Квинтэссенция лжи

Это лето для Гарри проходило необычно. Впервые за всю свою жизнь он оказался предоставлен сам себе. Нет, не так, как у Дурслей — а вообще. У него был дом, были деньги, было свободное время, в которое можно было заниматься чем угодно, а не только мыть машину и ухаживать за садом. Первую неделю Гарри просто наслаждался тем, что отныне ему не надо ни перед кем отчитываться. Он мог встать в любое время, позавтракать в постели, выйти на площадь Гриммо и просто гулять по Лондону. Заходил в кафе и торговые центры, покупал какие-то мелочи, но на серьёзные вещи не тратился. А ещё Гарри изучал дом, присматриваясь и знакомясь с ним, как с гиппогрифом. Прогуливался по коридорам, открывал двери комнат, оглядывая их с порога, а затем проходил внутрь, прикасаясь к стенам, мебели и вещам. В комнате Сириуса Гарри задержался. Она была небольшой и узкой с одним окном, в которой помещалась только кровать, камин, вешалка и тумбочка. Зато всё остальное пространство было завалено хламом. Тут валялся старый велосипед со снятым колесом, на полу разбросаны книги, перед камином рассыпана зола. На кровать небрежно накинуто покрывало, как будто её не заправляли вовсе, а просто прикрыли бардак. Старая одежда валялась как попало, а возле окна висел деревянный щит, выкрашенный в алый с надписью «Гриффиндор», весь выщербленный следами от метательных дротиков. — Кричер, — позвал домовика Гарри. — Почему тут так грязно? — Недостойный сын моей бедной хозяюшки не позволял мне убирать у него в комнате, — вздохнул старый домовик. — А хозяин Гарри не давал других распоряжений. Гарри прошелся по комнате и не ощутил ничего. Человек, который тут жил, теперь казался ему совершенно чужим. Не было ностальгии, не было сожаления. Зато было недоумение и ощущение, что в его доме намусорили гости. Да, в его доме — именно сейчас Гарри понял это совершенно ясно. — Вот что, Кричер, — решительно приказал Гарри. — Ты и Лотти наведите порядок во всех комнатах. Личные вещи владельцев: одежду и прочее — сложить в коробки и убрать на чердак. Все книги и записи — в библиотеку, артефакты разобрать, составить опись и перенести в хранилище. Мебель почистить и отреставрировать, перебрать посуду: всё, что не подлежит восстановлению — заменить. Да, и выбери дальнюю, мало используемую комнату и перенеси туда с лестницы головы домовиков. Памятные и просто дорогие сердцу сувениры отнести туда же. Можно сделать что-то вроде музея. Тебе всё понятно? — Кричер всё понял. Кричер и Лотти всё сделают. — Вот и хорошо. Давно пора привести особняк в жилой вид, чтобы сюда гостей пригласить было не стыдно.

***

Северус Снейп появился на Гриммо в конце июля. Поздно вечером он по-хозяйски вышел из камина, огляделся и едва не был сбит с ног налетевшим на него Гарри. — Северус! Наконец-то! Я уже решил, что ты застрянешь в школе до конца каникул! — повис у него на шее обрадованный Гарри. — Ну я же обещал, — улыбнулся Снейп, подхватывая Гарри под бёдра и поднимая на руки. — И спасибо, что не отвлекал меня. Твой Патронус, появившийся посреди заседания Совета Попечителей, был бы совсем некстати. — Ну я же обещал, — Гарри скопировал тон Северуса. — И мы с Кричером были заняты ремонтом. — Я заметил, — кивнул Северус, оглядывая обновлённую гостиную с однотонными, терракотового цвета, стенами и отреставрированной мебелью и сел с Гарри на диван. — Правда, мы только холл, лестницу, кабинет и спальню сделать успели. Хочешь покажу? — Спальню? — с усмешкой спросил Северус. — Если хочешь, то можем начать со спальни, — облизнулся Гарри. — Мы лучше ей закончим, — не поддался на провокацию Снейп. — Ты помнишь, что у тебя завтра день рождения? И не просто очередной праздник, а совершеннолетие. И я хочу знать твои планы. От упоминания дня рождения Гарри расстроился и уткнулся лбом в плечо Северуса. — Гарри? Ты не хочешь со мной делиться? — подозрительно спросил Снейп. — У