Ты мне снишься 2: вспомни меня

Парень выдыхает мне горячий воздух прямо на щеку, улыбаясь всеми своими зубами, а затем выпускает смешок, разглядывая мое ошарашенное и растерявшееся лицо. — Ну так что мы будем делать с нашей маленькой проблемой? – шепчет он мне в ухо, заводя вторую руку под пиджак, кладя на часть оголенной, от короткого топа, спины. — Чувак...ты перегибаешь. – я наконец прихожу в себя, немного оправившись от этой дебильнешей и неловкой ситуации, которая произошла минутой ранее. — Отпусти меня. — Обязательно отпущу, когда мы решим наш вопрос. – он сильнее сжимает пальцы на моей талии, и я чувствую, как мои щёки начинают гореть от неловкости, словно к лицу прилила раскалённая лава. Я уверена, что со стороны я сейчас похожа на раскрасневшийся помидор, потому что явно не была готова к такой херне в первый учебный день после месяца истерик и избегания общества. Он нарушил все мои мыслимые и немыслимые личные границы, не смотря на то, что это я пролила не него свой кофе. И, кажется, его лишь больше забавляет мое смущение. Боковым зрением замечаю, как за нами с интересом наблюдает почти вся футбольная команда, парень из которой и сбил меня с ног. Делаю короткий вдох, напрягаясь всем телом, упираю ладошки в его грудь, чтобы хоть немного сдвинуть его с места, но это бесполезно. Кажется, что одна его рука, как три мои ноги. — Неплохая попытка, но ты бы не смогла скинуть мою руку со своего тела, даже если бы я спал и был полностью расслаблен. – его звонкий смех проникает в мои уши. — Не волнуйся, ты никогда не окажешься спящим рядом со мной. – с толикой раздражительности произношу я. — Я бы не был так уверен, милая. – он ухмыляется и проходится кончиком языка по своим зубам. — А ты в курсе, что сексуальные домогательства в Англии преследуются по закону? – я завожу ладонь за свою спину, пытаясь отцепить его от себя. — Я всего лишь спас тебя от падения, а ты испортила мое имущество. В участок тоже вместе пойдём? – он заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо и склоняет голову на бок. Вдыхаю полной грудью, пытаясь собраться с мыслями, а в нос ударяет сладкий запах карамели, который исходит от парня напротив, и я не понимаю, это больше пахнет от него самого, или от латте, который сейчас находится на нем. — Я тебе дам пару фунтов на химчистку, если очень хочешь, то могу отнести сама. – твёрдым голосом отвечаю я, стараясь создать как можно большее пространство между нашими телами. — И, твою мать, отпусти меня уже наконец, я правда очень спешу. С каждой секундой меня все больше и больше начинает раздражать этот парень, имя которого я уже забыла, ибо вместо того, чтобы находиться сейчас в столовой, где на все сто процентов сидит Хиро, которого я не видела целый месяц, я торчу в коридоре, зажатая в непрошенных объятиях наглого и самоуверенного незнакомого парня, которого вижу впервые в жизни. — Так не пойдет. – он тянет ладонь к моей скуле, видимо, чтобы провести по ней своей кистью, но я тут же перехватываю ее, чтобы парень не успел коснуться моего лица. Я смогла немного взять себя в руки и поэтому смогла дать отпор, вспомнив, куда и к кому вообще шла. Он усмехается и переводит взгляд на своё запястье, которое с силой сжато моими пальцами. — Миленько. – он облизывает свои губы и опускает глаза на мои. — Так когда мы пойдём за покупками? Хочу себе что-то новенькое, поэтому вариант со стиркой отменяется, детка. — Давай я схожу за вторым стаканчиком и залью тебе все футболку, можешь считать, что это кастом от меня лично. – я отвечаю ему тем же тоном, закатив глаза. — Оригинально. – он вновь начинает заливисто смеяться. — Сегодня, в четыре часа, я буду ждать