***
— Мама? — Я открыла глаза. Всё было каким-то мутным и расплывчатым. Но её образ я видела отчётливо. — Всё хорошо, детка, я рядом. — Мама так широко улыбнулась, что стало так спокойно. — Ты должна жить, слышишь? — Не оставляй меня… Что-то постоянно пищало рядом со мной. Писк был настолько противный, что хотелось раз и навсегда избавиться от источника этого звука. Я пыталась зажать уши, но что-то постоянно мне мешало. Кто-то кричал. Непрерывно кричал. Пожалуйста, замолчите! Голова болит… Когда я огляделась, мне показалось, что я в машине скорой помощи. Или нет? Я пыталась рукой найти маму, но её образ рассеивался, словно дымка. Что-то держало мне руки, я не могла ими пошевелить. После опять услышала какой-то писк и снова провалилась в пустоту и мрак…***
Я проснулась от яркого и гадкого солнечного света. Фу… Слишком ярко… Нужно отругать Джека прямо сейчас, что он так и не научился закрывать ночные занавески. Что-то опять запищало над моим ухом. До чего же отвратительный звук… Нормальное и адекватное сознание постепенно возвращалось ко мне. Я, с трудом открыв глаза, осмотрелась. И не сразу поняла, где нахожусь. Я что, в больнице? Что произошло? Писк приборов действовал мне на нервы. Я вырвала все датчики, что были прикреплены на мне, и встала с кровати. Жгучая боль тут же пронзила всю грудь. Аж в глазах потемнело — настолько было больно. Никогда не думала, что узнаю, что это такое, но из глаз посыпались искры. Я присела на край кровати, чтобы немного прийти в себя. Опустила глаза и увидела, что вся грудная клетка перевязана. Что же произошло? Где мама? События, которые произошли ранее, как вихрь, ворвались в мои мысли. Виндзорский замок, подвал, мёртвая Вики… Первый укол в сердце. Это всё не сон. Она мертва. Джек застрелил её, защищая меня и Алекс. Хьюз и его попытки убить на всех вирусом. И мама… А вот и второй укол в сердце. Я помнила, что что-то случилось, но как только я начинала концентрироваться на маме, я смутно видела картинки, как она лежит на полу. Чётко всплывал лишь её образ в скорой. Значит, что она жива? Значит, всё хорошо? Спустя какое-то время я встала снова и медленными шагами направилась к выходу из палаты. В коридоре было пусто. Казалось, все вымерли. Но у палаты сидел незнакомый мужчина. — Мисс? — Мужчина в строгом костюме тут же подпрыгнул со стула. — Сэр, она пришла в себя. — Он говорил с кем-то по рации. — Кто вы? — Я схватилась за косяк у двери. Голова слегка кружилась. — Позовите Кортезов, пожалуйста. — Кто вам разрешил встать? — За спиной я услышала строгий женский голос. Слегка обернувшись, я увидела женщину в халата врача. — Быстро в постель! Женщина подбежала ко мне и закинула мою руку через шею, чтобы помочь дойти обратно до кровати. Почему мне так плохо? Ноги были словно ватные и абсолютно не слушались меня. А ещё дико хотелось пить. Присев на кровать, я поблагодарила врача. Она помогла мне лечь обратно. Снова подключив меня к приборам, врач смотрела то на экраны, то в свой планшет. Через пару секунд она сказала, что рядом со мной есть кнопка вызова врача, и вышла из палаты. За дверью я смутно слышала, как она кричит на кого-то. — Слава богу! — Папа залетел в помещение и присел рядом со мной, поцеловав меня в лоб. — Я так волновался за тебя! Джек стоял в проходе, не решаясь войти. Оба они были совсем не бодры: во взгляде читались печаль и усталость. Глаза были красные и потухшие. — А где мама? — Я посмотрела на отца, а потом на Джека. Но они молчали. — Где моя мама? — Я отчеканила каждое слово. Приборы запищали быстрее. В палату вошла врач и начала осматривать меня. Спустя пару секунд она вколола что-то в мою капельницу. — Что вы мне дали? — Я пыталась отмахнуться от неё. — Пап? Почему вы все молчите? — Ты не помнишь, что случилось? — Папа громко сглотнул. — Я… — Глаза забегали палате. — Мама развернула меня и был выстрел… — Ну, давай же! Вспоминай! — Но я видела её в скорой! Она сидела рядом со мной… — Дочка… — Папа опустил глаза. — Мама не выжила… — Нет… — Глаза защипали, а через мгновение потекли слёзы. — Ты всё врёшь! — Я ударила ладонью по плечу отца. — Врёшь! Дурацкая шутка! В груди я почувствовала боль. Боль, казалось, уничтожала меня изнутри. Будто все органы по очереди отказывали. Это всё неправда. Она не могла меня бросить! Не могла! Веки тяжелели. Несмотря на желание выяснить правду, я хотела спать. Через несколько секунд я отключилась.***