меня никогда не было праздника, — глухо ответил Гарри. — Ни первого, ни очередного, никакого. Свой день рождения я всегда встречал в одиночестве, рисуя себе именинный торт на запотевшем стекле. — Знаешь, я ведь тоже свой день рождения не праздную. Ни сейчас, ни в молодости, разве что в далёком детстве. И у меня тоже тортов не было — только горьковато-сладкий рябиновый пирог, который пекла моя мать. У нас рябина во дворе росла, и к январю её как раз подмораживало, делая мягкой и убирая терпкость. Я его ненавидел… — Пирог? — уточнил Гарри. — День рождения, — пояснил Северус. — А давай, не будем праздновать? И звать никого не будем? Я хочу с тобой, вдвоем… Ты ведь останешься? — Если не выгонишь, то я у тебя две недели поживу. В середине августа мне надо будет вернуться в Хогвартс. Но я смогу приходить по вечерам до самого сентября. — Только учти, у меня только одна спальня… — Гарри! Ты о чём-нибудь другом думать можешь? — Когда я тебя целый месяц не видел? — поёрзал у него на коленях Гарри. — Нет. — Видимо, придётся помочь тебе вернуть мысли в конструктивное русло, — усмехнулся Северус и поднялся на ноги. — Веди. Утро началось для Гарри с ощущения холода. Ночью Северус стянул с него всё одеяло и завернулся в него, как гусеница в кокон. Поёжившись от предрассветной прохлады, Гарри внаглую выдрал из-под него край и забрался внутрь, пытаясь пристроить озябшие ступни на горячие щиколотки Снейпа. — Гарри, — недовольно проворчал Северус, вытаскивая руку у него из-под головы. — Ты не пушинка — руку мне отлежал. — А ты меня без одеяла оставил, — не остался в долгу Поттер. — Привыкай, — сонно зевнул Северус. — Общая постель — это не только секс… — Но и твои волосы у меня во рту, — проворчал Гарри, пытаясь улечься так, чтобы дыхание Северуса не щекотало шею. Второе пробуждение было гораздо более приятным. Северус, навалившись на Гарри со спины, умело ласкал ладонью его член, одновременно толкаясь своим между бёдер. Полностью отдавшись своему возбуждению, Гарри застонал и двинул бёдрами. Заметив, что партнёр проснулся, Северус прикусил кожу между плечом и шеей и задвигался быстрее. Минута сладкого безумства, и Гарри кончил, ощущая, как по его ногам стекает густая горячая влага. — С днём рождения, Гарри, — удовлетворённо выдохнул Северус. — И с совершеннолетием. Раз уж ты не захотел звать гостей, тогда днём у нас дела, а вечером небольшой сюрприз. Подъём, Гарри, нам некогда разлёживаться. Если бы Гарри знал, насколько Северус окажется прав… Едва они спустились в столовую, как Гарри наткнулся взглядом на сложенные у стены красиво упакованные коробки. Его рука уже потянулась к подаркам, когда её перехватил Северус. — Гарри, не стоит хватать всё без разбора голыми руками. Попроси Кричера проверить подарки. — Кричер уже всё проверил, хозяин Гарри, — появившийся домовик одобрительно покосился на Снейпа. — И всё, что нашел подозрительным, отнёс в лабораторию, в специальный сундук для опасных артефактов. — Ты молодец, Кричер! — похвалил его Гарри. — Кричер давно служит древнейшему темнейшему роду Блэк, — довольно проворчал старый эльф. — представителей которого не раз пытались отравить или проклясть. Кричер в замке не позволял хозяину Гарри употреблять пищу с зельями, а уж в родовом особняке тем более не допустит. — В замке? Меня что, в Хогвартсе травить пытались? И кто подливал зелья, Кричер? — Чаще всего домовики, но иногда рыжая ведьма. Но Кричер внимательно следил за хозяином Гарри. — Надо же, а я-то всё гадал, с чего это Альбус успокоился и больше не пытался никак на тебя повлиять? — задумчиво произнёс Снейп. — А оказывается, всё время вмешивался твой эльф. Кричер, скажи, неужели хогвартские домовики ни разу не пожаловались на тебя директору? — На Кричера не за что жаловаться было, — оскалился домовик. — Замковые делали то, что им приказали, Кричер тоже выполнял приказ. Каждый делал свою работу и не мешал её