Эндшпиль

"Чтобы не потерять фигуру, многие игроки сдают игру." Ксевери Тартаковер - Бен, ты можешь прямо сегодня вылететь в Багдад? – Голос министра обороны звучал устало и даже немного нервно. Видимо, весь кабинет президента давил на него из-за все учащающихся атак на Эт-Таджи. – Мы задержали пару человек, но... допрос террористов такого уровня – это скорее твой профиль. Бен ухмыльнулся, выходя из лифта. Конечно же, его. Ничто не ново. Старые добрые игры. Вообще, мужчина немного удивился, он думал, что у него есть в запасе недели полторы, но, в принципе, разницы не было, когда лететь – сейчас, через час или через месяц. Неминуемое всегда приближалось. - Хорошо, мне нужно пару часов, чтобы завершить операцию в Сан-Диего, и я готов. - Самолет будет в семь вечера, подойдет? Бен посмотрел на часы. Те показывали три часа дня. Вещи он сложил ещё с утра, значит, успеет. Сейчас соберет в атриуме последние протоколы, напишет рапорт, отберет нужных ему в Багдаде людей, оставит распоряжения и можно улетать. Из двадцати пяти градусов тепла в тридцать семь – война всегда поднимала температуру и заставляла воздух гореть. И никакого тебе больше океана. Только пыль и тяжелый аромат пряностей, смешанный с благовониями, если вдруг его снова забросит на Шарджу. Однажды, ещё будучи разведчиком, он провел на том рынке около шести часов, наблюдая за подозреваемым. После этого запах розового масла, шафрана и карри смывал с себя несколько дней, а на айву так до сих пор смотреть не мог. - Да, Марк, подойдет. Он вошел в почти пустой конференц-зал. В конце любой операции штаб приобретал вид разоренного города, из которого в один момент бежали почти все жители – вместо жизни здесь царили вялые специалисты по безопасности, которые стирали все данные, да парочка агентов, которые отвечали за свои подразделения. Бен неожиданно улыбнулся, глядя на калабас, который Рей оставила на своем рабочем месте. В груди вместо привычной боли разлилось неожиданное тепло. Мысль о том, что у его девочки будет один безоблачный день, доставила уставшему мужчине внезапную радость. Он видел смеющуюся Рей утром. Как и предполагал, она надела очаровательную соломенную шляпку, украшенную маком. В ту минуту, глядя ей в спину, Бен подумал, что она похожа на одну из тех невероятно красивых, беззаботных девушек с картин Ренуара – художника, который, кроме балерин, обожал рисовать юных дев в разнообразных, кокетливых головных уборах. Он ещё до Аскота ввел моду на необычные шляпки среди своих натурщиц. В следующую минуту Бен нахмурился. Девочка была не его, конечно. Нет. Рей была просто… сама по себе. Не его. Нет, нет, нет. Люди вообще не могли кому-то принадлежать. Особенно такие как Рей. Нельзя было просто взять и присвоить себе солнце. В атриуме Бен ещё раз посмотрел на часы. Ему нужно было уложиться в три часа. Он пытался понять, что чувствует при мысли, что не сможет увидеть Рей перед отлетом. Облегчение или горечь? С одной стороны, вся эта связь тяготила его, с другой, Бен не мог отрицать, что командировка в Сан-Диего, невзирая на сумасшедший график, была немного похожа на отпуск, потому что рядом крутилась такая славная девушка, которая подарила ему столько искренних улыбок, что хватит до конца жизни. Раньше бы Бен никогда не подумал, что ему понравится быть настолько живым, хоть это и означало чувствовать боль. Боль всегда была побочным явлением привязанностей и порой, наблюдая за Рей, Бен был не против платить эту цену. Эта девушка того стоила. Её улыбка стоила. В Вашингтоне, когда он вернется, все будет по-другому. В городе, где у него была безграничная власть, он будет лишен главного – возможности так часто видеть Рей. Бен усмехнулся. Он уже лишился этого главного, покуда впереди все же ждал Багдад, в котором спокойно не было. В голове у мужчины, всякий раз, когда он думал о своей новой командировке, отнюдь не «Арабская ночь» играла. Покуда Бен всегда входил в тот славный город не как добрый путник, а как палач. Как магрибский колдун, которым пугали современных детей. «Итак, Бен, жил в Багдаде купец и послал он слугу на базар за товаром, но тот прибежал назад, бледный и дрожащий….»- мрачно усмехаясь, вспомнил мужчина. Ставя многочисленные подписи, он думал – какая ирония ассоциировать город, название которого переводится как «божий дар», с местом, где слуга купца из старой притчи встретил случайно, раньше срока, смерть, которая спешила на свидание с этим самым слугой в другой город. В Самарру. С другой стороны, если вспомнить все пережитое им в Ираке, неудивительно, что об этой стране у него не было диснеевских иллюзий. Там на ковре-самолете не летают. Там правда смотрят смерти в лицо и пытаются от неё сбежать, не используя при этом джиннов или волшебных ламп. И, хоть Абу-Грейб от Багдада был ближе, чем Самарра, всякий раз, возвращаясь в ту страну, Бен ощущал себя тем слугой, который пытался обмануть неизбежность, которая где-то его таки ждала. И каждый раз, когда он попадал на Шарджу, тоже искал кого-то, кто бы удивился встрече раньше срока. «Знать бы, где у меня то свидание», - подумалось ему. Внезапно зазвонил телефон. Мужчина, пока искал его среди кипы документов, увидел, что те немногие оставшиеся здесь агенты, все поднимают трубки. - Блядь, - выругался Бен, сразу понявший, что это означает. Синоптики где-то нанесли последний удар. Такое он видел уже не раз. Когда среди обманчивого покоя вдруг звонили одновременно все телефоны. И, посмотрев на свой телефон, на котором отображался звонок от По, Бен понял, где было место происшествия. Осталось узнать, что именно произошло в Карлсбаде. - Бен, у нас тут взрыв в баре на пляже, – Почти виновато сказал его главный кибераналитик, и мужчина едва удержался, чтобы не закатить глаза. Как? Как