Путешествие без инструкции

      Волчица подозрительно рассматривала то Эмму, то Киллиана, будто пыталась разглядеть в них нечто большее. Ее внутреннее чутье никогда не подводило девушку: между этими двумя явно произошло что-то кроме разговоров. Посмотрев за плечо Крюка, она заметила и помятое покрывало, что небрежно скомкалось на кровати, и любимую кожаную куртку мисс Свон, которая упала рядом с креслом, и помятую рубашку Киллиана, которая явно сообщала, что ее намеревались снять и отправить к чертовой бабушке. Хотя, можно сказать, что даже Вейл заметил неладное, ведь малость потрепанный вид Свон выдавал ее с потрохами. А заодно и Джонса.       — Лукас? — помаячил перед ее лицом Крюк, дабы переключить ее внимание на себя, замечая, как та слишком долго осматривает комнату. — Вы чего здесь делаете?       — Джонс… — в их привычной манере обратилась к нему Руби, переставая изучать комнату и переключаясь на них самих. — Все еще продолжаешь пудрить мозги моей подруге? — проронила девушка, глядя прямо ему в глаза.       — А давно ты встала на ее сторону? — не сдержался Киллиан и усмехнулся, причем так громко, что и сам не ожидал. — Еще совсем недавно ты поддерживала меня, не забыла?       «Обожаю, конечно, когда эти двое общаются так, будто меня и нет рядом с ними», — фыркнула Эмма, ловя себя на забавной мысли. Это она еще позабыла о находящемся неподалеку Вейле.       — Значит, играла на две стороны сразу, Руби? — с наигранной обидой отметила Свон, ее дыхание после пылких поцелуев все еще было прерывистым, отчего наезд не выглядел таким уж серьезным. — Значит, рассказывала и мне, и ему о наших чувствах друг к другу?..       — Наших чувствах, Свон? — выпалил Крюк, но его слова остались без внимания. — Что-то раньше я не замечал, чтобы ты называла наши взаимоотношения — нашими чувствами, — добавил он, но снова был проигнорирован.       — Класс, хоть что-то объединило вас… — с ноткой иронии сказала Руби, скрещивая руки на груди. — Пусть даже это и недовольство в мой адрес… А вообще, хотела бы напомнить. Во-первых, Джонс, это не я целовалась с…       — Стоп! — почти вовремя умудрился затормозить ее Крюк. — Эту проблему мы уже решили, — ехидно поглядывая в сторону Эммы, сказал он, вспоминая, каким именно образом они решали эту проблему. Кажется, только слепой мог не заметить, как пират похотливо раздевал ее глазами. — Не стоит поднимать этот вопрос заново. А что там во-вторых, Лукас?       — Во-вторых, я никогда, слышите меня, никогда не использовала ваши истории друг против друга, — уже активно жестикулируя руками, заговорила Руби. — Неужели вы серьезно думаете, что я буду предавать кого-либо из вас? Вообще-то я ваш друг. Друг, который лишь давал вам полезные советы, чтоб… такие два дурака, как вы, наконец-то все поняли и дошли друг к другу. Представляете, как вы ужасно бесите, когда сбегаете в разные стороны?!       Еще пару минут, и Вейл был готов снова отправиться за порцией попкорна и газировки. Наблюдать за происходящей перепалкой было получше всякой мелодрамы, что крутили бесконечно по телевизору. К тому же, абсолютно бесплатной. Вальяжно рассиживая в старом кресле, доктор переключал внимание то на одного, то на другую. То на Эмму, которая по-прежнему предпочитала воздержаться и почти не встревать. По крайней мере, до ближайшего момента.       — Ни от кого я не бегаю…       Сдержав смешок, Виктор лишь чуть улыбнулся, наблюдая, как глаза Руби закатились так, что еще чуть-чуть и выкатились бы наружу. Естественно, он вполне разделял возмущение любимой девушки, потому что Свон и правда была чертовски упрямой и вечно отрицала очевидное. Особенно, когда это касалось ее.       — Да-да, Свон, оно и видно, — одновременно пробурчали Руби и Киллиан, после чего волчица ещё добавила. — А хочешь, скажу еще немного правды в твой адрес? Бегаешь ты только потому, что боишься… и продолжаешь винить себя за все случившееся, боишься дать себе шанс на счастье. Только вот это не твоя вина, это заклятие Зелены… и мы не можем просто перестать жить лишь потому, что не находим способ их вернуть… Да, я тоже скучаю… и я бы все отдала, лишь бы появилась возможность вернуть их домой. Но мы не можем. Ты ведь не забрасываешь попыток их спасти? Но позволь и себе быть счастливой… Ведь этот пират тебя по-настоящему любит. Он готов броситься под машину ради тебя. Он готов быть вдалеке от тебя, лишь бы тебе было хорошо… Но тебе не было хорошо, потому что ты, черт возьми, неравнодушна к нему… И знаешь…       Вейл мог еще целую вечность наблюдать за любимой компашкой, но перевел взгляд на надетые на запястье часы и с ужасом обнаружил, сколько уже, оказывается, времени.       — Не хотелось бы вас прерывать, но мне уже пора на смену, теперь уж точно, — встрял в их трогательный разговор Вейл. — Руби, проводишь меня?       — Слушай, мне, наверное, лучше остаться, — с легкой неуверенностью проронила она, при этом посматривая куда-то в сторону Эммы. Сейчас казалось, что действительно лучше задержаться здесь и выведать все напрямую у подруги. Но та лишь понимающе кивнула и чуть улыбнулась в ответ, будто говорила, что она справится самостоятельно.       — Руби, иди давай, — озвучила вскоре свои действия Эмма. — Не вечно же тебе с нами возиться. Вейл и так скоро будет ревновать, что ты слишком много времени проводишь с нами с Джонсом.       — Кажется, уже, — лишь рассмеялась Руби, хватая доктора под руку. — Я наберу тебе, когда освобожусь, — добавила она перед тем, как окончательно покинуть номер.

***

      Месяц. Прошел целый месяц, за который случилось немало перемен. Особенно в жизни Эммы Свон и Киллиана Джонса. Неизвестно, почему именно она решила остановиться и перестать убегать. То ли действительно ревность послужила катализатором для нее самой, то ли Руби очередной своей пламенной речью достучалась до чего-то внутри Свон, то ли она всего лишь в кои-то веки позволила себе быть эгоисткой и поставить свою персону на первое место. Себя, свои чувства и свое счастье. Свон наконец-то это сделала. Как говорится, замедлила бег и укрылась в теплых объятиях пирата. Оглянувшись назад, она сумела осознать, что и правда не может страдать всю жизнь. Отказываться от личного счастья только потому, что не может спасти всех вокруг. Ей чертовски не хватало родителей, она безумно скучала по Генри и даже хотела поскорее услышать очередную шутку от Реджины Миллс. Однако ничего не выходило. Прошел почти год, а никаких сдвигов не происходило. И казалось, что уже не произойдет. В один из вечеров Эмма пришла на пристань. Ей надоело. Безумно надоело уничтожать себя изнутри, лишать себя даже маленькой радости. Киллиан как раз возвращался с регулярной ловли рыбы совместно с мистером Сми. И разумеется, пират был ошарашен, заприметив девушку на берегу, ведь она старалась держаться на расстоянии после того эпизода в номере Лукас.       — Ты что здесь делаешь, Свон? — пират уставился на нее, держа ящик со свежей словленной рыбой. — Что-то случилось? — казалось, что только какое-нибудь происшествие могло привести эту упертую девушку к нему на пристань.       Она не произнесла ни слова. Не зная, что говорить, она молчала, и тогда волна вопросов в голове настигла и оглушила ее. Зачем она здесь? Готова ли она озвучить свои чувства Киллиану? А есть ли эти чувства? Разумеется, есть, иначе она бы не пришла. Молчала. И лишь с непривычной теплотой в глазах смотрела на него, не нарушая тишину. Он любовался ей в ответ. Ее очаровательные глаза, которые от солнца заиграли новыми и такими любимыми красками и приобрели некий травянистый цвет. Ее аромат. Корица. Это определенно корица. Такой пряный запах невозможно ни с чем спутать. Будто ему только что принесли свежеиспеченный пирог. Ее легкие морщинки на лбу. Потому что девушка вечно хмурилась, когда изучала любые документы с таким серьезным видом. Ее выпирающие из-под рубашки ключицы. Ее губы. Столь пленительные и желанные. Ее вздымающаяся от волнения грудь. Ее длинные и очаровательные ножки, которые подкашивались то ли от переживаний, то ли по какой-либо другой причине. Это все заставляло его невольно улыбаться, потому что ему безумно нравилось наблюдать за ней.       