тебя на парковке. — С чего ты взял, что я с тобой куда-то поеду? — У тебя нет выбора. – он улыбается. Я бы могла закричать во все горло, чтобы он отпустил меня, но это привлечёт слишком много внимания, а я этого не хочу. Единственное, что меня сейчас интересует – это как побыстрее избавиться от него и пойти дальше. Мне сразу приходит в голову сменить вектор направления моего поведения, застав его тем самым врасплох, ведь он от меня сейчас ждет только пыхчение и недовольства в свой адрес. — Хорошо, договорились. – я встаю на носочки, поднимаюсь ближе к его лицу. Парень, явно не ожидая таких действий с моей стороны, значительно расслабляет свою хватку, и, воспользовавшись ситуацией, я завожу ногу в вверх, ударяя его коленом по мягкому месту. Темнокожий моментально сгибается пополам, и я сразу же отскакиваю от него на пару метров под смех парней из футбольной команды, которая все это время наблюдала за нашей «стычкой», если ее вообще таковой можно было назвать. — Вот и помогай после этого девушкам. – хриплым голосом говорит он, накрывая обеими ладонями свой пах. — В следующий раз не забывай, что такое личное пространство незнакомого человека. – я поправляю сумку на своём плече и сдуваю потоком воздуха упавшие пряди на лицо. — Может, хотя бы имя своё скажешь, в качестве компенсации? – он смотрит на меня исподлобья, ухмыляясь кончиками своих пухлых губ. — Обойдёшься. – я слегка улыбаюсь и прохожу вперёд по коридору. — Ещё увидимся, любительница кофе. – кричит он мне вслед. — Надеюсь, нет. – в ответ говорю я, немного повернувшись на него, и машу рукой на прощание. Несмотря на всю абсурдность ситуации, я совру, если не скажу, что она немного отвлекла меня от грызущих мыслей о Хиро. Потому что с самого утра я не могла перестать думать о нем хотя бы на секунду, все мои внутренности скручивало с того самого момента, как я переступила порог школы, а как только думала о предстоящей встрече, кожу начинало жечь и покалывать, во рту моментально пересыхало, ладони становились ледяными и покрывались неприятной тревожной влагой. Но эта десятиминутная отстранённость, вызванная беспородным спасением от моего падения, тут же прошла, стоило мне свернуть по коридору налево и увидеть открытые двери, которые ведут прямиком в столовую, напичканную небольшими круглыми столиками на шесть и восемь человек. Сердцебиение моментально ускорилось, разнося кровь по венам, в горле начал расти ком, а мурашки стали в хаотичном порядке блуждать по коже, вызывая дрожь во всем теле. Мне стоит сделать всего несколько сотен шагов, и я уже окажусь рядом с ним. Мне до безумия страшно. Я до трясучки боюсь того, что испытаю, увидев его. Но и стоять вечность я здесь тоже не могу, не смотря на все эмоции, которые поглощают меня в эту секунду, я должна переступить порог кафетерия, как бы боязно мне не было. Я сжимаю кулак, из-за чего ногти болезненно впиваются в кожу ладони, и начинаю жадно глотать ртом воздух, а выдохнуть все обратно не в состоянии, поэтому иду делаю решающие шажки, зажмурив глаза и совершенно не дыша. Оказавшись внутри, я с шумом выдыхаю, начав потихоньку сканировать взглядом каждый столик. Из-за того, что я пришла на десять минут позже, в столовой скопилось слишком много народа, и вокруг стоит гул посильнее, чем в коридоре, а очередь за едой просто огромная. Я знаю, прекрасно знаю, что если я найду глазами столик, за которым сидит Хиро, то чисто физически не смогу запихнуть в себя хотя бы кусочек пищи, не смотря на то, что я была довольно голодной все это время. Поэтому я беру одну из множества бутылок газированной воды, что стоят у самого входа на железном стеллаже, и прохожу вглубь, вспоминая, что