можно было не выловить бомбу среди кодов? Вот так всегда происходило, когда сокращали сроки на операцию. Ускользал какой-то одинокий мститель, и не взорвавшаяся в одном месте бомба обязательно взрывалась в другом, не менее людном месте. – Все, в принципе, в порядке. Чудом пронесло. Из-за ветра, поднявшего шторм, людей на пляже практически не было, да и бар очень старый и непопулярный… был. - Факты, По, - гаркнул Бен, перебивая поток, состоящий из слов «в принципе» и «чудом». В их деле не бывало чудес. Были цифры, ошибки и смерть. – Что за бомба. Количество жертв. Кто пострадал. - Бен, это была СВУ* и, к счастью, очень маломощное и кустарное. Это не та, которую обезвредили в школе. У гражданских мелкие травмы, всего пострадало девять человек, включая двоих наших агентов. Одну женщину с ожогами забрали. Есть ещё перелом ноги и… мммм, подожди, да, хозяин бара в тяжелом состоянии, но не критичном. Бен слушал, кивал, делал пометки, параллельно не переставая собираться. Пока ничего серьезного не произошло. Подчистить хвосты он мог положить и на Сноука. Хоть какая-то польза должна была быть. - Из наших только двое, говоришь? - Да, там ерунда - у Роберта пара порезов, у Рей – осколочное ранение в плечо – ну, знаешь, крови много, а по факту обошлось. Сейчас они оба в машине скорой помощи, получают свои повязки и уколы. И тут Бен понял, откуда такой настороженно-виноватый тон. По не пропустил мимо ушей ту его злую фразу о бассейне. - Буду через сорок минут, - коротко бросил Бен, не дослушивая. Поискал глазами ключи от арендованной для него машины, махнул Сноуку, чтобы тот поторапливался, и направился своим стремительным шагом к выходу. Свидание со смертью – в Багдаде, Самарре, или Эт-Таджи – придётся отложить до утра. Министерство обороны будет в ярости, конечно, но… ему нужно было знать, что с ней все в порядке. Осколочные ранения Бена не смущали, но он знал, как резко меняется жизнь после первого болевого шока. Ему не захотелось бросать девушку тет-а-тет в этой прострации. Мрачно смотря на дорогу, Бен подумал о том, что уехать, не попрощавшись, не вышло. *СВУ - самодельное взрывное устройство *** Синие кеды Бена утопали в песке, яростный ветер ерошил волосы, но мужчина выглядел невозмутимо. В подкатанных джинсах, белой рубашке, без галстука и с солнцезащитными очками ему удавалось выглядеть даже расслабленным, хоть он был непривычно взволнован. Однако его прибытие вызвало у уже набежавших репортеров слишком большой интерес, чтобы позволить себе проявлять эмоции. Он спокойно прошел мимо зевак, ничего не прокомментировал прессе и миновал желто-черную ленту, разделяющую два мира – мирный и тот, в котором что-то произошло. Оставив за спиной зевак, Бен быстро оценивал масштабы произошедшего. В его глазах обугленный бар со сгоревшей крышей и кучей битого стекла не был той причиной, по которой он бы мог бросить свое новое задание. Здесь было всё очевидно, прозрачно и уже даже не опасно. Словом, как раз дело для Сноука. Никаких рисков. Да что там – даже жертв никаких. За такой прокол, конечно, не погладят по голове, но если оперативно поймать того, кто заложил СВУ, всю операцию все так же можно было назвать очень успешной. Не бывает больших побед без единого выстрела или взрыва. Это знали все. Бен переговаривался со Сноуком и инспектором полиции, а сам быстро оглядывался по сторонам. Вся команда ФБР уже успела устроить здесь импровизированный офис. Для них это была не груда осколков, а поле боя. Кто-то искал улики, уткнувшись носом в землю, кто-то рвался догнать человека, который поставил под сомнение весь успех операции, над которой все так упорно трудились, не поднимая головы. Мужчина задавал автоматически вопросы и почти не слушал ответы – он все это делал миллион раз. На самом деле, у него не было причин оставаться, и он ещё мог успеть на свой самолет, но… наконец, он увидел Рей и вздохнул. Да нет, причина все же была. Прекрасная, тревожащая причина. Впервые он куда-то не полетел не из-за взрыва, а из-за человека, который был небезразличен. И пусть в глобальном масштабе ничто не менялось, просто смещалось на пару часов, для Бена сорваться сюда ради Рей было чем-то новым. Необычным и незнакомым. Он хотел видеть её, и сейчас этого было достаточно, чтобы поставить мир на паузу, и не слушать никого. Девушка сидела на шезлонге спиной к океану. Скрестив ноги, будто собираясь медитировать, она, уложив на колени ноутбук, быстро кодила. Её светлые шорты были в копоти, белая футболка – в крови. Она сидела босая, с растрепанными волосами, с бандажом на плече, и, кажется, мир не существовал для Рей в эту секунду. Свою очаровательную ренуаровскую шляпку она потеряла, как и весь свой романтический образ девушки с залитого солнцем полотна. Щурясь от солнца, прикусив губы и хмурясь, она была бойцом. Боксером на ринге. Потрясающе стойкой ладьей, которая не упала, когда доску тряхнуло. Бен понимал, что ярость, которую в эту секунду испытывает Рей – всего лишь результат шока. Не знающая насилия в реальной жизни, она была потрясена настолько, что нырнула в свой мир, желая первой найти любую зацепку. Так ей было… проще. Но адреналин спадет, и она останется один на один с шоком, растерянностью и болью в плече. Мужчина отвернулся. С Рей-то все было в порядке, а вот с ним… Бен прекрасно осознавал, что испытал сегодня чувство, ему до сих пор неведомое – страх. Страх за неё. Не гипотетический, а тот, леденящий душу и сжимающий сердце. Почти панический страх человека, который уже никак не мог повлиять на случившееся. А когда тот прошел, Бен почувствовал вину. Ведь девчонка попала под взрывную волну только потому, что он её перевел в свой отдел. Что случится, если ему хватит глупости просто быть с ней? Сколько подобных