Ты мне снишься 2: вспомни меня

Pov Hardin

Приятный запах прованских трав, доносящийся из кухни, по приходу заставил желудок урчать в ожидании вкусной и сытной еды, но появление долбанного Яна напрочь отбило аппетит. Его самоуверенной улыбки достаточно, чтобы вызвать рвотные позывы. Придурок ввалился в дом Бекс, как будто он тут постоянный и желанный гость, оглядев каждого свысока и по-идиотски поклонившись. А теперь недотепа приклеился к Бек и лапает за талию, изображая тёплое приветствие. Как же меня бесит чертов Ян Гонсалес. Только я начинаю думать, что, вроде как, готов двигаться дальше, перешагнуть через прошлое и отпустить Ребекку из мыслей и сердца, как одно появление этого индюка возле неё заставляет кровь в жилах кипеть. Я бы не сравнил нахлынувшие чувства с ревностью, которую испытывал полгода назад по отношению к Бек и Хиро, нет. Морда Яна вызывает ярость и злость, но никак не ревность. Ненавижу его напускное показушничество и желание быть в центре внимания. По вздернутым бровям и насупившемуся кончику носа Эванс, девушка точно не знала, кто стал новым спонсором наших непутёвых родителей, хватающихся за каждую крохотную возможность воскрешения бизнеса, как за спасательный прутик. Поверить не могу, что теперь финансы отца напрямую зависят от Яна. Ударьте меня, пожалуйста. Или дайте мне ударить Яна. Между делом, Мистер Эванс удивлён не меньше дочери. Алистер, предполагаю, не может понять, каким образом мальчик, что вышел с Бекс из школы может спонсировать крупные проекты по недвижимости в Лондоне. Не его родители, а именно он. Чертовому клоуну повезло родиться с золотой ложкой в заднице и получать любые вообразимые блага жизни, не шевеля пальцем. Ян говорил, что получил наследство, но я уверен, что бизнесом управляет не он, а специально обученные люди. Я не верю, что этот болван может справиться хоть с чем-то, кроме как пинать мячик по выстриженному газону возле ликующих трибун. — Думаю, нам всем стоит пройти на кухню, пока стейки сочны и не остыли. – Элис фальшиво улыбается, строя из себя примерную хозяйку. — Мой пустой желудок всеми руками за. – Алистер смеется, пытаясь разрядить обстановку, глядя на удрученные лица вокруг. А вот сияющая физиономия Мисс Эванс тут же спадает, стоило бывшему открыть рот. Как они вообще смогли сойтись, будучи настолько разными? Судя по провалившемуся началу «торжественного банкета» буквально возле порога – вечер обещает пройти, как нельзя «лучше». Это еще мама приехать не успела. Конечно, будет спокойнее, если она вовсе не придёт, но мамочка обещала любимому Хиро, поэтому ожидать появления стоит в ближайшее время, ибо ради братика женщина готова стерпеть что угодно. Элис выпроваживает нас по-очереди на кухню, пока черёд не доходит до Яна с Ребеккой. Его рука до сих пор находится на спине Бекс, отчего челюсть сводит, будто я только что съел самый кислый лимон прямиком из Испании. Чертов Ян. — Мам, вы идите, нам тут надо немного поговорить. – радует, что у Ребекки, судя по недовольной и нахмуренной моське, тоже сводит скулы от гребаного Гонсалеса, чтоб его. А Элис в открытую радуется, с улыбкой дефилируя а столу. Ей приносит удовольствие, что доченька решила уединиться на пару слов с новым банковским счетом. На что Миссис Эванс рассчитывает? Последним на кухню вхожу я, бросив короткий взгляд за спину и увидев, как Ребекка яростно скидывает ладонь Яна с себя. Элис плотно закрывает раздвижные двери с матовыми прозрачными стёклами, позволяющие рассмотреть смутно-размытые силуэты, больше похожие на разноцветные пятна от бордового смокинга Яна и бело-серо-чёрного одеяния Бекс. Но, думаю, погоды закрытые двери не сделают, потому что по основанию от пола и вверху проходят крупные широкие щели, выступающие дизайнерским решением, и, в рамках интерьера, они играют, придавая изюминки, но в рамках практичности – шумоизоляция равна нулю. — Какого хрена ты творишь? – шипение Ребекки доносится из-за двери, а старики дружно сворачивают головы, обернувшись на звук. Как я предполагал, Элис могла вовсе не стараться, тщательно закрывая дверцы, эффект был бы примерно такой же с открытыми. Один только Хиро усердно делает вид, что его совершенно не волнует, о чем двое за стенкой шепчутся. Братик присел на стул и уткнулся в мобильник с сосредоточенным видом, будто находится не на ужине, а на уроке химии и учит формулу дигидрофосфата кальция. — Ребекка, я просто пытаюсь помочь... – как Ян умудряется выдавить такой жалостливый голосок? — А ты не думаешь, что слишком много на себя берешь? – Бека переходит на повышенные тона. — Что дальше? — Ты должна сказать спасибо, а не орать. – надо же, а я думал, что Гонсалес умеет только лизать зад и давить на жалость. Элис начинает мельтешить по кухне, скользя шпильками по мраморной плитке и явно обдумывая: стоит ли детишек прерывать или сами разберутся? Бека что-то отвечает Яну, но расслышать не удаётся из-за басистого кашля Алистера, который мужчина точно вызвал специально, переключив внимание на себя. Но, чтобы таким любопытным носам, как я и мой отец, стало кристаллически ясно, как некрасиво подслушивать, Мистер Скотт добавил: — Копаться в чужом белье, несомненно, интересно, но не в те моменты, когда это касается моей дочери. – я отрываю взгляд от двери, виновато кивнув. — Элис, включи какое-нибудь радио или телевизор на фон. Кровь отливает от лица Мисс Эванс, а кожа бледнеет, когда Алистер обращается к ней. Кажется, эти двое расторгли брак совсем не на дружественной ноте, раз такая стойкая и хладнокровная женщина, как она, теряет рассудок и самообладание от пары фраз. И я не могу понять, что наполняет женщину больше: безудержная обида или ненависть. Мистер Эванс, полностью проигнорированный бывшей женой, сам встаёт из-за стола и идёт к дальней стенке с небольшим плазменным телевизором, что висит над микроволной печью, и включает первый попавшей музыкальный канал, прибавив громкости, чтобы мы дальше в наглую не подслушивали разговор Яна с Бекой. — Ты хоть понимаешь, как это выглядит со стороны? – ругается Бекс, а слащавая песня Джастина Бибера совсем не помогает отвлечься от более интригующего диалога. — Ты будто покупаешь мою мать. Тебе что-то не понравится, и мы с ней окажемся на улице? Ян отвечает совсем тихо, а Бибер как раз вытягивает высокую ноту, и я не в силах расслышать, что он там сказал, как бы не напрягал слуховой аппарат. — Спасибо, не нужно мне такое спасение. Да я бы лучше переехала в Шеффилд. – а вот Ребекка не сдерживается в тональностях. Стоп...