Проснувшись, я истерично огляделась. За окном были лучи вечернего солнца. Я так хотела верить, что это всего лишь сон, но, осознав, что я всё в той же палате, поняла, что это вовсе не сон. Мама… До меня дошло, что её больше нет. Никто больше не посмотрит на суровым взглядом, если я провинилась. Никто больше не даст мне дельного девчачьего совета… Пустота внутри меня распространялась с такой скоростью, что казалось, будто она вытесняет все положительные эмоции и чувства, которые я когда-либо испытывала. Чернота заполняла сердце и душу. — Детка… — Из моих размышлений меня вывел голос Джека. — Ты как? — Он несмело присел на самый краешек кровати. — Не знаю… — Я взяла его за руку и едва дёрнула на себя. Он понял, что я хочу, и придвинулся ближе. — Где папа? — Он где-то там. — Джек указал на дверь. — Медсестра силой заставила его пойти в ординаторскую и поспать там. Позвать его? — Нет-нет. — Я мотнула головой. — Что со мной случилось? — Ты была ранена… — Джек коснулся губами руки. — Но как? — Я не могла понять. — Выстрел же был один? — Один. — Он опустил глаза. — Ты… Эта пуля прошла Еву насквозь и попала в тебя, застряв в правом лёгком. Я закусила губу и молча заплакала, уткнувшись ему в грудь. Джек крепче обнял меня, поглаживая по волосам. Он дал возможность выплакать всё, что накопилось. Мне казалось, если сейчас проплачусь, то избавлюсь от чувства пустоты. Но истерика усиливалась. С каждым моим всхлипом чёрная дыра, наоборот, становилась только больше. Не знаю, сколько прошло времени, но я начала успокаиваться. В голове закралась мысль, что мама была бы совсем недовольна моими слезами. Я не должна быть слабой. — Ты в порядке? — В дверном проёме стоял папа, облокотившись о косяк. — Да, если можно так сказать. — Я чуть отодвинулась от Джека. — Я хочу её видеть. — Но… — Глаза отца расширились, и он подошёл к кровати. — Я хочу её видеть. Сейчас. Папа понял, что спорить бесполезно. Он вышел из палаты и вернулся через несколько минут со словами, что врач разрешил мне встать. Папа и Джек помогли мне подняться и весь путь до морга придерживали под руки. Перед входом в морг папа накинул на меня пиджак. Я колебалась всего секунду, а после толкнула дверь. Мужчина, что стоял у стола, указал рукой на соседний стол. На столе лежало тело, накрытое простынёй. Я сглотнула и подошла ближе. Коснувшись пальцами ткани, я вздрогнула. Готова ли я прямо сейчас? А что, если я не выдержу? А что, если?.. Нет, я должна. Должна посмотреть на неё. Иначе я никогда не смирюсь… Я кивнула патологоанатому, что он может открыть. Мужчина поднял покрывало. Я на мгновение прикрыла глаза, но всё же заставила себя открыть их. При виде тела мамы я почувствовала, что слёзы снова собираются, но, взявшись за переносицу, остановила их. Нельзя. Нельзя плакать. Не сейчас. Иначе отец уведёт меня и больше не разрешит сюда прийти. Выдохнув, я снова посмотрела на неё. Белое тело почти сливалось с цветом полотна, которым она была накрыта. Но мне казалось, что она просто спит и вот-вот проснётся. Я взяла её за руку и провела пальцами по маминой ладони. Холодные… Очень холодные руки. Да и всё тело было словно ледышка. Отпустив руку, я провела по её волосам. Странно, всегда чистые волосы мамы сейчас были настолько сальными, что на подушечках пальцев сразу ощущалось жирное вещество. — Она такая красивая… — Нагнулась и поцеловала