эпизодов они переживут, прежде чем история закончится плохим финалом? «Вот видишь, что ты можешь ощущать каждый раз? Ты к этому стремишься?» Люди, которых ненавидел и боялся весь мир, не имели права на отношения. И эта нелепая случайность с баром, которая так встряхнула Бена, лишь убедила его в том, но как же не хотелось её отпускать. - Я хочу допросить… - Сноук, я догоню, - отмахнулся Бен и подошел к Рей. Едва его тень упала на песок, переплетаясь с её, девушка раздраженно вскинула голову, а потом виновато улыбнулась. В ней ничего не изменилось, разве что на виске появилась пара глубоких царапин. - Видите, мистер Соло, я все-таки вытащила Вас на пляж. Держалась Рей просто отлично, стойко, и будто во всей истории она лишь наблюдала, а не участвовала. Создавала иллюзию для самой себя, покуда наблюдатели не испытывают такого гнева, какой сейчас ощущала девушка. Он знал, как это бывает. Знал вкус этой злой горечи, когда твой беззаботный день разбивают и опрокидывают тебя. - В следующий раз я, пожалуй, сразу соглашусь, - хмыкнул Бен. Внезапно он осекся, когда ему на глаза попался значок, украшающий футболку девушки. Рей, как заметил мужчина, почти не носила серьги, кольца или кулоны. Её запястье всегда обхватывал тот чёрный кожаный браслет с инициалами Ады Лавлейс, зато коллекция металлических значков у девушки была огромной. На её одежде почти всегда можно было увидеть что-то забавное – от пузатенького авокадо до весёленького корги. Она всегда выбирала что-то нарочно бессмысленное, вызывающее мимолетную улыбку. Но сегодня она пришпилила к своей футболке сердце. Не сердечко, а именно сердце, выполненное в анатомических подробностях – с предсердиями, желудочками, аортой. Даже верхняя полая вена была узнаваема. И одна часть того сердца была черно-белой, а вторая разрисована под «Звездную Ночь» его любимого художника. Это было настолько прямолинейно, что Бен растерялся. Сначала она нашла его душу, а теперь где-то откопала за доллар эмалированную копию его сердца. Такого, каким оно правда было. Чётким. Разграниченным. Структурированным. Нехотя мужчина признался, что Рей его сердце очень шло. Интересно, а ей бы подошла его привязанность? И что эта самая привязанность оставила бы, кроме шрамов по телу? - А он будет, да – этот следующий раз? Когда? Он был самым крутым дознавателем в США, а обычная девчонка просто взяла и поймала его на слове. Легко и непринужденно. Щуря свои красивые глаза, запрокинув голову и абсолютно не смущаясь, что флиртует с ним среди агентов. - Я что-нибудь придумаю, - пообещал Бен, и это был не порыв, а констатация, услышав которую, Рей даже просияла. Ни на секунду не засомневалась, что слово он сдержит. Что ж, уже не зря приехал. Мысли о свидании могут вытолкать любую мрачность из девичьей головы. Правда, когда оно ещё будет – то свидание. В какой жизни? Хотелось бы пораньше. – Вообще, ты должна быть в больнице. - Меня осмотрели. Я могу остаться. Ничего серьезного. - Хорошо. Ты – молодец, Рей. С боевым крещением тебя. Девушка кивнула и снова сощурилась, склонившись над экраном. Фыркнула. Было видно, что ей хотелось от него большего, намного большего, но правила игры принимала. Отбросив свои мысли и засучив рукава во всех смыслах, Бен отправился вглубь развалин бара. Сноук смотрел на него, как обычно. Бесстрастный Художник славился тем, что относился к своей команде с повышенным вниманием, потому никого не удивило то, что сначала был пострадавший агент – потом допрос. Другое дело, конечно, что в какой-то момент он даже на секунду улыбнулся… Следующие восемь часов были посвящены активной изнурительной работе. Запах гари въедался в кожу, океан бушевал и гневался не хуже, чем министр обороны, который по телефону никак не мог утихомирить свое яростное изумление от того, что Бен сдвинул свой вылет, но мужчина был бесстрастен. Ему было плевать. Впервые в жизни было начхать на то, что он нарушил правило и занимался ерундовым делом, зато имел возможность продлить этот момент с Рей. В конце концов, это должно было случиться. Человек, играющий без правил в своей работе, мог переступить черту где-то там, где полного повиновения от него как раз ждали. Но никто не мог сейчас на него надавить. Солнце успело утомиться и упасть за горизонт, теперь всё вокруг освещали крупные звезды и прожектора полиции. Часть команды ФБР уже уехала, часть – осталась, и Рей была среди последних. Без матэ работала она, как оказалось, не менее продуктивно. О чём-то тихо ругалась с По, пытаясь доказать свою правоту, тот упирался. Прислушавшись, Бен понял – беседа точилась вокруг того, что мужчина не отобрал девушку в ночную смену и пытался заставить ту уехать. - Сноук, дальше всё на тебе, - не дослушав до конца, вдруг заявил Бен. Посмотрел на часы. - У меня через пять часов самолёт в Багдад. Боюсь, мне пора. - О, Художник, сочувствую, - армейский товарищ поморщился. Он бы ни за что не пожелал вернуться в Ирак. Хлопнул Бена по плечу. - Не сомневайся, я все сделаю. Думаю, мы нападем на след ещё до того, как твой самолёт взлетит. - Конечно, не сомневаюсь. Жене привет, - Бен стукнулся с мужчиной кулаками, как обычно, и подозвал к себе По. Тот, ничуть не удивленный новостью, что его босс не доведет дело до конца, выслушал все наставления. Кивал головой, радуясь, что Монстр не дал нагоняй за то, что они все эту самую бомбу прозевали. - По, девчонку я забираю, - добавил Бен, - ей нужен отдых. Ты должен научиться справляться с её упрямством. Если Рей не будет слушать прямых приказов – она долго в отделе не задержится. Попробуй как-то в личной беседе донести эту мысль ей. Золотая голова или нет, а выполнение приказов – это главное в нашем деле. Мужчина пожал руку своему заместителю и подошел к девушке, которая