Какой к черту Шеффилд? Что она несёт? — Майкл, да? – слишком громко обращается Алистер к моему отцу, чтобы вновь отвлечь нас. — Ты, получается, отец Хардина?! — И Хиро. – добавляет тот. — И Хиро, точно. – кивает Мистер Скотт, продолжая басить в полный голос. Не верится, что взрослый человек поставил Хиро на второй план. Обычно братик всегда был фаворитом старшего поколения, за исключением моего отца. Папа, пожалуй, единственный, кто в открытую отдавал предпочтение мне с самого детства. — Сложно, наверное, приходится, двух сыновей растить? – Алистер пытается завязать непринужденный разговор, вертя штопор в руке, который предназначен для бутылки вина в середине стола. — Да не сказал бы. – папа чешет бороду. Спасибо следующей дебильной попсовой жвачке по тв, которая начинается с примитивного шепота, и сколько бы громкости до этого не прибавил Мистер Скотт, теперь на кухне снова достаточно тихо для того, чтобы услышать не только разъярённую Ребекку, но и размеренного Яна. — Беки, у Элис и Майкла гигантские долги из-за предыдущего неудачного вложения, я случайно узнал, что она собирается продавать ваш дом, он висел на аукционе уже больше трёх месяцев, с конца декабря прошлого года. Что мне, по-твоему, надо было стоять в стороне? Или смотреть, как ты покуешь чемоданы и уезжаешь чуть ли не на другой конец Англии? Хватит искать во мне подвохи. Я всего-навсего спонсор нового строительного проекта. И я не покупал, как ты выразилась, тебя или твою маму. Знаешь, мне обидно, что любому другому человеку ты сказала бы спасибо, ты была бы благодарна, а меня ты в порошок готова стереть за то, что я помог твоей семье, Ребекка. – от блевотно-пафосной речи дёргается даже Хиро, убрав телефон подальше, хотя брат до этого пытался быть отстранённым и не участвующим. — Знаешь, я в один момент могу устать. И, поверь на слово, никому не понравится, если вдруг это произойдёт. Алистер сидит, нахмурив брови. Он наверняка пытается переварить лишь малую крупицы информации о новой жизни его повзрослевшей дочери. — Прости. – как я и думал, Ян попал в яблочко. — Прости, что взъелась. Сегодня не самый лучший день для таких новостей. — Я не злюсь, просто научись принимаю мою помощь, не ища скрытого умысла. – Гонсалес вновь победил. Возложить на Ребекку чувство вины – одно из самых простых решений конфликта, которым я, каюсь, безукоризненно пользовался при любых наших с ней спорах и стычках. Меня куда больше поражает тот факт, что Ян прекрасно знает, на какие точки надавить, чтобы Бекс сдалась. Может, он не так глуп и безнадежен. Когда они входят на кухню и застают полнейшую тишину, то, кажется, понимают, что разговор мог быть услышан. Бек смотрит на отца, и тот ей медленно кивает, состроив сочувственное выражение лица, и, кажется, понимают друг друга без слов. Меня удивляет, что несмотря на такое долгое отсутствие их в жизнях друг друга, им удалось сохранить крепкую связь, когда можно одним коротким жестом прояснить ситуацию. — Замечательно пахнет. – лебезит Ян. — Элис, это вы так постарались? – пухлые губы растягиваются в выученной улыбке, а мои глаза закатываются. Из Алистера вылетает громкий смешок, который привлекает внимание остальных, и меня в том числе. — Ничего личного, но если бы старалась Элис, то на каждом блюде была бы отборная горелая масляная корка цвета угля. – не кажется, что Мистер Эванс пытается как-то задеть бывшую жену, напротив, его будто забавляют навыки женщины за плитой. Мисс Эванс кидает грозный взгляд в сторону Алистера, но потом довольно быстро смягчается, а уголки губ еле заметно дергаются вверх, ведь она понимает, что сказанное ранее нужно было только для того, чтобы перевести тему подальше от стычки Яна и Ребекки, которую слышали все. — Пап, зря ты так, пару недель назад она приготовила отличную яичницу. – Ребекка садится возле меня, потому что рядом с Алистером уже устроился Майкл, а сидеть рядом с Хиро и Яном ей, видимо, не хочется. Не думал, что когда-то вновь наступит день и Бек предпочтёт находиться ближе ко мне, а не к брату. — Шутишь? – мужчина искренне удивляется, взглянув сначала на дочь, а потом на жену. — Тебя твой новый «бойфренд» готовить научил? – Алистер смеётся, а потом хлопает моего отца по плечу, чем вызывает недоумение и замешательство на физиономии Хиро. — Она была вкусной, клянусь. – Бек поднимает руки в воздух, в позе «сдаюсь», а на губах растягивается мягкая улыбка. Приятно видеть искреннюю радость с ее стороны. Возвращение отца для Ребекки стало настоящей целительной пилюлей. — Майкл, ты должен рассказать мне секрет. Я пытался больше пятнадцати лет, но потолком кулинарии моей жены были бутерброды с маслом. – оу, а вот это Алистер сказал зря. Хиро вот-вот лопнет от возмущения. — Элис, помнишь, как ты сожгла картофель, только ты его поставила варить, а не жарить. Хозяйка вечера улыбается, погрузившись в воспоминания о былых временах, Алистер, Ян и Ребекка посмеиваются, а вот папа знатно напрягся и не знает, как выкрутиться. — Мистер Эванс, у моего отца есть законная жена, чтобы вы знали. – брат пытается быть вежливым, но видно, что сдерживается из последних сил. — Он... – Алистер тыкает в Майкла. — Не твой любовник? – переводит ошарашенный взгляд на Элис. — Нет. – Элис садится рядом с Яном. — Майкл бизнес-партнер. — Виноват. – забавно, что мужчина понял за пару десятков минут, что между ними явно что-то есть, а Хиро старается в упор не замечать, либо отлично делает вид, что не сомневается в образцовости нашей семейки, от которой, как бы печально не звучало, ничего на самом-то деле и не осталось. — Неправильно оценил ситуацию. — Извините, просто интересно, что именно вас заставило так думать? – Хиро не на шутку завёлся, а Ян с интересом наблюдает за каждым, тихонечко отсиживаясь в сторонке, что на него не похоже. Если бы не Гонсалес – нас бы здесь сегодня не было. Интересно, он хотя бы на долю процента осознаёт, кого именно решил посадить за один стол поужинать? Ян мог бы спокойно подписать контракт в офисе только с Майклом и Элис, но Гонсалес решил устроить показательный званый ужин, чтобы наглядно продемонстрировать, кому