Сладкая как мёд, горькая как яд

      Минерва исчез в мгновение ока, оставив подле себя только облако пыли. Он испарился, но в воздухе ещё висело напряжение. Я перевела взгляд на Мейко, лежащую на коленях Боруто, её каштановые волосы расплостались по его куртке. И хоть я сама сказала ему это, внутри меня все равно бушевала ревность. Ревность — плохое чувство, повторяла я себе снова и снова. Я нервно щипала себя за руку, чтобы дурные мысли покинули мою голову, но они, как на зло… Она уже два раза прикасалась к нему, а я ни разу, по крайней мере, он был не в сознании. Блондин поймал мой пристальный взгляд и слегка, не свойственно ему, смутился. Глядя на моё покрасневшее лицо, он взял обессиленную девушку на руки и бережно перенес её на белоснежный диван. — Сарада, соберись, нам нужно исследовать базу и как можно скорее, у меня плохое предчувствие на счёт этого места. — Да, ты прав, паниковать в данной ситуации бесполезно. Нам нужно узнать хоть что-то о Минерве и его экспериментах.       Белая комната, ещё недавно искрящаяся светом, уже не казалась мне светлой и просторной, наоборот, тени лишь сгущались, а стены, подобно ладоням сдавливали мне шею, стало трудно дышать. Держа в руках кунаи, мы постепенно, с осторожностью, изучали местность. Каждая комната была белоснежно белой, стирильной чистой и пустой. — Зачем ему нужно столько совершенно пустых комнат? А может в них что-то было, но он успел это спрятать и забрать с собой, остаётся только гадать.       И вот мы уже стояли перед последней комнатой в ожидании найти ответы на интересующие нас вопросы. Дверь отличалась от остальных. Грубо сколоченная дверь с медной отливной ручкой была метра три высотой, будто сделанная для великанов. Смачно смазанная сажей, раньше белая, но теперь уже чёрная дверь из-за сажи, со скрипом отпрянула назад, словно, зазывая нас внутрь. Когда мы зашли, она тут же глухо захлопнулась. Включился слепящий яркий белый свет и мы увидели по середине комнаты — алое пятно. Подойдя поближе мы увидели, что это призывной зверь, голубь Мейко. Мы смогли об этом догадаться только по голубой ленточке на одной из лап птицы. В своих искареженных лапках он держал наше письмо…а значит просьба о подкреплении не дошла до лорда Седьмого; никто нам не поможет… — Никто не знает, что здесь случилось… никто не придёт на помощь, придётся разбираться с этим самим… — Птичку жалко, — с ноткой грусти сказал Боруто и покрыл птицу платком, достав его из кармана на груди. Он сложил руки и помолился. — Постой, разве это не… Он промолчал. Я знала, что этот платочек ему подарила Химавари, она вышила на нем его инициалы и «Для любимого братика». Неумелые стежки пропитались кровью. Эта милая безделица была дорога его сердцу, но не смотря на это, Боруто отдал его мёртвому призывному зверю, как дань памяти товарищу по команде. Ведь у нас не было достаточно времени, чтобы похоронить его со всеми почестями. Его доброта мне очень нравится. Его сердце ещё не стало чёрствым после всех тех смертельных боёв, которые ему довелось пережить, он чувствует, переживает. Почему-то мне стало грустно… Однако в нужный момент Боруто проявит твёрдость характера и первым нападет на неприятеля, а когда кто-то из товарищей попадает в беду или ранен, он поставит в приоритет их спасение, а не выполнение миссии. Как говорил господин шестой «Истинного счастья можно достичь, лишь отбросив реальность и живя воспоминаниями о своих товарищах! В мире ниндзя те, кто не следует приказам и нарушает правила — отбросы. Но те, кто бросает своих друзей, еще хуже. А те, кому наплевать на чувства своих друзей, хуже в десятки раз!» Это его путь ниндзя.       