её в щёку. Раньше я не могла понять, как люди могут целовать труп. Но когда это твой близкий человек… Это становится совсем неважным. Всё становится неважным. — Я обещаю тебе, — прошептала я, нагнувшись к ней. — Обещаю, что всегда буду сильной и позабочусь о папе. Поцеловав маму в лоб, я отошла на шаг от стола, давая понять сотруднику морга, что можно накрывать. Кивнув отцу, что я готова идти, ещё раз взглянула на накрытое тело мамы и направилась к выходу. Всю дорогу до палаты я беззвучно плакала, только тихие всхлипы выдавали меня. Джек и папа проводили меня обратно до палаты. Почему-то хотелось есть. Хотелось горячего куриного супа. Сказав Джеку, чтобы он принёс еду, я легла на кровать. — Пап. — Я посмотрела на него. — Что будет дальше? — Фишер задержана, — процедил папа. При упоминании Катрины я сжала кулаки с такой силой, что ногти оставили следы на ладони. Папа рассказал, что после задержания Фишер так испугалась, что сможет понести высшее наказание — смертную казнь — за измену, что незамедлительно выдала всё. Рассказала, что вирус поражает лишь тех, у кого проблемы с лёгкими — астматиков, переболевших пневмонией, разными формами туберкулёза, а ещё курильщиков. Вирус поражает с такой скоростью, что вызывает туберкулёз в самой агрессивной форме. Организм не успевает справиться, и клетки начинают убивать себя сами. Болтон считал, что люди с подобными заболеванием слишком слабы. Он считал, что естественный отбор должен сам уничтожать таких людей, поэтому он просто помогал планете. — Bastardo enfermo. — Я презрительно сморщила нос. — Его нашли? — Его не было в замке, но Катрина выдала все их планы и места убежищ. — Папа заправил прядь моих волос за ухо. — Несколько команд уже отправились на его поиски. — И ты так просто отдал его арест кому-то другому? — Я вскинула бровь. Не похоже на отца. — Малышка. — Папа ухмыльнулся. — Есть дела поважнее, чем он. Тем более я боялся, что сразу убью его за то, что… Я закусила губу. Дура. Нашла, что спрашивать… Что ещё удалось выяснить: Виндзорский замок был всего лишь репетицией. Настоящая и более масштабная угроза была запланировала на второй день рождения королевы в июне. И это просто ужасно. В этот день практически вся Англия собирается в Лондоне. Столько людей могло умереть… — Я рада, что это закончилось. Наконец-то… — Жаль, что не обошлось без жертв. — Папа грустно опустил глаза на телефон. — Прости, милая, мне надо ехать в штаб. Болтона привезли. — Конечно, иди. — Я кивнула. — Люблю тебя. И будь осторожен. Папа поцеловал меня в щёку и вышел из палаты. Через пару минут зашёл Джек. Но не успела я насладиться горячим супом, как в палату вломились ребята. Роберт с Амелией и Томас с Алекс. Все, кроме Алекс, вошли и окружили меня. Каждый из них принёс мне соболезнования по случаю смерти мамы. Плакать вовсе не хотелось… Поэтому я быстро перевела всё внимание на Алекс. — Почему ты не заходишь? — Я чуть наклонила голову, чтобы я могла видеть её. — Я… — Алекс опустила голову. — Я не знаю, имею ли я право права находиться здесь. — Войди, пожалуйста. — Я приподнялась на кровати, а Джек поправил подушку за спиной. — Я не могу разговаривать громко, мне больно. Алекс замялась, но сделала несколько несмелых шагов к постели. Честно говоря, в глубине души я злилась на неё. Злилась за то, что это сделала её мать. Но головой я понимала, что Алекс винить мне не за что. Всё, что было между нами — это провокации её матери. Пора отпустить прошлые обиды… — Прости меня. — Алекс присела на место Томаса. — Я не… Мне очень жаль, что… — Ты не виновата, что Катрина — плохой человек. — Я коснулась ладонью её руки. — Я смогу простить всё, что произошло за все годы, если ты пообещаешь мне, что не повторишь судьбу матери. Алекс не скрывала удивления. Она явно не ожидала, что я могу сказать такое. Я чуть привстала, чтобы обнять её, но она меня опередила и, практически врезалась в меня. Свежий шрам заныл. — Ауч. — Я скривилась. Обезболивающие действовали, но всё равно было больно. — Извини. — Она отстранилась от меня. Ребята ещё пробыли около получаса, пока их с боем не выгнала медсестра. Джека тоже отправили домой. Я настояла на его уходе. Ему нужно выспаться. Как только все ушли, я почти сразу уснула.***