именно мы теперь обязаны, благодаря кому родители не на мели с голой жопой без фунта в кармане. Ставлю сотню, что если бы Бека не сбила его величавый настрой у самого порога, то он чесал языком сейчас больше всех. — Хиро, если тебя задел безобидный подкол, то приношу глубочайшие извинения, но отчитываться не собираюсь. – видимо, Алистер не из тех, кто любит врать, поэтому решил промолчать, чтобы не сочинять чепуху, а звоночки, из-за которых он приписал роман папе и Элис довольно громкие, и точно бы не понравились братику. Обстановка за столом накаляется, настроения нет у всех, кроме лучезарного Яна, которому я мечтаю уже как пару месяцев выбить блевотно-идеальные белые зубы. Сейчас бы были кстати его идиотские шутки, но Гонсалес, как назло, молчит. Повисает пауза, и меня чертовски бесит, что никто не пытается разрядить ситуацию. Бека с Хиро без настроения с самого начала, отец, видимо, в шоке что тут присутствует бывшей муж его возможной «девушки» или кто там они друг для друга, плевать, стараюсь не вдаваться в подробности личной жизни после развода родителей, воодушевленность Алистера подпортил брат, а Элис вся на иголках. И кому теперь начинать разговор на дурацком ужине? Мне? Серьезно? О чем вообще обычно говорят в компании взрослых и малознакомых друг другу людей, когда каждый к кому-то имеет претензии? О погоде? О спорте? О кино? О еде? — А вы знали, что у мышей больше костей, чем у людей? – они начинают в открытую пялиться на меня, как на идиота. Твою мать, ничего умнее придумать не мог. — Просто интересный факт. – я натянуто улыбаюсь. — У человека 206 костей, а у мышей, в среднем, порядка 230. Дебильный факт. Миранда рассказала мне его после нашего второго или третьего раза, когда мы лежали на жесткой кушетке в кабинете, пытаясь отдышаться. Я рассмеялся, потому что и в тот раз он был не к месту. Не знаю, почему до сих пор помню. И меня бесит, что всплывшая картинка в голове тянет уголки губ вверх, но я тут же закусываю металлическое колечко, чтобы не улыбнуться. Я ненавижу Миранду. — Откуда такие познания? – издевательски посмеивается Ян. — Не всем в жизни интересно пинать резиновый мячик по полю. – отвечаю ему в том же тоне, сделав несколько глотков апельсинового сока. — А я слышала, что выдры держатся за лапки во время сна, чтобы их не унесло течением друг от друга. – Ребекка решает поддержать викторину, которую начал я, чем очень выручает. — Я бы не отказался от выдры, которая будет держать мою руку во сне. – смеётся Алистер. — Только при условии, что она будет человеком. Мы с Бекой подхватываем его смех, и накопленный пыл начинает по-тихоньку угасать. — Пап, ты убил всю романтику. – кажется, Ребекка была бы сегодня гораздо счастливее, если бы провела обычный вечер с отцом. Все приступают к трапезе, начав греметь вилками и ножами. Стейк не резиновый, но я приготовил бы в миллион раз лучше. Правда, от похвалы самого себя вслух решаю воздержаться, поэтому никто не узнает моего мнения о еде. Где-то минут через пятнадцать разговор о сплетнях про королевскую семью прерывает звонок в дверь. Кажется, мамочка приехала. Элис убирает тканевую салфетку с колен, повесив ее на спинку стула, и, поправив платье, уходит в коридор, чтобы встретить новую гостью. Расслабленная ухмылка с лица Майкла стирается, потому что и он догадался, кто именно пожаловал. Полгода назад я надеялся, что родители смогут сойтись, но в январе, когда им пришлось вновь контактировать, чтобы играть перед Хиро образцовую семью, я увидел, как сильно их тошнит друг от друга. — Всем добрый вечер, извините за опоздание, были неотложные дела. – мама приветливо улыбается, а я, Хиро и отец открываем рты в удивлении от внешнего вида. Давно я не видел маму такой, даже не могу вспомнить, когда последний раз она так сильно наряжалась, а уж тем более использовала макияж. Больше всего удивляют распущенные подкрученные волосы, ибо они у неё всегда убраны назад в пучок. — Какой замечательный стол, Элис! Не представляю, сколько времени пришлось убить на эти изыски. – мама пытается быть вежливой. — Да, весь день у плиты стояла. – улыбается Алистер, и, если бы я не знал правды, то поверил бы. Наверное, моя мама пришла бы в полный шок и ужас, узнав, что еда из ресторана или покупная. Элизабет ни за что на свете не поставила бы гостям блюда не собственного приготовления, потому что она истинная домохозяйка, а Элис бизнес-акула, которая умеет готовить доклады с графиками рентабельности, а не стейк рибай средней прожарки с перечным соусом. Мама, как и подобает «жене» – садится рядом с мужем, прямо возле Хиро. Она что-то тихо говорит брату, наклонившись ближе. — Если все челны семьи в сборе, то пора приступить к главному, не так ли? – наступает звездный час Яна. Этот индюк встаёт с бокалом апельсинового сока, ударив по краю стекла столовым серебряным ножиком, чтобы обратить на себя любимого как можно больше внимания. Уголки губ Элис и Майкла ползут вверх в мандраже и волнении, и, уверен, что если бы тут не было Хиро и мамы, то они бы взялись за руки и обнялись, дабы унять тягостную суматоху в предвкушении желанных слов. Не понимаю, как Хиро может быть настолько слеп. — Мы вместе с Элис и Майклом решили сделать этот ужин, чтобы вы все одновременно узнали о грандиозных планах, которые вот-вот начнут осуществляться. – Ян задирает подборок вверх. Если кто-то считает меня самовлюбленным, то он попросту не общался с кретином Гонсалесом. — С 1 июня начнётся строительство пяти отелей: два из которых будут в центральной и северной части Лондона, один в Мадриде, а остальные два в Барселоне. – глаза у большинства сидящих за столом округляются. — Через год десятки тысяч людей смогут заселиться в Dominó. – Ян произносит название с явным испанским акцентом. — Что? – первой не выдерживает Ребекка, и прекрасно понимаю, почему именно. Если распродать каждого сидящего за столом на внутренние органы по самому завышенному прайсу на чёрном рынке, то денег не хватит даже на постройку одного этажа отеля, а раз Гонсалес говорит о десятках тысяч постояльцев и строительстве в двух разных странах, то у них в планах явно не маленькие семейные хостелы, а гигантские махины с лифтами, швейцарами и прочими закидонами. Знаю, что у отца всегда была мечта заниматься какой-то серьезной недвижимостью, не быть