устало зевала. - Рей, поехали в отель. Завезу тебя. - Вы оставляете операцию в самом разгаре? – От удивления Рей даже забыла о необходимости спорить с Беном. - Да, есть другие… дела, - мужчина не стал добавлять, что дела были на другом конце света - поймет, - Тебе нужно отдохнуть. Не нужно кривиться, хороший агент должен знать меру. - Тогда вы – ужасный агент, - поднимаясь, заметила она. Бен забрал у неё ноутбук и кивнул в сторону машины. Рей шла впереди, мужчина же оглянулся. Здесь, в этом неприметном баре, о котором уже полдня говорила вся Америка, оставались его люди. Так заканчивать операции Бен Соло не любил. Они ехали в машине молча. Рей смотрела в окно, была удивительно притихшей. Порой Бен бросал взгляд то на неё, то на часы. Понимал, что адреналин стал отпускать, и девушка ощутила первый страх, которого не было на пляже. С наступлением ночи всегда так происходило. Худшее всегда выползало из темноты. В свете пролетающих фонарей - Бен несся на высокой скорости - была видна пара порезов на её лице. К утру её нежная кожа проявит на себе эхо прогремевшего взрыва и покроется синяками. Бен ощутил острую жалость. Эта девушка боролась хорошо, стойко, но этого было мало, чтобы не отравиться страхом. Ей и так в Сан-Диего здорово досталось. Он не подарил ей ни единой светлой эмоции, был жесток и далёк. Всю эту командировку Рей то и делала, что металась между чужими восторгами, собственной гениальностью и его насмешками, которые уничтожали любую веру в себя. Мужчина знал, что у него не было души, которую он мог разделить с Рей. Его сердце не стучало так, как хотелось бы девушке. Он, человек который вершил судьбы, не мог дать ей главного - безопасности, а потому не мог дать и ничего остального. Лишь стену, о которую Рей однажды перестанет биться и тем самым убережет себя. Но ему так не хотелось оставлять её с тенью страха. И тут Бена осенило. В одну секунду осенило, когда он увидел поворот на одну из бухт, и вспомнил, какая магия творится на калифорнийских побережьях в начале мая, когда наступает темнота. Когда он был юн и планировал путешествовать всё лето по США, то добрался только до ночных пляжей, протянувшихся между Сан-Диего и Малибу. Ночевал среди песка, звезд и того невероятного, светящегося океана, и переносил на холст все невероятные краски ночи. Ван Гог создал “Звездную Ночь”, а он изображал звезды, тонущие в неоновых водах Тихого Океана. То были самые невероятные две недели в его жизни. Наверное, они запомнились так остро, потому что после случился Ирак. Сейчас, резко крутанув руль в сторону поворота на бухту, Бен подумал, что история повторяется дважды, ведь завтра он будет вертеться в объятиях жаркой арабской ночи. Только тогда убивали его, а теперь будет убивать он. Но от перестановки роли лучше не становились. Задремавшая было Рей вскинула голову и удивленно посмотрела на него, а потом на окружающую их со всех сторон темноту, которая была такой густой, что, казалось, цеплялась за стекла. - Уже приехали? - Пробормотала девушка, хмурясь. - Почти, - коротко бросил Бен, сосредотачиваясь на том, чтобы машина не застряла в песке или не ухнула в какой-то обрыв, который он мог не заметить - побережье было скалистым. Рей приоткрыла окно, впуская одуряющий солёный запах в машину. - Океан совсем близко, - глубоко вдыхая, констатировала она. Бен удивился, что на лице девушки не отразилось сомнение. За последние дни Рей узнала о нём так много, но при этом, проснувшись среди темноты, даже не спросила, куда они едут. Когда спустя несколько минут Бен заглушил двигатель, девушка смотрела на него со всё возрастающим любопытством. - Снимай обувь, - приказал мужчина, открывая дверь машины. - Где мы? - Послушно расшнуровывая кроссовки, спросила Рей. - Ты же хотела пляж, - пожал плечами Бен, выходя из машины. - Я дал слово, что следующий раз будет обязательно. И без драматичных взрывов. Вот, пожалуйста. Ступая босыми ногами по уже успевшему остыть песку подошел к океану, который начинал успокаиваться после целого дня. Улыбнулся. Да, он не ошибся. Сейчас небо и вода будто поменялись местами, потому что вся вода при каждом новом движении волн горела миллионом неоновых огней. Магию творил планктон, но зрелище было необычайным. Мужчина помнил, что его это поразило, когда он увидел вживую, когда темная вода вдруг начинала светиться. То был момент, когда Бен готов был поверить в волшебство. Тогда, впрочем, он много во что мог поверить. Мужчина развернулся. Рей стояла рядом, но на её лице не было восторга. Она смотрела хмуро, скрестив руки на груди, и не подходя близко к воде. - И что я опять сделала не так? - Сдавленно спросила девушка. - В смысле? - Ну, здесь полно воды. Будешь имитировать утопление, погружая мою голову в неё, или сразу утопишь подальше ото всех? Мужчина, секунду назад улыбающийся - или пытающийся изображать более или менее открытую улыбку - отвернулся и снова посмотрел океан. Было… да, было больно. Эти слова были справедливым одиночным выстрелом в голову, а ведь лишь несколько минут назад он радовался, что она, оказавшись с ним в темноте и вдалеке от городских огней, не видела в нём Монстра. Ещё как видела. Может, не боялась, но видела то же, что и остальные. Того, кто наказывает за ошибки. Что ж, Рей была справедлива, потому что ничего, кроме несправедливого наказания, он ей не принес. - Просто хотел сделать тебе приятное, смотри, как красиво, - бесцветным тоном сказал Бен, складывая руки в карманы джинсов. Да даже он, чудище без души, видел красоту, почему она не замечала? - Ты? Зачем? - Ну… просто, - Наверное, впервые Бена подвела формулировка. - Просто так? – Девушка смотрела недоверчиво, - ты же никогда ничего просто так не делаешь. Ты даже гладил меня во время секса не ради