Путешествие без инструкции

      Прошла почти неделя с момента аварии. Крюк по-прежнему находился на больничной койке, хотя уже чаще слонялся по больнице, совсем не слушая указания врача о постельном режиме. Несмотря на всех тех посетителей, что заглядывали к нему, он ждал кое-кого другого. Хотя бы на минутку. Хотя бы на мгновение. Иногда он заходил к Саманте или она к нему, чтобы хоть как-то скрасить одиночество в этом месте. Они болтали просто ни о чем, будто оба избегали темы о причине приезда в город: Крюк не сильно рвался, а Саманта просто и не начинала этот разговор. Чаще всего она рассказывала про свои поездки по городам Америки, а он в ответ о своих странствиях по морям. Естественно, что подробности сказочных будней в своих рассказах он опускал. Однако через пару дней ее уже выписали, и он остался в одиночестве. Иногда к нему заглядывала Руби, задавала парочку вопросов, чтобы хоть как-то развеять тоску, наполняющую его, и убегала к Виктору, снова оставляя Киллиана одного. Даже Сми разок к нему наведывался, несмотря на дополнительную нагрузку из-за отсутствия капитана. Но только не она. Проклятие. Упрямая девчонка.       — Ну что, мистер Джонс, пора отправляться домой, — заключил доктор Вейл, когда пришел на очередной утренний обход.       — Да неужели! — торжествовал Крюк и был готов даже танцевать от радости.       Выписывали. Это новость была как никогда долгожданной. Его наконец-то выписывали из этой чертовой больницы. Запах медикаментов уже сводил с ума, он скучал по водным просторам и даже ароматам тины и морских гадов. А это дурацкое желе. Еще после первого пребывания в храме здоровья пират невзлюбил эту субстанцию со странным вкусом. Почему нельзя кормить чем-то получше. Он уже который день мечтал завалиться в закусочную и вдоволь насладиться местными закусками. Конечно, негодование от пребывания здесь подкреплялось еще и тем, что Свон ни разу так и не навестила его. Хотя она ведь наверняка приходила к Саманте.       «Эгоистка! Могла бы разок и зайти», — снова выругался про себя Джонс, пока переодевался.       Оставалось лишь собрать вещи. Несмотря на его уже длительное пребывание в реальном мире, при себе он редко носил что-либо из полезного любому другому человеку. Даже телефон. В свое время Эмма объясняла ему, как пользоваться этим устройством, но он продолжал с опаской смотреть на него. Разумеется, постепенно он разобрался с этой штуковиной, хотя и предпочитал почти не пользоваться. Чаще всего пират бросал его где-нибудь на лодке, когда пропадал там, а после мог вспомнить только через пару дней, когда Сми сообщал ему об очередной потере. Правда, там все равно редко были пропущенные звонки. Кто бы сомневался?       Вещей, и правда, было мало. Однако кое-что он найти так и не смог. Подвеска. Куда же подевалась его подвеска? Еще раз обыскав все в палате, пират пошел на ресепшн, но пост оказался пустым.       — Может быть, затерялась где-то у них в вещах, — задумчиво произнес Крюк и прошел самостоятельно за стойку, не дожидаясь кого-либо из персонала.       — Куда вы?! — в панике к нему подбежала медсестра, вышедшая из какой-то палаты. — Мистер Джонс, что это вы творите? Вам сюда нельзя!       — Добрейшего утречка, Марта, — фирменная ухмылка возникла на его лице. — Вы случайно не видели мою подвеску? Там череп и кинжал, серебряная такая…       — Да-да, я видела: ее сняли с вашей шеи после аварии, — ненадолго задумалась медсестра, припоминая что-то похожее, — я положила на вашу тумбочку, чтобы вы смогли ее забрать после операции.       Однако ее там не оказалось. Возможно, ее кто-нибудь стащил, ведь больница — это вечный проходной двор. Мало ли кто мог заглянуть в его палату случайно. Сложно сказать, что эта подвеска стоила каких-то денег, скорее, лично для него она была очень ценна.       — Там ничего нет, — с сожалением отметил Крюк. — Если кто-нибудь ее случайно найдет, сообщите, пожалуйста.       