раньше мы не любили сидеть нашей общей компанией у самого входа, ибо там всегда был проходной двор. Около двух минут мне приходиться бродить среди столиков, пока я не замечаю знакомые обтатуированные руки, и, подняв голову чуть выше, натыкаюсь на лицо самого Хардина, который разговаривает с ребятами за столом с довольной улыбкой, иногда посмеиваясь, а на его коленях сидит девушка, что я впервые вижу, которую он обнимает и прижимает к себе за талию. Меня словно откидывает в прошлое, ведь раньше для зеленоглазого такое поведение – было самым обычным, и он не редко флиртовал так со многими девушками из школы, чтобы вечером подложить их под себя, а на утро и не вспомнить их имени. Я перевожу взгляд на того парня, из-за которого в моей жизни появились любовь, ласка, забота и тепло в один момент, и затем все превратилось в нечто, наполненное бесконечными истериками, болью и страданиями. Хиро сидит ко мне спиной, и мое сердце начинает выдавать бешеный ритм, когда я всего-то смотрю на его затылок. Грудь сдавливает, а мое дыхание сбивается. Слава богу, рядом с ним нет Эшли, и это не может не радовать, иначе бы я так и не решилась подойти туда, так и уйдя отсюда ни с чем. Я вновь впечатываю свои ногти в кожу ладоней, напрягаясь каждой мышцей своего тела, и мучительно медленно двигаюсь вперёд. В ушах пульсирует от нарастающей тревоги, но я должна перебороть весь страх. — Всем привет. – довольно громко говорю я, собрав оставшуюся силу и смелость в кулак. На самом деле, вышло довольно неплохо, и я звучала вполне уверенно, хотя думала, что не смогу нормально сказать даже два простых слова, обязательно запнувшись или заикнувшись от волнения. Все моментально обращают на меня внимание, и я осознаю, что за этим столиком нет ни одного знакомого лица, помимо Хиро и Хардина. Всех остальных парней и девушек я вижу впервые. — Ребекка? Что ты... – Хардин удивленно смотрит на меня, не веря своим глазам. — Ты же сказала, что не придёшь в школу в ближайшее время. Вся былая радость и беззаботность стирается с его лица, и он тут же принимает серьёзное выражение, начав неотрывно прожигать меня взглядом. — Передумала. – я пожимаю плечами. — Тут не занято, я присяду? Я спрашиваю про стул, который стоит рядом с Хардином и девочкой, что удобно устроилась на его коленях и довольно неоднозначно, слишком оценивающе, оглядывает меня с ног до головы. Ей явно не нравится реакция парня на меня, ведь все эмоции раздражения и недовольства прекрасно читаются на ее ярко накрашенном личике. — Не занято. – незнакомый мне парень с густыми темными волосами по плечи, который сидит возле окна, усмехается. — Меня зовут Феликс. — Очень приятно, Ребекка. – я стараюсь казаться вежливой, скрывая свою панику под улыбкой. Присаживаюсь на место, оказавшись прямо напротив Хиро, но все ещё не могу найти в себе достаточно решимости, чтобы посмотреть ему в глаза, поэтому с наполовину отвернутой головой от Скотта, я продолжаю беседовать с новыми для себя знакомыми. — Это моя девушка Гвен. – Феликс приобнимает милую симпатичную девушку с огненно-рыжими пышными волосами, которая приветливо улыбается мне в ответ. — Приятно познакомиться. – говорит она. — И мне, Гвен. — Привет Бека, я Итан. – парень с кучерявыми волосами тянет ко мне свою руку чуть ли не через весь стол, чтобы я ее пожала. — Вау, отличный маникюр. – я параллельно рассматриваю рисунки и иероглифы на ногтях парня, которые смотрятся очень привлекательно под матовым топом. — Хоть кто-то оценил, а не поржал надо мной. — Чууууувак... – протягивает Феликс. — Кто вообще носит маникюр, не считая девочек? — Асап Роки. – одновременно произносим мы с Итаном, и из меня вылетает