light of my moon

      Чонгук бежит уже продолжительное время, опасливо озираясь по сторонам и продолжая двигаться по загородной территории. Тут мало деревьев, но высокие кусты помогают ему немного скрываться, что следует делать даже из-за случайно проскакивающих мимо машин. Отследить его по видеонаблюдению, установленному в каждом авто и подключенному к единой сети, не составит труда. А он с таким трудом избавился от угнанной машины.       Ему пришлось оставить троих где-то вблизи небольшого озера уже за городом, а самому проехать приличное расстояние вообще в противоположную сторону, после чего он поставил машину на самоуправление и, задав нехитрую траекторию, пустил в свободный полёт, выпрыгнув из неё на полной скорости. Сноровка и подготовка обеспечили ему максимально мягкое приземление без повреждений, поэтому он мог сейчас спокойно передвигаться.       Всё-таки с подготовкой в их отряде было всё в порядке. В другое время он никогда не мог понять всего списка требований к альфа-группе касательно тренировок, потому что, даже когда ты не выдвигался на задание, был просто обязан заниматься, в том числе и бегом, и физическими нагрузками. Теперь же это позволяло ему ощущать себя диким зверем, способным бежать по пересечённой местности уже не первый час без перерывов. Это должно было достаточно сильно сбить всех с толку, хотя бы потому, что военные были осведомлены о раненом человеке.       Вскоре вдалеке стал виднеться небольшой огонёк и пара одиноких фигур возле них. Только теперь он позволил себе сбавить темп, ощущая, как теперь бешено бьётся его сердце и буквально трясутся руки от переутомления.       — Ты в порядке! — радостно и с широкой улыбкой выкрикивает Чимин.       Вот уж не предполагал никто, что спустя каких-то несколько дней они будут так счастливо отзываться друг о друге. Но Чонгук тоже сейчас рад их видеть, даже Чимина, с которым поладить за дни жизни в небольшой квартире так толком и не получилось.       — Как он? — не оповещая лишнего, кивает на Мин Юнги.       Юнги лежал на земле, завёрнутый в свою куртку, тяжело дышал и продолжал удерживать руку на простреленном боку. Судя по прикрытым глазам, он дремал, но даже сквозь сон пробивались отголоски боли, отчего тот морщил брови и иногда тихонько стонал. Получать ранения он явно не привык.       — Более-менее в норме, — с металлом в голосе говорит Чим и выдыхает тяжким грузом. — Я осмотрел, кровь не вытекает, странным образом застыв в нём. Кажется, он делает это сам, — подмечает Пак и дотрагивается до ладони Юнги. — Он достаточно холодный, его трясёт и лихорадит.       — Чёрт, мы с ним так далеко не уйдём даже к утру, — шикает Чонгук и проходит ближе к разведённому огню, падая возле и протягивая ноги, чтобы просушить влажную обувь.       — Я осмотрел его раны внимательно.       — Перетянул же?       — Не понадобилось. Он, видимо, позаботился о себе сам, — Чимин отмечает это очень тихо. При этом он снимает с себя свою дутую куртку, сворачивает в небольшой кулёк и с долей заботы приподнимает голову Шуги, подкладывая туда одежду для полного удобства. — Думаю, я разобрался с его способностью, и эта кровь лишь подтверждает догадки, — Чонгук на такое заявление оборачивается с удивлением. — Я считаю, что Юнги не может проходить через предметы. Так как его способность направлена не на его личное изменение физического состояния, а на изменение предметов, с которыми происходит контакт. Таким образом, когда он подталкивал нас в машину, мы с Тэхёном могли пройти через закрытые двери, а в самого Юнги попала пуля, полноценно ранив, — объясняет произошедшее на месте и, упав возле Мина, осторожно оглаживает чужие чёрные волосы. — Нам нужно как можно быстрей дойти до деревни и оказать ему полноценную помощь.       — Чёрт, — шипит Чонгук и трёт свои глаза грязными руками. — Мы в полной заднице.       В это время к нему подходит Тэхён и протягивает вскрытые консервы с самодельной ложечкой, предлагая перекусить разогретой порцией.       — Спасибо, — бросает Гук ему в ответ и принимает еду, продолжая разговор. — У них цель действительно на поражение. Причём не важно, кто это будет. Я тоже влип в это дерьмо…       — Мы теперь в одной тарелке, хочешь ты того или нет, — подмечает Чимин и снова возвращает своё внимание на Юнги.       — Тэхён, — голосит Гук, и Ким тут же оборачивается на голос. — Как твоё зрение?       — Намного лучше, — кивает он и тоже усаживается возле огня.       — Если Юнги не подохнет к утру, мы всё равно не сможем идти с ним до деревни. Попробуй набрать доктора Кима и сказать, что добраться до туда к рассвету у нас не получится, а долго этот, — кивает на Юнги, — может не протянуть. Даже если, как ты говоришь, у него есть способность остановить кровотечение, где гарантия, что он сможет это поддерживать, когда станет ещё слабей?       Чимин оборачивается снова к Юнги. Тот продолжает спать, кутаясь в свою одежду и всё ещё нервозно вздрагивая, отчего застывшие капли пота приходят в движение, мерцая от блеска огня. Ему явно тяжело. Кожа его столь бела, что почти подсвечивает темноту вокруг.       — Хорошо, я позвоню доктору, — грустно выдаёт Пак Чимин и снова касается чужого лба. Температура Юнги всё ещё зашкаливающе высокая, что может быть следствием попадания инфекции или реакции инфицированного организма. Поэтому Чимин отходит сделать ещё один звонок.       Чонгук в это время наконец может приступить к еде, устало двигая рукой, чтобы засовывать внутрь себя эти безвкусные консервы. Но ему не впервой. Всё это похоже на огромное задание, правда которое выдано ему неизвестно кем и не имеет конечной точки с успешным исполнением. Что в конечном итоге ему делать, даже когда они попадут к доктору Киму? Домой вернуться не выйдет, даже вещи вряд ли забрать получится. Счета наверняка уже заблокированы. У него нет отхода назад. Оставаться в этой странной компании... А есть ли тот, кому он нужен?       Резко возле уха доносится такой громогласный чих, а следом и ещё один, что заставляет обернуться с удивлением к источнику шума.       — Будь хорошим ребёнком и не разболейся, — фыркает Чонгук потирающему свой нос Тэхёну.       — Я старше тебя, — передразнивает интонацию тот и после расплывается в широкой улыбке, на которую и засмотреться не грех. Как вообще можно быть таким радостным, спокойным и простым в столь тяжёлое время, учитывая, что у Тэхёна за последние дни вся жизнь с ног на голову то и дело переворачивается? Он совсем не испытывает стресса, умиротворённо наблюдая за огнём.       — Тебе даже не страшно? — интересуется Чонгук и снова кладёт немного еды в свой рот.       — Всевышний смотрит за нами и ведёт меня только по правильной тропе. В конечном итоге, каким бы этот путь ни был, я знаю, что приду лишь туда, куда заслуживаю, — выдаёт он очень низким голосом, и от этого аж мурашки по спине проходятся. Чонгук не верующий, вообще никогда ни во что не верил, но этот голос и такие речи пробирают до самой души. Наверное, в ту ночь, когда он поверил, что тлеющая сигаретка может дать покой душе его некогда напарнику, он стал чуточку ближе к чему-то возвышенному.       — Хах, да, думаю, что так всё и правда может быть немного легче, — с лёгкой улыбкой отмечает Чонгук.       Удивительно, как сильно разнятся их взгляды: Чонгук всегда идёт на пролом и выполняет чужие приказы, которые то и дело раздаются в рации, а Тэхён плывёт по течению и не страшится ничего, считая, что руки Всевышнего всегда уберегут его от бед. Наверное, так живётся легче. Ведь стоило и Чонгуку отпустить друга к Всевышнему, как самому на душе полегчало, словно переложил страшные тревожные мысли куда-то высоко-высоко, отпуская их в космическое блуждание.       — Ты сильно устал? — вдруг раздаётся снова со стороны, и Чонгук, откидывая консервную банку в огонь, облизывает ложку и оборачивается к источнику. — Тебя долго не было. Наверное, несколько часов. Ты шёл пешком?       — Я бежал, — отмечает Чонгук с лёгкими нотками гордости. — Запутал немного следы и постарался сбросить машину достаточно далеко.       — Не поранился? — резко интересуется тот. Чон замирает, немного робея от натиска таких вопросов.       — Да чего бы мне…       — В тебя же не стрелял никто? Стреляли же… А потом ещё и бежал столько времени. Ложись тоже спать, — басит парень. — Тебе нужно отдохнуть к утру, а я всё равно бесполезен, так что посторожу и разбужу в случае опасности.       Чонгук облизывает свои губы, наблюдая за чужим профилем, и как-то слишком задорно усмехается, вновь отворачиваясь к огню.       — Какой-то пастушок куриц указывает мне, когда отдыхать. Приехали, — фыркает и, подобрав с земли палку, тычет в жестяную банку, крутя её внутри огня. — Сам иди спи уж. Будет намного лучше, если ты начнёшь утром видеть, потому что моя спина, судя по ситуации, будет занята другим человеком.       — Ты добрый, — невзирая на весьма недоброжелательный тон речи, отзывается Тэхён.       — Не привыкай. Я сам пока не понимаю, что происходит, и лишь поэтому…       — И твоя доброта спасает тебе жизнь. Так будет и в будущем, — убеждает парень и поворачивается к Чону.       Кажется, словно впервые их взгляды пересекаются. И впервые взгляд напротив Гука такой осознанный. Судя по всему, он видит уже достаточно неплохо, отличает силуэты, хотя и не может похвастаться безупречным вернувшимся зрением. Но что-то в этих глазах есть…       — Тэхён, — шепчет Чон так тихо, что если бы слух не успел восстановиться, то фраза была бы брошена в пустоту.       — М?       — Какого цвета у тебя глаза?       — Разве не очевидно, что карие?       Вроде бы должно быть очевидно, но вместо положительного ответа глаза военного расширяются, а сам он вскакивает на ноги и, не роняя лишнего, идёт чуть в глубь леса, где меж деревьев маячит Чимин, разговаривая по телефону.       — Пак… — отзывается Чон, перешагивая упавшее дерево под ногами.       — Подожди, не до тебя, — шикает он и возвращается к диалогу. — Да, у нас нет с собой ничего. Но я уверен, что он сам остановил кровотечение. Доктор Ким, скажите, вы же знаете что-то про способность Юнги?       Но Чонгук оборачивается и подмечает привставшего от удивления Тэхёна возле огня. А потом оборачивается и снова дёргает Чимина за плечо, заставляя обратить на себя внимание.       — Это срочно! — пыхтит Чонгук. — Какого цвета, по рапорту доктор Хаюн, глаза у Ким Тэхёна?       — Секунду, доктор Ким, — шепчет Чимин и отводит трубку в сторону. — Голубые. Зачем тебе? Сам не можешь посмотреть, раз любопытно? Не видишь, я говорю по телефону?       — А Тэхён говорит, что его глаза карие. Да и сейчас ты ошибаешься, — подмечает Чонгук, и реакция не заставляет ждать.       — Доктор Ким, мне надо идти. Увидимся утром, — и кладёт трубку, тут же направляясь к небольшому разбитому лагерю и недовольно фырча в адрес военного. — Серьёзно, Чонгук, о чём ты говоришь? Я точно помню, там писал про необычный цвет.       — Но посмотри, они у него сейчас абсолютно разные. Как бы тебе сказать…       Чимин подходит к Тэхёну и, достаточно грубо зацепив пальцами его подбородок, вынуждает посмотреть на себя. То, что он видит, заглянув в чужие глаза, вынуждает ахнуть и забыться. Ассистент едва ли не тонет в этом безобразии вольности природы, когда лазурное море почти сходит с берегов, мешаясь с влажной землёй. Глаза инфицированного ни голубые, но и ни карие. Они содержат оба цвета. Как размытая картина, эти два оттенка мешаются между собой, создавая невообразимые узоры.       — Как такое возможно? Такое бывает, но не в таком количестве. Да и это врождённое заболевание, — Чимин просто жестом указывает Тэхёну сесть, дабы не тянуться рассматривать глаза на носках. — Извини, я посвечу тебе в глаз телефоном.       — Нет проблем, — соглашается Ким и присаживается.       