Он не произнес ни слова. Она, как и он сам, не отрывала от него зачарованного взгляда. Как было можно не замечать раньше столько деталей, что почти не скрывались в пирате? Его глаза, в которых хотелось утопать целую вечность. Глаза цвета моря в период шторма, но в тоже время такие голубые, когда сейчас в них игриво заглядывает солнце. Его запах. Снова море. Ощущение свежести. И легкий аромат йода. И истинное чувство свободы. Словно достаточно всего лишь заглянуть в его глаза и останется лишь ни с чем несравнимое ощущение свободы. Такое пленительное. Его ухмылка. Вечно не покидающая пиратскую мордашку. Сколько она его знала, столько ее видела. Даже когда все плохо, он найдет повод вопросительно приподнять бровь и ухмыльнуться в ответ. Его губы. Такие манящие. Те самые, которые набрасываются на нее, стоит ей только отвлечься. Его крепкая грудь, к которой хотелось прижаться руками, и отдаться во власть его восхитительных рук, что совсем недавно ласкали ее плечи, руки, спину.       Возможно, сие действие длилось бы еще дольше. Если бы Сми не поставил на пол один из ящиков слишком громко. Пират неотрывно изучал ее все это время, как и она его. На лице возникла игривая улыбка, а он сам сделал смелый шаг вперед, снова заглядывая в ее нерешительные глаза. Она отвела их в сторону, робко смотря куда-то вдаль. На щеках предательски проступил румянец, Киллиан снова смущал ее собственными действиями.       — Свон, так и будешь здесь и дальше стоять, не произнося ни слова? — продолжал напирать на нее медленными шагами. — Будешь продолжать делать вид, что это не ты сама сюда пришла?       — Нет, пожалуй, больше не буду, — твердо заявила она, вовсе не ощущая желаемой уверенности, которую она старалась добавить в голосе.       Крюк даже слегка опешил и не успел в полной мере среагировать на ее внезапно произнесенные слова, как вдруг ощутил вкус ее губ на своих губах. Корица. Какого черта эта пряность сводит его с ума с невероятной силой? Он прикрыл глаза от получаемого удовольствия и поддался вперед, позволяя Эмме руководить процессом. Правда, недолго. И минуты не прошло, как Киллиан просунул руку под ее распущенные волосы, запутываясь пальцами в них, дабы обхватить ее шею. Она вздрогнула от его прикосновений, слово от разряда тока. Жадно целуя капитана в ответ, Эмма позволяла его языку вытворять все, что он только пожелает. Дурманящий вкус рома еще сохранялся на его губах, и ей так и хотелось опьянеть вместе с ним.       — Свон, ты же знаешь, что теперь-то я точно тебя никуда не отпущу? — с трудом раскрыв глаза и посмотрев на нее, решил уточнить Киллиан. Возможно, он и мог совладать с изнуряющим его желанием, но не в том момент, когда она сама делала шаг вперед. Такой пылкий шаг вперед.       — Знаю, — уголки губ в момент распылись в улыбке, Эмма сейчас безумно жаждала ощутить себя в чьих-нибудь руках. В руках любимого пират. В кои-то веки не бежать первой спасать мир, а чтобы она сама стала для кого-нибудь целым миром. — Киллиан, я надеюсь, что ты всегда будешь рядом. Рядом со мной.       Месяц. Целый месяц, когда Джонс и Свон готовы были растворяться друг в друге, оставаясь рядом. Месяц, когда они каким-то таинственным образом отодвинули в сторону накопившиеся проблемы. Месяц, в который они были невероятно счастливы.       Киллиан шел неторопливой походкой, как будто сегодня не было никаких дел, а лишь эта неспешная прогулка, во время которой можно было насладиться окрестностями. За этот месяц утренние встречи стали их маленькой традицией. Пират прекрасно знал, что если Эмма не отведает утреннюю порцию кофеина, то в течение дня кому-нибудь обязательно несдобровать. Поэтому он начал встречать ее перед работой, принося два стаканчика ароматного кофе с собой. Благо Руби всегда готовила отличные напитки, за что Крюк был ей премного благодарен. Ночью он засиделся за чередой своих дел, поэтому утром чудом проснулся вовремя. Ну как вовремя. Он соскочил с кровати почти впритык, кое-как умылся, параллельно наспех одеваясь, и вылетел из комнаты со скоростью света. Но стоило ему взглянуть на часы, он обнаружил, что никуда, впрочем, не опаздывает. Заприметив девушку на другой стороне улицы, он перебежал дорогу и ловким движением руки поймал ее около центральной башни. Эмма, оказавшись в ловушке, прикусила нижнюю губу, не смогла сдержать улыбки и одарила его ласковым поцелуем. Укутывая ее в собственных объятиях, Крюк всем своим видом демонстрировал, как же ему не хватало ее общества. Он не видел девушку со вчерашнего утра и ужасно соскучился по ней. То и дело он оставлял нежные поцелуи на ее щеках, губах, скулах. С каждым его движением Эмма ощущала поднимающийся в груди трепет.       — Кхм, прошу прощения, — закашлял кто-то позади них, привлекая к себе внимание. Они услышали, как стукнула дверь и оторвались друг от друга. — Здравствуйте, мадам шериф, — показательно поприветствовала ее девушка, после чего перевела кокетливый взгляд на пирата и добавила: — Киллиан, и тебе привет!       В глазах Эммы за секунду собрались чертики, что нервно забегали, стоило только ей увидеть ненавистную гостью города. Крюк почувствовал, как Свон крепко сжала его ладонь, ощутил ее злость, которая охватила ее буквально за мгновение. За этот месяц он почти не виделся с Самантой, лишь иногда обменивался мимолетными взглядами или вел короткие беседы, когда они пересекались на обеде. К разговору о ее чувствах он и вовсе не думал возвращаться. Как ни странно, сама Саманта тоже по какой-то причине не приставала с этим неудобным вопросом к нему. Правда, за состояние Эммы он по-прежнему переживал. Было очевидно, что Саманта все также вызывала в ней неоднозначные чувства. Словно за ненавистью и неприязнью скрывалось что-то еще. Что-то неизвестное.       — Ладно, Эмма, тебе пора на работу, да и мне нужно бежать по делам, — произнес Крюк, нарушая странную череду переглядок между ними тремя и гробовую тишину. Он прикоснулся губами к ее щеке и оставил невесомый поцелуй. — Вечером увидимся, я зайду.       Однако он совсем не ожидал того, что произошло в следующие несколько секунд. Кажется, Эмма никогда не перестанет поражать его своим поступками. Будь то бесконечное игнорирование, проявление страсти или спонтанный импульс. Крюк почти собирался покинуть их общество, удаляясь куда-то прочь, как Свон удержала его. Схватив его за руку и притягивая обратно к себе, Эмма встретилась с изумленными глазами пирата, перевела взгляд на его губы. В горле все пересохло, он нервно облизал губы и уставился на нее в ответ. Через мгновение пират ощутил ее. Она прильнула к его губам. Азартно. Пылко. Трепетно.       — Хорошего дня, Киллиан, — сделав глубокий вдох, Свон оторвалась от пирата, любуясь его все еще ошеломленным состоянием. — Вечером буду ждать тебя!       Саманта недовольно фыркнула и закатила глаза, будто ее вовсе ничего и не удивило. Джонс сделал вид, что не заметил, а вот Эмма в ответ одарила ее самодовольной ухмылкой. Если раньше Свон никогда бы не позволила себе выяснять отношения подобным образом, то сейчас, казалось, что она всеми силами хотела указать Саманте на ее место. И подчеркнуть, что та замахнулась на чужую территорию. Хотя Крюку и не очень нравилась эта перемена в ее поведении, он всегда с усмешкой поглядывал на сие представление. Негромкий смешок, прощальный поцелуй, и Киллиан покинул общество двух дам.       — Неужели вы настолько не уверены в себе, мадам шериф, что есть надобность устраивать эти показательные выступления специально для меня? — язвительно заговорила Саманта, когда Крюк удалился. — Переживаете, что не ваш уровень?       — Чего? — опешила от услышанного Эмма. — Ты чего уже нафантазировала себе? Думаешь, что ты интересна Киллиану? Серьезно? А ты даже наивнее, чем я думала…       — Мы чудесно проводили время те пару месяцев, мадам шериф, — самодовольно произнесла Саманта, непроизвольно поправляя выпавшие из собранного хвоста волосы. — Думаете, он вспоминал о вас, когда мы вместе развлекались?       Если бы Эмма не тренировалась все эти годы сдерживать бушующие внутри нее эмоции, то девушка отхватила бы смачный удар по лицу. Впрочем, непонятно, зачем Свон сдерживалась: Саманта явно напрашивалась. С каждой отпущенной фразочкой все больше.       — Мне жаль огорчать тебя, Саманта, но да, он вспоминал, — Эмма ехидно протягивала каждое слово, особенно последнее. — Он вспоминал, ведь все ваше общение было ради ревности, ради внимания… моего внимания, наконец, ради меня. Не строй пустых надежд, мисс Джон. Они тебя ни к чему не приведут.       — А это мы еще посмотрим, мисс Свон! — такое обращение прозвучало впервые, ведь Саманта по какой-то причине постоянно называла ее «мадам шериф», словно боялась ее имени. — Как показала жизнь, я умею добиваться желаемого, как бы меня не ломали и не отнимали малейшие шансы на успех.       — Видимо, мне необходимо пожелать вам удачи, мисс Джон, в этом безнадежном деле, — улыбка не покидала ее губ, Эмма в самом деле не могла понять, откуда в девушке было столько самоуверенности.       Свон ни на минуту не сомневалась в искренности чувств Киллиана, особенно сейчас. Сейчас она их к тому же и разделяла. Да, она не могла сказать, что влюблена, но определенно была чертовски неравнодушна к нему. Пират ей нравился. Безумно нравился. Ей нравилось, как он любуется ею и смотрит такими влюбленными глазами, что Эмме хочется утонуть в его взгляде. Утонуть в пучине страстей и счастья. Нравились его объятия, его прикосновения буквально обжигали, в его руках она хотела растворяться снова и снова. Нравилось его внимание. Как он бережно относился к ней, с трепетом сохраняя каждый их совместный момент. И в тоже время, как он страстно и в какой-то мере по-собственнически подчеркивал, что она лишь его. Его пиратская девчонка.       — Знаете, мисс Свон, один человек мне как-то сказал: «Каждый раз, когда ты появляешься в моей жизни, ты все портишь». Я долгое время искала причину в себе, а потом задумалась, может быть, причина все-таки не во мне?       — К чему ты мне это говоришь?       — К тому, что я испорчу все и вам, мадам шериф, — с полной серьезностью заявила Саманта. — Запомните, я не собираюсь так легко сдаваться, особенно, когда вы так неподобающе обращаетесь с вашим очаровательным парнем.       — Ключевое здесь «моим парнем», — четко произнесла Эмма, словно демонстрировала перед ней свое превосходство. — А поэтому и ты запомни, Саманта, что я никому не отдам Киллиана.       — Он не вещь, и уж точно не принадлежит только вам. Если он смог спустя время полюбить вас, спустя еще некоторое время сможет полюбить и кого-то еще, так уж устроена наша жизнь.       Она уверяла себя, что волноваться не о чем. Что бы ни задумала Саманта, этому никогда не суждено сбыться. Ведь Киллиан любит Эмму всем сердцем. Он раз за разом доказывал ей это, даже тогда, когда она не желала замечать этого. Однако что-то тревожило ее, ибо своим женским чутьем она чуяла подвох. Ощущала, что уверенность Джон не такая уж необоснованная. Далеко не только ее нежные чувства к пирату порождали эту гребанную решительность. Было что-то еще.       — Запретить тебе пребывать в этих странных мечтах я не могу, — вновь заговорила Свон, правда громче обычного, намереваясь поставить точку в их бесконечной и странной беседе. — Однако не смей приближаться к моему парню, а то одна из камер в полицейском участке быстренько освободится специально для тебя.       — Угрожаете мне, мадам шериф? — подавляя смешок и многозначительно закатывая глаза, она сделала небольшой шаг вперед, оставляя между ними всего несколько сантиметров. — Для меня это лишь очередное подтверждение, что вы сомневаетесь в вашем парне.       Эмма насмешливо хмыкнула, игнорируя ее последние слова и оставляя их без ответа. Пусть эта Саманта думает, что хочет, ее глупые слова не способны были выбить Свон из колеи. Или все-таки способны? Чем дальше заходил их диалог, тем больше в ее душе нарастала тревога и копились новые вопросы. Сердце предательски ускорилось и от волнения забилось быстрее. Кажется, это заметила и Саманта, самодовольно улыбнувшись. Ей удалось выбить ее из колеи. Противная.       — Я бы побеседовала еще, но, в отличие от кое-кого, — на этих словах Свон прервалась и презрительно кривилась. За то время, что Саманта была в Сторибруке, она так и не издала ни одной статьи, что выглядело крайне подозрительно, — мне пора на работу, так что хорошего вам дня, мисс Джон.       Эмма окинула ее пренебрежительным взглядом и следом ушла прочь, оставляя Саманту в одиночестве. Когда шериф скрылась на другом конце улицы, девушка стерла улыбку с лица и произнесла еще одну фразу:       — Ты меня плохо знаешь. Я отниму у тебя все, чем ты так дорожишь, Эмма Свон.