небольшой смешок. Кажется, мы с ним подружимся. — У тебя появилась группа поддержки в мужском маникюре, поздравляю. — Я пытался объяснить этим узколобым, что маникюр не имеет гендера, но они же меня не понимают. – кудрявый театрально закатывает глаза, приложив руку ко лбу. — Можешь не рассказывать, я тебе верю. Людям всегда сложно воспринимать что-то новое. Раньше девушки боролись за право носить брюки, теперь очередь парней, только с ногтями и прочими штуками, которым все приписали «женскую» роль. – я натянуто улыбаюсь, все ещё боясь посмотреть вперёд и увидеть перед собой Хиро. — Мужчина должен оставаться мужчиной. – говорит мне девочка, сидящая на Хардине, которая единственная из всех незнакомых людей не представилась мне. — Накрашенные ногти не делают из любого мужчины – женщину. Каждый человек имеет право на выбор и волен выглядеть так, как он хочет. – на автомате выпаливаю я. — Я тебя уже люблю! – в шутку кричит Итан, сложив ладони в форме рупора около рта. — Хардин, а ты что думаешь? – она наклоняется к нему, гладя его по грудной клетке. Татуированный все это время неотрывно смотрит на меня, словно до сих пор не верит, что я сижу рядом. — Хардиииин. – протяжно произносит она, растягивая буквы в его имени, и начинает трясти за плечи, чтобы он ответил на ее вопрос. — Что? – опомнившись, переспрашивает он. — Мальчики с накрашенными ногтями – это, по-твоему, приемлемо? — Да мне вообще плевать, кто как ходит. – фыркает Хардин. Меня не может не радовать его ответ, потому что я знаю, что это правда. Скотту действительно все равно, кто с кем спит, как выглядит и какой человек ориентации, он никогда не будет осуждать за это. Потому что ему не интересны сплетни и обсуждения чужих жизней. И эта черта его характера в нем меня всегда, несомненно, подкупала. Она цокает, явно недовольная тем, что он считает иначе, ведь барышня действительно думала, что Хардин сейчас на все сто процентов поддержит ее, но, упс, этого не произошло. Я больше не могу так сидеть. Я должна это сделать. Прикрываю свои глаза и медленно поворачиваюсь, садясь ровно. Осталось дело за малым, просто открыть глаза и посмотреть на него. Думаю, Хардин с самого начала заметил, насколько я избегаю того, чтобы посмотреть на Хиро, потому что он один тут понимает, что для меня это значит. Поднимаю веки, и все вокруг будто замирает, приобретая черно-белые оттенки, весь шум, который так давил на уши, становится фоновым и каким-то отдалённым, и единственное, что я сейчас слышу – это собственное сердцебиение. Он сидит, спокойно поедая кусочек пиццы и листает что-то в своём телефоне. Потом Хиро берет салфетку и вытирает свои пухлые губы от крошек и соуса, но когда он поднимает свой взгляд на меня, мое сердце останавливается, а этот короткий момент кажется вечностью. Мне сейчас слишком трудно дышать. Я настолько сильно хочу сейчас прижаться к нему и обнять, почувствовать родной запах, до такой степени и боли в груди хочу, что это чувство не описать словами. Меня разрывает на части лишь от того, что он на меня посмотрел. А когда легкая улыбка трогает его губы, уголки которых тянутся вверх, мне становится окончательно невыносимо. — Привет, Бека, давно не виделись. – произносит он, и пол буквально начинает уходить из-под ног, а руки трясутся. — Привет. – полушепотом отвечаю я, закашляв в конце от волнения, и сразу же тянусь к воде, чтобы охладить першащее горло. Вся напускная лёгкость, которая, как мне показалось, присутствовала за столом, испарилась ровно в тот момент, когда я взглянула на Хиро. Каждый начал заниматься своими делами, есть, спорить и разговаривать. Всем вокруг комфортно, кроме меня и Хардина. Ах, да, ещё девушка