Чимин включает на телефоне фонарик, немного отворачивает от напыщенных оттенков перелива огня и подсвечивает в один глаз, который сам удерживает от закрытия. И его действительно поражает то, что он видит. Та красота чужого глаза и ужас от осознания, что ещё когда они были в лаборатории, ничего подобного не наблюдалось. Чимин сам может и не уделил должного внимания присматриванию к взгляду, но то, что доктор Хаюн отличалась исключительной дотошностью к описанию, было неопровержимым фактом.       — Тэхён, как ты сейчас видишь?       — Наверное, как человек с каким-нибудь минусом в зрении?       — Опиши.       — Я вижу твоё лицо, — ему позволяют закрыть глаз, и он тут же его растирает. — Я не могу наверняка сказать точно, как ты выглядишь, но вижу, что у тебя есть щёки, розовые волосы, и вообще-то ты выглядишь моложе, чем мне казалось, — подмечает с широкой улыбкой и после внимательно смотрит, ожидая свой вердикт. — Чем зрение лучше, тем быстрей оно восстанавливается.       — Это хорошо, но, — Пак присаживается возле. — Нам нужно срочно взять твои анализы, потому что происходящее мне в высшей степени пока не ясно.       — Разве не очевидно, что это его способности так реагируют? — интересуется Чонгук. Он хотя и работает с инфицированными, никогда в подробности этого заболевания не лез, всегда просто выполняя свою работу.       — Нет, подобное в моей практике впервые. У нас было несколько случаев, когда способность давала генетический сбой и влияла на внешность, но в случае с Тэхёном — оно приходит в состояние нормы. Возможно, новые волосы будут так же его родного цвета, а изменение окраса на седой не более чем влияние стресса? Настолько мощного для организма, что это не отдельные пряди или волоски, как бывает, а сразу вся голова?       Чонгук выгибает бровь и, присвистнув, смотрит на Тэхёна.       — Звучит бредово.       — Вся эта инфекция вообще звучит бредово, однако она имеет место быть. Но без анализов я могу лишь предполагать. Нам нужно отдохнуть, — Чимин оборачивается, чтобы бросить на спящего Юнги ещё один короткий взгляд. — Доктор Ким приедет за нами, но сможет добраться до этого места только к рассвету.       — Нам не нужно идти в ту деревню?       — Нет, я ему пояснил состояние Юнги, и он встревожен. сказал, что мы не можем потерять такой редкий индивид. Я скинул ему наше местоположение…       — Что ты сделал? — резко вскрикнул Чон и обернулся. — А ты точно уверен в докторе Киме, чтобы давать местоположение, когда мы еле ноги удрали?       — А ты что предлагаешь? Доверять или нет… Доктор Ким — единственный человек, которому мы можем это сообщить. Если он и работает на ВАЛ и ищет нас другими путями, то мы всё равно явились бы к нему лично… Только бы побегали и, возможно, потеряли Юнги.       Чон оборачивается к раненому и, не задерживаясь, подходит ближе. Тот спит беспокойно, рукой всё ещё зажимает ранение, поэтому Чон осторожно приоткрывает разодранную куртку, видимо, самим Чимином, чтобы посмотреть ранение. Прикоснувшись пальцем, он ахает от удивления, ведь место, куда влетела пуля, было кроваво-красным. И хотя кровь по цвету даже в темноте не похожа была на ту, которая уже застыла, скорее всё столь же ало-красная, но ощущалась, будто твой палец прикоснулся к булыжнику.       — Я тоже удивлён как он это делает, — замечает Чимин и присаживается возле больного.       — Нда. Иногда я завидую этим бесам, что они могут творить подобное.       — У них очень тяжёлая жизнь. Тут нечему завидовать. Юнги не мог жить спокойно всё то время, что его ловили… Удивительно, что он не озлобился на всех людей и не пытался меня убить.       Гук приподнял взгляд и, заметив грусть в чужих глаза, поднялся, решив, что нужно оставить их.       — Присмотри за ним, а я понаблюдаю за Тэхёном и постараюсь уложить его спать.       — Лучше поспи сам, — отмечает Чимин. — Из нас всех только ты и Юнги могли сражаться. Юнги ранен, поэтому только ты сможешь защищаться в полной мере.       Чонгук фыркает на это с недовольством, но, вернувшись снова к огню, принимает свою участь и решает вздремнуть, оставляя наблюдение за лагерем на попечительство чуть подслеповатого Ким Тэхёна.

