает, как ответить даже самому себе. Уже проходил это, копался во всём и чётко знает — парни никогда его не привлекали. Тогда почему сейчас он чувствует такую лёгкость в душе? Почему ему хочется зарыться пальцами в мягкие тёмные пряди и расслабленно уткнуться носом в изгиб чужой шеи? Это будто чёртово наваждение. Артём — другой. Особенный. Совсем непохожий ни на кого. Рядом с ним и юноша ощущает себя другим. Словно это настоящее перерождение. Рядом с ним возникает желание быть чуточку умнее, спокойнее. Более лучшей версией своей дерьмовой натуры. Из-за закрытой двери раздаётся какое-то шуршание. Это собака, догадывается Глеб. Слышится тихий жалобный скулёж, на который Депо, как истинный хозяин, реагирует незамедлительно. Тут же просыпается, подрываясь на кровати. Ведёт осоловелыми глазами по комнате. — Доброе утро, — сипит он, взъерошивая волосы ещё больше. — Привет. Там… — Да, это Вета. Нужно выпустить её хотя бы на крышу пока, подышать свежим воздухом. Шатен выговаривает слова медленно, будто обдумывая. Сонное сознание явно не спешит включаться в работу. Он встаёт, оторопело осматривая и себя, и парня. Они оба в той же одежде. В глубине души он облегчённо выдыхает. Напоминает, где находится ванная и где можно найти чистые полотенца. Бросает ему футболку со штанами и скрывается в коридоре, ласково бормоча что-то собаке. Голубин откидывается обратно на подушку и накрывается одеялом с головой. Уровень неловкости просто зашкаливает. Они по очереди принимают душ, смывая с себя позорные остатки ночи. Шатохин, насвистывая, готовит завтрак. Его гость сидит на уютном диване, рассеянно почёсывая питомца за ухом, пока щёлкает бесчисленное количество кабельных каналов. «Ну, прям семейная идиллия. Смотреть тошно». Минут пятнадцать спустя к нему присоединяется мужчина, протягивая сперва кружку с обжигающе горячим кофе, а потом тарелку с сырниками. На экране — один из рождественских эпизодов Друзей. Артём ударяется в воспоминания, с хохотом рассказывая, как отмечал с друзьями прошлый Новый год. — Значит, мы и правда не будем это обсуждать? — Глеб теряет терпение первым. — О чём ты? Шатен смотрит на него настолько ясными и чистыми глазами, полными искреннего любопытства, что парень запинается на собственной заготовленной речи. Кончики ушей стыдливо горят. Он прячет лицо в огромной кружке, нарочито громко прихлёбывая. — Нет, если тебя что-то волнует… — Что-то? — неверяще восклицает блондин, едва не пугая собаку. — То есть, для тебя это абсолютно в порядке вещей — встретить пациента в клубе, поцеловать его, а потом затащить в свою квартиру? — Затащить? — фыркает Артём, покачивая головой, и цепляет последний сырник с общей тарелки. — Вообще-то это была твоя идея! Ты заупрямился и отказался ехать один домой. Сказал, что хотел бы проснуться в моей постели. Тон у него наигранно невинный. Глаза устремлены в плазменный телевизор, но боковым зрением он всё равно замечает, что Голубин от возмущения уже почти кипит. Забавно открывает и закрывает рот, силясь подобрать нужные слова. — Послушай, — уверенно произносит Депо, решая сразу со всем разобраться. — Я не делаю так обычно, окей? Говорил ведь, что не завожу отношения с пациентами. То, что случилось вчера ночью, — чистая случайность. Я этого не планировал. Он хочет продолжить и развить мысль дальше, но парень, видимо, понимает всё на свой лад. Вскакивает с места, опрокидывая пустую кружку с подлокотника. Мямлит извинения и перешагивает через осколки, уносясь в спальню. Мужчина не успевает даже остановить его. Слышит только хлопок двери и недоумённо переглядывается с собакой. Что, блять, произошло? Он сталкивается с Голубиным в коридоре. Тот отводит глаза, сжимая мобильный в руке. Тараторит про срочный звонок Макса. Вежливо сдвигает Артёма в сторону и идёт в прихожую с абсолютно непроницаемым видом. В это же время вся его сущность обращается в сплошную ярость, которую он еле контролирует. «Чистая случайность — вот как он это назвал. Ты сам по себе и есть чистая случайность. А ты уже успел нарисовать в голове картинку совместного счастья!». Он морщится и поскорее натягивает кроссовки, стараясь не обращать внимание на настойчивое подсознание, что распаляет его сейчас ещё больше. Боже, это ведь надо быть таким идиотом! «Ты и правда поверил, что кто-то может заинтересоваться тобой?». Голос внутри всё сильнее напоминает голос отца. Блондину становится по-настоящему жутко. Будто ему снова девять лет и он только что разбил именную статуэтку Голубина-старшего. Вторая такая следом разлетелась на мелкие осколки в нескольких сантиметрах от его головы. Флэшбеки начинают уродливо просачиваться в реальность. Появляется знакомое ощущение панического страха. Дыхание сбивается, сердце бьётся настолько бешено, что, кажется, инфаркт уже не за горами. Зацепив напоследок взволнованное лицо Шатохина, парень выскакивает из его квартиры, едва ли не кубарем слетая вниз по лестнице. Домой. Ему нужно домой. Потрогать свои вещи в шкафу, заварить любимый зелёный чай с мятой, долго вдумчиво перекурить и, наконец, расслабиться. Он забудет об этой ночи также, как забыл обо всём остальном. Перешагнёт и оставит всё позади. Он это умеет, у него это хорошо получается.