на его ногах скоро убьёт меня одним взглядом, потому что не почувствовать огромных размеров дыру, которую она выжигает на мне, просто невозможно. Хиро выглядит ещё более красивым, чем раньше, хотя я думала, что уже не может быть прекраснее. Либо же я по нему слишком соскучилась за тот мучительный месяц, когда его не было рядом. Я бессовестно глазею, разглядывая каждый сантиметр его лица, совсем наплевав на то, кто и что обо мне подумает, ибо я слишком бесцеремонно пялюсь на него в данную секунду. На нем чёрное поло без воротника, подросшие волосы, которые он зачесал наверх, на руке часы, которые он и до этого постоянно носил, а на шее, вместо старой и привычной серебряной цепочки, теперь висят две золотых с небольшими кулонами на каждой. Он сначала закусывает, а потом облизывает свою нижнюю губу и слегка хмурит брови, уставившись в свой телефон, внимательно что-то читая в нем. Его взгляд опущен вниз, на мобильник, поэтому сейчас прекрасно видно, какие же длинные и густые его черные ресницы, которым может позавидовать каждый. Низ моего живота начинает предательски ныть, а лёгкие сдавливает от осознания того, что я даже не могу к нему прикоснуться и обнять. Мне хочется завыть на всю школу от того, насколько ему нет дела до меня. — Твою мать, там закончилось все мясо, и мне теперь придётся жевать эту траву, и все из-за... – возмущённый голос парня прерывает все разговоры за столиком. — А вот и моя проблема. Как быстро мы снова встретились. Тот темнокожий прилипала из коридора стоит с подносом, на котором находятся целых три тарелки салата, пару кусочков чизкейка, огромная порция риса с овощами и несколько пакетиков сока. Как в него вообще столько еды влезет? Надо же, он даже успел переодеться. Теперь парень стоит не в белой футболке с огромным кофейным пятном на ней, а в голубо-чёрной футбольной форме с крупной цифрой «1» по середине. Только не говорите мне, что они с ним общаются... Я правда надеялась на то, что наша стычка с этим парнем в коридоре была последней, но, нет. Видимо, теперь мы будем видеться каждый день на обедах, и что-то мне подсказывает, что он ещё долго будет припоминать мне это дурацкое стечение обстоятельств. — Вы знакомы? – хрипло спрашивает Хардин. — Да. – он многозначительно улыбается, стрельнув взглядом на меня. — Представляешь, налетела на меня в коридоре, начала зажимать, приставать, еще и отпускать не хотела. Лапала в разных местах, можно сказать, домогалась. Под таким голодным напором я не мог не согласиться на встречу после учебы. Феликс начинает смеяться, явно уже привыкший к подобным выходкам этого парня, ибо я не вижу на его лице никакого удивления. — Придурок. – шепчу я себе под нос, отрицательно качая головой в разные стороны. — Детка, ты, кстати, заняло мое место, как будем с этой проблемой справляться? – он ухмыляется, показывая свои белоснежные зубы. — Предлагаю сесть на мои колени. Хардин очень громко хмыкает после реплики парня, а я перевожу взгляд на Хиро, который оторвался от экрана своего мобильника, и с интересом поочерёдно смотрит то на меня, то на своего брата, то на этого парня, имя которого я так и не могу вспомнить. — А я предлагаю пойти тебе в... – я не успеваю договорить, потому что мое внимание захватывает блондинка, только что подлетевшая к Хиро и обнявшая его за шею. Я слишком рано обрадовалась ее отсутствию. Слишком рано. — Любимый, прости, я задержалась. Дописывала эту дурацкую контрольную по тригонометрии. – Эшли наклоняется к нему и запыхавшимся голосом говорит все это, чмокнув Хиро в щеку. Мышцы начинает сковывать, а тонкая режущая боль проходится импульсами по всему телу от макушки до пят. Сделать сейчас хотя