Возьмите меня с собой

— Есть еще кое-что… — Я слушаю. Фольтест принял его в саду, он шел по аллее, любуясь зелеными листьями и иногда щупая рукой в перчатке тяжелые яблоки, гнущие ветви к земле. Могло показаться, что он слушает вполуха, но Роше был уверен, что король не пропустил ни единого слова, а понял намного больше, чем было сказано. — С нами пришла одна девушка, мы отбили ее у белок. Ни кола, ни двора, ни семьи. — Печальная история, у меня полное королевство таких. В одной только Вызиме лагерь беженцев переполнен. — Не только людьми, но и крысами и вшами. — И что? — монаршая бровь выразительно изогнулась. — У тебя там княжна, которой претит такое соседство? — Нет, почти солдат. Большую часть добытых сведений мы получили благодаря ей. Имение и титул для нее будет многовато, но мне казалось, в замке всегда найдется место для еще одного слуги. — Ты переоцениваешь вместимость замка, — усмехнулся Фольтест и умолк. Роше, хорошо зная привычки своего короля, не прерывал раздумий. — А не испугается твой почти солдат, если при нем кто-нибудь начнет есть сырое мясо? — Думаю, она видела вещи и похуже. Фольтест вновь задумался, обводя взглядом свои владения. Сегодня он был не королем, а садовником. — Служанки из дворца бегут, только успевай ловить. Слухи об Адде распускают. Наимерзейшие. Роше снова благоразумно промолчал. — Ладно, будь по-твоему. Приводи свою девицу. А теперь послушай. Есть кое-что из Марибора… Последний раз Роше столкнулся с Бьянкой на дворцовой площади. Она переминалась с ноги на ногу у ворот, прижимая к груди свои пожитки, и, задирая голову, разглядывала башни. — А это что? — С ее шеи свисал шнурок, на который был нацеплен всякий хлам: кольчужные кольца, свистки, просверленные монеты. — На память о Синих полосках, — ответила Бьянка, улыбаясь во весь рот. — Каждый дал какую-нибудь мелочь. — Хорошая идея. Вот только… — он похлопал себя по карманам, но ни трубкой, ни королевской медалью он не был готов пожертвовать. — Не надо. Ты мне точно ничего не должен, командир, — она остановила его руку своей и, словно решившись, добавила, улыбаясь уже иначе: — Он больше не придет. На том они и распрощались. Жизнь в отряде потекла своим чередом, как будто не было Бьянки. Хотя то и дело кто-нибудь ее вспоминал, и казалось, что теперь, когда некого стало оберегать, не перед кем хвалиться и хорохориться, все Синие полоски стали чуть менее удалыми и чуть менее развеселыми. Солдатская судьба — большая лотерея. Но Роше все еще светила счастливая звезда, и несколько месяцев спустя, потеряв в Мариборе много времени и двоих человек, он снова оказался в Вызиме, на званом вечере. Присматривался к дворянину, которого Фольтест подозревал в заговоре. Присмотрелся, выводы сделал. А после, прислонившись к колонне, наблюдал за тем, как принцесса Адда в окружении подруг развлекает публику своими танцами и выходками. Он впервые видел Бьянку в платье — голубом, с золотой отделкой. Которая это уже жизнь? Первая — селянки из Неведычей, вторая — белочьего трофея, третья — подопечной Синих полосок. Все это осталось позади, шнурок с подарками сменила цепочка с каким-то камушком, но на ее лице оживала улыбка, когда она говорила с представителями цвета дворянской молодежи. — Что же вы прячетесь, как вор, Роше? — захихикала Адда, подходя к нему вплотную, почти неприлично. — Я вижу, вижу, откуда наш суровый воин глаз оторвать не может. — Сияние Ее королевского высочества затмевает всех в этом зале, — почтительно ответил Роше, отстраняясь под предлогом поклона. — Ваша Бьянка — просто чудо! Совершенно не умеет управляться с корсетом, зато ругается как сапожник и научила меня метать ножички. Я не могла оставить ее простой служанкой, этот бриллиант должен блистать при дворе. У нее большое будущее. Пусть выходит замуж за младшего Кимбольта. Или Онезам ей больше подойдет, как думаете? — Я не силен в династических браках, ваше высочество. Если бы вы спросили, какой стороной меча ударить эльфа, чтобы вернее его убить, я бы охотно ответил. — Ох, мужчины, — низким, грудным голосом сказала Адда и томно закатила глаза. Должно быть, она считала это ужасно соблазнительным. Роше считал, что Фольтесту стоит почаще пороть дочь, чтобы не позорила честь всего королевства. Он не стал отвлекать Бьянку от танцев. У нее зреет замужество, а значит все пошло даже лучше, чем он мог предположить. Его кольнуло