***

Депо в полном ахуе. Внезапный побег парня выглядит очень странно. Пару минут назад они непринуждённо завтракали вдвоём и весело трепались, и вдруг он просто исчезает с таким видом, будто в соседней комнате случился пожар. Мужчина растерянно обводит взглядом беспорядок. Сметает осколки, отгоняя Вету в сторону. Забирается на кресло с ногами и долго курит, листая соцсети. Заботливый Егор Ракитин за утро постарался на славу и заспамил ему везде предложениями пересечься сегодня. Он с ходу читает немой намёк и скрытые угрозы. Ему не отвертеться, как бы не старался. Друг знает, что было ночью. Даже если шатену повезло, и тот не видел ничьи сладкие поцелуи, сам факт его совместной пьянки с пациентом не сулит ничего хорошего. Им придётся об этом поговорить. Шатохин со стоном трёт лицо и прикрывает глаза. Ещё недавно всё в его жизни было спокойно и стабильно, а потом одна встреча — и всё полетело к чёрту. Предчувствие его не обмануло — знакомство с Глебом и правда добавило кучу проблем. — Ну, и какого хуя это было? — сухо роняет Егор два часа спустя, когда они встречаются в парке. — А как выглядело? — огрызается Артём, уже заранее на взводе. — Ты с ним переспал? — Нет. — Хоть на это мозгов хватило, — цедит приятель, пиная камешек. Парень вскидывается, уже готовый защищаться от всех нападок, но слова застывают на языке. Ракитин смотрит на него настолько проникновенно. В самую душу. Где-то на дне его глаз, кажется, мелькает настоящая жалость. — Он и правда тебе понравился, да? — тихо выдыхает тот. — Я не знаю, — бормочет Артём, тушуясь под скептическим взглядом друга. — Хорошо, да, возможно! Я понимаю и сам, что проебался, окей? Мне сейчас не нужны от тебя все эти ебучие лекции на тему того, как нужно жить. И так хуёво. — Влюблённые пташки разве не встретили утро вместе? — Встретили, — передразнивает шатен с издёвкой. — Вот только один из них перепсиховался и удрал без причины. Егору удаётся удержать хладнокровную маску на лице от силы секунд тридцать. Потом он сдаётся и смиренно просит рассказать всё в подробностях. Другу явно не помешает выговориться и, раз уж они делят одного пациента на двоих, — почему бы и нет? Он долго убеждает его не торопить события и дать юноше время на то, чтобы разобраться в своих чувствах. Шатохин уклончиво отвечает, что ему бы и самому это не повредило. Делится сомнениями и натурально грызёт себя за несдержанность. Пару часов спустя они расходятся. Ракитин возвращается в клинику, запираясь в кабинете. Прикладывается к спрятанной там бутылке и закуривает. Слова приятеля крутятся в голове, как заезженная пластинка. Ситуация складывается не самая приятная. Голубин объявляется в учреждении к вечеру. Сдаёт положенные анализы, неловко оправдываясь, мол позволил себе лишнего и выпил накануне. Медсестра приветливо улыбается и заверяет, что в этом нет никакой проблемы. Он расслабляется, как по щелчку пальцев. Уже собирается уходить, как в холле его окликает заведующий. Вид у Егора решительный. Блондин опережает его и выпаливает что-то про нехватку времени и срочные дела, не желая участвовать в светских беседах о своём недавнем поведении и их встрече в клубе. — Я на секунду, — обнадёживает его врач и оттягивает в сторону. — Хотел предупредить тебя лично. — Окей, что там? — с кислой миной выдаёт Глеб. — На следующей неделе у тебя будет сеанс терапии здесь. — Потому что… — Артём больше не является твоим психотерапевтом.