Его опечалил тот факт, что подвеска куда-то пропала. Он уже и не помнил, сколько лет он существует неразлучно с ней, сколько событий происходило в его жизни с этой самой подвеской на шее. Казалось, что подвеска вообще превратилась уже в некий оберег для него и даже приносила удачу. Правда, сейчас пирату ничего не оставалось, как забрать оставшиеся вещи и пойти по своим делам. В душе он надеялся, что подвеска еще найдется. Киллиан вернулся в палату, схватил куртку и что было с ним при аварии, после чего поспешил в коридор, который уже был наполнен жителями Сторибрука.       — Крюк! — в толпе окликнула его Руби, которая в перерыве заглянула к своему парню на работу. — Как ты?       Не то чтобы она сильно беспокоилась о пирате, ее вопрос был задан скорее из вежливости. Или для начала очередной беседы. В целом они особо не общались, хотя Руби иногда и поддерживала Киллиана. Разговоры со Свон порой даже самого стойкого могли вывести из себя, поэтому волчица, бывало, приходила к нему и просто разговаривала… или слушала. В такие моменты их можно было назвать, как там говорил Крюк, «приятелями».       — Нормально, — сухо ответил Крюк и хотел было продолжить свой путь, но затормозил и повернулся обратно к девушке, завершая свою мысль, — но знаешь, что, Руби, когда в следующий раз Свон окажется в очередной передряге, не отрывай меня от дел, пусть выпутывается сама…       В его голосе определенно слышалось отчаяние. Или даже раздражение. Сейчас ему было чертовски обидно, что он, не задумываясь, бросился под машину ради нее, а она даже не заглянула. Разве подобные моменты не объединяют людей? Или это только в сопливых романтических фильмах, где герои осознают собственные чувства, лишь находясь на грани смерти?       — Эмма так больше и не заглядывала? — Руби за несколько секунд считала, в чем причина его угрюмости.       Свон. Конечно, Свон. Кто же еще? Ее упрямость и Руби-то сводила с ума. Что уж говорить о пирате. Однако Руби и не подозревала, что Эмма и правда больше не заглядывала. Последние дни она была в своих заботах, чаще всего в закусочной, потому что бабушка Лукас чувствовала себя неважно уже вторую неделю, и она дала ей возможность отдохнуть. И поэтому Руби совсем не виделась с Эммой, хотя у нее возникало ощущение, что и Свон ее избегает, предпочитая лишний раз не пересекаться.       — Больше? — пират не сдвинулся ни на шаг и в недоумении уставился на волчицу. — О чем это ты?       Киллиан продолжал сверлить ее глазами, а Руби продолжала отмалчиваться. И было непонятно, то ли она пожалела о сказанном, то ли просто обдумывала, какими словами лучше преподнести ему правду.       — Она что, все-таки приходила, когда я был без сознания? — напирал дальше Крюк.       — Джонс, она перестанет со мной разговаривать, если я в очередной раз вмешаюсь…       Руби действительно не хотела настолько вмешиваться в их отношения. Да, она слышала большую часть монолога Эммы в ту ночь, но ничего хорошего не будет, если она возьмет сейчас и выпалит все как есть. Как бы она ни хотела свести эту непутевую парочку, настолько врываться в их судьбу она не планировала. Ну уж нет.       — Когда тебя это останавливало, Руби? — усмехнулся он и вновь вопросительно уставился на нее.       И это тоже верно. Руби Лукас была не из робкого десятка и всегда стремилась говорить людям правду. Несмотря на последствия, она не боялась открыться, как бы это ни злило. Правда заставляла людей действовать, искать причины и даже менять собственные поступки. Однако сейчас ее терзали сомнения: все-таки она хотела, чтобы Эмма лично призналась в своем неравнодушии к пирату.       — Ладно, хорошо, — обдумав случившееся, сдалась она, не желая скрывать правду, хотя бы ее часть, — да, она была здесь. Той ночью. Рядом с тобой.       Пират расплылся в глупой улыбке, которая совсем не торопилась покидать его лицо. А на сердце стало как-то по-особенному тепло.       — Значит, Свон все-таки была здесь, — приподнимая бровь, продолжал ухмыляться пират.       