того, чтобы я получила удовольствие, а чтобы убедить самого себя, что любая от тебя сойдет с ума, невзирая… - Рей запнулась. То ли от смущения, то ли от обиды, то ли от того, что притупленные целый день эмоции, наконец, хлестали через край. - На что? На то, что я Монстр со шрамом на все лицо? – Прозвучало очень ровно. - Невзирая на то, что ты сам ничего не чувствуешь. – Пожала плечами Рей. – Когда я смотрю на тебя, то не вижу твоих физических изъянов, неужели ты не заметил? Ты что, правда, ничего не видишь, Бен? Ты точно такой невероятный ходячий детектор лжи, как о тебе говорят? Со мной ты потрясающе слеп. Конечно, заметил. Заметил, что она смотрела так, как никто и никогда не смотрел. С робкой и тоскливой нежностью, что ли. Это был взгляд влюбленной девушки. Взгляд, который Бен никогда не ловил на себе. Без похоти. Без страсти. Без злости. - Я просто хотел развеселить тебя, вот и все. Рей внезапно снова запнулась и тронула мужчину за плечо. Наконец, поняла, что мужчина, и правда, привез её на пляж просто так. Не ради мести или быстрого секса. Просто так хотел показать ей что-то, что было особенным для него самого, судя по тому, как он не мог оторвать взгляд от то загорающихся, то гаснущих волн. Пускай вчера Бен сказал, что безразличен к ней, но все же поделился чем-то, что делало его человеком. Поделился красотой, о которой она никогда не знала. - Спасибо, Бен. - Вздохнула Рей, кляня себя за резкость. Когда на тебя давили все эти дни, сложно поверить в резкую перемену поведения, но Бен, видимо, очень старался переломить себя. Наверное, чуял сильную вину за эти её порезы на плече и на лице. Настолько сильную, что даже сдержал слово и устроил им общий момент на пляже. - Я всегда хотела увидеть северное сияние, но это как его отражение в воде. Очень красиво. Очень. Мужчина как-то рассеяно погладил девушку по щеке. Если что и было здесь красивого – так это она. Вся она. Её силуэт на фоне неонового, магического океана. Удивительно, как же ей удавалось бояться воды и быть словно вышедшей из глубин русалкой. Бен сел просто на песок. Было хорошо. Поманил к себе девушку и та опустилась рядом. Мужчина подтянул её к себе, зажимая коленями. Положил голову ей на плечо и ничего не говорил. Закрыл глаза, ощущая весь этот момент, и пытаясь в нём застыть. Остро ощущал аромат соли и рома, прохладу ветра и тепло тела Рей, грусть и тихую радость. Он обнимал Рей руками так крепко, будто опасался, что её смоет волной – они ведь сидели так близко у воды, что океан мог достать до них. Обнимал и понимал - да, он таки влюблен в неё, потому что когда сидишь ночью на пляже с девушкой, которая греет, но которую не собираешься иметь, то сложновато становится списывать все происходящее на обычное физическое влечение. Вот, значит, оказывается, зачем люди жили. Ради таких моментов, когда можно было быть влюбленным и счастливым? Но Бен осознавал, что он не был счастлив сейчас, покуда знал, что жизнь Рей у него отберет. Вырвет из рук, как ни держи. У него в жизни ничего хорошего не задерживалось. Глупые мечты Бена не имели свойства сбываться. «Не хочу тебя терять, не хочу терять… что же мне придумать, - он наклонился и автоматически поцеловал девушку в раненный висок. Так, будто делал это много раз. Естественно. Снимая боль. Затихшая девушка погладила его ладони. Эта невинная ответная ласка была откровенней, чем самый развратный секс. Она пробуждала к жизни. – Как бы мне хотелось остаться с тобой, Рей, как бы хотелось…» - Это лучше чем Ла-Хойя. - Определенно. - Ты ведь очень любишь океан, да? Бен с минуту подумал. - Да. Люблю. Океан был моим другом. Матери часто не было дома, а мне нужно было кому-то поведать о своих детских обидах. Вот я часами и говорил с океаном и думал, что он мне отвечает. Бросал в него камни, когда злился, а когда мечтал – ракушки. Загадывал так желания. - Хоть одно сбылось? – Рассмеялась Рей. По-доброму. Не переставая гладить его ладони, которые все так же крепко прижимали её к себе. - Нет. Хотя… кажется, однажды я загадал яблочный пирог и, вернувшись домой, получил его. В тот день просто приехала бабушка, как оказалось. Здорово было. Что ж, одно хорошее детское воспоминание Бена объяснило Рей, почему этот мужчина всегда отдавал предпочтение только Гренни Смитт. Ассоциации. В классический американский пирог шли именно эти зелёные, кислые яблоки. Рей задумчиво поковырялась пальцами в песке, когда наступило очередное молчание. Бен зарылся носом в её волосы, запоминая каждую проведенную секунду, когда девушка без предупреждения отстранилась. Развернулась и протянула ему маленькую ракушку. - Давай, Бен. Попробуй. Загадай что-то. Он усмехнулся, поднимаясь. Почему нет. Правда, что загадать, не знал. У него всё было в этой жизни… и одновременно не было ничего. Пока он вертел в руках ракушку, Рей подошла к нему и уткнулась носом между лопаток, а её пальцы скользнули под его рубашку. Туда, под белую ткань, которая скрывала множество шрамов. У него на спине была своя карта памяти, свой фотоальбом прожитых лет. Пальцы девушки поглаживали его шрамы, будто она инстинктивно знала, где какой. Но не задавала вопросов. Не спрашивала, где какой он получил. Не хотела будить плохие воспоминания. Бен втянул воздух. Он не поворачивался к людям спиной и, уж тем более, не разрешал видеть его уязвимость, но было же так хорошо и спокойно. Он по щиколотку стоял в песке, смотрел на океан и чувствовал кожей чужую влюбленность, которая переплеталась с его собственной. Это ли не то, чего он сам же хотел, когда подвозил Рей в грозу домой? Пляж, ром и немного понимания? Мужчина сжал ракушку, будто от неё правда что-то зависело. Чего он хотел? Просто жить. Вот и всё желание. Но позволить себе жить – здесь, сейчас, с ней, при