Вдруг выключается свет и мы оказались в кромешной тьме. — Боруто, стой не двигайся, тут могут быть ловушки. С помощью Шарингана я моментально нашла его. Я достала спичку и зажгла старую лампу, которую всегда ношу с собой. Тёплый жёлтый огонек подарил нам свет. — Даттебаса, мы что в другой комнате? Как мы тут оказались? Может это комната была под той, в которой мы были? — Не знаю, но, по крайней мере, всё в порядке, ловушек здесь нет. Мы осмотрелись. Просторная комната, с догоими обоями была увешена разными бумажками с формулами. Много мятых бумажек, с силой скрученных в шар, валялось на полу. Моё внимание привлёк книжный шкаф около письменного стола в самом углу комнаты.       Книжный шкаф с потертыми почти в труху корешками книг. Боруто подошел исследовать письменный стол. Он был обтянут телячьей кожей, на нём стояли различной формы и цвета склянки, подписанные на неизвестном нам языке — всё это мог осветить, на удивление, тусклый огонёк. Блондин подошёл к шкафу. — Тут очень темно, — и обдал тёплым дыханием лицо брюнетки. — Т-ты чего так близко подошёл? Стой! — чуть не выронив лампу из рук, сказала Сарада. — Я почти ничего не вижу, посвети мне, не у всех же такое особое зрение, как у тебя, у Учих.       Его лицо было близко, даже слишком.Языки пламени, словно в танце, отражались в его глубоких голубых глазах. Я смотрю на него, он на меня, хотя мы должны искать подсказки, я просто не могу отвести он него взгляд. Внутри меня самой словно вспыхнул пожар, огонь пожирал меня, вся та любовь, что я так старательно пыталась запереть в своём сердце, вырвалась наружу ввиде слов, быстро слетающих с моих губ. Я сама для себя решила или сегодня, или никогда. Руки похолодели, я сжала их не в силах разжать… — Боруто, я знаю, что сейчас не самое подходящее время, но… Я больше не могу молчать… ох, ну как же это сказать? Эм, для начала отодвинься от моего лица, а то мне дыхания не хватит. Вдох-выдох. — Сарада, не пугай меня. Что же ты хочешь сказать? — О, Ками-сама, не строй из себя дурачка, ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать! Ты дурак, дурак, дурак… Но из головы ты у меня не выходишь. И в мыслях моих постоянно бродишь, как увижу — так всё внутри пылает. Руки, колени и голос дрожат. Видишь? Каждое брошенное тобой слово заставляет моё сердце, то быть в раю, то в аду. Я повернулась спиной, не в силах скрыть смущение. — Ты постоянно играешь с моими чувствами. Особенно, когда я вижу с какой нежностью ты заботишься о Мейко, это меня просто убивает. Ах, ну и за что же я полюбила такого дурачка, как ты? Я должна сказать… Я люблю тебя! — Ого… Сарада, ты такая смелая. Вот же досада… — Что? Собираешься мне отказать? Даже не подумаешь? — Да, нет же, агх, как же это смущает, — блондин почесал затылок. — Вот же, а я сам хотел признаться первым, но похоже ты меня опередила. Ахахах. Я так счастлив, что в такое не простое время я могу услышать эти слова, — сказал Боруто смущённо потирая красноватый нос. — Сарада, я тоже люблю тебя! Я полюбил тебя с первой нашей встречи, и видимо уже не смогу разлюбить. Когда мне было двенадцать лет я не хотел этого признавать, я был слишком мал для того чтобы понять это, однако сейчас, я хочу всегда быть рядом с тобой, оберегать тебя, любить. Сарада, мир с тобой становится красочным и ярким, ты заполнила собою мое сердце и теперь оно принадлежит только тебе. Я не играю с твоими чувствами, я совершенно не мог подумать, что ты, тоже чувствуешь ко мне такое. Прости меня за тот поцелуй с Мейко, ты ведь понимаешь, что только он смог бы вывести её из того ужасного состояния. Ах, даттебаса, был же ещё один, но в тот раз, это она меня поцеловала, — под нос пробурчал Боруто. — Нет, не прощу, — сухо ответила Сарада, надув губки. — Что?! Н-но я ведь только что признался тебе, по закону жанра, ты должна была простить меня. — Может быть прощу, только если ты поцелуешь меня больше чем её, сдвигая очки ближе к носу, сказала Сарада, всё сильнее краснея. — Теперь настало моё время над тобой приколоться. Боруто улыбнулся и подошёл поближе к ней. Рукой он медленно схватил её за крошечный подбородок и со страстью прижал её между своим мощным жилистым телом и шкафом с книгами. И прильнул к её пунцовыми губам и они страстно слились в долгом поцелуе, таким сладким как мёд. Блондин сжал её руку.       