легкое разочарование от того, что настоящая Бьянка оказалась такой — экстравагантной фрейлиной при дворе экстравагантной принцессы. Но намного больше он радовался, что кровь, пожарища, эльф с выбитыми зубами, болтающийся на верстовом столбе — все это оказалось ею благополучно забыто. В конце концов, у него есть тридцать… то есть уже двадцать восемь человек, для которых все это в порядке вещей. Двадцать восемь крепких мужиков, которые знают свою работу. А женщинам это ни к чему. Он остался в замке допоздна, обсуждая дела с Фольтестом, и уходил длинными полутемными коридорами, когда его окликнули: — Командир! Бьянка все еще была в этом голубом платье с вырезом и оборками на вороте, и подошла к нему совершенно по-женски, быстрым шагом, поводя плечами, потому что подол длинных юбок пришлось подобрать с пола и держать в руках. — Ты со мной даже не поговорил, — это был не упрек, а констатация факта. — Я был на вечере по делу. А у тебя, кажется, не было недостатка в кавалерах. — Кавалеры… Клюква в сахаре. Не нужен мне кавалер, мне нужен друг, — она отпустила юбки и тряхнула головой, откидывая прядь со лба. — Как наши? Как Белек? «Наши». — Белека подстрелили эльфы под Марибором. Кувай тоже погиб. Бьянка помолчала, крепко сжимала висящий на шее кулон — камешек, похожий на стекляшку. — Жаль. — Коротышка получил стрелу пониже спины, сам виноват, нечего было подставлять. — Передай ему, что это быстро заживает. Уж я-то знаю. Роше смотрел на нее, и опять, как при первой встрече, она была похожа на загадку. Чего в ней больше — чистой речи, к которой ее приучила Адда, или простой деревенско-солдатской прямоты? — Может, хоть у тебя есть хорошие новости? Про барона Кимбольта, например? — В жопу, — оборвала Бьянка. Она так рванула кулон, что цепочка едва не порвалась, и камушек запрыгал у нее на груди. — Адда со мной играет, как с куклой. У нее одно развлечение — под кого лечь самой и кого с кем свести, да чтобы не просто так, а с выгодой для себя. Она считает, что все должны получать от этого удовольствие. Если она выдаст меня за Кимбольта, чем он будет отличаться от Гаэвирна?! Стало тихо, только потрескивал в лампах огонь. — Знаешь, сколько женщин в мире отдали бы руку, чтобы оказаться на твоем месте? — Отдам его бесплатно. Я не кровожадная. — Чего же ты хочешь? — Возьми меня с собой. Я хочу обратно. Хочу метать ножи не на потеху Адде, а знать, что попадаю в цель. Хочу видеть, как дохнут скоятаэли. Я знаю, что правильно. Я хочу делать правильно. Он молчал, хотя знал ответ задолго до того, как она выскажет свою просьбу. — Роше… — она сделала шаг вперед и положила руки ему на плечи. — Вернон… В ее голосе вдруг послышалось что-то от интонаций принцессы Адды. Не так уж много времени ей понадобилось, чтобы приноровиться под извращенные взгляды и методы своей патронессы. — Все еще считаешь меня эльфом, которому нужно только одно? Бьянка потемнела лицом, призрак принцессы улетучился. — Нет, черт возьми! Я считаю тебя красивым сильным мужиком, который намного достойнее любого графа или барона. — Ну так забудь об этом, — он строго снял ее руку с плеча. — Я не красивый сильный мужик. Я твой командир. И не могу трахать собственного солдата. Бьянка на миг оторопела, но до нее быстро дошло, и она засияла. — Спасибо. — Приходи завтра. Где набирают добровольцев ты знаешь. — Хорошо. — Это все? — Не все, — она никак не отходила. Наоборот, снова протянула руку и вцепилась ему в борт камзола, глядя снизу вверх: — А фрейлин принцессы Адды ты когда-нибудь трахал? Роше обхватил ее талию, спустился чуть ниже, но так и не смог нащупать ладонями знакомые, помеченные шрамами ягодицы, по недоразумению не обтянутые походными штанами, а закутанные в несколько слоев пышной юбки. — Еще нет. Это был первый и последний раз, когда они занимались любовью на перине и чистых простынях. Над кроватью тихонько покачивался висящий шнурок с кольчужными кольцами, свистками, монетками и прочим мусором. — Ты, Роше, уж определись, — нахмурился Фольтест, подписывая очередную бумагу росчерком пышного пера. — Сначала привез моей дочери игрушку, теперь отбираешь. Учти, назад не приму. Придется самому замуж брать. Возьмешь? — Взял бы, — краешком губ усмехнулся Роше. — Но до этого не дойдет. И был уверен в том, что говорит. Ведь, по счастью, Бьянка действительно нашлась. И больше никогда не будет потерянной девочкой.