***
Девушка тяжело вздохнула, пододвинула к себе тарелку с пирожным и задула кривовато воткнутую в него свечку, изображавшую цифру двадцать. Очередной праздник в полном одиночестве. Что ж, ей не привыкать и, пожалуй, не стоит так сильно об этом волноваться сейчас. Уж лучше подумать о чём-нибудь хорошем, например, о завтрашней встрече с младшим братом. Брата она жутко любила и относилась к нему с трепетом, но последние пару лет не могла с ним часто видеться, поскольку сама осталась жить в родном городе, тогда как вся остальная её семья переехала в соседний, более чистый и полезный для здоровья особенного ребёнка. Да и у брата давно выработалась привычка встречаться с ней строго по субботам, пропуская неделю. А его привычки… нужно было учитывать. Пирожного не хотелось. Она кинула на тарелку последний тоскливый взгляд, встала из-за стола и решительно убрала сладость в холодильник. Съест вечером. А сейчас можно прогуляться до леса, вдохнуть свежего воздуха, немного расслабиться и поулыбаться (на природе всегда тянуло улыбаться), тем более, что поводы для радости всё же были. Сессия, к примеру, закончилась всего пару дней назад, почему бы не отпраздновать это событие небольшим походом в одно из красивейших мест региона? На улице уже начинало темнеть, когда она подошла к опушке леса. Недалеко послышался шум реки, и девушка, ностальгируя по детству, направилась прямо к ней. Почти сразу в глаза бросилась висящая на толстоствольном дереве тарзанка — с её помощью дети перебирались на ту сторону реки, если им было лень дойти до ветхого мостика. В мозг ударили воспоминания. Метров через семьдесят от этого места, если идти строго по прямой, откроется небольшая полянка, на которой в детстве они устраивали стрельбища. А что, если?.. Тарзанка и сейчас выглядела довольно крепко. Девушка на всякий случай несколько раз подёргала верёвку, чтобы убедиться, не лопнет ли та под её весом. Вроде, не должна. Да и в любом случае, река ведь не очень глубокая. Даже если она туда и свалится… Эх, была не была! Она разогналась и повисла на тарзанке, чувствуя, как ветер бьёт в лицо, путая короткие каштановые волосы. Где-то на середине пути она вдруг перестала чувствовать натяжение верёвки и на пару секунд оказалась в свободном полёте. В голове только и успела проскочить мысль: «Кажется, это всё же была плохая идея…». Тело едва почувствовало холодную воду, как мир вокруг тут же погрузился во тьму.***
Вокруг неё в абсолютной пустоте плыли неизвестно куда тысячи неведомых монстров. На глаза попалась и пара человек, но те тут же потерялись на фоне чудовищ всех мастей. Тут были и живые скелеты, и явные зомби, и какие-то мелкие, с полметра ростом, существа, напоминавшие жутковатых домовых, и многорукие, многоглазые чудища, и девы-русалки с длинными волосами и бледной, почти прозрачной, кожей, и обмазанные кровью почти что люди, и прозрачные духи, и сказочные животные с торчащими поверх кожи костями, и таинственные светящиеся огни, и какие-то неясные тени. Все двигались в одном направлении, словно следуя некому предводителю, которого, впрочем, ей видно не было. Вдалеке забрезжил свет. Похоже, именно к нему неминуемо двигалась потусторонняя процессия, в которой никто и ничто не решалось даже попытаться вернуться назад. Когда девушка почти подплыла к краю темноты, её схватил за руку какой-то злобно ухмыляющийся дух, бормочущий под нос едва слышный в общем гуле бред. Она активно затрясла рукой, пытаясь сбросить с себя неожиданного кавалера, но не успела — их обоих поглотил свет.***
Девочка испуганно открыла глаза и тут же начала хватать ртом воздух, задыхаясь от фантомной воды. Никакой воды, конечно, уже не было, но девочка почему-то всё равно задыхалась. Бесконечный ужас разливался по телу холодными волнами. Казалось, ещё чуть-чуть и она задохнётся прямо здесь, посреди белой пелены, которая то ли действительно расплылась вокруг, то ли была всего лишь плодом её больного воображения. Лёгкие сжимались, отказываясь наполняться воздухом — он просто не проходил в дыхательные пути, разворачиваясь где-то во рту. — Джинни, Мерлин великий, ты очнулась! — захлопотали вокруг неё. — Всё хорошо, ты уже не в воде! Детка, это Мунго, всё хорошо! Целитель! Позовите целителя! В палату вбежал высокий человек в яркой лаймовой мантии. Он несколько раз взмахнул волшебной палочкой, и спустя пару секунд девочка наконец-то смогла вдохнуть и прийти в себя. О недавнем приступе удушья напоминала лишь противная икота. Впрочем, уж лучше икота, чем отвратительный страх, растёкшийся по телу в момент мнимого удушения и оставивший после себя мерзкую липкую испарину на спине. — Мама… — выдохнула Джинни, цепляясь полуслепым взглядом за людей в палате. — Мама тут, малышка, мама тут, — ласково произнесла маленькая пухленькая женщина, стоявшая рядом с койкой. Она крепко сжала руку дочери несколько нервным движением — всё её тело дрожало, дрожь же передавалась и Джинни. — Мы так за тебя испугались! Человек в лаймовой мантии ещё немного помахал волшебной палочкой вокруг маленькой пациентки и удовлетворённо кивнул. — С девочкой всё будет хорошо, — произнёс он глубоким низким голосом, каким в опере обычно изображают злодеев и стариков. Почему-то именно такое странное сравнение пришло в голову девочки, от чего она сама себе удивилась. Откуда бы ей знать, каким голосом в опере поют злодеи и старики? Откуда бы ей знать, что вообще такое опера? — Она испытала сильнейший шок, выдав такой чудовищный стихийный выброс. С этим же выбросом, как я понимаю, связаны и изменения во внешности, такое иногда случается, когда волшебник соприкасается с потусторонним миром. Мистер Уизли, миссис Уизли, можете не волноваться за свою дочь. Девочка крепкая, так что всё будет хорошо. — Когда мы сможем забрать Джинни домой? — вступил в диалог рыжий высокий мужчина довольно измождённого вида, которого врач назвал мистером Уизли. Он то и дело поглядывая на свою бледную маленькую дочку. Пухлая женщина, очевидно, миссис Уизли, молчала, почти механически гладя девочку по руке. — Думаю, мы подержим её в больнице ещё несколько дней. Проведём все необходимые анализы, понаблюдаем за последствиями столь мощного выброса. — Спасибо, целитель, — тихо отозвалась миссис Уизли, устало прикрывая глаза, мокрые от слёз. Джинни испуганно переводила взгляд с матери на отца, а с отца на целителя. В голове её всё страшно смешалось. Всплывали странные картинки — какой-то мальчишка, считающий кусочки морковки в своей тарелке, отчего-то грустное письмо, тарзанка над рекой. Обрывки чужой жизни, будто бы некогда пережитые, но давным-давно позабывшиеся. Разве что на мальчишке сердце почему-то зашлось тоской. Были и другие воспоминания — более яркие, живые. Рыжие братья и такие же рыжие родители, папин сарай, полный всяких интересных вещей, и снова река, только совсем другая. — Девочке надо снова заснуть, чтобы набраться сил, — продолжил целитель. — Я пришлю медиведьму с зельем.