делать другим… А за завтраком важная министерская сова принесла запечатанный магической печатью пергамент, снять которую мог только Гарри лично. — Это Скримджер, — вздохнул Гарри, протягивая Северусу прочитанный пергамент. — Хочет, чтобы я явился в министерство сегодня в полдень. — Завещание Альбуса Дамблдора? — удивлённо вскинул брови Снейп, бегло прочитав короткий официальный текст. — Ты пойдёшь со мной? — как-то жалобно спросил Гарри. — На основании, Поттер? Ведь с сегодняшнего утра ты считаешься взрослым совершеннолетним волшебником, способным принимать решения самостоятельно. Скримджер имеет право настаивать на конфиденциальном разговоре. А вот Кричера советую с собой взять. Он — твоя собственность и даже министр не вправе требовать от тебя отослать его. Разве что только по приказу конфискации имущества, как это происходит с заключёнными в Азкабан. Но, если хочешь, я предупрежу Люциуса. — Нет, не надо. Мне с ним ещё предстоит деловой разговор. Не хочу начинать его с позиции испуганного малолетки. Я справлюсь, Северус. — Слова не мальчика, но мужа. Но вот это выпей, на всякий случай, — Северус протянул Гарри маленький пузырёк с золотистой жидкостью. — Феликс Фелицис. Твой день рождения заслуживает того, чтобы принести удачу, а не проблемы. И тебе совсем не обязательно пользоваться телефонной будкой. Официальное уведомление у тебя на руках, и с ним ты вполне можешь попасть в министерство камином, как и вернуться обратно. Я подожду тебя здесь, если не возражаешь. — Кричер, подготовь мне что-нибудь подходящее для визита к министру, — распорядился Гарри и принялся за яичницу. В атриуме министерства Гарри прошел стандартную проверку палочки и, следуя указаниям, поднялся на первый уровень. В кабинет министра Гарри зашел ровно в полдень и тут же заметил Рона и Гермиону. Из трёх кресел, поставленных полукругом перед столом министра, эти двое заняли крайние, оставив центральное пустым. Рон выглядел бледным, а Гермиона — недовольной. — Добрый день, господин министр, Гермиона, Рон, я рад, что ты поправился. — Здравствуй, Гарри, — сказала Гермиона. — С днём рождения. — С днём рождения, Гарри, — повторил Рон. — Ты уже получил мой подарок? — Мистер Гарри Поттер, — кивнул не вставая с кресла Руфус Скримджер. — Мы ждали только вас. — Ждали? — наигранно-удивлённо переспросил Гарри и демонстративно наколдовал Темпус — 11:59:41. До полудня ещё девятнадцать секунд или вы, господин министр, перенесли время встречи? — Нет, но ваши друзья… — Скримджер поджал губы. — …прибыли, когда им удобно, — закончил за него фразу Гарри, располагаясь в кресле. — И, раз уж все собрались, то давайте приступим. — Ну хорошо, — пожав плечами, сказал Скримджер и откашлялся. — Я пригласил вас сюда, как вам наверняка известно, в связи с завещанием Альбуса Дамблдора. Гарри, Гермиона и Рон обменялись взглядами. — Похоже, вы удивлены! Стало быть, вы не знали, что Дамблдор оставил вам кое-что? — Н-нам всем? — спросил Рон. — Мне и Гермионе тоже? — Да, каждому из вас. И в свете странного исчезновения Альбуса Дамблдора это наследство кажется подозрительным. — Зато теперь точно можно быть уверенными, что директор Дамблдор мёртв, — произнёс Гарри. — Иначе завещание не вступило бы в силу. — Это да, — согласился Скримджер. — И тем не менее… Вы могли бы сказать, что были близки с Дамблдором, Рональд? Рона его вопрос озадачил. — Я? Нет… не совсем… это Гарри всегда… Рон посмотрел на Гарри с Гермионой, и та лишь только покачала головой. Но сказанного было уже не вернуть. Скримджер приобрел вид человека, услышавшего именно то, что он ожидал, да и хотел услышать. И он вцепился в ответ Рона, как хищная птица в добычу. — Если вы не были близки с Дамблдором, чем вы объясните тот факт, что он упомянул вас в своем завещании? Индивидуальных наследников там названо совсем немного. Наибольшая часть его собственности — библиотека, магические инструменты и