бы один короткий вдох сравни целому испытанию. Мне слишком больно. Чертовски больно. — Я взял тебе пиццу, Эш. – Хиро протягивает ей тарелку, и она садиться рядом с ним, лучезарно улыбаясь. — Обожаю тебя. – она чмокает брюнеты в губы, и это становится последней каплей. Слёзы неконтролируемо брызгают из глаз, но я быстренько прикрываю веки и кончиками пальцев смахиваю соленую воду, пока никто не успел заметить. Портер переводит взгляд меня, и ее глаза тут же округляются от шока, что она испытала в эту секунду. Ставлю сотку на то, что она забыла о моем существовании или думала, что я никогда так и не решусь вернуться сюда, а уж тем более не осмелюсь подойти и сесть за этот столик. — Ребекка?! – в полуписклявом крике выпаливает она, сразу же прикрыв рот своей ладонью. — Ребекка значит. – над ухом шепчет мне тот парень из коридора, будто пробуя имя на вкус. – Мне нравится. — Эш, перемена скоро закончится, ты не успеешь поесть. – заботливо произносит Хиро, накрывая плечо девушки своей ладонью, чем полностью добивает меня. Я не могу больше на это смотреть. Мне так больно. Так чертовски больно, что хочется разбежаться, удариться о стенку, расшибясь в лепешку, и больше ничего не чувствовать. Встаю со своего места, отпихивая темнокожего коротко стриженного парня в сторону, чтобы освободить себе проход, и начинаю в максимально быстром темпе удаляться отсюда, из последних сил стараясь держать слёзы в себе. — В четыре на парковке, Ребекка. – орет этот придурок на всю столовую, совершенно не стесняясь того, что теперь на него смотрит вся старшая школа. Видимо, он слишком сильно любит обращать внимание других на себя, становясь эпицентром обсуждений. Я начинаю чуть ли не бежать, неимоверно быстро перебирая своими ботинками по полу, пытаясь как можно скорее добраться до туалета. И как только я оказываюсь внутри, даю волю своим эмоциям выйти наружу. Из меня вырывается несколько рваных хриплых вздохов, а из глаз текут горячие слёзы, которые обжигают кожу щёк так сильно, будто по ним течёт не вода, а самая настоящая лава. Пытаюсь успокоиться и прекратить нарастающую истерику на корню, но ничего не выходит. Для меня эти минуты становятся настоящей пыткой, ибо все мое тело ломит от той сцены между Хиро и Эшли, которую я прокручиваю в своей голове снова и снова. На такое смотреть слишком больно и невыносимо. Я не знаю, какой человек может выдержать подобное, не сойдя при этом с ума. Раньше я думала, что хотя бы на долю процента понимаю, что чувствовал Хардин при виде нас с Хиро. Но теперь я на собственной шкуре ощутила, насколько сильно это ломает тебя. И теперь ощущаю свою вину перед ним в миллионы раз сильнее, но, к сожалению, я не могу вернуться в прошлое и все исправить. Я ни черта не могу сделать. Даже перестать плакать не могу, хотя уже прозвенело два звонка, и после третьего меня вряд ли пустят в класс. Мама с утра была так чертовски не права, назвав меня сильной. Разве бы я рыдала, держась за края раковины, еле стоя на ногах, если бы действительно таковой являлась? Я продержалась всего десять минут в его компании, первые пять ведя непринужденную беседу с новыми знакомыми, затем у меня получилось несколько минут смотреть на Хиро, но появление Эшли сломало меня, и былые панические атаки взяли надо мной верх. Трясущимися руками я проворачиваю ручку от крана, чтобы включить воду. Ледяная струя начинает литься на кафельные белоснежные стенки раковины, а капли от неё разлетаются в разные стороны. Я набираю немного в ладони и брызгаю себе в лицо, пытаясь саму себя привести в норму, потому что больше мне помочь некому. Я одна. Совершенно одна. И сейчас я чувствую это так сильно, как никогда