на побегушках у нашего дедушки (отца матери) в риэлторской конторе, занимаясь сдачей офисов и мелких квартирок на окраине, но проект звучит слишком сомнительно. Как минимум потому, что всем заправляет Ян. Как бы родители в очередной раз не сели в лужу, потому что доход их чудо-отели, дай бог, начнут приносить лет через пять, если не больше. Первые года три они будут окупаться, а потом они станут выходить в ноль. И это самый лучший расклад для них. Куда выгоднее в эту минуту и секунду было погасить долг, открыв небольшой бизнес с высоким процентом рентабельности, но Элис и Майкл нашли друг друга и любят воплощать бизнес-мечты в жизнь. Правда, партнёров подбирать совсем не умеют. — Дети, что скажите? – спрашивает мама Ребекки конкретно у неё, но произносит «дети», ожидая положительных слов хотя бы от меня или Хиро. — Это безумие. – Бека осуждающе качает головой. — Ты вообще понимаешь, во что их втягиваешь? – теперь она обращается к Яну. — Бек, им выпал отличный шанс, это не безумие, а подарок судьбы. — Твой адвокат ознакомился с договором? – скалится Эванс, отложив вилку в сторону. — Вас прошлый раз ничему не научил? — Ребекка, что ты хочешь сказать? – Элис явно задевает, что дочь за неё не радуется, только вот Миссис Эванс ослеплена идеей, а Бекс пытается мыслить рационально. — Не смей наговаривать на Яна, он пытается нам помочь, вытаскивает, простите, из задницы, а ты пытаешься искать подвох. Мы с Майклом разрабатывали идею отеля ещё с сентября, думали, что заработаем на частной школе и начнём строительство, но не вышло. Ян лишь поддержал нашу идею и увеличил масштабы, довёл до ума вместе со своей командой. — Ваша идея все равно пахнет дерьмом. – кажется, терпение Ребекки на исходе, оно и понятно, ведь она целый день на взводе, а тут ещё это. — Хардин, Хиро? – спрашивает отец. — А вы как считаете? — Я не знаю, что сказать. – Хиро, который весь вечер пытался держаться в стороне от всего, копаясь где-то глубоко в мыслях, только пожимает плечами. — Надеюсь, что у вас получится. Папа благодарственно кивает, поджав губы. Уверен, что он, как и я, вспомнил прошлый ужин в этом доме, когда Хиро накричал на него и ушёл, хлопнув дверью, что их идея дерьмо и все провалится, а ведь он был прав. — Я согласен с Ребеккой, пусть твои адвокаты посмотрят документы тщательнее. – доверия к Яну у меня ноль. Он явно что-то замышляет. Гонсалес, как ни странно, ведёт себя сдержанно, не язвит, не ухмыляется, и, в целом, не похож на себя. Кажется, что он вполне адекватный человек, и на его фоне мы с Бекс кажемся параноидальными скептиками, которые готовы вцепиться Яну в глотку за протянутую руку помощи. — А я считаю... – начинает Алистер, и мне правда было бы интересно послушать точку зрения отца Бек, но Элис оперативно обрывает его. — Твое мнение никто не спрашивал. – она фальшиво улыбается бывшему мужу и отпивает белого полусухого. — Так или иначе, завтра будут подписаны документы. – заканчивает за всех Ян, смотря только на Ребекку. — Ты тоже можешь прийти, если так сильно мне не доверяешь. Оу, если бы я был маленькой пятнадцатилетней девочкой и увидел грустную мордашку Гонсалеса в дешевом сериальчике по телику, то явно пустил бы скупую слезу перед экраном от несправедливого к нему отношения. — Ян, ещё раз спасибо тебе, и от меня, и от Майкла. – нотки стыдливости присутствуют в стальном голосе. — Ребекка, почему-то, сегодня не в настроении. — Я скажу ему спасибо, если через пару годиков вы будете бегать и следить за работой отеля, а не сидеть в тюремной робе по статье за финансовые махинации. — Ребекка! – Элис злится, повышая голос. — Она имеет право не доверять мне, потому что я для вас чужой человек. Понимаю, что все сейчас кажется сумбурным, но обсуждения по проекту идут больше месяца, Элис с Майклом держали это в секрете. – Ян все больше и больше строит жалостливое лицо, и, кажется, даже моя мать и Алистер уже готовы обнять бедного паренька, а мы с Хиро синхронно закатываем глаза. — Ладно, делайте, что хотите. – Ребекка поднимает руки. — А ты, Ян, снова прости, пожалуйста, что я была так резка с тобой. — Ты не должна извиняться, все в порядке. Но, кажется, что скоро придётся извиняться мне, потому что я вот-вот выбью этому парню челюсть. Черт, как же сильно он умеет выводить на эмоции. Алистер переводит напряженную тему разговора, рассказывая про недавнее путешествие по Австралии. Ян начинает поддерживать с ним беседу, а после туда даже включается Хиро, потому что речь заходит о футболе. Ребекка большую часть времени молчит, нервно тряся ногой под столом. Яну на телефон приходит несколько громких оповещений, он быстренько читает их, нахмурившись, и встаёт из-за стола. — Простите, я вынужден покинуть вечер чуть раньше. – мое настроение мгновенно становится чуть лучше. — А как же десерт? – Элис расстраивается. — В холодильнике карамельный чизкейк с миндалем. — Звучит очень заманчиво, но произошёл форс-мажор. – Ян и вправду торопится, желая поскорее смыться. Интересно, что же у него такого могло произойти. — Спасибо за чудесный вечер, отличная еда, Мистер Эванс, обязательно пришлите номер ресторанчика. — Забегаловка «Папаша Эрни», но еда у них на высшем уровне. – кивает Алистер, пожав руку Яну на прощание.  — Так...так это не вы готовили? – моя мама удивляется, а остальные посмеиваются. — Конечно нет, Лиззи, я только месяц назад научилась делать омлет. – давно не слышал, чтобы маму кто-то называл так ласково. Даже непривычно слышать уменьшительно-ласкательные имена из уст Миссис Эванс, она даже Беки почти всегда называет Ребеккой. — Проводишь? – Ян встаёт возле Бекс, положив клешню ей на плечо. Бесит. — А? – она поворачивается на него. — Да, хорошо. Видимо, Ребекка уже столько раз спустила гнев и пар на Гонсалеса, что перед уходом решила над ним сжалиться. Она уходит вслед за парнем, а я съедаю последний кусочек мяса, после чего Миссис Эванс вместе с Алистером убирают лишнюю посуду со стола и приносят три небольших полулитровых чайничка с чашками и большой чизкейк на подносе. Сладкое я готовить не люблю, только есть. Возиться в муке и сахаре несколько долбаных часов, чтобы в итоге получилась маленькая хрень, которую можно запросто испортить – не по мне. Возможно, когда-нибудь я распробую и эту часть кулинарии, но точно не сейчас. Ян решил ей там