Прошло несколько дней. Я с истерикой выпросила, чтобы меня выписали. Я не могла пропустить похороны мамы. Я должна. Должна проводить её. Джек принёс мне в палату чёрное платье, чтобы я смогла переодеться. Он помог мне избавиться от больничной одежды и надеть платье. Плечо и грудная клетка ужасно болели. Смесь пустоты, тревоги и какого-то отчаяния насыщались дождём за окном. Так, нельзя раскисать. Маме бы это не понравилось… Похороны прошли со всеми почестями. На кладбище маму провожала вся разведка. Даже королева присутствовала. Всем было плевать на дождь. Будто и погода оплакивала маму вместе с нами. Весь путь гроб сопровождался королевской гвардией. А после прогремело три выстрела в небо из каждого оружия гвардии. Было столько людей, но я не замечала никого. Я вцепилась в руку отца и стояла весь процесс рядом с ним и не отпускала её. Только сейчас я осознала, что мы остались вдвоём. Что мама больше никогда не вернётся. Да, у меня есть друзья, которые не оставят меня и всегда поддержат, но чувство осиротелости глубоко поселилось во мне. Несмотря на то, что я сама умоляла взять меня на похороны, всё же этот день для меня прошёл как в тумане. Помнила всё обрывками и вспышками… Стало стыдно. Сама напросилась и сама же не смогла сосредоточиться… — Покойся с миром, мама. — Я положила красную розу на гроб и отошла. Каждый присутствующий считал своим долгом попрощаться лично. Мама была одним из самых выдающихся агентов. Её уважали, ценили, любили и даже побаивались. Любое её дело завершалось победой над преступностью. Любой мог позавидовать её выносливости, инстинктам и умению выходить из ситуаций самым нестандартным образом. — Я всегда буду любить тебя. — Я стояла рядом с отцом, смотря на могилу. — Нам пора, дорогая. — Папа поцеловал меня в макушку. — Да… Мы вышли к воротам кладбища, где нас ждали наши близкие. Безграничное спасибо им всем, кто поддержал и не оставил нас. Если бы не их помощь и поддержка, даже не знаю, как бы мы с папой перенесли потерю. После похорон мы все отправились в самый крупный и известный русский ресторан в Лондоне. Мама всегда говорила, что не хотела бы, чтобы мы горевали о её смерти, а проводили её в так называемый последний путь в русском ресторане. Старк-старший категорически запретил приближаться отцу и мне к организации похорон и взял все обязательства на себя. А ещё наотрез отказался видеть отца на работе ближайший месяц…***
Прошло два с половиной месяца. Мы с папой смогли прийти в себя и не оплакивать маму слишком долго. Только всё это время скандалили над одним вопросом: — Папа! — Я стукнула кулаком по столу. — Я тебе повторяю в тысячный раз, я не брошу учёбу! Я хочу стать агентом! — Но мама!.. — Что «мама»? — Я всплеснула руками. — Погибла? На службе? Я всё это знаю! Но ты думаешь, мама хотела бы этого? — Ана… — Он закатил глаза. — Почему тогда ты не отказался от повышения? Почему я тебя вообще не заставляю бросить работу? М-м-м? — Я скрестила руки на груди. — Потому что это твоя жизнь! Ты живёшь этим! — Ты несносна! — Папа махнул рукой, соглашаясь, что переубедить меня не выйдет, и вышел из гостиной. — Можно я уже пойду собираться? — Я облокотилась о косяк в прихожей. — У ребят сегодня выпускной! Джек с минуты на минуту должен заехать, а я не собрана! — Будь осторожна, ладно? — Он наклонил голову, как бы показывая, что не отстанет от меня, пока я не дам обещание. — Как скажешь! Я поцеловала папу в щёку и побежала в свою комнату одеваться. К слову, Амелия заставила меня готовиться к выпускному ещё с начала