иные личные принадлежности — оставлена Хогвартсу. Почему же он выделил вас, как вы полагаете? — Я… не знаю, — промямлил Рон. — Я… когда я сказал, что мы не были близки… ну, то есть, я думаю, он хорошо ко мне относился… А вот это уже было натяжкой, да еще и чрезмерной. Насколько знал Гарри, Рон и Дамблдор ни разу не встречались один на один, да и другие их встречи можно было пересчитать по пальцам. Однако Скримджер, похоже, их уже не слушал. Он сунул руку под мантию и извлек оттуда мешочек. Вынув из него пергаментный свиток, Скримджер развернул его и начал читать вслух: — «Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора»… да, вот здесь… «Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой делюминатор в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне». Скримджер достал из мешочка вещицу, которую Гарри уже случалось видеть, — она походила на серебряную зажигалку, однако могла одним щелчком высасывать из любого помещения весь свет и возвращать его обратно. Скримджер наклонился вперед и протянул делюминатор Рону, тот ошеломленно взял его, повертел в пальцах. — Это очень ценная вещь, — сказал Скримджер, не сводя с Рона глаз. — Может быть, даже уникальная. И определенно сконструированная и сделанная самим Дамблдором. Почему он оставил вам такую редкость? Рон в совершенном недоумении покачал головой. — У Дамблдора были тысячи учеников, не меньше, — настаивал Скримджер. — И из всех них он упомянул в завещании только вас троих. Почему? И как вы намерены использовать делюминатор, мистер Уизли? — Наверное, свет им буду гасить, — пробормотал Рон. — На что еще он может сгодиться? По-видимому, и у Скримджера идей на этот счет не было. Несколько секунд он, прищурясь, вглядывался в Рона, а затем снова обратился к завещанию Дамблдора. — «Мисс Гермионе Джин Грейнджер я оставляю свой экземпляр «Сказок барда Бидля» в надежде, что она найдет их занимательными и поучительными». На сей раз Скримджер извлек из мешочка небольшую книжку, такую же, казалось, древнюю, как лежащие наверху «Тайны наитемнейшего искусства». Ее покрытый пятнами переплет кое где уже облупился. Гермиона молча приняла от Скримджера книжку, положила себе на колени и опустила на нее взгляд. Гарри увидел, что название книги начертано рунами. — Как вы думаете, мисс Грейнджер, почему Дамблдор завещал вам эту книгу? — поинтересовался Скримджер. — Он… он знал, что я люблю читать, — сдавленным голосом ответила Гермиона, вытирая глаза рукавом. — Но почему именно эту? — Я не знаю. Наверное, он думал, что она мне понравится. Скримджер снова уставился в завещание. — «Гарри Джеймсу Поттеру, — начал он, и внутри у Гарри все сжалось от волнения, — я оставляю пойманный им в первом его хогвартском матче по квиддичу снитч, как напоминание о наградах, которые достаются упорством и мастерством». Скримджер вынул из мешочка крошечный, размером с грецкий орех, золотой шарик, с довольно вяло трепетавшими серебряными крыльями. — Почему Дамблдор оставил вам снитч? — спросил Скримджер. — Понятия не имею, — сказал Гарри. — По причинам, которые вы только что зачитали, я думаю… Как напоминание о том, чего можно достичь, если ты упорен и так далее. — То есть вы полагаете, что это подарок чисто символический? — Наверное, — ответил Гарри. — Каким же еще он может быть? — О, разумеется, это не может быть всего лишь ссылкой на то, что вы, Гарри, — великий ловец, это было бы слишком просто, — внимательно посмотрел на него Скримджер. — Потому что снитчи обладают телесной памятью. До того как снитч выпускают в игру, никто к нему голыми руками не прикасается, даже его изготовитель всегда работает в перчатках. Снитч несет на себе чары, благодаря которым он узнает первого притронувшегося к нему человека — на случай, если возникнут какие-то споры о том, кто его поймал. Этот снитч, — он поднял золотой шарик повыше, — помнит ваше прикосновение, Поттер. И я подумал, что