этом не отводя взгляд с циферблата часов, и знать, что твое время утекает, как тот песок, - Бен не мог. Какой был смысл в этом? Но как же хотелось. Это же был тот самый момент. Лучший из всех. Момент, который у него украла война, а Рей великодушно возвращала. Если она была искуплением, то он был не худшим из всех ублюдков, раз заслужил её. - Так ты будешь загадывать? Или до утра будем стоять? «У меня нет столько времени, но если бы было можно, я бы стоял здесь всю жизнь». Чего он хотел? О чем мечтали Монстры, не видящие снов? О мире во всем мире – фразе, из которой глупые люди сделали ничего не означающее клише? О любви? О покое? «Я бы хотел, чтобы ты забыла свои романтические глупости, Рей, я бы хотел, чтобы ты забыла меня», - внезапно подумал Бен и бросил ракушку. Развернулся. - Ну а ты? Чего ты хочешь? - Я бы хотела больше не бояться, - пожала плечами Рей. – Сегодня, когда всё произошло… мне было страшно и если бы это чувство можно было бы победить – было бы здорово. - Можем начать здесь, - он качнул головой в сторону океана. – Сделать самый сложный шаг – в неизвестность. Тебя пугает его глубина. Темнота. Непредсказуемость. Но если попробовать – он примет тебя. Рей смотрела на Бена. Она уже ступила в темноту и глубину, но Бен-то её не принял. Отчего вдруг океану – такому же бесстрастному к чужим чувствам – вдруг принимать, но все же кивнула и зашла в воду по щиколотку. По коже ног побежали мурашки. Её тело было согрето объятиями Бена, потому прохлада ощущалась остро и… приятно. Было страшно. Это было не так, как с бассейном. Здесь дно было непредсказуемым. - Если ты начнешь падать – я удержу тебя, - пообещал Бен, который тоже забрел в воду и океан встретил его, как старого друга. – Тебе не нужно идти далеко. Не обязательно бороться со страхами, забредая по шею. Неровное дно, которое нельзя увидеть, всегда ассоциировалось у меня с жизнью - никогда не знаешь, на что наступишь, а где поскользнешься. Рей так завороженно слушала Бена, что упустила, как неожиданно сильная и высокая волна, полная света, едва не накрыла её с головой. Девушка ойкнула, ощущая, как прилипает к ней мигом ставшая тяжелой одежда. Посмотрела на мужчину, но тот рассмеялся. -Да, когда окатит с головы до ног - тоже сложно предсказать, но в том и удовольствие жить. Ничего не знаешь наперед. Внезапно Рей, которая ступала так несмело, очутилась возле него. Подошла так близко, что можно было видеть капли воды на её лице. Улыбалась и немного морщилась - соль щипала раны. Едва ощутимо. - Что ж ты не удерживаешь меня? - Ты же не падаешь. - Падаю, - сверкнув глазами, сказала Рей. – Просто ты не видишь. Хорошая попытка. Слова, которые меняли градус напряжения в этой невинности. Бен протянул руки и обнял девушку. И с удивлением понял, что она вся дрожит. - Если тебе так не по себе, то…. - Это не из-за воды, Бен. Меня не пугает океан – он такой красивый сегодня, светящийся. Ты разве не знаешь, что страх воды становится неактуальным перед лицом чего-то другого. Я правда хочу перестать бояться. Но не воды. Я все время боюсь, что не смогу достучаться. Что руки сломаю раньше, чем ты откроешься. «Если ты достучишься, то страхов в твоей жизни станет побольше.» - Прекрати смотреть на меня как на сложный код, который интересно взламывать, - попытался отшутиться Бен, одновременно отстраняясь, но Рей мотнула головой, будто желая, чтобы сейчас он её выслушал. - Коды – у машин, а ты человек, Бен, как бы тебя ни пытались заверить в обратном. Я знаю, что по твоим протоколам, наверное, человеком-то как раз быть тебе нельзя, но невозможно стереть и выжечь всё. Ты живой. Посмотри. Ты дышишь. Ты чувствуешь. Ты сопереживаешь. Посмотри на себя – ты весь из себя набор правил, ограничений и протоколов, но при этом ты сердишься, когда твоих людей бросают под пули, и ты тащишь навязчивую девчонку, чтобы показать ей красивый пляж просто так. Не ради секса. Просто, чтобы немного утешить. Потому не говори мне, что ты машина, нет. Ты полон чувств, ты – настоящий, Бен. Ты человек, с которым хорошо, спокойно, безопасно. У тебя есть сердце. И у тебя есть я. Он смотрел на неё. Девушка стояла по колено в воде. Глаза её сверкали. Она думала, что всё понимает, что проникла под его образ, но на деле как бы Рей смотрела, если бы знала, что рядом с ней не тот, кем он был на самом деле? Ведь человек, которым ему нравилось быть, был этой девушкой презираем. Мужчина наклонился и поцеловал её. Нежно. Медленно. Стирая тот, злой поцелуй. Стирая её слова. Стирая страхи. Целовал, чтобы не сказать, что ей не стоило говорить этих обезоруживающих слов, потому что быть «его» или «у него» означало ходить по краю. Целовал, прижимая её к себе и ощущая ладони Рей на его щеках. Их накрывало волнами, а они целовались, целовались и целовались. Насквозь пропитанные загадочным неоновым свечением, солью и отчаянием. Рей – потому, что знала, что это не по-настоящему, Бен – потому что все было слишком по-настоящему. И хотелось это углубить, усугубить, впитать в себя. Не прекращая целовать Рей, Бен подумал - да к чёрту всё. К черту правила. Он же не играл по ним. Между ними искрило - так пускай все взрывается и сгорит, раз они бездумно разрешали этому происходить. Хотела Рей смотреть в одну сторону - тоже пускай, она знала главное - секс останется сексом. Они разделят этот момент - здесь, среди воды и подсматривающих звёзд, но это будет точкой истории в Сан-Диего. Итогом. Запуская ладони под мокрую футболку Рей, Бен забывался. Контроль, пульс и то, что будет дальше, сейчас не имело значения. Не важно было даже то, что “секс на пляже” хорош только в виде коктейля, а не виде жесткой воды и вездесущего песка. Важно было, что в момент, когда ему не хватало времени на вздох, Рей была его