весны. Пусть мы всего лишь первокурсники, но Амелия твердила, что мы должны выглядеть лучше выпускников. Я могу спорить с Амелией о чём угодно, но не об этом. Честно говоря, я просто спихнула на неё это дело. Но она даже не возражала, просто таскала меня по магазинам в поисках идеального образа. Приводя волосы в порядок, я поймала себя на мысли, что мама бы посоветовала подвести глаза. Что же, так и сделаем… — Ты очень красивая. — Голос раздался у входа комнаты. — Господи! — Я даже подпрыгнула на стуле. — Джек, ты напугал меня до чёртиков! Как ты вошёл? — Извини. — Он улыбнулся и подошёл ближе. — Ты не откликалась, и дверь была открыта. — Папа, значит, забыл закрыть. Через пару минут я была готова. Вот чего не отнять у Амелии, так это вкуса и стиля. Платье было роскошным, но в то же время и простым. Белое лёгкое платье совсем не стесняло движения, а открытые плечи и длинные рукава добавляли образу некую загадочность и воздушность. Надев босоножки, я покрутилась у зеркала. Ну красота же! — Коротышка! — Джек залился звонким смехом. — Какие же нужны тебе туфли, чтобы ты хотя бы могла в глаза мне смотреть нормально. — Ещё одно слово, Джек Старк, и ты на выпускном своём окажешься немым! — Я кинула в него подушку. — Ясно тебе? — К слову, я действительно на этих босоножках едва доставала лбом до губ Джека. — Какая уродилась. — И недовольно сморщилась, надув губы. — Я шучу. — Он встал с кровати и подошёл со спины. — Ты прекрасна и без каблуков. Идём? Я кивнула. Мы заехали за Робертом. А после за Амелией. Однако я поняла, что поездочка не будет спокойной: Робер ныл всю дорогу, что мы опаздываем: — А ещё пропустим официальную часть! — продолжал Роберт. — Кроуфорд наверняка подготовил пламенную речь! — Если ты сейчас же не перестанешь причитать, то вылетишь отсюда прямо на скорости! — спокойно сказала Амелия, копаясь в телефоне. — Тебе всё понятно? — Она так мило улыбнулась, что даже я предпочла помолчать. Жестоко, но действенно: Роберт замолчал в ту же секунду. А через секунду все рассмеялись . К слову, официальная часть вечера по случаю выпуска пятого курса секретного подразделения «Улей» удалась на славу. Кроуфорд, как и всегда, толкнул супердлинную речь, но такую пламенную, душевную и даже в какой-то степени прочувствованную. Все без исключения получили места именно там, куда хотели попасть с самого первого дня учёбы. К слову, Джеку в тот ужасный день как раз звонил начальник отдела контрразведки и пригласил на работу. Роберту было спокойнее всех: свою работу он получил ещё на день рождения. А вот Томас решил, что служба внутренней безопасности не для него, и решил начать карьеру в разведке в отделе военной полиции. По рассказам Алекс, Дональд вопил как полоумный. Сидя в зале и слушая Кроуфорда, я загрустила. Я поняла, что когда буду выпускаться, мама не посмотрит из зала и не будет аплодировать мне громче всех. Незаметно от всех я смахнула слезу и настроила себя на положительный лад. Как бы мне ни было тяжело, пусто и одиноко без неё, я точно знала, что у меня есть люди, с которыми мне не придётся грустить и чувствовать себя брошенной. — Ну, что? — Джек закинул мне руку на плечо. — Официальная часть окончена, можно быстрее валить в любимое место «Улья»? — Давно пора. — Роб выдохнул с облегчением и стал собирать нас из зала. Роберт бывает таким забавным: буквально пару часов назад негодовал, что не успеет послушать Кроуфорда, а сейчас уже бежит отсюда в первых рядах. В этом году пятый курс решил, что никакой ресторан, бар или клуб им не нужен. Они хотят провести последнюю ночь в стенах родной Академии. Все веселились, смеялись, танцевали. Даже некоторые успели всплакнуть, вспоминая прошедшие годы обучения. Но был и грустный момент: с курса Джека, Роба и Томаса до выпуска дошли всего лишь десять человек. Но вот заиграла медленная музыка, и почти все разбились на пары для танца, совершено