все зубы заговорить? Он, вроде как, торопился, но поболтать с Ребеккой, видимо, чуточку важнее. Алистер разливает красный ароматный чай, а к Элис на телефон поступает звонок, который заставляет накрашенные брови ползти вверх после прочтения имени абонента. — Извините, важный звонок. – вскользь кидает она, когда выходит из кухни, прикрыв за собой дверь. — Добрый вечер, Мистер Синклер, что-то произошло? – голос вперемешку с цоканьем шпилек о паркет отдаляется, пока вовсе не затихает. Я напрягся. Если мне не послышалось, то позвонил директор, и, кажется, я знаю, что он сейчас ей будет говорить. Не думаю, что Ребекка первым делом по приходу домой пошла говорить маме о недельном отстранении от занятий, иначе Элис не была бы такой спокойной. Она, может, и умеет надевать маску, но с эмоциями ей справляться достаточно тяжело, иначе женщина бы не срывалась столько раз на мне, продолжив держать образ милой дамы. — Хардин, а вы давно знакомы с Ребеккой? Потому что когда я ещё жил здесь, тебя совершенно не видел. – между делом спрашивает Алистер, пока режет торт. — Ну, скажем так, общаться мы начали чуть больше двух лет назад, но учились в школе все вместе с первого класса. Наверное, оказались в общей компании знакомых как раз после вашего отъезда. – помню, как при первых встречах Бекс постоянно улыбалась и смеялась, и только через пару месяцев я узнал от Наоми с Митчем, что ее родители, оказывается, только-только развелись и она чуть ли не плачет на переменах в женском туалете, пока никто не видит, а потом вновь надевает счастливую маску беззаботного подростка. Двери раздвигаются в разные стороны и в столовую входит Бека, бросив короткий взгляд на кусочек десерта. — Слушай, тыковка, а Дэниел улетел из Англии же до нашего с мамой развода? – спрашивает Алистер про какого-то типа, имя которого кажется весьма знакомым. — Пап, я же просила не называть меня так ещё лет с тринадцати. – Бекс щёлкает его по носу. — Как скажешь, тыковка. – улыбается он и треплет уложенные волосы дочери. У меня на лице появляется легкая улыбка от умиления, которую я не в силах скрыть. Миленькое прозвище. Интересно, из-за чего он ее так называет? — И хватит уже про Дэниела, он тебе до сих пор покоя не дает. За сегодня ты вспоминаешь его уже во второй раз. – кажется, я начинаю догадываться, о ком идёт речь. — Ты что, забыл, как поехал вместе со мной провожать его в аэропорт, прихватив с собой кучу воздушных шаров, которые запустил в небо возле машины, когда самолёт взлетел? — Оу, точно. Там ещё надписи были. – Алистер копается в воспоминаниях. — «Надеюсь, сегодня наша последняя встреча» и «Не возвращайся». – они с Бекс произносят синхронно, начав смеяться. — Мистер Эванс, если речь о бывшем Бек, и я все правильно понял, то шары вы запустили явно не с предсказаниями. – Ребекка отрицательно мотает головой, чтобы я молчал. — Ты что, виделась с ним? – отец искренне удивляется. — Да, такой высокий, худой и неуклюжий. На белом форде. – помню тот день, мы с ней сильно поругались, я переспал с какой-то очередной девочкой, а она побежала к бывшему, который на пару недель вернулся в Лондон. — Не надо было пускать ее к фанату Сейлор Мун. – я не совсем понимаю, о чем он, а вот Беке вполне ясно. — Разве Ребекке можно что-то запретить? — Да, в этом ты прав. – Алистер кивает. — А вообще, давать второй шанс бывшим плохая затея. — Сказал человек, сидя на кухне бывшей жены. – подкалывает Ребекка. — Нас связывает ребёнок, это другое. – Мистер Эванс не выдерживает и все же откалывает себе кусочек тортика, не дождавшись всех, ибо не сводил глаз с блестящей карамели уже несколько минут. — Нет ребёнка – нет весомого повода для встречи. А у вас, насколько я знаю, его нет. Я, конечно, готов стать дедушкой, но не с внучком с генами Дэнни. — Ты не станешь дедушкой ближайшие лет десять, можешь расслабиться и не мечтать. – с небольшим испугом произносит Бека, отгоняя куда подальше мысль о гипотетической беременности. — А мы, наверное, внуков дождёмся только от Хиро. На Хардина можно не рассчитывать. – смеётся папа. И он прав. Я не собираюсь становиться отцом ни в тридцать, ни в сорок, ни в пятьдесят. Не люблю детей и не хочу их заводить. — Да, вы ещё почаще его к Эшли ночевать отпускайте, может внучата будут уже через годик. – я хотел подколоть Хиро, но на секунду забылся, как неприятно такое слушать Беке. Я правда не хотел ее задеть. Правда. Но было уже слишком поздно. Улыбка сползла с лица девушки, а взгляд опустился вниз. И извиниться перед ней не могу при всех, поэтому поджимаю губы, прикусив язык. На кухню с грохотом влетает Элис, а на лице читается ярость. Губы сжаты в тонкую полоску, брови сдвинуты к переносице, а в глаза полыхает злость. — Ребекка Андреа Эванс, какого хрена? – она говорит достаточно громко, из последних сил стараясь не кричать. Каждый одновременно переводит внимание на хозяйку дома, а Бекс смотрит на мать с полным непониманием. — Почему мне звонит директор и говорит, что тебя отстранили от занятий? – она трясёт телефоном, подходя ближе к ней. — Осталось учиться меньше трёх месяцев, а ты подкидываешь такую свинью. Ты хочешь, чтобы тебя отчислили? — Элис, успокойся и не кричи на Беку, о школе можно поговорить потом и без посторонних. – Алистер берет дочь за руку, слегка сжав ладонь. — Не лезь. — огрызается она. — Юная леди, я жду объяснений! — Мам, не здесь. — Нет, милая, здесь и сейчас. Пусть все послушают, или стой, погоди, эти двое, уверена, тоже прекрасно знают, что произошло. — Не надо впутывать моих сыновей. – заступается мама. — Ох, а что глазками хлопаем, как будто ты не знаешь, кого вырастила. – кричит Элизабет. — Мне надо перечислить по пунктам сколько раз страдала Ребекка из-за них, или ты помолчишь, пока я говорю? «А сколько раз Бекс страдала из-за тебя, горе-мамаша?!» – проносится лишь у меня в голове, потому что я решаю не подливать масла в огонь. Хиро не на шутку возмущает, что Майкл не вступился за нашу маму, но, кажется, папа знает, что к разъяренной Мисс Эванс лучше не лезть, а то она голову откусит и съест без соли. — Почему ты так взъелась? Меня отстранили от занятий, но в дело это не внесут, просто буду учиться неделю дома. Мне даже пропуски не поставят, если я выполню все задания. – Бек пытается сохранять спокойствие и мнёт в руках край бежевой