Сердце вдруг заколотилось как бешеное. Надеюсь, он этого не слышит, не слышит же, верно? Остро-сладкая пульсация желания снизу вверх пошло куда-то в подсознание, от горячей страсти затлевая ум. С сильной тягой совладать я не смогла, запустила в его блондинистую шевелюру свои тонкие пальцы и ласково гладила его по голове, но случайно я задела какую-то книгу. Она с грохотом упала на пол и зазвучала сирена. Оглушительный неприятный звук мурашками прошёлся по всему моему телу, он был словно протяжный вопль, пронизывал душу насквозь. — Чёрт, ну и что это значит? — недовольно спросил Боруто, оторвавшись от поцелуя. — Без понятия, но когда звучит сирена это всегда плохо, плохо, слышишь? — в полушутку сказала Сарада и достала кунай. — Здравствуйте, мои дорогие детишки, — прозвучал голос господина Минервы из динамика. — Ох, как вам этот звук сирены, это мой оригинальный саундтрек, классно правда? Я сам его придумал, просто гений, да, да, можете меня хвалить, я не просто сведую в медицине и технике, я ещё и музыкант, хотите я сыграю симфонию Бетховена на ваших могилах. Предлагаю поиграть вам в игру. Правила очень простые. За определённое время вы должны выбраться из здания, но это у вас вряд ли получится. Лаборатория самоуничтожится через 5 минут и от вас останутся только уголёчки, ахахах. Хотя жаль терять такую хорошую лабораторную крыску Мейко, ну да ладно. Ох, нет забыл вам сказать, ведь отсчёт уже начался тик-так, попробуйте сбежать, как же весело, давно я так не веселился! — посмеялся доктор. — Ты грёбаный псих! Сарада, осмотри всё с шаринганом, быстрее! Обратный отсчёт и мигающий красный свет наводили страх. Я суматошно рассматривала комнату, но не смогла найти ничего необычного, — Я не вижу детонатор, возможно он спрятал его так, чтобы его не могли увидеть при помощи особых глаз. Думаю, нам нужно выбираться от сюда, для того чтобы обезвредить бомбу нам понадобится слишком много времени. — Ты права, бежим! Боруто использовал рассенган на дверь и она разлетелась в щепки. Я на инстинкте прихватила, ту самую упавшую книгу и мы стремительно бросились в комнату, где была Мейко. Я подбежала к ней и закричала: — Мейко, Мейко, чёрт возьми, вставай! Чтобы она проснулась мне пришлось дать ей сильную пощёчину. — Что происходит?! — спросила только проснувшаяся бледная девушка, потирая щёку. — Извини, но другого способа разбудить тебя не было. Все вопросы потом, хватай пистолет и беги за мной.       Она безприкословно выполнила то, что я сказала, хоть и еле-еле стояла на ногах. Мы прибежали к входной металлической двери, она была заперта, поэтому нам ничего не оставалось как взорвать дверь. Часы пропищали 2 минуты до взрыва. Боруто снова попробовал использовать рассенган, но это не дало никакого результата, на покрытии появилась лишь маленькая царапинка. Мы испробовали различные техники: и ниндзуцу, и тайдзюцу, и стреляли из пистолетов, но этой двери всё было не почём.       Мы выбились из сил стучали кулаками о металл. В бессилии, сквозь слёзы, я кричала, молила о помощи, но никто не отвечал, только противный звук сирены резал слух. Хоть мы и ниндзя, но мы тоже люди, нам бывает страшно и больно, мы не хотим умирать, мы тоже хотим жить… — Где эта чёртова сила, когда она так нужна, — кричала Мейко.        Дальше всё было как в тумане. Мою способность слышать украл страх. Всё стало как в замедленной съёмке, каждая секунда длилась вечность, сердце медленно стучало, оно почти перестало биться. Жизнь проносилась перед глазами…       Таймер отсчитывал последние секунды жизни 13, 12… Неужели это конец? Я зажмурила глаз, ожидая неизбежного. 5, 4, 3, 2, 1,0! Раздался громкий взрыв! — Пли! — из всех сил, срывая голос, прокричал Боруто. Выстрел. Взрыв. Тряска. Оглушительная волна. Дыши! — говорил мне голос в подсознании. — Хааа, — глубокий выдох из глубины грудной клетки…