прежде. Мамин знакомый психолог предлагал выписать мне антидепрессанты, чтобы облегчить мне мое существование, именно существование, потому что полноценной жизнью назвать то, что происходит со мной в последнее время, язык не поворачивается. Но я наотрез отказывалась от препаратов, ибо знаю примерный эффект, который они оказывают, и я не хочу быть ходячим без эмоциональным овощем, которому нет дела ни до чего вокруг. К тому же, если их начать принимать, то потом довольно сложно слезть и отказаться, а мне не нужны новые проблемы. Но, признаться честно, увидев Эшли и Хиро, мне захотелось ничего не чувствовать, потому что это было так больно, что я была готова заорать во всю глотку, и, если бы в моей сумке сейчас лежали таблетки, то я бы с удовольствием выпила одну, но, к счастью, их у меня нет. Я искренне не хочу ступать на эту дорожку, но без понятия, сколько ещё мой организм сможет терпеть подобные эмоциональные встряски. Группа, из нескольких девочек, заходит в туалет, и я быстро выдыхаю, принимая каменное выражение лица. Я научилась более менее прятать свои слёзы перед посторонними людьми, ибо мать бы уже точно меня выселила из дома, если бы я не скрывала чуть ли не каждый свой нервный срыв и истерику за январь. Напоследок, я ещё раз умываю своё лицо и припухшие от рыданий глаза холодной водой, смывая крошечные остатки косметики с лица, оставшись полностью без неё. Я вытираю лицо одноразовыми бумажными салфетками и выкидываю их в урну, а затем роюсь в сумке в поисках гигиенической помады. Нанеся тонкий слой увлажняющего средства на губы, я поправляю растрепавшиеся волосы на голове, и, сделав несколько коротких вдохов и выдохов, покидаю уборную. Идя по уже пустым коридорам, потому что почти все разошлись по классам, я просматриваю свое расписание в телефоне, ибо пока не успела его запомнить. Четвёртым уроком у меня назначено графическое черчение на первом этаже, в кабинете под номером «6GD». Оглядываюсь по сторонам, так как за почти половину учебного года нахождения в другом месте, я успела забыть, как расположены наши аудитории. По школе проносится, раздражающий каждого ученика, третий звонок на урок. И я понимаю, что я вновь опоздала. Кругом кабинеты с цифрой два и комбинацией из разных букв, поэтому я иду вперёд, и поворачиваю направо, в коридорчик, сбоку которого висит крупная пластиковая цифра шесть. Нужный мне класс находится почти в самом начале. Я быстрыми шагами вхожу в открытую дверь, и первым делом замечаю, что учителя ещё нет в классе. Хоть где-то мне повезло. Иначе, если бы я получила штрафной лист в первый же день, мама устроила бы мне настоящий вынос мозга, ведь моя хорошая учёба – единственная ее надежда на светлое будущее для меня, за которую моя мать цепляется, как за спасательный прутик, ведь она больше не в том финансовом положении, чтобы оплатить мне даже самый дешевый университет в Лондоне, я уже молчу о переезде в другие города и страны, затраты на съем жилья и прочие расходы в них. Сейчас я могу надеяться только на свои силы. Надеяться и молиться в мае на то, чтобы хоть один вуз дал мне стипендию или какие-то гранты на обучение. Но...я мало верю в чудеса, потому что без слез на мои оценки не взглянешь, особенно за крайнее полугодие, когда учеба была последней вещью, что могла меня интересовать. — Хей, Бека, садись со мной. – знакомый голос с задних парт доносится до моих ушей, когда я уже собиралась приземлить свою пятую точку за полностью пустую парту, даже не удосужившись взглянуть, кто вообще сидит в классе. Я поворачиваюсь и вижу Хиро, который мило мне улыбается, а на его правой щеке играется милая ямочка, как и раньше, сводящая меня с ума.