воздухом. Она давала ему ощущение жизни. Он был живым, проклятие, насколько же он был живым сейчас, когда подхватил девчонку только для того, чтобы минуту спустя опустить на мокрый песок, в месте, где океан мог свободно их доставать, награждая солеными волнами. Рей, ощущая как сильные руки Бена сжимают ее груди почти до боли, выдохнула. Он знал свою силу и, как ему казалось, не использовал её, однако никак не мог подстроить свое тело под её хрупкость, потому невольно причинял боль, даже не догадываясь. Но все равно сердце девушки замирало от восторга. Она сама вся была одним чистым восторгом, от того, что этот безэмоциональный человек отбрасывает свой гордый образ и позволяет ей видеть выражение неприкрытой жажды и страсти на его лице. Он не стал ставить её на колени и разворачивать спиной. В эту ночь Бен был открыт, открыт для неё. В этот раз мужчина тоже хотел быть лицом к лицу. Их желания хоть где-то пересекались. -Бен… - выдохнула сквозь стиснутые зубы девушка, когда его пальцы скользнули верх по её бедру, забираясь под шорты и белье - мужчина не растрачивал драгоценное время зря. Он проникал в неё пальцами, улыбаясь куда-то в темноту, когда Рей застонала. Такая… податливая, так охотно поддалась бедрами на встречу. В сети она была непобедимым джедаем, но под ним лишь влюбленной девушкой, тело которой капитулировало без единой попытки к сопротивлению. Хотя то, что он был нежен с ней, было все же скорее её победой, нежели проигрышем. Она не добилась от него слов, но заставила изменить поведение и, наверное, оттого отдавалась охотней, осознавая, что закрепляла свои позиции на его части поля. Если Кайло Рен был ферзём, то Бен Соло скорее королем, который в углу выстраивал всю стратегию, и сейчас, своими стонами, забираясь на него сверху и параллельно стаскивая с себя одежду, Рей объявляла ему шах и мат. Сегодня партию она выиграла. Пускай. Чтобы эта фигура осталась в игре, он мог сдать партию. Всего раз, но мог. Рей выиграла, потому что его телефон, брошенный куда-то в песок, подальше от воды, снова начал разрываться, а Бен, наплевав на рабочие обязанности, наслаждался девушкой. Он лежал на спине, и, пока весь мир снова ждал от Монстра действий, не делал абсолютно ничего. Удерживал Рей за бедра, пока девушка дразняще терлась клитором о головку его члена, сама при этом закусив губу. Дерзкая... и несмелая - удивительное сочетание. Не хотела впускать его в себя так быстро, но Бен сделал одно быстрое движение, приподнимая бедра, и она охнула от того, как резко и болезненно он оказался в ней. Прикрыл глаза. Внутри Рей была чертовски хороша. Горячая, узкая, пульсирующая. Но доминировать у неё определенно с ним не выйдет долго. Мужчина потянул девушку на себя, наслаждаясь и одновременно раздражаясь от того, как неспешно она движется, абсолютно не настроенная на его ритм. Рей скользила на нем сверху-вниз, крепко сжимая коленями его бедра, а Бену хотелось другого. - Нет, так не пойдет, - пробормотал Бен, которого эта рассинхронизированность не устраивала. Осторожно перевернув девушку с себя на мокрый песок, стал вбиваться в неё очень быстро, пытаясь снять напряжение. Рей обхватила ногами его за талию и уткнулась лбом куда-то в ключицу. Бен зарылся носом в её волосы, которые кроме запаха рома пропитались ароматом соли и мокрого песка. Песок вообще был повсюду, будто их выкинуло где-то среди пустыни. Неромантичный. Скрипящий. Царапающий. Когда он целовал её шею – на зубах скрипел песок. Когда переплетал их пальцы – песок забивался между ними. И только прохладные волны, которые снимали напряженный жар тел, немного смывали с них это пляжное проклятие. А телефон все продолжал раздражать боковое зрение, как бы удерживая Бена на грани с реальностью. Пока Рей растворялась под ним, шепотом произнося его имя и ногтями выцарапывая этот момент у него на плече, он мысленно уже провалился в войну, на которую его так настойчиво звали. И чем мрачнее становились мысли, тем жёстче двигался он в Рей, забыв о том, что должен быть нежен. Его телефон был словно кривым зеркалом, в котором сейчас Бен видел отражение того, кто он есть, и момент был безнадежно испорчен. Не считаясь с тем, сколько времени нужно было Рей, мужчина двигался быстрее, нетерпимей. Кончая в девушку, Бен подумал, что должен был упиваться моментом, а на самом деле эта привязанность, не дающая бездумно расслабиться, делала его жалким, слабым, другим. Он не для того выдирал из себя все эмоции, чтобы растрачивать все это под звездами. Рей, ощутившая перемену в его настроении, резко села, едва он опустился на песок. Поморщилась от боли в плече, на которое он бездумно надавливал. Тщетно попыталась вытряхнуть песок из головы и задумчиво посмотрела на океан. - Советую одеваться так, вся эта романтика о купании в океане после секса заканчивается потом кучей неприятных болезней, - внезапно подал голос Бен, достающий свой телефон, - да, Марк, что за срочность? – Рявкнул он в трубку с раздражением. - Хорошо, выезжаю. Рей, давай спешить. Она, уже одетая в мокрые шорты и пытающаяся надеть футболку, так и застыла в нелепой, ломанной позе. Её глаза неожиданно зло сверкнули. - Это была твоя идея сюда приехать, - резко ответила она, и тут Бен внезапно осознал, что глупое желание, загаданное ракушке, которая покоилась на дне, вполне может сбыться. Ему просто нужно поиметь эту девчонку ещё раз и всякий раз заканчивать секс так бездарно и грубо. Тогда её быстро сдует, как ветром. Ведь он же этого хотел? Быстро одеваясь, Бен нехотя признал, что нет, не этого. Хотел он как раз другого, но первый расклад просто устраивал его больше. Спустя двадцать минут они стояли в коридоре отеля. Промолчали всю дорогу. Точнее, Бен давал по телефону рекомендации к завтрашнему допросу, но