Воспоминания ненадолго захлестнули его голову, он слегка прикоснулся к своей губе, теперь ощущая, что поцелуй не был плодом его фантазии. Она не просто заходила к нему, она его по какой-то причине еще и поцеловала. Нежно и почти незаметно, но оставляя свой вкус на его губах. Все это определенно радовало его. Он уже и позабыл, какими скучными были последние денечки, проведенные в больнице.       — Да, была, — снова заговорила Руби, — но я лишь видела ее в палате и следом ушла к Вейлу, не желая нарушать вашу милую идиллию.       Руби предпочла умолчать о других подробностях, как и хотела. Кажется, Крюку хватило новостей и о том, что Свон просто была у него хотя бы какое-нибудь время.       — Ты невероятно глупо сейчас выглядишь, — рассмеялась Руби, замечая, как Крюк летает где-то в своих романтических облаках.       Джонс предпочел проигнорировать ее последние слова, растворяясь в собственных мыслях и желаниях. Значит, Эмма действительно была здесь. А теперь избегает его… Винит себя в произошедшем или, наоборот, считает, что снова во всем не прав лишь он? А возможно, она корит себя за поцелуй, который явно случился спонтанно. Разве дождешься от нее осознанных поцелуев? После их пьяного поцелуя в баре она избегала его, кажется, целую вечность. Кто бы знал, что творится в голове у этой девушки? Хотя в данный момент причины его не так волновали. Его лишь безумно радовал тот факт, что она действительно была здесь. И что это не уловки его воспоминания. Киллиан снова прикоснулся к губам. Как в тот день, когда он проснулся после наркоза. Он не мог понять: это играл с ним разум или принцесса и правда заходила. Если она была здесь, значит, и поцелуй тоже был…       — Иди к черту, Руби, — слегка огрызнулся он в ответ, после чего снова ухмыльнулся. — И спасибо, что рассказала.       «Нет, Свон, так не пойдет, мы будем играть лишь по моим правилам».

***

Спустя десять месяцев после исчезновения

      Очередные два месяца пролетели. Хотя кто их вообще считает, когда большинство отчаивается что-либо изменить с каждым днем. Был ли смысл считать?..       Эмма увлеченно изучала заметки на экране компьютера, когда комната оказалась в солнечном свете. Это заставило ее пощуриться. Ей, как обычно, не хотелось отрываться от дел, бумаги по которым заполнили уже весь ее кабинет, но живот урчал громче, чем вой китов. Ежедневные сухие бутерброды были подходящим спасением, однако ее желудок совсем перестал одобрять подобное питание. Несмотря на излишнее погружение во все дела, своих подчиненных она не лишала нормального обеденного перерыва. Сегодня она и сама решила употребить чего-нибудь получше, чем безвкусные бутерброды. Она выползла из опустевшего полицейского участка и направилась в сторону кафе. Через некоторое время раздался такой знакомый звук колокольчика, когда Эмма зашла внутрь закусочной. Бабушка Лукас поприветствовала гостью и предложила место за барной стойкой.       Последнее время голова была настолько забита проблемами, что Свон не замечала ничего вокруг себя. Ни людей, ни события, ни чувства. После выписки Крюка из больницы она так и не зашла к нему ни разу. Она не могла ответить самой себе, почему на нее так подействовало происшествие с Крюком. Какого черта она разрыдалась, сидя у его постели, и зачем поцеловала его тогда? Несколько раз с ней пыталась поговорить Руби, но Свон отлично знала, куда ведут все ее разговоры, поэтому избегала их изо всех сил. Стоило Руби начать, как Эмма либо отмахивалась, либо отмалчивалась, либо сбегала. Снова и снова.       Крюк, естественно, тоже стал для нее объектом, который нужно было избегать. У них случалось несколько неловких встреч то на улице, то на пристани, однако оба предпочитали не начинать разговор. Правда, Эмма не знала, почему он так себя ведет. Она-то избегала, потому что боялась тех непонятных чувств, что заполняли ее, когда она видела пирата. На самом деле Свон еще и безумно боялась, что Крюк снова начнет преследовать ее. Даже если он ничего не помнил о той ночи, явно мог выяснить что-нибудь у персонала или Виктора. Вейл-то не меньше Руби любил потрепаться о происходящем вокруг. Поэтому Свон была крайне удивлена, когда Киллиан продолжал сохранять свое равнодушие в ее сторону. Кажется, ее даже начало это слегка раздражать.       «Вот же черт, и почему я, как обычно, не осталась в участке!» — отругала себя Свон.       Отрывая свой взгляд от статьи в телефоне, она заметила парочку, что сидела за дальним столиком. Это был Крюк… и Саманта, та самая девушка, которая приехала в город из тумана. Еще одна причина, почему Эмма избегала общество пирата. Если то, что он предпочитал не обращать на Свон никакого внимания, ее просто задевало, то общение этих двоих, казалось, совсем выводило ее из себя. Хотя она всеми силами пыталась не показывать этого. Особенно ему.       Радовало только одно: из реального мира к ним никто больше не заявлялся, а значит, что приезд Саманты не имел пока никаких страшных последствий. Эмма разрывалась между обязанностями шерифа, способами вернуть свою магию и, конечно же, попытками не пересекаться лишний раз с ними.       — Почему вы не могли выбрать другое место для своих милых посиделок? — пробурчала Эмма себе под нос, плюхаясь на барный стул.       Быстро сделав заказ, она невольно обернулась и снова уставилась на эту сладкую парочку. Джонс ехидно улыбался своей спутнице, то и дело веселя ее рассказами о своих путешествиях. В этот момент Эмма почувствовала, как скучала по его улыбке. Его очаровательной улыбке, которой он мог улучшить даже самый хмурый день. Хотя ее и бесило, когда он так делал, она все равно находила сей факт очаровательным. Звонкий смех Саманты снова заполнил кафе, что вернуло Свон в реальность. Она не имела ни малейшего понятия, по каким причинам сблизились эти двое, но эта милая картина ее, определенно, выводила из себя. Снова и снова. Закатив глаза, Эмма оторвала взгляд от этой парочки и попыталась найти вокруг себя что-нибудь почитать, но кроме меню ничего не было.       — Еще бы рассказал, что он пират и прилетел из Неверленда…       — Эмма, привет, — бодро сказала Руби, которая только что вышла с кухни, вынося омлет. — Как твои дела?       — С головой в работе, — холодно ответила Свон, продолжая не реагировать на Крюка с Самантой, хотя ей все труднее это удавалось.       Разумеется, Руби это заметила. Эмма как открытая книга. Волчица не хуже пирата считывала Свон, особенно когда она так паршиво скрывала свои эмоции. Изо всех сил сдерживая улыбку, Руби взглянула на Эмму, чьи мысли были где-то далеко не здесь. От очередной шутки заразительной смех Саманты разразился эхом в ушах. Эмме так сильно хотелось заглушить этот дурацкий звук в голове.       — Ты так и не говорила с Джонсом после аварии? — нарушила их молчание Руби, хотя, кажется, и так знала ответ.       — Ага, мы предпочитаем не оказываться в компании друг друга.       — Кто бы сомневался, — хмыкнула Руби и с возмущением посмотрела на блондинку.       — Что? — все недовольство Свон отразилось в одной фразе.       Ну конечно, человек, который умеет распознавать ложь в других, не может заметить ее за собой — какая глупость. Эмма отлично понимала, что Руби замечала это, отчего хотелось взбеситься еще больше. Какого черта нельзя ничего утаить от людей вокруг?       — Ты неисправима, Эмма! — рассмеялась Руби.       — Отстань.       Эмма продолжила избегать разговора, заполняя рот омлетом с помидорами. Жадно уничтожая остатки яйца на тарелке, она хотела лишь уйти обратно в свой тихий офис шерифа. Зачем она вообще пошла в закусочную, сидела бы и дальше у себя. Вместо этого ей приходилось лицезреть Джонса в компании другой девушки и слушать старую пластинку Руби про ее недоотношения с пиратом. Звонок телефона. Боже мой, вот и спасение. Эмма молча оставила деньги за обед на барной стойке, бросив на прощание недовольный взгляд на Руби, и молниеносно вылетела из закусочной, сжимая телефонную трубку в руке.       — Свон, привет, — раздался мужской голос на другом конце провода.       — Мэтт, у тебя есть для меня информация?       — Вынужден расстроить, твоя информация не подтвердилась, но кое-что странное я все равно нашел, — продолжал свой рассказ Мэтт, — у твоей Саманты Джон какая-то слишком идеальная биография до ее совершеннолетия.       — Я знала, знала, что есть какой-то подвох в ней!       — По-моему, она кому-то приплатила, чтобы исправить свое прошлое, но большего сказать не могу, не хватает полномочий.       — И на этом спасибо, Мэтт, выручил, приятель! — попрощавшись, она повесила трубку.       Вернувшись в офис, она погрузилась с головой в работу. Сегодня у нее не было желания идти на встречу к Голду: когда ее переполняли эмоции, все уроки по возвращению магии оборачивались чем-нибудь нехорошим. А это у нее еще и самой магии не было. Поэтому сегодня Свон решила не рисковать, да и у Румпеля появится свободный вечерок. Хотя Белль всегда была готова помочь, наверняка ее порадует внезапная отмена планов: смогут провести время вместе. Эмма оценила гениальность собственной мысли.       Отправив Голду короткое сообщение, Эмма снова включилась в свои дела. Что скрывала эта Саманта? Ничего подозрительного в ее биографии не было: ничем не примечательное детство, учеба на историческом факультете, работа в одной из американских газет. Но там мало было о каких-либо необычных явлениях, будто она вела собственные журналистские расследования. Да и в Сторибруке за эти прошедшие месяцы за ней не было замечено чего-нибудь подозрительного. Она будто переехала сюда и вела повседневный образ жизни, даже о тумане толком не расспрашивала. Самым странным в ней было — общение с Джонсом, этому Эмма не находила никакого объяснения.       В поисках новой информации Свон недавно обратилась за помощью к Мэтту, ее знакомому из Бостона. Полученная информация буквально ничего не дала ей, хотя навела на кое-какие мысли. Саманта что-то скрывала о своем детстве, а это точно неспроста. Интуиция Эмму редко подводила, так что какая-никакая, но зацепка. Может быть, попробовать с ней еще раз поговорить?       И почему она ошивается рядом с Киллианом? В какой-то момент Эмма думала, что у той возникло чувство вины за произошедшее, хотя со временем она убедила себя в корыстности ее поступков. Каждый редкий раз, когда она замечала их вместе, ее убеждения снова и снова разрушались. Возможно, их сближение и правда произошло на фоне происшествия? Общие неприятности могут ведь сблизить.       «Свон, черт возьми, о чем ты думаешь, у тебя работы непочатый край», — отгоняла она ненужные мысли.       Невероятно, она уже около недели не вспоминала обо всем этом, но стоило ей увидеть их вместе, как мысли снова принялись сводить ее с ума. Сколько бы Эмма ни задумывалась об этом, она не находила причин этим чувствам. Руби ей однажды намекнула, что все это смахивает на ревность. Эмма лишь рассмеялась тогда в ответ. Ревность? Какая глупость! Она совсем не ощущала любви. Да, она чувствовала, что не совсем равнодушна к Джонсу. Но любовь? Нет. Скорее ее задевало, что пират сначала ухлестывал за ней, даже в любви признавался, а потом вдруг взял да переключился на другую. Неужели его слова были пустым звуком? Или он решил изменить тактику? Эмма не находила причин. Не находила. Или же не хотела их озвучивать.       — Глупо, как же все это глупо! — проронила Эмма, зарываясь руками в волосах. — Займись уже полезными делами…       — Свон, — позади нее послышался такой родной голос, который наконец-то вытащил ее из собственных мыслей.       Голос пирата. Ее пирата. Уголки губ непроизвольно поползли вверх, но уже через пару секунд Эмма скрыла свою попытку улыбнуться. Какого черта он пришел к ней? Они же отлично избегали друг друга эти два месяца… Или же он захотел объяснить сцену в кафе. Хотя зачем? Он прежде не спешил оправдываться на этот счет. Или же он просто заглянул, чтобы немного поязвить в ответ? Это уже больше походило на правду, ведь это было одним из любимых развлечений пирата. Хотя он и давно не баловался этим. За несколько минут Свон извела всю себя дурацкими мыслями и поисками ответов. Нет чтобы просто спросить. Дурочка.       Эмма так и не проронила ни слова в ответ, лишь загадочно молчала.