забыв о том, что несколько минут назад переживали за своих выбывших однокурсников. — Ты рад? — Я взглянула на Джека, пока он вёл меня в танце. — Рад, что всё закончилось? — Разумеется. — Джек улыбнулся. — Начнётся новый этап в жизни, не менее насыщенный и интересный. — Он чуть ближе придвинул мня к себе. — А ещё я рад, что встретил тебя на своём пути. Ты перевернула всю мою жизнь с ног на голову. — Если бы не я, так бы и остался неотёсанным мужланом. — Я наклонила голову и показала ему кончик языка. — Это я-то? — Джек неподдельно удивился, но улыбался во все зубы. — Себя вспомни! Вела себя как дикарка из джунглей! — Ах так? — Я легонько стукнула его по плечу. — Вот! — Он вскинул бровь. — О чём я и говорил. Джек прижал меня к себе ещё крепче и поцеловал. Мы столько раз целовались, но этот поцелуй, он какой-то совершенно новый… Чувственный, ласковый, полный нежности… Оторвавшись от Джека, я с удивлением посмотрела на него. — Я люблю тебя! — прошептал Джек, нагнувшись к уху. — Я. Тебя. Люблю. Я вспыхнула. Кажется, мои щёки налились румянцем: я чувствовала, как всё лицо горит, словно в огне. Никогда не думала, что эти три слова могут так ласкать слух. Внутри стало так тепло и уютно, словно я приобрела новую часть своей души. — Я тоже тебя люблю, Джек Старк…***
Наступил сентябрь. Лето пролетело так незаметно, что я даже не успела отдохнуть. Впрочем, как и все мои друзья. Роберт, Томас и Джек постоянно пропадали в разведке, то и дело оставляя нас одних. Но ни одна из нас не смела обижаться: каждая понимала, как это для них важно. Собственно, как и для нас это будет важным через четыре года. Но всё же мы смогли урвать недельку из плотного графика и уехать все вместе на каникулы в Испанию. Несмотря на сложные и натянутые отношения между папой и всей испанской роднёй, меня с Робом (и наших друзей) приняли с распростёртыми объятьями. Жаркая Валенсия подарила нам тёплое море, прекрасные прогулки по вечернему городу, а ещё массу тёплых воспоминаний, которые мы будем ещё не раз обсуждать и вспоминать. Но пора возвращаться в реальность… — Ты притащила сюда всё, что скупила в Валенсии? — Джек с лёгким укором посмотрел на меня, доставая несчётное количество чемоданов. — Дружба с Амелией доведёт тебя до того, что… — Э-э-эй! — Амелия кинула в него на трубочку из-под коктейля. — Я всё слышу! — Ну, а что? — Роберт развёл руками. — Я с ним согласен! На кой чёрт вам столько шмоток? Я закатила глаза и рассмеялась. Да уж, мужчинам никогда не понять маленьких женских радостей. Несмотря на то, что я так не люблю магазины, шопинг в Испании был особенным. Парни помогли дотащить наши вещи в комнату. Кстати, с Алекс отношения выстраивались как нельзя лучше: мы так подружились, что сейчас тяжело даже представить, что когда-то мы были лютыми врагами. Определённо, Томас влияет на неё очень и очень хорошо. Да и Амелия помогает нам. Если мы вдруг начинаем о чём-то спорить, то она сразу же разряжает обстановку и переключает наше внимание на что-то другое. За что ей огромное спасибо. Парни остались послушать Кроуфорда. Всё-таки наш директор умеет красиво говорить. В глазах первокурсников, в особенности из «Улья», теплилась надежда на лучшее будущее. Знали бы вы какие тут страсти могут кипеть… — Так, мне пора. — Джек отвлёкся на телефон. — Уже? — Я театрально надула губы. — Я думала, мы сегодня все вместе отпразднуем начало нашего нового учебного года! — Золотко. — Джек закатил глаза и приобнял меня. — К сожалению, не я выбираю дни, когда плохие парни выходят на улицу. — Ну ладно. — Я шумно выдохнула и прижалась к нему. — Позвонишь, как освободишься? — Конечно! — Джек поцеловал меня в макушку. — Пока, мой агент. — До встречи, моя студенточка. Мне ничего не оставалось, как смотреть в спину Джека и надеяться, что сегодня он вернётся. Ну, а мне пора продолжать вершить свою судьбу и историю здесь, в Академии…