***

      Утром Чонгук просыпается от того, что под землёй, на которой он удобно пристроился, стали доносится гулкие звуки. Он вскочил как по часам, когда понял, что это похоже на отдалённое приближение тяжёлого автомобиля. Находясь слишком далеко от дороги, предполагать, что это просто гражданские, заплутавшие на выезде из города, было глупо. Поэтому Чон незамедлительно огляделся.       В лагере всё было тихо: Тэхён уже явно давно позабыл, что должен был караулить общий покой, и посапывал возле дерева, склонив голову к своей груди и спиной воспользовавшись удобной корой. Юнги продолжал дремать, уже развалившись на спине, а возле него под боком удобно в тепло забрался и Чимин. Не удивительно, ведь у Юнги явно не спала температура, и теперь, когда огонь давно погас, он был естественной печкой для обогрева. Но это тревожило меньше всего.       Вскочив на ноги, он легко толкнул пару раз Тэхёна и, продолжая осматриваться по сторонам, пошёл будить и сладкую парочку возле. Правда увиденное обрадовало его не сильно. Юнги не только лежал, развалившись на спине. Произошло ночью именно то, о чём они и гооврили ночью: каменная кровь стала вполне обычной и явно уже продолжительное время стекала на траву и землю. Благодаря одежде следов было совсем немного, но стоило Гуку отодвинуть край куртки, как в глазах застыла паника. Он даже слабое дыхание инфицированного проверил раньше, чем принялся будить ассистента.       — Что такое?       — Подъём, сюда кто-то приближается, — воровато нашёптывает Чонгук и осматривается, видя, что Тэхён весьма спокойно подбирает их вещи и растрясает бывший костёр в разные стороны, якобы заметая хоть немного следы.       — Доктор Ким?       — Это ещё не ясно. Но это половина проблем, — шикает Чон и кивает на Юнги. — Его раны кровоточат.       — Как?! — вот тут Пак проснулся весьма быстро и даже слегка небрежно принялся осматривать самое доступное ранение из имеющихся, шокирующие оглядывая пропитанные кровью одеяния. — Чёрт! Юнги… — встревоженный парень проверяет пульс и с неким облегчением выдыхает. — Окей, он всё ещё тёплый и дышащий. Видимо только недавно началось. Так что с приближающимися?       — Нужно быть начеку. Нас могли найти кто-то до прибытия доктора.       — Нет, он сказал, что выдвигается, когда я позвонил ему.       Чон выудил с кармана телефон и глянул время. Зарядка готова была подвести в любой момент, но всё ещё держалась из последних сил, позволяя узнать о прошедших пяти часах с момента, как они решились на звонок.       Чонгук машет Тэхёну, и тот, подхватив рюкзак, подходит ближе, принимая пистолет в руки.       — Я не могу стрелять в людей, — растерянно говорит Ким и тянет оружие обратно.       — Если хочешь жить — сможешь, — шикает Чонгук и протягивает ещё один заряженный пистолет Чимину.       — Не смогу. Мне не позволит Всевышний. Он убережёт меня от вреда людям, — с трепетной улыбкой отмечает парень.       Вдалеке доносится звук, как огромная машина подскакивает на местной выбоине, и вот уже показывается макушка железного коня. Тот чёрного цвета, слегка испачканный, видимо из-за слишком долгой поездки не по дорогам.       — Чёрт. Чимин, мы можем быть уверены, что это твой докторишка?       Чонгук не говорит более ничего и поднимает пистолет, теперь непрерывно удерживая чужой транспорт на мушке, в особенности стёкла, которые можно опустить, чтобы высунуться и произвести очередь из оружия.       — Что ж, — выдыхает Пак и пытается добудиться до Юнги, всё ещё с тревогой осматривая его бледное тело. — Вариантов у нас мало. И если это не он — мне было приятно с вами попытаться выжить в эти дни.       — Я, блять, не сдохну так быстро, — огрызается Чонгук и сжимает оружие ещё крепче. — И, так и быть, вам тоже сдохнуть не дам. Я ещё не выяснил, как Тэхён снёс церковь с лица земли, так что хотел бы дожить до момента, когда мы увидим его способность.       — Это так трогательно, звучать в твоём прощальном слове, — с задором говорит Тэхён.       