скатерти, который спадает со стола. — Что произошло в школе? – не унимается Элис. — Какая разница? — Что произошло? – на этот раз Миссис Эванс грозно тыкает пальцем на меня, прожигая взглядом, и, если бы ее зрачки умели пулять лазером, то я бы давным давно превратился в горстку пепла. — Я тут не при чем, клянусь. – поднимаю руки вверх, будто на меня наставили огромную пушку с заряженным магазином пуль. — Ребекка, объяснись сейчас же, и мы закончим разговор. – кажется, властвовать и унижать для Элис обыденное дело. — Я ударила девочку в школе. – лица наших родителей повергает неописуемый шок. Думаю, моя мама сразу поняла, какую именно девочку стукнула Бека, потому что приторная парочка ХироЭшли была воссоздана с ее подачи. Ужин превращается в катастрофическое дерьмо. Наверное, супер-интересные факты про лабораторных животных, которые мне рассказывала Рассел, больше никого не отвлекут. Я перевожу взгляд на брата, чтобы оценить обстановку в полной мере. Хиро напрягся. Челюсть сжата, руки скрещены на груди, а глаза исследуют Беку, которая сидит напротив него, что весь вечер старалась смотреть куда угодно, но не вперёд. И, кажется, она до сих пор ни разу не взглянула на него с того момента, как Майкл заставил Хиро обнять ее. — Какую ещё девочку? За что? – Элис швыряет телефон на стол рядом с тарелкой, сев на стул и схватившись за голову. — Мне из тебя каждое слово вытягивать надо? — Эшли Портер. Просто небольшая пощечина за личное, мам. Ты же, как никто другой, должна понять, что происходит, когда эмоции захватывают тебя, да? Когда ты вроде не хотел бить человека, ни в коем случае, но кто-то говорил много лишнего, не следил за словами и бам, твоя ладонь уже на чужой щеке. Понимаешь, мам? – Алистер внимательно слушает дочь и с осуждением смотрит на бывшую жену. Оу...черт! Миссис Эванс била Ребекку? Потому что Бек намекала именно на это. Мама тоже ударила меня где-то месяц назад прямо при Ребекке, когда Хиро упал в обморок. Я не держу на нее зла, потому что в тот момент я был не прав. Радует, что я наконец-то нахожу в себе смелость признавать ошибки. — Допустим. – Элис сочувственно поджимает губы и виновато смотрит на дочь, и в этот момент всем становится понятно, что Ребекка тоже получала от неё в тяжелые периоды, но, надеюсь, сейчас такого не происходит. — Но кто такая нахрен эта Эшли Портер? — Моя девушка. – встревает Хиро. Удивлённое «ого» вылетает изо рта Мистера Эванса, а мама Бек шепчет тихое «ну естественно» под нос, подметив, что в очередной раз оказалась права, когда говорила «опять замешаны эти двое», косвенно, но и впрямь замешаны. — У девочек, наверное, вышло недопонимание. Завтра просто следует поехать в школу и поговорить с директором, чтобы уладить недоразумение. – заключает Алистер, пытаясь унять конфликт, но только злит Хиро своими словами. — Недоразумение? Ваша дочь разбила Эшли лицо. Это не недопонимание. Ее «наказание» несопоставимо содеянному. – Хиро не молчит, что вполне ожидаемо, а мои родители не знают, куда себя деть, Эвансы же, напротив, полностью заняли сторону Ребекки. — Как одной пощечиной можно разбить лицо? Моя дочь не похожа на Халка. – Элис откровенно возмущается, готовая загрызть Хиро здесь и сейчас. — Не надо сгущать краски. — У неё разбита губа и рассечена щека. – Хиро с каждой секундой становится злее и злее. — Если бы вашу дочь кто-то погладил по щеке подобным образом, вы бы тоже назвали произошедшее «недоразумением»? — Он не врет. – подаёт голос Бека и даже сейчас, когда брат ненавидит ее, Ребекка пытается выгородить Хиро и не отдаёт на растерзание матери. — Мои кольца на руке перевернулись, поэтому у неё есть увечья. Братика достаточно сильно удивляют сказанные Бекой слова, ведь он критически уверен, что единственное любимое занятие девушки перед ним – врать. И порой в голове Хиро бывают сильные несостыковки. — Где это произошло? – интересуется Миссис Эванс. — В столовой. – честно отвечает Ребекка. — Ну вот скажи, зачем это надо было делать на глазах у всей школы? Выяснять отношения можно было бы и в другом месте. – Элис тяжко вздыхает, а брови Хиро взлетают вверх в изумлении. — Нет ничего хорошего в отстранении от занятий, ты в шаге от отчисления, Мистер Синклер крайне недоволен. Он рассчитывал, что Беку наругают, отчитают, накажут, да что угодно, но никак не ожидал, что мама будет раздавать дочери советы о месте расплаты без свидетелей. — Ее уже должны были отчислить. – хрипит Хиро, а я не могу оторвать глаз от Ребекки, лицо которой в момент меняется, став крайне грустным. Очень хочется обнять ее и утешить. Мне правда жаль, что ей приходится проходить через это. Не смотря на то, что я каждую ночь перед сном желал, чтобы Беке с Хиро тоже было больно, я подумать не мог, что смотря на неё сейчас, меня будет разрывать от сожаления. — Что ты сказал? – Элис его скоро придушит. — Вы прекрасно слышали. Вашей агрессивной сумасшедшей дочери не место среди адекватных людей. – из Ребекки вырывается истерический смешок, она натягивает на лицо кривую улыбку, но, кажется, вот-вот разрыдается. — Сынок, не стоит так говорить о Ребекке. – неуверенно шепчет папа, а Хиро лишь фыркает. — Да, Эшли об этом, наверняка, позаботится. – голос Бекс дрожит то ли от злости, то ли накатывающихся слез. — Или она уже сходила в полицию? — Что? – в один голос произносят родители, и даже я подключаюсь к ним. — Оу, Хиро, прости, раз уж ты разошёлся на пламенные речи обо мне, то я тоже молчать не стану. – не думал что когда-то застану подобный тон общения между ними, но их вражда не приносит удовольствия. Не таким образом. — Эшли собралась писать на меня заявление, за побои. — Хиро, тебе стоит поговорить с Эшли, она не должна так поступать с Ребеккой. – мама берет любимого сыночка за руку, но тот быстро скидывает ладонь. — Почему вы все встаёте на ее сторону? – брат искренне не понимает. — Если Эшли считает нужным пойти в полицию, то сделает это. — Пусть только попробует сунутся, я ей лично мозги на место вправлю. – отпиваю чай, смочив пересохшее горло. — Мы завтра поедем в участок, нравится вам или нет. Ребекка должна понести наказание. – Хиро настаивает на своём, наплевав на мнение остальных. — Наказание за что? – Ребекка взрывается, со звоном кинув вилку в тарелку. — Я должна понести наказание за то, что твоя «девушка» двуличная