Рей, не знающая арабского, только бездумно смотрела в окно. Ощущала, что истощена. Чувствуя песок, соль и семя Бена буквально везде, злилась. Она ничего не могла сделать против этого человека. Все слова и поступки о него разлетались. Ему хватало человечности до первого телефонного звонка. Рей не понимала, о чем говорит Бен, но смысл был и без того ясен. Палач поднял свою голову. Она смотрела, как он одной рукой ведет машину на опасной скорости, второй прижимает трубку к уху и ледяным тоном отдает какие-то короткие приказы, означающие только боль в другом конце мира. И пускай с ней он порой говорил ласковей, но боли причинял не меньше. Занимаясь с ним сексом лицом к лицу, Рей нехотя признавалась себе в том, что лица, по факту, не видела. Глаза Бена были то закрыты, то бесстрастны. - Спокойной ночи, Рей, - как-то нетерпеливо сказал Бен. За спиной у девушки был лифт. Она как-то странно смотрела на него. А затем отколола с груди металлический значок. Тот самый, где анатомическое сердце было наполовину черно-белое, наполовину залито звездной ночью ван Гога и протянула Бену. Мужчина нахмурился. - Я знаю, что ты куда-то уезжаешь или улетаешь. Ты всё время смотрел на часы, бросил операцию в самом разгаре и уже выглядишь по-другому. И ты обеспокоен. Наверное, это секретно и опасно. Но так ты будешь знать, что пока твоё сердце бьется за весь этот мир, моё - только ради тебя, Бен. И, может быть, это убережёт тебя от необдуманных поступков. Не бросайся там под пули. Возвращайся скорее. Возвращайся… ко мне. Я не знаю как назвать то, что между нами происходит, но... что-то есть, и это что-то обоюдное. Но, даже если ты повторишь, что равнодушен ко мне, я все равно тебя буду ждать с нетерпением. Просто потому, что чужое ожидание даёт вдохновение жить. Бен молча наклонился и вместо ответа ещё раз поцеловал Рей, пользуясь пустотой холла. Соль. Тепло. Песок. Падающие звезды. Все было в ней. Его секрет. Его шедевр. Его яркие краски. Все, за что она так нравилась ему, и все, за что он так себя презирал. Эта девушка раскалывала его пополам, лишала целостности, а он все равно целовал её, усугубляя трещину и удерживая мысль о том, что она будет его ждать. Его жизнь, определенно, приоборетала ценность. Девушка тряхнула головой и ушла. Он знал, что Рей эта речь далась сложно, но она улыбалась ради него. А Бен сжал кулак вместе с забавным значком. Хотел подарить ей момент, а в результате ей снова больно. Потрясающее умение оставаться палачом в любой жизненной ситуации. Он поднялся в свой номер. Принял душ, выскребая налипший песок, кажется, даже с сердца. Затем переоделся. Задумчиво повертел сердце в руках и положил его в бумажник. Бездумно вышел. Возле конференц-зала оставил свой чемодан и ещё с час сидел, закрывая дела. Затем уже собрался выходить, когда посмотрел на пустой стол Рей. Вернулся в атриум, нашел в сети книгу Джона О’Хара, распечатал несколько страниц. Согревая пальцы ещё горячей бумагой, подумал, что он не мог по протоколу говорить ничего Рей, но… Бен посмотрел на название книги – «Свидание в Самарре», затем открыл эпиграф, в котором автор использовал пересказ старой притчи в исполнении Моэма. «Жил в Багдаде купец. Послал он слугу…» Бен не стал перечитывать, покуда знал эту историю во всех изложениях. Просто выделил слово "Багдад" и оставил распечатанную книгу на столе у Рей. Затем подхватил чемодан и вышел. Интересно, с кем же и где его ждало свидание? В Саммаре или все-таки в Вашингтоне? Уже в самолёте, задумчиво вертя значок в руке, Бен подумал о том, что, в самом деле, не знает, как ему быть с сердцем Рей. Но как использовать её потенциал, ему было хорошо известно, и именно эта командировка в Багдад должна была стать чертой, через которую он собирался без особой жалости протащить душу девушки. Ему не стоило думать только о чувствах. Если он уж затеял её союз с Кайло Реном, то девушку нужно было обернуть на ту, другую сторону, где правда хоть и была скандальной, но хотя бы была. Мир, где правительство одной рукой натаскивало чудищ вроде него, против террористов, а второй в нужное время этих самых террористов кормило, был противен. Бен зевнул. Командировка и время романтичных метаний у океана заканчивалось. Пора было снова начинать войну. На всех фронтах. И в этот раз он обрёл кроме влюблённой девушки ещё и бесценное оружие, которое может взорвать весь этот прогнивший мир. Он закрыл глаза. Улыбнулся. Определённо, у него были огромные планы на золотую голову Рей, которая так отлично прошла испытание Синоптиками. *** Привет, дорогие читатели. Надееюсь, ваши праздничные длинные выходные прошли солнечно и быстро. Автор тоже разнежился на летней траве и выдал нечто не характерное для Бена, но в конце спохватился:) На самом деле, да, да, да, мы знали, что рано или поздно, нашему Монстру хоть на пару минут, а маску снять нужно будет, сколько ж можно-то, а? Немного технических моментов. В творческой команде произошла замена:) Мы с моей дорогой бетой никак не могли совпасть с графиками работы над этим фиком, потому один человек ушел в отпуск, зато у нас пополнение:) Застенчивая Ффлюбка - спасибо тебе за наши полуночные правки и нахождении на одной волне, SilkSpectre - добро пожаловать на борт! Уверена, что новую бету вы примете с радостью и любовью! Ещё ваш автор на тренировке повредил руку, ходит в бандаже, пишет сквозь дикую ругань и надеется, что травма не повлияет на выход глав - покуда вас становиться все больше и больше, творить хочется ещё лучше. И ещё. И ещё. Ну, вы поняли. Ах да, ну есть ещё один момент. Как только история переваливает за 100 страниц, мне кажется, что её пора заканчивать (с Крещендо было вот та же драма душевная), а тут мы только начали. Надеюсь, вы все любите объемные фики.