Только вот завидев вдалеке вооружённого военного, готового открывать огонь в любую секунду, а так же несколько боязно сжавшихся людей за его спиной, фургончик остановился, и очень скоро с двери возле водителя показалась обесцвеченная голова молодого мужчины, тут же нацепляющего на нос свои очки и, задрав руки вверх, да повыше, направляющегося уже без транспорта.       Чимин, заметив мужчину, подскакивает от Юнги и моментально шлёпает Чона по плечу, вынуждая опустить оружие. Он с радостной улыбкой просто влетает в чужие объятия, чуть не снося доктора с ног.       — Я рад, что Вы нашли нас! — радостно заявил Пак и указал на свою скромную команду сопровождения. — Это Чон Чонгук, — демонстративно бросил взгляд на вооружённого парня. — А это 30-12 — Ким Тэхён.       — Очень рад встрече, — суетливо отчеканил доктор. Поправив очки, он, не останавливаясь и на секунду, обошёл новые знакомства и опустился к Юнги. — Как он?       — Очень тяжело. Под утро у него открылись оба кровотечения.       — Значит он уже не может самостоятельно себя поддерживать. Что ж, — доктор осматривается и, метнув взгляд на лобовое стекло автомобиля, в котором прибыл, подал пару жестов, после чего оттуда вышел тучный широкий мужчина, медвежьей походкой подбираясь ближе. — Вонхо, подгони транспорт ближе. Нам нужно переложить его назад, — говорит доктор, и тот, кивнув, тут же возвращается в транспорт. — Я взял всё необходимое, постараюсь зашить его прямо сейчас. Чонгук, помоги Вонхо транспортировать Юнги в машину.       Доктор с немного нахмурившимся лицом поднялся и выглядел настолько серьёзно, что даже Гук не стал ему возражать, воспринимая его не меньше, чем своё начальство, отчеканив стандартное «есть» и еле сдержавшись, дабы не отдать честь после получения приказа.       Сам же доктор быстрым шагом подошёл к Тэхёну.       — Волосы перекрашены же?       — Да, мы их обоих покрасили, чтобы были менее приметные.       — Хорошо, — видимо Намджуну сейчас было не до близких знакомств или выяснений каких-то деталей. Он и сам понимал, что, пока они не окажутся в безопасном месте под охраной, нельзя задерживаться и секундой более. — Тэхён, как твоё самочувствие?       — Я в полном порядке. Даже не ранен, — отмечает парень, разводя руками.       — Я рад, что нашёл тебя так быстро. Это хорошо, что вы смогли прятать его всё это время. Окажись он не в тех руках, мы все можем поплатиться, — шепчет доктор и, отметив, что Юнги уже погрузили внутрь фургона, заходит туда следом. — Вонхо, я поеду сзади. Дай знать, когда поедем по хорошей дороге, я постараюсь зашить его в движении.       — Вы справитесь с этим? — удивлённо вспыхивает Чимин, потому что сам никогда в жизни не смог бы.       — Юнги прождал долгое время, мы не можем давать ему терять ещё больше крови. Боюсь нам ехать слишком далеко, и он попросту не доживёт. А теперь все располагайтесь по местам, нам нужно скрыться с этого места до того, как ВАЛ найдёт его.       .       Чонгук ехал на переднем сидении, вместе с излишне молчаливым и сосредоточенным Вонхо. Но ему самому было не до разговоров. Теперь, когда ощущалась хоть малейшая безопасность за собственную и чужие жизни, он мог позволить себе расслабиться. Он то и дело оборачивался назад, наблюдая за тем, как доктор подлатывает бедолагу Мина и при этом организовывает его организму необходимую поддержку. Как Тэхён при этом, морщась, отворачивал свой нос от противных кадров, но в тоже время с любопытством снова оборачивался к нему. А Чимин попросту ассистировал, спокойно исполняя свою привычную работу. И всё было впервые за последнее время спокойно.       — Куда мы едем? — всё же интересуется Чонгук, сначала обернувшись к Вонхо. Но заметив, что тот полностью увлечён дорогой и разговаривать не спешит, обернулся через сидение и посмотрел на доктора. — Куда мы едем, доктор Ким?       — Намджун, можешь называть просто по имени, — не отрываясь от проверки показателей Юнги, оповещает он. — Мы едем в соседний город. Под ним сформировалась независимая лаборатория. «Система» — как принято там это называть, — отмечает доктор и, заметив, что состояние Юнги нормализовалось, впервые присел, пристёгиваясь теперь и сам.       — Долго ещё? — уточняет уже Тэхён.       — Около двух-трёх часов. Можете поспать в это время, — и он сам прикрывает глаза.       — Как Юнги? — на удивление даже для себя, интересуется Чонгук.       — Из-за того, что он поддерживал остановку крови своей способностью очень и очень огромное количество времени, он с одной стороны жив, а с другой — полностью в отключке и без сил. Ему потребуется время, чтобы прийти в себя.       — Доктор… Точнее, Намджун, а ты знал, что Юнги может преобразовывать структуру предметов? — удивлением вспыхивает и Чимин со своего места, в тоже время с лёгким беспокойством всё ещё посматривая на подопечного.       — Да. Мы с Юнги общались и заключили некую сделку. Так что я подавал сведения, словно не понимаю его «инфекцию», — отмечает доктор и расслабляется, так же посматривая на ассистента, потом скользнул взглядом к Тэхёну, заканчивая на Чонгуке. — В любом случае, хорошо, что я нашёл вас раньше. Мы выехали как только смогли. Брать вертолёт было бы глупо, мы не могли воспользоваться ничем быстрее такого транспорта, ибо привлекли бы лишнее внимание.       — Понятно, — кивают парни.       — Ким Тэхён? — доктор оборачивается к инфицированному и славливает на себе его удивлённый взгляд тёмных глаз. — Расскажешь о себе?       — Если Вы хотите, чтобы я поделился с вами чем-то о проявлении моей инфекции, то мне очень жаль разочаровывать, однако я не знаю ничего. И даже не понимаю, почему столько людей умирает из-за меня, — с сожалением произносит он. — Я бы хотел вам помочь чтобы спасти их, но простите…       Чонгук обернулся ещё сильней и подметил, кажется, впервые за эти дни грустное лицо Ким Тэхёна. Оно искренне отражало его соболезнование. А ведь ему приходилось утешать Чонгука, того, кто просто потерял друга и несколько коллег, когда самому в душе приходилось терпеть причину — себя. Он прекрасно понимал, что все гонятся за ними, убивая тех, кто хоть что-то знает о нём самом. Даже не способный понять происходящее.       — Не волнуйся, они не найдут нас теперь. Наша лаборатория расположена так, что вычислить её невозможно. А даже если догадываются из-за политики, они не могут ничего нам сделать, ибо атака на эту территорию будет обозначать начало военных действий, — сообщает Намджун и широко зевает. По всей видимости они тоже не спали всё то время, что были в пути.       — Как давно вы работаете на кого-то кроме ВАЛ? — спохватывается Чимин.       — Уже несколько месяцев. Я никогда не разделял методов ВАЛ и их точку зрения касательно «инфекции», однако им намного проще называть это этим словом и продолжать изучение, просто сажая всех в клетки, а потом заставляя вливать тонны вещества, затуманившие рассудок. Чимин, ты никогда не задумывался, куда потом пропадали инфицированные?       — Разве не вылечивались?       — Хоть одно чудесное исцеление на твоей памяти было? — уточняет доктор, и Чимин, призадумавшись, качает головой. — А палаты при этом освобождаются. Когда доходит до определённой точки, подопечные уже становятся просто марионеткой, а в случае с большинством — очень влиятельным оружием, — подмечает доктор. — Я не согласен с этой политикой, поэтому, когда нашёл людей, разделяющих мои взгляды, ушёл.       — Ваш брат знает?       Намджун молчит и прикрывает глаза, всем видом демонстрируя нежелание обсуждать семейные дела в этом кругу.       — В любом случае мы просто оговорили не мешать друг другу и не использовать информацию, полученную от матери, словно её не существует.       Чонгук только очерчивает всех взглядом и разворачивается снова прямо, удобно располагаясь в кресле и прикрывая глаза, однако его внимание всё ещё полностью сосредоточено на происходящем позади.       — Доктор Ким, что будет с ними, — Чимин кивает на Юнги, — когда мы прибудем? Их посадят снова в клетки?       — Нет. Мы выделим вам комнаты в отеле, сможете там жить. В отличие от ВАЛа, Система предполагает под собой скорее небольшой город, в котором каждый житель видит светлое будущее, где инфицированные смогут жить без страха. Как минимум потому, что никакой инфекции нет.