тварь? — Что ты несёшь? — Называю вещи своими именами. — Я не думал, что ты можешь пасть в моих глазах ещё ниже, но тебе удаётся. – Хиро мотает головой, а на глазах Бекс скапливаются слёзы. И ее чеку срывает окончательно. Она резко вскакивает со стула, отчего тот с грохотом валится на спинку, ударившись о кафельную плитку. — Вы довольны? – она смотрит на мою мать. — Этого вы хотели? У Ребекки начинается настоящая истерика, голос дрожит, а по щекам текут крупные бусины слез. Только Хиро с Алистером совсем не понимают, что происходит с девушкой и к чему сказаны, адресованные Элизабет, слова. Алистер так вообще в полном замешательстве и не знает, как поступить, что сделать, глазами бегая по комнате. — Ребекка, пожалуйста, успокойся. – у Элизабет паника, она боится, что Бекс может взболтнуть лишнего. — Успокоится? – она издаёт несколько громких всхлипов и вытирает выкатившиеся слёзы, размазав чёрную потекшую тушь по лицу. — А я устала успокаиваться, я устала от всех вас. Я так больше не могу, понимаете? Вы меня все достали. Бека пятится назад, продолжая плакать, а Хиро пялится на неё, разинув зенки на максимум. — Что ты смотришь на меня? – она вопит на брата, срывая голос. — Ты тоже достал меня, как удобно скинуть все вину на меня, да? А Эшли, сраная Эшли, она же жертва, да? Ни в чем не виновата? — Ребекка, прошу тебя... – моя мама встаёт, загораживая собой Хиро, но Бека не позволяет ей договорить. — Не надо меня затыкать! Вы могли сделать по-другому, но вы не захотели. – на самом деле, она очень долго и хорошо держалась, я бы уже давно сорвался, наверное, в первый же день. Элис пытается взять Беку за руку, но ты быстро отпихивает ее, отшатнувшись в сторону. Эванс плачет навзрыд, прерываясь на полузадыхающиеся всхлипы и держится за горло, потому что ей сложно дышать. Она не знает, куда себя деть, видно, что ей очень сильно хочется выплеснуть накопившуюся агрессию, поэтому Бека ещё раз сильно вскрикивает, рычит, и дергает за скатерть, опрокинув на пол все, что находилось на столе. Посуда звонко бьется, а осколки разлетаются по столовой. Помню свой истерический припадок, когда Хиро оперировали, а мысленно я его похоронил. В тот день я разгромил пол дома, лишь бы выплеснуть наружу сидящую внутри боль. Я быстренько встаю со стула и подхожу к Беке со спины, заломив руки назад, чтобы она, в первую очередь, не навредила самой себе и не наступила на осколки в агонии. Самостоятельно она вряд ли сможет прийти в себя. — Отпусти меня. – Ребекка вопит, разрывая нам перепонки и начинает биться в разные стороны, как рыба об лед. — Отпусти. Бека целый день на взводе, и этот ужин ее добил окончательно. Она впивается ногтями мне в кожу, пытаясь расцарапать запястья до крови, чтобы я отошел. Но я никуда ее не отпущу. Хиро стоит ошарашенный, а глаза вот-вот выкатятся из орбит. Моя мама тянется к телефону, начав что-то говорить про скорую помощь, но Элис цепко выхватывает мобильный из рук. — Только попробуй сообщить куда-то о срыве, и я сравняю тебя с землей. – возможно, Миссис Эванс не всегда хорошо обращается с дочерью, но она явно не позволит навредить ей другим. И я согласен с ней. Если бы приехали медики и увидели разгромленную кухню, а потом Беку в полуприпадочном состоянии, то быстренько поставили на учет. — Хардин, отведи ее наверх, мы тут сами разберёмся. – кивает мне Элис, и я закидываю Беку себе на плечо, унася по лестнице под вопли, крики и рыдания. Я захожу в ее комнату и иду в ванную, включив холодную воду и брызгаю Ребекке на лицо, чтобы она немного успокоилась и пришла в себя, но это мало помогает. Сажусь на пол, посадив Беку между ног, и сжимаю ее икры коленями, чтобы она не дергалась и перестала меня колотить. — Тише, тише. – я глажу ее по волосам. — Знаю, что тебе больно. — Хардин, я так больше не могу. – еле слышно шепчет она, вновь срываясь на рыдания. — Я так сильно устала. — Понимаю. — Я не хочу ничего чувствовать. Меня как будто разрывает изнутри. Мне даже дышать больно. – она заикается и всхлипывает на каждом слове. — Мне правда жаль, Бекс. – нагибаю голову, чтобы взглянуть на неё. Глаза распахнутые и совершенно пустые, смотрящие неподвижно в одну точку. А слёзы ручьем продолжают стекать по щекам. — У моей мамы в комнате есть транквилизаторы, в прошлый раз я не смогла их найти, но они там точно есть. Пожалуйста, принеси. Иначе я точно сойду с ума. — Ребекка, нет. – отрицательно мотаю головой. — Тебе надо выпить успокоительное и лечь спать, никаких психотропных. По дверному косяку раздаётся стук, а в проеме показывается голова Алистера. — Мне можно войти? – он стоит со стаканом воды. — Конечно. – я встаю с пола, отряхнув брюки, а Бека опирается спиной о ванную. — Думаю, что вы как раз сможете успокоить ее. Мистер Эванс по-дружески хлопает меня по плечу, а затем садится на пол возле дочери. — Пап, прости меня пожалуйста. – Ребекка плачет сильнее, а мое сердце сжимается. — За что ты извиняешься, тыковка? – он обнимает ее, поцеловав в макушку. Я прикрываю дверь в ванную, а потом выхожу из спальни Бек, спускаясь на первый этаж. Мои родители, Элис и Хиро вчетвером убирают осколки и еду с пола в гробовой тишине. Но достаточно синхронно поднимают на меня свои головы, когда я вхожу. — Как она? – спрашивает Элис. — Чуть получше. Разговаривает сейчас с Алистером. Миссис Эванс облегченно выдыхает, вытерев тыльной стороной ладони испарину на лбу. — Хиро, отойдём? – обращаюсь к брату, а мама нервозно смотрит на меня исподлобья. Да неужели она не запомнила спустя три месяца, что никто не собирается намеренно рассказывать Хиро правду? Конечно, раньше мог пару раз сорваться и взболтнуть лишнего, но когда я контролирую эмоции, то переживать не о чем. Брат молча кивает и кладёт щетку с совком рядом с разбитой бутылкой вина. Мы идём как можно дальше, чуть ли не к выходу, чтобы нас никто не услышал. — Хиро, ты должен извиниться перед Ребеккой. – сам не верю, что говорю это. — Ни за что. – чеканит он. — Если у неё не все дома, то это не мои проблемы. — Ты не видел, как сильно ее задели твои слова? – если бы мне сказали пару недель назад, что я буду стоять и уговаривать Хиро наладить контак с Бекс, то я бы покрутил пальцем у виска, но жизнь слишком непредсказуема. — Мне без разницы. — Что же ты на неё так взъелся? Чем Ребекка тебя так сильно обидела? Смею