Дамблдор, который, при всех его недостатках, был изумительным магом, мог заколдовать снитч так, чтобы он открывался только для вас. Вы молчите, — продолжал Скримджер. — Возможно, вы уже знаете, что кроется в снитче? — Нет, — ответил Гарри. — Возьмите его, — негромко сказал Скримджер. Гарри взглянул в желтые глаза министра и понял, что выбора нет. Он протянул руку, и Скримджер медленно и осторожно опустил снитч ему на ладонь. И ничего не произошло. Едва пальцы Гарри сомкнулись на снитче, усталые крылья встрепенулись и замерли. Скримджер, Рон и Гермиона продолжали вглядываться в частично укрытый пальцами Гарри мячик, словно еще надеялись, что он превратится в нечто иное. — Весьма драматично, — холодно произнес Гарри. — Надеюсь, это все? У меня на сегодня есть ещё планы. Скримджер промолчал, продолжая сверлить взглядом трёх молодых людей, но ничего нового не происходило. Рон вертел в руках занимательный артефакт, Гермиона прижимала к груди книгу, а Гарри подбрасывал и ловил золотой мячик. — Это всё, — наконец объявил министр. — Завещание исполнено и я вас больше не задерживаю. Из кабинета министра они вышли втроём. Пользоваться камином Гарри не стал, а вместе с Роном и Гермионой вышел из телефонной будки. — Рон, можно взглянуть на твой делюминатор? — попросил Гарри. — А если хочешь, я тебе дам снитч. — Директор Дамблдор неспроста оставил нам эти вещи, — нахмурилась Гермиона. — Написать в завещании, зачем он нам их оставляет, он не мог, но это не объясняет… — Почему он не намекнул нам на это, пока был жив? — спросил Рон. — Вот именно, — ответила Гермиона, перелистывая «Сказки барда Бидля». — Раз эти вещи настолько важны, что он передал их нам под носом у министерства… Директор Дамблдор, наверное, мог бы дать нам знать, чем именно… если только не считал это очевидным. — Ну, если считал, значит, ошибся, так? — сказал Рон. — Я всегда говорил, что у него не все дома. Блестящий маг и все прочее, но чокнутый. Оставить Гарри старый снитч — на черта он ему сдался? А делюминатор? На кой он мне? — Абсолютно бесполезная вещь, — подтвердил Гарри. — А пойдёмте ко мне, посидим, как в старые добрые времена? — предложил Гарри. — Извини, я не могу, у меня встреча… — замялась Гермиона. — Гарри, если ты не возражаешь, можно я зайду к тебе в другое время? — Конечно, только сообщи заранее. Я закрыл камин — не хочу, чтобы меня дёргали. — А ты, Рон? — Пойдём! — согласился Уизли. — Я проголодался и от хорошего обеда не откажусь! — Кричер, — позвал Гарри. — Приготовь нам с другом обед, накрой стол и предупреди… — Кричер всё понял, — ворчливо произнёс появившийся домовик. — Полукровка опять тащит в родовое гнездо всякий сброд… — Как ты его терпишь? — скривился Рон, когда домовик исчез. — Как-то так, — пожал плечами Гарри. — Аппарируем? — А красиво у тебя стало, — с завистью в голосе восхитился Рон, прохаживаясь по гостиной. — Ремонт сделал, да? — Ага, пойдём в кухню, у Кричера должно быть уже всё готово. — А мне родители даже новую метлу купить не могут. У отца, в последнее время, на работе проблемы. А Фред и Джордж совсем не помогают, хотя дела в магазинчике идут прекрасно. Я просил их меня в долю взять, а они только посмеялись. — Рон, а хочешь поменяемся по-дружески? Я тебе подарю свою долю в «Волшебных Вредилках Уизли», а ты мне делюминатор? — спросил Гарри, запивая отбивную апельсиновым соком. — А давай! — согласился Рон, выкладывая артефакт на стол. — Кричер! Тащи перо и пергамент! Счастливый Рон Уизли сбежал к братьям в магазин сразу, как доел последний кусок торта. Стоило только погаснуть в камине зелёному пламени, как по лестнице спустился Северус. — Гарри, если бы я сам не вручил тебе сегодня флакон с жидкой удачей, то решил бы, что у тебя проблема с головой. Не хочешь рассказать, что здесь такое было? — Крестраж, Северус! — с улыбкой сказал Гарри, рассматривая делюминатор. — Это тот самый мордредов крестраж!