предположить, что она ему все же очень сильно нравилась, но для него все разрушилось, когда он узнал, что мы Ребеккой спали. Я прекрасно знаю старого Хиро и его табу. Если бы ему было плевать на Бекс, то он бы не взъелся до такой степени. — Она обидела не меня, а моя девушку. — Эшли первая к ней полезла в столовой, не отрицай очевидного. – брат молчит. — Ты же видел в каком состоянии сейчас Бека, неужели у тебя внутри ничего не дрогнуло? Извинись перед ней. Ты же сам понимаешь, что наговорил лишнего. — Я не буду перед ней ни за что извиняться, Хардин. Тема закрыта. – чеканит Хиро, собираясь уйти, но я хватаю его за локоть, не позволив сдвинуться с места. — Помнишь, как ты поклялся никогда не подходить к ней? – брат кивает, отводя взгляд в сторону. — Знаю, что ты нарушил слово. Но я не злюсь, уже не злюсь. Ради меня сходи и извинись перед Бекой. Хиро молчит. Молчит минуту. Молчит вторую. — Это да? Хиро снова молчит, но затем тихонько кивает, и я победоносно улыбаюсь. Приятное тепло разливается по грудной клетке. Кажется, наступил один из немногих случаев, когда я пытаюсь помочь кому-то, не поимев ничего взамен. Стоило мне осознать прошлые ошибки и сразу стало дышать чуть легче. Кажется, я даже смогу двигаться вперёд. Я впервые поверил, что у меня получится отпустить обиду на брата и Ребекку. Мы возвращаемся на кухню, помогая доубирать оставшееся. Минут через тридцать полностью заканчиваем и как раз на первый этаж спускается Алистер. Он сообщает о том, что Бека практически успокоилась и все, вроде как, в порядке, но затем Мистер Эванс кидает неоднозначный взгляд на Хиро, который полон сочувствия и понимания. Неужели Бека все рассказала отцу? Потому что во время скандала Алистер смотрел на Хиро с нескрываемой злостью и раздражением. Он не вмешивался только из-за того, что не понимал, какого хрена в принципе происходит. Мы с Хиро выходим из столовой, пока взрослые болтают между собой и тихонько поднимаемся на второй этаж, потому что родители вряд ли разрешили бы Хиро увидеться с Бек, побоявшись очередного нервного срыва. Я аккуратно заглядываю в комнату, а Хиро остается возле лестницы. Она стоит в милой желтой футболке с цыплёнком и возится с одеялом возле кровати, явно готовясь ко сну. На тумбе стоит флакон с таблетками от головы и пустой стакан. Бека умыла лицо и собрала растрепанные волосы в высокий хвост. Только еле слышные всхлипы позволяют понять, что до конца она все же не успокоилась и до сих пор плачет. — Тебе получше? – негромко произношу я, но Ребекка дёргается на месте от испуга. — Ты...то есть вы еще не уехали? – она удивляется. — Нет, мы на кухне немного прибрались, вот как раз закончили. — Я рассказала отцу. – говорит Бека. — Чтобы он понял меня, а не думал, что его дочь сошла с ума. — Да, смекнул по его взгляду, когда Алистер вошёл на кухню. Ты молодец, Бекс. — Я далеко не молодец, но спасибо за поддержку. – она вытирает слезы с покрасневшей кожи. — Так...зачем я вообще пришёл... – немного переживаю за реакцию Беки, поэтому тяну. — Хиро хотел бы поговорить с тобой. — Нет. – она мотает головой, а голос начинает дрожать. — Нет, нет нет! Я не хочу его видеть. — Он хотел бы извиниться. — Мне не нужны фальшивые извинения. Я догадываюсь, что это ты его попросил, потому что Хиро бы не стал извиняться. Он бы и не понял, за что извиняется. — Мне жаль. — Спасибо за помощь, но тебе лучше уйти. Я очень сильно хочу побыть одна. Я поджимаю губы и выхожу из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Брата на втором этаже уже нет, я иду на первый, застав одетых родителей в прихожей и Хиро, который застёгивает куртку и натягивает шапку. Накидываю пальто, и мы прощаемся с Эвансами, выйдя на улицу к припаркованному заведенному автомобилю, который папа успел запустить дистанционно через кнопку, чтобы мы не ждали на холоде, пока машина разогреется. — Ты, наверное, сам слышал, раз ушёл? – спрашиваю у Хиро, когда открываю дверь автомобиля. — Да. – коротко отвечает брат, запрыгнув на заднее сиденье. Месяц назад я бы упивался от наслаждения, услышав от Ребекки «я не хочу видеть Хиро», но в сложившейся ситуации во мне лишь грусть и сожаление к Бекс. Мы молча едем по пустым улочкам, а на фоне приглушенно играет радио. За окном проносятся голые деревья, на которых со дня на день начнут появляться почки. — Вы собираетесь разводиться? – спрашивает у родителей Хиро, чем застаёт врасплох. Отец, кажется, даже педаль с газа убрал, потому что машина резко стала терять в скорости, ибо едем мы в гору. — Конечно нет, милый. – мама бесстыдно врет. — У нас с твоим отцом все хорошо, ты чего? — Да так. – брат хмыкает, уставившись в телефон. Наверное, мама уже никогда не будет готова открыть Хиро правду, даже если врачи скажут, что все в порядке, что нет никакой опасности и брату можно рассказать о прошлом – она не решится. Больше всего мама боится, что Хиро сломается. Поэтому с каждым днём врет сильнее и отчаяннее. По приезду домой я сходил в душ и лёг в кровать, перед сном включив бессмысленное видео на ютубе, которое сможет вогнать меня в сон побыстрее, но когда я уже захлопнул крышку ноутбука на другой половине кровати, а сам сладко посапывал, обнимая подушку, меня вдруг вывели из дремоты, потряхивая за плечо. — Хардин, эй... – шепчет Хиро. — Какого хрена? – я щурюсь и смотрю на зелёные святящие цифры электронного будильника. — Час ночи, Хиро! — Я не могу уснуть. — Поздравляю, а я тут причём? Или ты решил, что должен мучаться не один? — Я слышал ваш разговор с Ребеккой. — И? — Она сказала, что рассказала все отцу, чтобы он понял ее. Я знаю, что вы все от меня что-то скрываете. – Хиро присаживается на корточки. — Хардин, пожалуйста, расскажи мне. — Она Алистеру рассказала, а не мне. – прикидываюсь идиотом, потому что качественно соврать у меня не выйдет. — Я нихрена не знаю, Хиро, вали спать. Брат вздыхает и, помявшись минуту, уходит из комнаты. Он знает, что если я не хочу что-то рассказывать, то из меня и клешнями информацию вытащить невозможно. Скрывать правду с каждым днём будет труднее, но, кажется, необратимый процесс был запущен еще в тот день, когда Ребекка вернулась в школу, и Хиро начал замечать неладное. Надеюсь, что лечебная терапия Миранды подействует быстрее, чем братик двинет кони от «секретов», которые рьяно хочет узнать.